Ты можешь проснуться
И оставить печаль для других,
Ты можешь поверить в то, что
Здесь больше зрячих людей, чем слепых,
Ты можешь перечеркнуть сценарий
И выключить телеэфир,
Ведь проще простого изменить этот мир.
© Илья Чёрт
— И всё-таки я не понимаю, зачем тебе, Дивр, ехать в эту глушь, — закрываясь от яркого солнца ладонью, задумчиво протянул Асбад. — Подумаешь, какой-то кузнец. Что он может тебе показать? Или ты не знаешь, как быстро народная молва раздует из мухи быка? И почему именно сейчас? Твой отец в скорости планирует очень нужный и хлебный поход. Верного клинка старшего сына ему будет не хватать.
Его попутчик не торопился с ответом.
Ещё седмицу назад Асбад никак не мог представить храброго Дивра в своих родных краях.
Высокий, плотно сложенный, вооружённый до зубов молодой мужчина ступал уверенной походкой победителя по еле заметной лесной тропе. Он никак не вязался с окружающим пейзажем. Вековой лес, пение птиц, шепот ручьёв, дикие животные, никогда не видавшие человека.
Что делать воину у истоков Первой реки? В самом сердце мирного края, не знающего ужаса набегов кочевников, произвола разбойников и кровавой жатвы междоусобных войн? Такой богатырь нужен на юге, где его отец, доблестный Видмар с дружиной сдерживает натиск несметных полчищ алчущих крови сарацинов.
Сам-то Асбад очень даже не прочь отдохнуть от этой вечной резни и повидать старшего брата, мирно растящего детей в родном селе. Сколько зим они не виделись? Пять? Или уже все десять? Он же толком и не видел своих племянников, так рвался в походы, за славой и богатством. А теперь с удовольствием сопровождает лучшего воина дружины домой. Только вот никак не ожидал наёмник такого решения от Дивра, мудрые не по годам суждения которого уже вошли в пословицу.
Спутник Асбада обдумал свой ответ. Не сбавляя шага, он сказал:
— Я сын вождя. И когда-нибудь я возглавлю дружину, которая объединит под своей защитой все селения Страны Семи Рек. Я не знаю, что говорит толпа, но я видел тех двоих с Родников, если у меня был хотя бы с десяток таких бойцов, то мечта моего деда осуществится.
Старый вождь, дед Дивра, мечтал покорить всех кочевников юга и обложить их данью. И он сделал многое, чтобы это осуществилось. Как и его потомки.
А сейчас по всей округе поползли слухи о загадочном кузнеце, пришедшем в небольшое село Родники незнамо откуда, который видел чуть ли не весь свет. Поговаривают, что когда он начинает рассказывать сказки своим детям, послушать их собираются чуть ли не все жители. И старцы благоговейно кивают, подтверждая, что его устами говорит сама мудрость. А ещё слух есть, что он делает особенные серпы и уздечки, угощает гостей обычной на вид похлёбкой, вкуснее которой не едал даже восточный падишах. И даже что он одной палкой отогнал от своего дома десяток вооружённых юнцов, обезумевших от зависти. А потом сам лечил их раны, показывал боевые приёмы и рассказывал небылицы.
Ползти-то слухи ползли, но сам Асбад в них не верил, хотя те два молодца, что недавно пришли в дружину Видмара, и правда показали себя больше, чем отменными бойцами. Но всё же. Это просто кузнец. А рядом с ним шагает опытный воин.
— Ну пусть он знает пару приёмов, — не унимался наёмник. — Скажи, Дивр, разве может он ТЕБЯ научить чему-то новому?
Сын вождя вновь не торопился с ответом. Казалось, он внимательно слушает пение птиц, колыхание листьев, слушает могучий летний лес, по которому они шли. А возможно, так оно и было, ведь Дивр за свой недолгий век уже прославился своей наблюдательностью, возможно даже здесь воин пытается услышать, не приближаются ли недруги.
А возможно, он просто обдумывает ответ.
Наконец, он ответил:
— Я много беседовал с Истоком и Наумом, — начал он, имея в виду тех двоих с Родников, — Понимаешь, в его речах кроется такая сила и… что-то такое, что мне, как будущему вождю, полезно увидеть самому. Чем быстрее, тем лучше.
В который уже раз Асбад не смог сдержать изумления. Иногда казалось, что у Дивра вообще нет гордости. Он готов учиться всему и у всех, будь то вражеский полководец или никому не известный кузнец, живущий за тридевять земель. И не смотря на это (а может, вопреки) уже сейчас ни одно решение на совете вождей не принимается без его согласия. Уважение, которого далеко не каждый вождь может достичь.
По мнению Асбада, Дивр может быть либо очень ловким трусом, который использует любую мелочь себе во благо, либо великим воином.
… А лес, принявший в своё лоно путников два дня назад, с каждым шагом становился всё гуще, успокаивал дружинников своим неторопливым, чинным и безмятежным ритмом жизни.
* * *
Холодная вода всегда приносит умиротворение. Велимир сладко улыбнулся, когда влага, ещё два удара сердца назад бывшая частью маленького ручья, текущего у его дома, начала стекать по его лицу, щекоча бороду и усы.
Собственноручно построенная кузница, которой позавидовал бы любой мастер, удалась на славу, работать одно удовольствие. Но от жара никуда не денешься. Поэтому Велимир любил делать небольшие перерывы в своей работе, сходить умыться к ручью, который отделяет его дом от остальных домов, перевести дыхание и насладиться окружающими красотами.
А наслаждаться тут было чему! Небольшое село, живописно вписавшееся в низину в самом сердце векового леса. Обилие ручьёв, чистая вода, свежий воздух и на удивление терпеливые жители. Велимиру нравилось в Родниках. Интересной работы ему хватит тут надолго, дети играют вместе с местными ребятами. За их будущее совсем не страшно. Трудно найти такое место в этом мире.
Из дома вышла Святослава. Кузнец невольно залюбовался женой. В тысячный, наверное, раз только за сегодня. Обхваченный лёгким сарафаном стройный стан, золотые волосы, развевающиеся на ветру, незабываемые черты лица и волшебный голос.
— Дорогой, у нас гости, — такое спокойствие в голосе. — Двое, вооружены.
Она не боится ни за себя, ни за детей. Просто сообщает об интересной неожиданности.
Велимир с лёгким сожалением посмотрел на стремительные воды ручья и пошёл встречать гостей. По дороге он взял прислонённый к стене деревянный шест. Обычная палка с рогаткой на одном из концов. С такими местные жители ходят по болотам. Но с тех пор, как новосёл показал ребятне, как такой вот палкой можно противостоять топору, копью, а то и десятку ножей, она стала некоторым символом безопасности в селе.
Хотя с двумя вооружёнными разбойниками он справился бы и голыми руками. Велимир вышел навстречу гостям открыто и с улыбкой. Как всегда.
* * *
Жилище кузнеца Дивр определил сразу, как только они с Асбадом вышли в низину, где находилось село. Конечно же, чужак должен поселиться на отшибе. Вот тут вот. За ручьём. Обособленно, но всё же рядом. Хорошо так поселился. Сын Видмара про себя отметил ладную избу, срубленную по всем правилам, несколько сарайчиков, молодые, посаженные заботливой рукой деревца, небольшой огород. Отменное хозяйство, которое очень часто соседи из зависти поджигают.
Из одного сарайчика идёт дым. Кузница. Двое детей играют в малиннике у ручья. Тишина. Спокойствие. Идиллия.
Красивая женщина вышла из дому. Заметила чужаков и позвала кого-то. Мужа.
Вообще-то Дивр даже представить не мог, как на его просьбу должен отреагировать кузнец. Поверит ли? Поймёт? И действительно ли он тот, про кого рассказывали Исток и Наум?
Из-за угла кузницы вышел обнажённый по пояс мужчина. Он увидел приближающихся к его дому вооружённых людей, взял шест, прислонённый к стене, и, радушно улыбаясь, вышел навстречу.
Это был мужчина тридцати-тридцати двух лет от роду с очень плотно сложенной красивой фигурой. Он носил небольшую бороду и пышные усы. Его светло-русые волосы были схвачены небольшой полоской ткани, черты лица выдавали иноземца, но трудно было сказать, откуда прибыл сей муж в Страну Семи Рек. Высокий лоб и прямой хищный нос выдавали жителя далёкого Севера, овальное лицо и мужественные скулы напомнили бы потомка кочевников, если бы не белый цвет кожи.
Он шёл прямо навстречу пришельцам, и каждое его движение было точно выверено, каждый мускул напрягался ровно настолько, насколько было нужно. В его движениях, взгляде, улыбке сквозила уверенность в своих силах, безграничная доброта, искреннее радушие и… что-то ещё.
Дивр знал, как оценить подготовку любого воина. За его плечами было много походов и смертельных поединков. Он мог скользнуть взглядом по походке человека и сказать о том, как проявит себя тот в рукопашной. Он видел многих опытных ветеранов, великих вождей разных племён. Но чтобы кто-то мог идти ТАК легко, так просто, так… завораживающе. Движениями кузнеца можно любоваться часами. Он шёл, как будто плыл в безбрежном океане, проходящем сквозь него. Дивр заметил, что даже не очень опытный Асбад с удивлением следит за человеком по имени Велимир.
В нём было что-то особенное. Наверное, так бы ходили по Земле бессмертные боги. Но в то же время, кажется, что это так легко, так может каждый, просто никто ещё не пробовал. Не было времени под грузом проблем. Которых начисто лишён этот кузнец.
По крайней мере, так казалось.
Когда расстояние между дружинниками и Велимиром стало меньше, чем четыре шага, тот, продолжая радушно улыбаться, заговорил:
— Мир вашему дому, путники, где бы он ни находился. Куда, волею Хозяйки Судеб, путь держите?
Его слова раздались в ушах Дивра необычной музыкой. Он никогда ещё не слышал, чтобы живой человек мог говорить самые простые слова так душевно, так радушно. Доброжелательность и миролюбие в этот момент можно было черпать из воздуха ложкой.
Дивр ответил:
— Мы ищем человека, живущего в селе Родники, по имени Велимир. Слыхал ли ты о таком?
Хозяин избы улыбнулся ещё шире:
— Люди называют меня Велимиром, пастухом облаков.
— Моё имя Дивр, сын Видмара, вождя симинской курени. Моего спутника называют Асбад. Он дружинник Видмара, вождя симинской курени.
Кузнец ответил поклоном и продолжил улыбаться. Его собеседник достал из заплечного мешка небольшую коробочку.
— Это, — начал он, — мулук. Драгоценнейшая пряность, которую делают меднолицые из диковинных растений далеко на юге. Цена его в этих краях огромна. Велимир, я хочу подарить его тебе.
Дивр мог с радостью наблюдать искреннее изумление на лице хозяина дома, на пороге которого он стоял.
— Милостивое Небо! — воскликнул он. — Благодарю тебя, Дивр, сын Видмара. Чем же я заслужил такую милость?
Обрадовавшись удачному подарку, дружинник с улыбкой на лице продолжал:
— Молва о тебе давно вышла за пределы Родников. Повсюду рассказывают о муже, который живёт мирной жизнью, может кого угодно защитить как от недругов, так и от недугов и делится мудростью тела и духа, не всегда доступной даже седым старцам и покрытым рубцами ветеранам войн.
— Народная молва любит приукрашивать, — задумчиво протянул Велимир.
— Тем не менее я здесь. Я, как будущий вождь, хочу воспитать своих дружинников так, чтобы тело каждого было способно победить сотню кочевников, а дух — выдержать любые тяготы как суровой, так и роскошной жизни. Только так я объединю Страну Семи Рек, чтоб ни междоусобицы, ни кочевники не беспокоили её жителей. И поэтому я пришёл сюда. Я хочу учиться у тебя. Всему, чему ты считаешь нужным. Я, сын вождя, готов работать с тобой в кузнице, носить воду, играть с твоими детьми. Я хочу вобрать хотя бы часть твоей мудрости.
Вновь изумление заиграло на лице Велимира.
— Ты, возможно будущий правитель этих мест, будешь учиться у кузнеца, про которого толком ничего не знаешь?
Дивр выдержал паузу.
— Я сказал, — уверенно закончил сын вождя.
Кузнец смерил с ног до головы обоих путников. У Дивра не было ни малейших сомнений, что он заметит все важные мелочи в их облике. Местный узор на одежде Асбада, отсутствие брачных косичек на голове обоих дружинников, дорогое оружие, шрамы, говорящие об особенностях стиля поединка, точнее о том, как его недостатками пользовались враги. Пыль на ботинках, лёгкие заплечные мешки, тренированные фигуры…
