День, когда наступило будущее Глава 4 Степень критики: любая
Короткое описание: Что есть наши сны? все главы: http://for-writers.ru/publ/0-0-11836-0-17
ГЛАВА 4 СТРАШНЫЕ СНЫ <br /><br /> Роман резко открыл глаза и уставился в потолок. С минуту он не шевелился, потом сморгнул и вдруг почувствовал, как по виску поползла слеза. Откинув одеяло, так что оно оказалось на полу, сел и обхватил руками голову. «Что происходит? Что происходит?» — шептал он. Затем взглянул на часы, лежащие на табурете. Они показывали полпервого ночи. Несмотря на поздний час в квартире было светло почти как днём — в Питере стояли белые ночи. Машинально взяв часы, Роман застегнул ремешок на запястье. Поняв, что уже не заснуть, натянул и брюки. Босиком прошлёпал к окну. Шторами он ещё не обзавёлся, впрочем, как и мебелью. Да и не очень стремился к этому, используя свою берлогу исключительно для ночёвок. «Двушку» в высотке на Товарищеском проспекте почти на окраине Санкт-Петербурга Роман приобрёл совсем недавно. Львиную долю зарплаты, полученную за годы службы в горячих точках, он отвалил за эту конуру с низкими потолками. Но, что поделать — Петербург!.. На остальную часть купил бежевый «Вольво» — мечту всей своей жизни. Вернее мечта была приобрести иномарку, название и происхождение автомобиля не имели большого значения. Но обязательно бежевого цвета. Правда, «Вольво» оказался не новым; более чем с шестидесятитысячным пробегом, но в довольно-таки хорошем состоянии. И ещё пришлось обратиться за помощью к предкам — не хватило совсем немного... Его родители были далеко не богатыми людьми, но Роман надеялся, что не разорил их. Мысль о родителях потянула за собой другую: «Надо бы купить пару кроватей. — Близкие обещали навестить. Да и сестрёнка Тайка, кажется, хочет продолжить обучение в северной столице. — Ради приличия надо бы занавески какие-никакие повесить, — он невесело усмехнулся. — Начинаем обустраиваться». Из окна его квартиры, находящейся на последнем четырнадцатом этаже, хорошо просматривались крыши домиков небольшой деревеньки, а сразу за ней — чёрно-зелёная полоска леса. Рука инстинктивно потянулась к лежащей на подоконнике пачке сигарет. Сегодня Роман обнаружил её в машине. Наверное, забыла та весёлая компания, которую недавно подвозил. Не выбросил её, а принёс домой, хотя давно бросил курить. Он вытянул одну сигарету и, смяв в руках, с удовольствием вдохнул запах табака. От сердца немного отлегло. Стряхнув с ладоней табак и ещё раз взглянув в окно, Роман вернулся в комнату и оделся. Открыв стенной шкаф, достал замшевую светло-коричневую куртку и бейсболку. В маленькой прихожей надел кроссовки. Сняв с гвоздика ключи от машины, вышел в коридор. Чтобы не беспокоить соседей, лифт вызывать не стал. Выйдя из подъезда Роман нажал кнопку брелка, чтобы разблокировать двери машины. Гаражом пока не обзавёлся и вынужден был свою «красотку» держать во дворе. Сев за руль и запустив мотор, он внезапно поменял планы. Первоначально хотел потаксовать, что делал вот уже почти месяц — постоянное место работы в нынешнее время найти было непросто, приходилось подрабатывать извозом, но сейчас решил навестить своего друга — Сашку. Конечно время для визитов не самое урочное, но Роман знал: у друга бессонница. Так же как и он, Сашка никак не мог привыкнуть к белым ночам. Но даже если и спит — ничего страшного, друг рад видеть его в любое время дня и ночи. Впрочем, как и он его. Тем не менее, надо бы позвонить — предупредить, но он ещё не обзавёлся мобильным телефоном, свободных средств не было — копил на вступление в гаражный кооператив, а снова подниматься в квартиру, чтобы позвонить с домашнего, неохота. Сашка был владельцем стрелкового клуба, вернее арендовал старое помещение ДОСААФского тира. Исполнилась его детская мечта: иметь собственный тир. Роман всегда считал: глупая мечта, да и невыполнимая. Но сейчас уже так не думал — бизнес как бизнес, не хуже других. На аренду помещения, на покупку лицензии и оружия Сашка тоже вбухал всё денежное довольствие, заработанное за время службы в горячих точках. Совсем недавно Роман узнал, что два «ТТ» и один «ПМ» он привёз с войны. Даже от него Сашка скрывал это. До сих пор для Романа оставалось загадкой, как это ему удалось?! Правда пистолеты были неисправны и подлежали утилизации, но что такое для Сашки какая-то неисправность, когда мог заставить стрелять любую трубу! Ещё в школе его называли Сашка-золотые руки. Роман подозревал, что друг залез в долги, но точно не знал — тот отчего-то скрывал свои финансовые дела. Но, судя по его повеселевшему виду, дела в последнее время пошли в гору. Обитал он при клубе в маленькой каморке, переделанной в жилую комнату из кладовки. …Роман плавно тронулся с места, свернул на проезжую часть и поехал в сторону центра. Дорога до клуба заняла чуть более часа. Машин на улицах было на удивление мало, а людей и того меньше. Он даже несколько раз проигнорировал красный сигнал светофора. Вскоре Роман уже въезжал в открытые ворота на территорию ДОСААФа. Впрочем, ворот как таковых не было. То ли кому-то мозолили глаза красные звёзды, приваренные к ним, то ли кто-то решил нажиться на металлоломе. Так или иначе, створки ворот давно сняли. Из небольшого кирпичного домика-будки — проходной вышел охранник (кое-какое имущество-оборудование в ДОСААФе всё же осталось). Узнав Романа, он кивнул и махнул рукой, разрешая проезд и указывая на парковочное место. Затормозив около старенького «Жигулёнка» охранника Роман запер дверь своей машины и направился к тиру. На дверях главного входа в тир его внимание привлекла металлическая табличка, которой ещё не было неделю назад, когда в последний раз приезжал в клуб. Вернее вместо таблички тогда висел обыкновенный лист бумаги с написанным от руки небольшим текстом, который никто не читал. Красивыми объёмными буквами на табличке выгравировано: « СТРЕЛКОВЫЙ КЛУБ «МИШЕНЬ»». Ниже более мелким шрифтом указывалось время работы тира и время перерыва на обед. Без сомнения табличка сделана руками Сашки, впрочем, как почти и всё в клубе. Роман очень бы удивился, если это оказалось не так. Он не стал стучаться в эти двери, скорее всего его никто не услышит. Обойдя здание, Роман приблизился к более неприметной и узкой двери, на которой тоже красовалась табличка гласившая: «Заведующий клубом ГОНЧАРЕНКО АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ». Замок щёлкнул через полминуты после того как Роман позвонил. Он угадал, Сашке не спалось и, судя по замызганной тельняшке с масляными пятнами, что была на нём, и грязным рукам, что-то мастерил. — О-о, Ромыч! Сколько лет, сколько зим, — друг раскинул руки, собираясь обнять, но смущённо отстранился. — Запачкаю. — Вместо этого он протянул руку ладонью вниз. Роман коснулся запястья, что означало рукопожатие. — Здорово. Что же это ты, Александр Евгеньевич, даже не спрашиваешь: кто там? — он шагнул в коридор. На круглом курносом лице Сашки