Истошен крик
Из глубины.
Один на то лишь вынесен вердикт.
И виноватый навсегда, да без вины.
Да пройден миг –
Сомнительный.
И все иллюзии разложены стык в стык,
И мысленный процесс, столь утомительный,
Легко вредит.
И, точно уповая,
На самый край встаёт. Момент. Летит.
О скалы дум себя же разбивая.
И препарирован.
А так же выпил яд
Сомнительных взысканий. Коронован.
Но кажется шутом на первый взгляд.
На жертвеннике лёг,
Расположился.
И остриё отравлено, и слог
Терзает тело, от чего не смог
Сам излечиться.
Всё только составляет
Витраж, в котором отразиться
Палитрой красок только и желает.
И ярок день
Его же ночью.
Опять духами распускается сирень.
Но звёзды иглами опять наслали порчу
Бездушности,
Безвыходности мук,
Оплошности житья, удушливости,
Самых длинных фраз. И только стук
Жизнь выдаёт,
По рёбрам барабаня.
Но миг от стрелок явно отстаёт,
Глухими стонами души сердца тираня.
И келья – череп,
И молитва – звук.
В терзании своём и так нелеп.
И начал заплетать себе паук
Гнездо в углах,
На самом чердаке,
В окне – в уже давно пустых глазницах,
Где мысли не собрать в том бардаке,
Что учинил,
Устроил автор сна.
Мечты, что сам же обводил
Чернилами, где только белизна
Была невинна,
Но легко погребена,
Что для идиллии была усреднена
И сбалансирована в кубке для вина.
И роспись –
Что последняя черта,
Останется, как полной саги опись,
Которая в устах и заперта…
0