Наконец, Велимир сказал:
— Асбад. Я думаю, твой брат уже заждался тебя. Приходи в мой дом, когда сочтёшь нужным, его двери всегда открыты для тебя. Дивр, сын Видмара. С этого момента ты — мой гость. Я попытаюсь поделиться, с тобой всем, что знаю и умею. Ты станешь великим вождём, — утвердительно, без единой нотки сомнения закончил кузнец.
От этих слов у Дивра по спине пробежала лёгкая дрожь…
…А птицы также мирно пели в вековом лесу, окружавшем Родники…
* * *
— Значит, всё просто? — в который раз за сегодня изумился Дивр.
Он сидел в траве рядом с Велимиром, любовавшимся закатом, и не, торопясь, пил целебный чай, травы к которому они собрали час назад.
За первый день в гостях у этого необычного человека Дивр успел увидеть многое. Он поработал в кузнице, узнал несколько секретов, которые, как оказалось, сталь может открыть каждому, кто просто искренне ими заинтересуется. За рубкой дров он, между делом, постиг такие приёмы рукопашного боя, за каждый из которых любой сарацин продал бы душу. А сын Видмара понимал, что теперь он сможет придумать сколько угодно хитростей, подобных показанным ему.
А ещё он слышал, как Велимир рассказывал сказки своим детям на берегу пруда. Подивиться занимательным небылицам действительно пришли чуть ли не все Родники.
Старинные легенды легко могли в пересказе хозяина дома прерваться подробными рецептами изысканных явств. Если описывалась какая-то битва, то сельские дети узнавали такие подробности снаряжения, тактики и стратегии войск дальних земель, какие не всегда были знакомы даже многоопытному Дивру.
А само повествование, льющееся музыкальным голосом, завораживало, притягивало крепко-крепко, как в детстве. И видавшие насилие и кровь Дивр с Асбадом так же, как и маленькие дети, искренне переживали героям ушедших эпох.
А потом был поход в лес за чудесными травами, волшебный ужин и чаепитие на закате.
И что больше всего удивляло Дивра в жизни Велимира, так это то, что всё было на удивление просто. Это странный человек за день сделал столько, сколько любой другой не успеет и за седмицу. И при этом он творит чудеса так естественно. Всё кажется таким простым, когда дело спорится в его руках. Каждый жест, каждое движение отдаёт музыкой, гармонией, красотой… чем-то хорошо знакомым с самого детства, но давно отложенным, оставленным навсегда.
Вот даже сейчас он просто сидит и любуется закатом. Позади тяжёлый день. Например, Дивр просто валится с ног. А хозяин дома в ус не дует, просто сидит и ловит очарование садящегося за макушки деревьев солнца. И на лице его, как всегда, играет искренняя улыбка.
— А ты думал, в глуши живёт страшный волшебник, который из Чёрной книги читает заклинания и околдовывает местных жителей? — улыбка чудо-кузнеца стала ещё шире.
— Ну просто…— пытался объяснить своё удивление дружинник, — всё как-то слишком просто.
— Вот именно, что слишком. Ничего не бывает так просто. И не бывает людей, которым удаётся любая работа. Ты это чётко уяснил ещё в детстве. Тебе днём кто-то сказал, что так не бывает. И пусть вечером тебе расскажут сказку. Ты обманешься её очарованием, но не поверишь в неё до конца. А потом тебе скажут, посмотри, как красиво в последних солнечных лучах светится эта молодая берёза.
Велимир неожиданно замолчал и Дивр не сразу понял, что тот указывает ему на дерево, стоящее прямо перед ними.
— Тебе, не кому-то, а тебе, друг мой Дивр, говорили в детстве, посмотри вот на эту берёзу, как говорю тебе сейчас я. Как она необычно выглядит, молодая, стройная берёза прямо в двух шагах от нас на фоне высоких вековых елей вдали. Как последние лучи солнца лишь касаются их, слегка поглаживая макушки, будто подросших детей, и просто топят в ласке молодое дерево, будто младенца. Обращали ли твоё внимание на вот эти колышущиеся на ветру листочки, создающие такую игру света и тени, что кажется, будто на берёзе растут яблоки? Такие нежные, румяные солнечные яблоки?
Дивр с открытым от изумления ртом любовался молодой берёзой в солнечных лучах, на которую, по началу, он не обратил внимания, а сейчас просто не мог оторвать взгляда, дивясь этому чуду под музыку голоса Велимира.
— Тебе наверняка это говорили, — продолжил свою мысль рассказчик, — так или иначе, но ты слышал это в детстве. Но ты же торопишься пойти на рыбалку с дядькой или поупражняться с мечами. Или что там ещё? Да разве мало срочных и важных забот в детстве каждого? Взрослым и не снилось, как дети торопятся жить. И ты пробегаешь мимо этой берёзы, не замечаешь её, так и не распахнув своё сердце настежь. Ни разу за всю жизнь.
А потом ты понимаешь, что доброта и честность, как и раскрытое сердце, остались лишь в сказках, в которые ты даже в детстве не верил. И ты уже не веришь в себя, в свои победы. У тебя уже нет сил прожить свою жизнь. Ты уже понимаешь, что если в кулачном бою противник вероломно обнажает меч, то ты умираешь всегда, если только сам не спрячешь нож у голени. Не менее вероломно. И обманет тебя противник или нет, уже не важно. Ты проигрываешь ещё до боя. Ведь тебе, так никогда и не раскрывшему до конца своё сердце, и в голову не придёт даже попытаться честно, кулаками бороться с вооружённым противником. Я тебе сегодня показал, что не так уж это и сложно. Понимаешь, с самого детства мы загоняем себя в рамки, в компромиссы. Положив нож в потайной карман, мы сразу проигрываем главный бой в своей жизни. Разумеется, после него может быть тысяча побед, но никогда уже не будет ощущения себя, своей смелости, напора, фарта. Мы будем всю жизнь играть в те игры, которые нам позволят.
«Как это? Голыми руками против меча? Невозможно!» Вот они, эти рамки. А кто нам их поставил? Здравый смысл? Ничуть! Только наш страх. А ведь с ним можно бороться. Как? Да очень просто!
Дивр невольно улыбнулся. В который раз он слышит эту фразу. И всё, что показывал после этого Велимир, действительно оказывалось простым.
— И как же? Просто плюнуть и, сломя голову, ринутся на острие меча? — спросил он.
Велимир пренебрежительно провёл рукой с кружкой с чаем.
— Надо просто не врать себе. Честно сказать, чем ты можешь рисковать, а чем — никак. Почему сегодня у тебя есть упорство победить здесь, а тут ещё пока нет. Знаешь, очень часто мы отказываемся от риска, играем в чужие игры, потому что в случае поражения мы теряем то, в наличие чего трудно признаться. Например, ущемляется наша гордость, мы падаем в глазах других людей или больно отдаёт в подсознание самомнение. Мы даже сами себе боимся это сказать. И не боремся, ищем компромиссы даже в мелочах. Да так, что потом на крупный риск не остаётся сил. А потом приходит логика, чёткая и рассудительная. Она говорит, что человек может, а что — нет.
Завтра мы с тобой пойдём к одной женщине. Она тяжело больна. Я тебе покажу, как помочь человеку, оказать влияние на его здоровье всего лишь двумя нажатиями пальца. И вообще, ты скоро увидишь, что человек — это скрытая Вселенная, что его возможности до конца неизвестны никому. Он может почти всё. Точнее мог бы, если бы верил в себя.
Слава Небу и Прадеду-Солнцу, наша матушка-Земля воспитала Богов, мудрых, здоровых, неуязвимых. Они сидят в каждом из нас. Только никто не может поверить в собственную уникальность, в то, что лечить людей прикосновением легко и просто. Нужно просто кому-то это хотя бы раз показать.
… Удручённый этими мыслями, Дивр сидел и смотрел на почти скрывшуюся во тьме берёзу. И думал.
Он вновь вспомнил день, прожитый бок о бок с Велимиром. И то, что его ожидает в ближайшие дни…. И правда не мог поверить! Это похоже на сон, на какую-то сказку. Настолько полна, разнообразна, гармонична и проста жизнь этого удивительного человека, что всё действительно кажется нереальным.
— Но ведь нельзя же всех отучить от этого страха? Ведь каждый должен сам дойти… даже если перед глазами есть живой пример…
— А я и не собираюсь никого учить. Когда ты стал готов слушать, ты меня нашёл. Своё мнение я никому не навязываю. Ты видишь, ребятня сама ходит мои сказки слушать. И родителей с собой зовёт… А вообще, у нас с тобой ещё будет много времени подумать о будущем. Сейчас нам пора спать.
…Двое мужчин направились в дом, а на ночной лес опустилась тишина. Всё сменило свой ритм жизни на ещё более неторопливый. До утра…
***
Утром Дивра разбудил голос Велимира. Точнее его тон. Удивительно, но кто-то с ним спорил.
Дружинник сел на кровати. Протёр глаза. Голос хозяина доносился с улицы. Сын вождя надел на пояс фамильный меч и вышел из дому.
На пороге дома стоял человек в монашеской рясе. Миссионер. Путешествует по деревням, рассказывает местным сказки о жизни святых, чтобы молодёжь бросила веру предков и начала молиться Единому.
Ну, в Родниках, этим ловить нечего.
Тем не менее, священник что-то оживлённо доказывал Велимиру, держа в руках кувшин. Появление вооружённого дружинника резко убавило пыл спорщика.
— Доброго тебе утра, друг мой, — с неизменной улыбкой на лице поздоровался Велимир. — Будь рад знать Велизария, миссионера доблестной Церкви, почтившего нас своим присутствием. Велизарий, это Дивр, сын Видмара, вождя симинской курени.
Священник, пожилой темноволосый мужчина, поклонился гостю.
— Приятно знать лично великих воинов, — неспешно протянул он. — Я и не думал, Велимир, что такие люди могут гостить у тебя. А я хотел, по старой дружбе, посидеть с тобой, распить кувшин доброго монастырского вина…
— Эх! А мы, грешным делом, думали, что ваш Единый считает пьянство с раннего утра великим грехом. Не бойся, — тут же сменил тон хозяин, — сейчас у нас будет время поговорить, а Дивр собирался пойти по моему заданию в лес собирать травы. Подожди немного.
Он жестом пригласил ученика пойти с ним. Когда они отошли на почтительное расстояние, Велимир сказал:
— Сходи в лес, собери те коренья, про которые я рассказывал, полюбуйся природой. Она просто прекрасна в этих краях. В общем, проведи время до полудня. Велизарий — мой старый знакомый. Он хочет, чтобы я стал проповедником Единого. Это далеко не первый наш спор. Я очень уважаю их веру и Церковь. Наверное, твой сын для того, чтобы разумно управлять Страной Семи Рек, примет их веру. Но сейчас наши прения будут… не в их пользу. Я бы не хотел, чтобы они теряли свой вес в твоих глазах.
Дивр удивился, услышав это. Но спорить не стал. Вековой лес правда очень красив, а дружиннику было о чём подумать сегодня….
***
Когда сын вождя возвращался в Родники, заходящее солнце било ему в спину.
Он многое понял за этот день, на многие вещи посмотрел по-другому. Как это полезно иногда, побыть целый день в одиночестве. Теперь последователю Велимира очень хотелось поделиться своими мыслями с учителем.
Дым, идущий от его дома, слегка насторожил воина. Кузница в отдельном здании, кухня тоже. Топить печь летом по меньшей мере странно. Обеспокоенный Дивр заспешил к дому.
Спустя несколько минут он увидел горящий дом и четыре окровавленных тела, лежащие на пороге. Велимир. Его жена и дети. На лице хозяина дома бывалый воин увидел следы действия яда.
«Ты даже умираешь так просто! — думал Дивр. — Монах отравил вино, заранее приняв противоядие. Подождал, пока ты станешь слабым, убил тебя, твою семью, потому что ты отказался быть их проповедником. Значит, был очень вреден, даже опасен для них. Ну что же ты! Не мог догадаться? Так ты доверял своей силе и своему гостю? Или ты знал, что не сейчас, так через седмицу или зимой придут проповедники с крестом и мечом? И превратят твою жизнь в ад? Не от них ли ты бежал сюда, в эту глушь? Почему? Почему ты не захотел бороться, отослал меня? Неужели, только чтобы я понял?»
… Вооруженый дружинник не обращал внимания на людей, тушивших пожар. Он просто стоял на коленях перед трупом мужчины и плакал. Он многое понял, теперь он сможет многое изменить в этой жизни. Он будет великим вождём.
Ведь это так просто.
… А огромный вековой лес, принявший в себя сотни сёл вроде Родников и семь великих рек, продолжал жить своей жизнью…