появилась добродушная ухмылка: — Смотри, — он указал за спину Романа и шагнул, чтобы запереть дверь. — Ух ты, где взял? — В углу на полке стоял небольшой монитор, на экране которого просматривалось обширное пространство перед дверью. — Мне теперь положено, — не переставая улыбаться, уклончиво ответил Гончаренко. — Камеру видел? — Нет. — Это хорошо. — А у главного входа тоже есть камера? — А как же. — Ну, ты растёшь! — То ли ещё будет… — Слушай, ты прости, что снова без звонка. — Ерунда, Ромка, я всегда рад тебя видеть. — Вот решил пострелять. Двинувшийся было вперёд Сашка, приостановился и посмотрел на друга: — Ты у нас вроде не любитель… да ещё ночью. — Вот вдруг захотелось пошмалять. Не откажешь? — Конечно, нет. Пошли. В конце длинного и узкого коридора они остановились возле металлической двери. Сашка достал связку ключей и, выбрав один, довольно внушительного размера, вставил в замочную скважину. С лязгом распахнул дверь. — Прошу, — и первым вошёл в помещение тира. Включив подсветку, он повернулся к Роману: — Из чего будешь?.. — «Шмайсера» у тебя случайно нет? Сашка внимательно взглянул в глаза другу. — Эка, тебя допекло! Нет, «шмайсера» нет, и «ППШа» тоже, — он сделал небольшую паузу. — Но есть кое-что получше… — подойдя к сейфу, встроенному в стену и открыв его, достал блиставшее воронением ружьё. Он передал оружие другу. — Ух, ты! — воскликнул тот. — Откуда? Надо же, видел в каталогах, но в руках первый раз держу. — Роман вертел в руках полуавтоматический «Бенелли». Сашка осклабился. — Где взял — уже нет, — он положил на стойку два магазина. — Давай, выпусти пар. — Подтянув дальнюю мишень, сменил её. — Слушай, обойдусь я тебе в копеечку?.. — неуверенно сказал Роман. — Ерунда. Отстреляешься — оставь на стойке, я уберу. Я к себе. <br /><br /> Минут пятнадцать Роман как заведенный лупил по мишеням. Мозг отключился, а впереди вместо безобидных жестяных мишеней мерещились какие-то невидимые и неведомые враги. Роман очнулся только тогда, когда патроны закончились. Но ещё долго стоял неподвижно словно охотник, прислушиваясь к шорохам леса, и с наслаждением вдыхал пороховой дым. Потом положил «итальянца» на стойку и быстро вышел в коридор, не забыв выключить свет. Минуя двери слесарной мастерской и классной комнаты, Роман направился к каморке, где обитал друг. Коридор пересекала тонкая полоска света, пробивающая из-з неплотно прикрытой двери. Сашка стоял возле открытого старенького шкафа, где хранился весь его небогатый гардероб. На нём уже была белая футболка и светло-синие джинсы. — Я вижу, терапия дала хорошие результаты, — сказал Сашка, заметив в проржавевшем зеркале, встроенном в дверцу шкафа улыбающееся лицо друга. — Да уж — отвёл душу. Послушай, я там раскрошил пару мишеней… — Ничего, нарисуем ещё. — Ого, да у нас сегодня пир горой, — взгляд Романа остановился на низком журнальном столике, одновременно и шахматном: часть его столешницы была расчерчена под шахматную доску. На столике лежал белый батон хлеба, в мелкой тарелке — аккуратно нарезанные коляски из сервелата, рядом — открытая банка с красной икрой и банка шпрот. Венчала всё высокая красивая коробка, содержимое которой не вызывало сомнений... — Сид джаун, пли-и-из, — Сашка сделал широкий приглашающий жест. Роман усмехнулся и сел на единственный в комнате стул. — Да-а, произношение у тебя осталось прежним. — Ничего, — устроившись на продавленном диване и доставая бутылку из коробки, сказал хозяин. — Главное