Чашка, подхватившая гусиную слепоту, поглощает остатки будущего.
В неё заливают кофе, какао, кефир, ряженку, воду, добавляя C14H22N2O
понемногу, совсем по капле-крошке, чтоб обезболить тело, от которого
ушла душа, в безмолвной истерике хлопнув дверью, мол, простите, но
нет! Нет сил уж от всего вокруг... и подорвала себя, правда, без всяких
акбаров аллахов... Всё таки ведь не чужие, нет, хоть и верили в разное.

Инстинкт самосохранения опять за старшего, как догматический лидер,
победитель блица, приз которого — мешок с кальцием, кровью и прочим.
«Зачем ему это?» — шепчутся печень и почки, на что тот безразлично/го -
рячо отвечает: «Амбициозность!» — и ставит жирную кляксу микроинсуль -
том — точку. В гнезде души ни души, лишь эмбрион-росток двухмерный.
Если климат позволит, взойдёт, а потом, по сценарию — самоликвидация,

верно.