«Всё это – бред и несостоятельная чушь!», - думал Илья, гневно топая по усеянному выбоинами асфальту. Нет, ну в самом-то деле, какой может быть в этом смысл? Какой-то мужчина, идя навстречу, пригляделся к лицу парня и удивленно расширил глаза. Илья обжег его таким взглядом, что мужчина, несмотря на огромную разницу в возрасте, поспешно отвернулся к стеклянной витрине с надписью «Аптека – 24 часа».
Сейчас было все равно. Ярость нужно было выплеснуть, и Илья подсознательно этим сейчас занимался. Пять минут назад такого же взгляда удостоилась аптекарша, недоуменно продавшая ему маленькую пачку «тампаксов». Видно было, что у нее на языке вертится: «Вы что, маме покупаете?» Илья же быстро распаковал коробку, умелым движением вытащил тампон и с невозмутимым видом сунул себе в левую ноздрю. Такая вот была у него особенность: в моменты полной неадекватности совершать простейшие, но повергающие многих в шок поступки.
Вот он и шагал по центральной городской площади, сдвинув брови, сжав кулаки и время от времени поправляя всё намеревавшийся вылезти тампон. Нос у Ильи всегда был слабым: даже слабый удар мог вызвать «багровые реки», которые, из-за плохой сворачиваемости крови, не так-то просто было остановить. А однажды паренек потихоньку вытащил у старшей сестры один тампон, треснул себя в нос и проэкспериментировал. И «тампакс» показал высший класс! Правда, прохожие глазели, как на ненормального, но тампон в левой ноздре появлялся только в крайних случаях, когда Илье было плевать на окружающий мир.
А какого, собственно, результата он ожидал от окружающего мира? Думал, что вот так вот всё легко начнется? Илья горько усмехнулся и пнул лежащую на дороге пластиковую бутылку. Восемь недель он, по маминому желанию, отходил на подростковый тренинг для развития лидерских качеств и коммуникабельности. И вообразил, что на этом развитие окончено. Поэтому, придя сегодня с утра в школу, он стал выискивать моменты, в которых мог бы проявить свое лидерство. Но как же не учитывать внешние обстоятельства? Особенно то, что Илья уже три года был «задником» класса. Отношения он завязывал плохо, ругался часто, бывало, что и в драки попадал. Точнее, дракой это назвать было сложно. Получал-то, в основном, он сам. Ужаснее всего было то, что, как только дело шло к рукоприкладству, Илья становился белее муки и чувствовал, как ноги наливаются холодным свинцом. Как правило, всё оканчивалось сразу же. Класс его, слава Богу, был некровожадным, поэтому дрались мальчишки до первой крови. А так как для Ильи появление первой крови заключалось в легком ударе по носу, то на этом потасовка и затихала.
Получил, выходит, по заслугам или по привычке. Точнее, по обеим причинам. С Сергеем, старостой класса, вообще редко кто спорил, а его вот кто-то за язык потянул сегодня утром, сказать, что китайцы на Олимпиаде заткнут рот американцам! И это при том, что Сергей «проклятых косоглазых» ненавидел больше фашистов. Вот тебе и пожалуйста! Еще ведь не третий урок даже, а Илья уже, благодаря небо за то, что дома никого нет и судорожно зажимая нос, ушел из школы.
Дома он выбросил промокший тампон, убедился, что кровь остановилась, и с отсутствующим взглядом сел на диван. На улице ему очень хотелось вернуться обратно и надрать рослому старосте задницу. Да что толку. Илья вздохнул: стоило бы ему только вернуться, всё произошло бы как всегда. Так что и смысла нет.
Он покосился на стопку рисунков, лежащую на столе. Верхний рисунок был разделен на две части. В левой сверху синим маркером неровно было написано «Я реальный». В правой точно так же – «Я идеальный». И два почти одинаковых человечка на обеих половинах. Синие головы, оранжевое туловище, зеленые штаны и коричневые ботинки. Справа от каждого человечка вроде как на горизонте (черт, никогда не умел нормально рисовать!) было желтое солнце. Половинки мало что различало, но даже неумелая рука Ильи смогла показать эту разницу. Левый человечек был инфантильным, с полуприкрытыми глазами, заложенными за спину руками. Даже солнце на левой картинке сонно пряталось за линией горизонта. Правый человечек был словно на заряженном аккумуляторе. Его глаза был широко раскрыты, руки подняты высоко вверх, широкая голливудская улыбка обнажала красивые зубы (вот уж что удачно получилось, так это улыбка!). Солнце ярко светило высоко в воображаемом небе, жизнерадостно смеясь. Илья снова вздохнул и напряг память. Что там Ирина говорила?...