чтобы русское произношение было правильным. — Это точно. Скажи, а чёрной у тебя нет? — Чего? Роман кивнул на стол: — Икры. — А-а-а, обещали притаранить, — разливая коньяк в пиалы, серьёзным тоном ответил Сашка. — Кудряво живёшь. — Роман взял в руки коробку из-под конька. — Ого, пять звёзд! Французский. А ну, колись: откуда изобилие? — Счас. Давай выпьем. Три дня уже стынет в холодильнике. — Ну, давай, — поднял пиалу Роман. Они чокнулись, выпили. — Хорош-о-о, — выдохнул Сашка. Он взял батон хлеба и, отломив большой кусок, передал батон Роману. — Понимаешь, Ромыч, нарисовался тут один жирный клиент… — Сашка намазал на хлеб толстый слой икры. — Кто такой? — Роман вилкой подцепил рыбку из банки. — Скажем так, — товарищ из Смольного. — Ага, теперь понятно. Значит и те замечательные мониторы и «Бенелли»… — У-у, — с полным ртом кивнул Сашка, — это ещё не всё… — Он отложил кусок, отряхнул ладони от крошек и, выдвинув ящик столика, достал небольшую чёрную коробочку. Роман перестал жевать. — Это что, мобила? — он осторожно взял прибор. — Похоже на рацию. — Точно. Не просто мобильник. Это радиотелефон. Могу настраиваться на любую волну, даже милицейскую. — Сашка наколол на нож кругляш колбасы и, откусив от ломтя хлеба, стал нарочито тщательно пережёвывать, словно бы вовсе не замечая вопрошающего взгляда Романа. Потом не выдержал: — Я не говорил тебе раньше… не знал, как ты к этому отнесёшься… Но понимаешь, Ромыч, сейчас без этого не обойтись…. Короче, у меня появилась крыша. Несколько секунд Роман молча смотрел на друга: — Братва, что ли? Сашка кивнул, затем энергично замотал головой: — Не-е-е, менты. — Менты?! — с удивлением переспросил Роман. — Да-а-а, — протянул он. — Я так понимаю, тот товарищ из Смольного тоже связан… — А чёрт его знает. Вроде бы не замечал. — А ты отдаёшь себе отчёт, что за всё придётся платить? Сашка снова кивнул: — Ребята не борзеют. Даже дали время на раскрутку. Зато быки не наезжают. С минуту Роман задумчиво пережёвывал пищу. — Наверное, ты прав. Эх, времечко! Всё смешалось в доме Облонских. Ну, ладно, — почти весело добавил он, — наливай, что ли. А что, Сашка, возьмёшь меня в помощники? Явно повеселевший Гончаренко взялся за бутылку: — Ромыч, мечтаю об этом. Не осмеливался предложить. Правда, давай, а? Будем как раньше — вместе. — Давай сначала выпьем. — Они выпили. — Вот если и на этот раз не выгорит, тогда посмотрим, — ставя пиалу на столик, сказал Роман. — Завтра, нет, уже сегодня мне должны позвонить... — Кравцов — мужик серьёзный, если что обещал… — Сашка взглянул на друга. — Кстати, как там дела у Маши? Давно вас вместе не видел. Рассказывай. Я же вижу, что-то тебя мучает. Не зря среди ночи примчался. Что, любовь-морковь спать не даёт? — У Машки всё в порядке, — Роман усмехнулся. — Сегодня у них корпоратив — годовщина их агентства. — А ты что же? Не пригласили? — Маша звала. Но ты же знаешь, я не любитель… — Понятно, — кивнул Сашка. Несколько секунд в комнате стояла тишина. Оба сосредоточено жевали. Потом Роман внимательно взглянул на друга: — Здесь другое. На душе погано. Может быть, я сам себя накручиваю, но ощущение такое как будто что-то должно случиться, что-то надвигается… недоброе. Понимаешь? — Да-а, чуйка у тебя звериная. — И вдруг Сашкина рука с зажатым в ней ножом замерла над банкой со шпротами. — Что!? Неужели опять кулон привиделся? —А-а? Да-нет. — Фу-у, я уж думал… — Нет, но ты недалёк… Я не ребёнок, чтобы пугаться какого-то