- Так, это у нас кто?... Ага, Илья. Ну что ж, давайте посмотрим, какое у тебя видение.
Семь человек послушно уставились в его каракули.
- …Да, вот я себя таким вижу… - зачем-то промямлил Илья.
Ирина молчала, всматриваясь в рисунок. Потом вдруг улыбнулась:
- Что же, Илья, снова зубы? – Она повернулась на стуле, открыла в стоящем рядом столе выдвижной ящик и извлекла оттуда пачку изрисованной бумаги. Немного пролистала и предъявила ребятам рисунок огромной, на весь лист А4, улыбки. Красные губы, розовый язык и большие ровные зубы. Надпись гласила: «К чему я стремлюсь?», а подпись – «Илья К.»
Илья ощутил, как начинают гореть щеки. Действительно, зубы он нарисовал абсолютно подсознательно.
- А что это может значить? – уже тверже спросил он. – Я что, хочу широко всем улыбаться?
- Это так, - влез в разговор всезнающий Дима. – Но зубы говорят о другом, я читал и мне мама рассказывала.
Ирина кивнула.
- Между твоими «реальным» и «идеальным» видна большая разница, - проговорила она. - «Реальный» - какой-то пугливый и замученный. Идеальный – очень веселый, очень активный. Руки подняты вверх – ты желаешь быть замеченным. Глаза широко раскрыты – хочешь…ммм… всё видеть и за всем успевать. Улыбка – твое добродушие. Однако зубы здесь относятся не к улыбке. Видимо, - она задумалась, - ты хочешь их показать в буквальном смысле. То есть, хм… я думаю, ты понимаешь, о чем я…

Глядя на рисунок, Илья кивнул. Конечно, именно показать зубы. Но кому и как? Еще Ирина говорила, что важно писать свои цели на бумаге и вешать его на стену. Тоже бред какой-то. Вот он и написал еще две недели назад на листе цветной бумаги тринадцать целей. И что же? В учебе всё по-старому, с Лизой у них отношения не ладятся, да и как могут? Денег больше не становится. И что толку от этого листика? Илья сердито вскочил с дивана, сдернул со стены зеленый листок и скомкал его. Нет во всем этом смысла, во всяком случае, не для таких, как он.
Мобильный коротко пропиликал. Илья открыл пришедшее SMS.
«Ты как там? Свалка беснуется. Завтра будешь?»
Коротко ответив «Буду», Илья пошел на кухню. Леха все-таки хороший друг. Почему он только с ним общался, когда все остальные только дубасили. А Илья даже не мог его поблагодарить, вот ведь дурацкий характер: сплошные страх и стеснение. Даже сегодня не было бы ничего этого, если бы Лешка в столовой не задержался. А теперь вот… Илья осторожно пощупал ноющую переносицу. Свалка – Светлана Александровна, классный руководитель, – ничем не лучше их задиристого старосты, только и ждет момента, когда его можно обругать.
Мама с папой – тренинговые ребята – как всегда нацепляли на холодильник всякой ерунды. Папа прицепил «Я зарабатываю 70 тысяч долларов в год!», мама – «Я – хранительница лучшей в мире семьи. Меня любят и уважают». Сегодня появилась еще одна надпись: «Невозможное возможно». Добавить ее могли как один, так и вторая. Вот уж, пересмотрелись рекламы «Адидаса». Всё это пафос и бессмыслица.
Почему говорят, что это помогает? Ирина что-то упоминала, будто бы когда смотришь на написанное, в мозгу лучше формируется стремление к цели, а мыслепоток создает необходимые условия во Вселенной. Илья пожевал губами, доставая из холодильника пакет молока и вчерашние пирожные. По большому счету, если уж так, то эту надпись следует видеть везде и зациклиться на цели. То есть, она должна быть четко видна во многих местах. Впившись зубами в пирожное, он вдруг застыл. А что, если сделать эту надпись очень большой? Чтобы постоянно натыкаться на нее глазами. Но где? Это уже не жалкий клочок бумаги с мелкими буквами. Отложив завтрак, Илья побежал в комнату и вытряхнул копилку, подаренную бабушкой на прошлый день рождения. Кажется, хватит. Отлично.