ночного кошмара. Но понимаешь, Сашка, я уже неделю почти не сплю. Короче, ко мне вернулись те сны, помнишь? — Иди ты! — Сашкины брови полезли на лоб. — А ну, рассказывай. Роман помолчал, обдумывая с чего начать: — Начинается всё как обычно: пирамиды, сфинксы и всё такое. Но потом… проваливаюсь в какое-то подземелье, катакомбы, пещеры… И саркофаги. А ещё монстры; то ли крокодилы, то ли гигантские змеи… Но главное ощущение утраты чего-то, безысходности… Понимаешь? — С ума сойти! — Вот именно. Боюсь этого. — И давно у тебя это? — Я же говорю, — уже больше недели. — А с чего всё началось? У всего должна быть причина. — Сам голову ломаю. — Да-а, теперь я понимаю... Ну, а тот золотой божок тебе не снится? — Кто? — не сразу понял Роман. — А-а, нет, не снится. — Хоть это хорошо. Значит, смертельной угрозы нет. Ну, давай выпьем, — Сашка разлил остатки коньяка. Не чокаясь, они выпили и закусили. — Ладно, Саш, пойду, — вставая, сказал Роман. — Засиделся, — взглянул он на наручные часы. — Может, удастся немного поспать. Проводи меня. — Он кивнул на подоконник, где лежали боксёрские перчатки. — Бокс не бросаешь? — А-а, — махнул рукой Гончаренко. — Времени не хватает. Стараюсь держать себя в форме. — У входной двери он крепко сжал ладонь Романа, обнял и похлопал по спине. — Ну, давай, братан, держись.
Мне кажется, в этот раз я оставлю бесполезный комментарий. Глава достаточно небольшая и подавляющая часть её посвящена диалогам героев, раскрывающим сюжет. Немного не хватает внимательной вычитки. Вот, например:
Цитата
— Хорош-о-о, — выдохнул Сашка. Он взял батон хлеба и, отломив большой кусок, передал батон Роману. —
Второй "батон" лишний. Ещё что-то было, но к концу позабыл. В целом, неплохо. Автор к концу главы немного добавляет интриги, чтобы у читателя возникло желание продолжить. Очень хороший ход. Простой приём, но даже им не все владеют.
Рука инстинктивно потянулась к лежащей на подоконнике пачке сигарет. Сегодня Роман обнаружил её в машине. Наверное, забыла та весёлая компания, которую недавно подвозил. Не выбросил её, а принёс домой, хотя давно бросил курить. Он вытянул одну сигарету и, смяв в руках, с удовольствием вдохнул запах табака. От сердца немного отлегло. - отлегает от сердца, это когда испытываешь нешуточное нервное напряжение. Тут же он бросил курить давно, значит не тянуло, и напряжение особого не было.
На аренду помещения, на покупку лицензии и оружия Сашка тоже вбухал всё денежное довольствие, заработанное за время службы в горячих точках. Совсем недавно Роман узнал, что два «ТТ» и один «ПМ» он привёз с войны. - наверное лучше, не "он привез", а "тот привез с войны".
правда пистолеты были неисправны и подлежали утилизации - он их привез с войны, незаконно, тайно, зачем тогда на них распространяется бюрократическое выражение "подлежали утилизации". По моему достаточно, что были неисправны.
— Вот решил пострелять. Двинувшийся было вперёд Сашка, приостановился и посмотрел на друга: — Ты у нас вроде не любитель… да ещё ночью. — Вот вдруг захотелось пошмалять. Не откажешь? — Конечно, нет. Пошли. - идут лишние повторы "решил пострелять", "захотелось пошмалять" - это для кого? Кто первый раз не понял?
Коньяк не держат в холодильнике, и тем более в коробке. Это не водка.
— Ребята не борзеют. Даже дали время на раскрутку. Зато быки не наезжают. - мне кажется, если придерживаетесь этого стиля, то фраза "Всё смешалось в доме Облонских." ну никак сюда не подходит.
0