- Здравствуйте, дети, - Свалка встала перед классом, пристально оглядев его. – Конюхов, завяжи, в конце концов, галстук, как положено… Надя, я жду, когда ты повернешься… Садитесь.
С шумом десятый «б» упал за парты. Свалка медленно повела свое пятидесятипятилетнее тело к учительскому столу.
- Разбор полетов мы с вами начнем попозже. С вашими бесконечными дебошами некогда заниматься историей! - она явно была не в настроении. Листнув журнал, она продолжила – Сегодня мы обсудим… эээ… Великую Октябрьскую Революцию, а уж потом, - Свалка сердито посмотрела на подопечных, - приступим к вам, мои деточки.
Последнее слово было сказано даже зловеще, и Илья поежился, поняв, что и к нему это тоже относилось, но тут же расправил плечи. Нечего!
- Итак. Есть желающие?
Поднялось две руки. Илья взглянул на ухмыляющиеся лица «желающих». В каждом нормальном классе пункты параграфов всегда распределяются заранее. Так народ освобождает себя от лишней нервотрепки. Выучил один пункт вместо целого параграфа – и радуйся себе. И «пять» получишь, и не перетрудишься. Но на всякий случай парень заглянул в содержание первого пункта, который читал вчера.
- Качин, иди, у тебя оценок нет.
Ну вот, не зря. Сердце у Ильи бешено застучало, перед ответом всегда так происходило. Он нахмурился и встал:
- Причины и предпосылки Октябрьской революции.
Свалка, казалось, после вызова потеряла к нему интерес. Лиза, спасибо ей, в нужный момент перевернула страницу, и Илья спокойно и стройно рассказал о некорректных действиях Временного правительства, о затягивании участия России в Первой мировой, о дезертирстве и усилении активности правых сил. История ему нравилась, но на учебнике обычно всё не задерживалось. Илье всегда было интересны другие взгляды на события прошлого. И, надо сказать, он всегда удивлялся, насколько по-разному могут преподноситься одни и те же факты. Часто среди них можно было найти истинные, а не такие, которые они изучали в школе.
- … План был составлен, и большевики запланировали переворот на 25 октября (7 ноября), - Илья замолчал.
Свалка не отреагировала. Илья выждал несколько секунд и насупился.
- Светлана Александровна, я всё.
Та пробудилась от анабиоза, посмотрела на ученика. Кажется, вспомнила, где находится.
- Хм, ладно, «четыре». Чувствуется, что недоучил.
Послышалось хихиканье. Это Сергей с друганами снова обсмеяли отношение к Илье. Парень открыл было рот, но, взглянув на Лизу и увидев, что ей всё равно, сел. Настроение испортилось.
- О самой революции нам расскажет… - как ни в чем не бывало продолжила Свалка, - так… Ну, Сережа, расскажешь?
- Конечно, Светлана Александровна, - обворожительно улыбнулся староста.
Он поднялся и вышел к доске.
- В ночь на двадцать пятое октября тысяча девятсот семнадцатого года в Петрограде произошел большевистский переворот, называемый сейчас Великой Октябрьской Социалистической Революцией. Организатором его являлся Владимир Ульянов, известный под псевдонимом Ленин. По плану…
Сергей рассказывал так, будто смаковал каждое слово. На самом деле, Илья слышал, что выучил староста плохо, поэтому и затягивал время витиеватыми фразами. Парень сидел и закипал внутри, потому как вчера прочел реальные обстоятельства переворота, но видел, как Свалка, ярая социалистка, с любовью смотрит на обожаемого ученика. А тот увлеченно рассказывал о вооруженном штурме, об атаке мятежных матросов, о выстреле Авроры. Илья почувствовал, что его колотит. В жизни он очень не любил ложь.
Среди тихо бубнящего класса поднялась его рука. Лиза удивленно покосилась на соседа. Лёшка, сидящий через ряд, вопросительно наклонил голову. С минуту Илья сидел, как Ленин, прямо «верной дорогой идете, товарищи!», однако Свалка его старательно не замечала. Заметил Сергей. Он скорчил недовольную рожу, уставившись на Илью. Свалка, наконец, заметила поднятую руку:
- У тебя вопрос, Качин?
- У меня уточнение, Светлана Александровна.
- Уточнение к ответу? Но Сергей еще не закончил.
- Ответ можно не заканчивать. В учебнике… - Илья дрожащим голосом сформулировал фразу, - приведены некорректные факты.
Староста насупился и зло прищурился.
- Как ты можешь такое говорить?! – вспыхнула Свалка. – Откуда тебе такое известно? Школу прогуливаешь, еще и бред какой-то читаешь?! Вычитал, небось, в какой-то дешевой книжке?
Илья скрипнул зубами и полез в портфель.
- Вот. Я подготовил реферат и в нем использовал несколько литературных источников, а также материалы интернет-изданий. Если хотите, прочтите.
- Что ж, - недобро усмехнулась Свалка, - можешь прочесть сам. Выходи к доске.
Илья читал, чувствуя, как пилят его взглядами одноклассники. Он знал, что его ждет после уроков – благо это был последний. Внеся в мир частицу правды, он замолчал. Классная сидела в задумчивости.
- Что-то в этом есть, конечно, но верится слабо… Ладно, неси дневник, исправлю тебе «четыре» на «пять»…

На пути через площадь его догнал Сергей с компанией.
- Ну что, мозгляк-ботаник, показал себя сегодня, да? – староста навис над ним своими ста восемьюдесятью сантиметрами.
У Ильи предательски всё замерло внутри. Но он продолжал идти, чувствуя, что ноги вот-вот подкосятся.
- Что это ты убегаешь? – продолжал издеваться Сергей. – Послушай меня, если ты еще раз влезешь в мой ответ или перебьешь меня… Я тебе нос расквашу так, что тебе никакой долбаный тампон не поможет! Ты понял меня?!
Одноклассники затихли: чувствовалось напряжение. Илья сглотнул и вдруг увидел спасение.
Шагов через пятьдесят огромными белыми буквами на сером кирпиче площади было написано:

Я побеждаю свои страхи и делаю в жизни что-то толковое
И.К.

За неделю краска не выдохлась и не стерлась – не обманул его продавец из строительного магазина. Даже дворники почему-то не тронули надпись, хотя это был очень дерзкий ход – вполне могли оштрафовать за порчу имущества. Когда поздно вечером Илья взял в руки широкую кисть, ему пришли в голову эти странные слова. Решив не умничать, он перенес их на асфальт.
Дрожь в коленях унялась. Вязкость во рту прошла. Илья нахмурился и обернулся к старосте.
- Если ты или кто-то из вас, - спокойно начал он, обращаясь к компании, - попытаетесь еще раз тронуть меня, то, обещаю, вы пожалеете. Я больше не буду тем, кем был до сегодняшнего дня. Чего бы мне это не стоило.
Илья продолжал смотреть Сергею в глаза. На пару секунд тот опешил. Но быстро взял себя в руки и ухмыльнулся:
- А с каких это пор мы стали такие смелые? Ха! Пожалею?
Илья отвернулся и снова уперся глазами в надпись. Впервые за много недель он почувствовал облегчение. На плечо ему легла тяжелая рука и резко дернула назад. Сергей взял его за воротник пиджака.
- Пожалею? – прошипел он и отвел руку для удара. – Пожалею?!
Илье вдруг стало нехорошо. Голова осталась у него лишь для того, чтобы смотреть на мир. Все мысли исчезли, и он увидел, как с размаху бьет старосту в живот одной рукой, а по лицу второй. От неожиданности тот ухватился за разбитую губу и развернулся спиной к парню. Илья, не помня себя, отвесил Сергею пинка, заставив того упасть на колени, а затем добавил кулаком в ухо. Внезапно ярость прошла. Он стоял перед ошарашенными одноклассниками, не понимая, что происходит. Сергей медленно встал. Он очень глупо выглядел с кровью на губе и с красным ухом. По инерции староста двинулся к Илье, но вдруг Лешка громко закричал:
- Хватит!
Все замерли. Илья подобрал портфель и отправился домой, разглядывая на асфальте лучшие в мире слова.

Около десяти часов вечера Лешку заставил вздрогнуть звонок в дверь. Он сидел за компьютером и ломал голову над прохождением дурацкой загадки игры. Отец ушел в ночь, мама что-то заканчивала на кухне.
- Леш, сбегай, это, наверное, папа, - послышался мамин голос.
- А чего ему возвращаться? – крикнул Леша.
- Мало ли, может, телефон забыл или ключи!
Лешка подбежал к двери, глянул в глазок, но на площадке было темно – вчера какие-то идиоты выкрутили лампочку. Ну ладно. Он открыл дверь.
На пороге стояла Лиза. Она была одета не в домашнее, значит, ходила гулять. Лизка часто забегала к нему – всё-таки жили на одной площадке.
По щекам текли темные струи – слезы с тушью.
- Что случилось? – испугался Леша.
Она всхлипнула.
- Мы с Ильей гуляли… недалеко, - проговорила она сквозь слезы. – А там, … пацаны какие-то… он меня отослал, говорит… иди мол, домой, а сам остался… Леш… они по-моему … били его…
Лешка дернул с тумбочки мобильный телефон и ключи.
- Мам, я к Лизе на полчасика!
- Хорошо! – послышался ответ.
На улице он огляделся.
- Веди!
Через пару минут они оказались в темном переулке недалеко от их дома. Как всегда – площадь в двух шагах освещена как днем, а здесь хоть глаз коли, выругался про себя Леша.
- Вы здесь были? – встряхнул он дрожащую Лизу.
- Кажется, да…
Леша достал мобильник и посветил вокруг: глаза еще не привыкли в темноте. Сделав пару шагов, он на что-то наткнулся. Экран мобильника высветил лежащего на земле Илью. Даже в такой тьме было видно, как сильно избито его лицо.
- Сколько их было? – спросил он, набирая «скорую».
- Не помню… - рыдала Лиза. – Может… пятеро или шестеро?
- И он остался с ними разговаривать? – Шокированный Лешка застыл с трубкой в руке.
- Они … пытались приставать, а он говорит: «беги, мол, домой», а я их отвлеку…
Она с ужасом смотрела на лежащего одноклассника.
- Алло, скорая?! Скорее, у нас избит человек, мой друг! Адрес? Черт… Переулок…

Николаю Георгиевичу снился странный сон. Он шагал по пустыне с женой. Сын шел впереди. Их разделяло порядка десяти шагов. Было ужасно жарко, вокруг лежал грязно-желтый песок, и редкие сухие кусты прорезали его. Вдруг сын обернулся, в глазах читалась усталость. «Папа, - произнес он, - я так хочу пить… Пап, пожалуйста…»
Николай Георгиевич вздрогнул всем телом и открыл глаза.
- Пап… - услышал он хриплый голос.
Обезумев от радости, мужчина закричал:
- Лена!!! Он очнулся!
Жены в палате не было, она уехала домой за кое-какими вещами. Николай Георгиевич вскочил и подал проснувшемуся сыну стакан воды. Илья осторожно попытался сесть на кровати.
- Пап… что случилось?...
- Илюшка, тебя побили, ты помнишь, золото мое? Это сейчас неважно, ты держись, всё будет хорошо.
- Всё так болит…
- Потерпи, родной. Главное, что ты наконец-то очнулся.
Илья нахмурил разбитый лоб.
- Я долго лежал?
Николай Георгиевич посерьезнел.
- Восемь дней, сынок, - произнес он наконец. – Мы думали, ты не придешь в себя.
По щекам отца потекли слезы.

Две недели спустя родители Илья вышел из здания травматологии с пластырями на лице и с забинтованной левой рукой на повязке. Родители осторожно повели его к машине, но он отстранился.
- Мам, пап, давайте прогуляемся немного? Я уже закис в больнице, а сегодня такая хорошая погода.
Николай Георгиевич улыбнулся.
- Ладно, Лен, я поеду вперед, а вы прогуляйтесь. Если что – звоните.
Отец уехал, а Илья шел рядом с мамой, наслаждаясь теплым весенним воздухом, который, казалось, наполнял его изнутри.
Жизнь изменилась и, похоже, навсегда. Илья с содроганием вспоминал тот вечер, в который его побили. «Нет! – замотал он головой про себя, - меня не побили, я дрался!» Ребята были крепкие и настырные. Он ужасно испугался, ноги уже направились в сторону от ребят. Но с ним была Лиза. Нельзя было бросать ее. И тогда он совершил что-то для него из ряда вон выходящее. Теперь вот еле вычухался, чуть не погиб, но… Но можно продолжать жить с чувством собственного достоинства! Права была Ирина про написанные цели.
Илья улыбнулся, вспоминая, как его навестил класс неделю назад. Задиристый староста первым подошел к кровати, глубоко вздохнул и сказал: «Ты извини меня, Илюха, за всё… Я тебя уважаю всё-таки. Просто плохо тебя знал. Ты прости». Лиза с нежностью смотрела на соседа по парте. А Лешка лукаво подмигнул и тихо прошептал: «Когда будешь выписываться, сходи на площадь». Свалка даже пустила слезу.
Вдруг Илья удивленно захлопал ресницами. Елена Викторовна крепко сжала здоровую руку сына.
- Мам, это что?..
Площадь Освобождения преобразилась. Скучная серая плитка была покрыта огромными надписями разных цветов. Как правило, надписи шли очень упорядоченно. И гласили разное:
Я – лучший ученик школы!
П.У.

Я помогаю своим родителям и являюсь замечательным сыном!
Д.Н.

Мое здоровье превосходно!
Т.А.

И многое-многое другое. Илья раскрыл рот от изумления.
- Мама, откуда это всё?
- Насколько я знаю, от тебя, - усмехнулась Елена Викторовна. – Ты ведь начал это, мой дорогой. Каждую ночь здесь появляются две-три новых надписи. У тебя появились последователи, – подмигнула она. - Пойдем.
Надписей было великое множество. Казалось, вся площадь заполнена ими. Пространство буквально пестрело от целей и желаний.
- Как мне сказала Светлана Александровна, Лешка собрал класс и отправился в горадминистрацию. Два дня назад, - продолжила мама, - наш Юрий Андреевич Полуботов получил звание лучшего мэра в области. Знаешь, на что он списал это достижение? - Елена Викторовна повела его чуть быстрее.
Прямо под собственными словами Ильи, первой надписью, сделанной на плитке площади, находилась «цель»:

Я – лучший мэр в стране!
Ю.П.

Звонкий смех парня заставил обернуться нескольких человек. Елена Викторовна отвела его чуть дальше.
- А вот и цель Лизы.

Я нахожусь в лучших в мире отношениях с моим другом и соседом по парте!
Л.Н.

Сын посерьезнел.
- Мам, а Лизу от меня не пересадили случайно? – встревожился он.
- Нет, дурачок! – засмеялась мама.
Всё это, конечно, было пафосом и бессмыслицей. Однозначно! И ничем другим это быть не может! Но какая же, черт побери, это приятная бессмыслица!...

В первом рассказе замечательный стиль, слог. Неплохой интересный сюжет. Но есть и минусы. Фрагмент песни группы Пилот, на мой взгляд, не вполне здесь к месту. Диалог двух центральных персонажей о том, что всё в мире относительно, хоть и красив, но затянут. Концовка оборвана и обрезана. Так долго выводили вывод, так долго шли к нему и на те! Приехали! Он понял, что многое понял! Ах, какой был мужчина... ну, и так далее. В общем, перефразируя классика, такая концовка нам не нужна.

Рассказ номер два... Стиль в сравнении первым рассказом выглядит очень бледным, сухим. Но только поначалу. Концовка затягивает, читать становится приятно. Основная мысль, если её можно так назвать, не сложна и не актуальна, хотя автор и не претендовал на большее. Впрочем, небольшие оттенки оригинальности присутствуют. Если рассуждать о построении рассказа, то тут всё сделано профессионально: завязка (перемешанная с воспоминаниями), развитие (размышление, методы решения проблем), развязка (сдобренная эмоциями). В общем, по этому параметру второй рассказ написан лучше.

Выбор сделать трудно и всё же после долгих раздумий я отдаю голос произведению номер 2.

1) Хорошая мораль. Яркие Герои, но концовка невразумила. Смерть кузнеца не обоснована подобающе. Действительно, почему так произошло, ведь он мог еще многих научить добру и истине? Читается трудновато, особенно философский диалог.

2) После первого рассказа читается очень легко. Мало красивых сравнений, но они тут и не к чему. Автор окунул в детство, сделав очень оптимистичный и классный хэппи-энд. Кино для школьников, в хорошем смысл.

Трудный выбор. Хотел отдать второму, но сейчас сомневаюсь...

Итаааак, мой голос... рассказу под цифрой 2.