Копирование материалов с сайта без прямого согласия владельцев авторских прав в письменной форме НЕ ДОПУСКАЕТСЯ и будет караться судом! Узнать владельца можно через администрацию сайта. ©for-writers.ru
Трусы
Степень критики: Любая |
Короткое описание:
Те мгновения, когда здравый смысл еще в нокауте
Сейчас утро. Утро в полной мере. Те мгновения, когда здравый смысл еще в нокауте, там, где не слышно будильника, где нет желания «не опоздать» на работу.
Да. Я сижу на кухне, где уже множество минут назад закипел чайник, и просто смотрю на микроволновую печь и ее маленький экранчик, который очень быстро меняет цифры, и тем самым дает понять, что я опаздываю.
Сегодня обычный день и самое привычное для меня утро.
Ничего особенного. Я спал. Лежал. И тут начал орать мой мобильный где-то в глубине комнаты, и не случайно в глубине. Вчера, как обычно, я пришел домой пьяный и старательно его спрятал подальше. Так вот. Телефон неистовствовал, а я, как любой уважающий себя гражданин, не реагировал, но, естественно, минут через пятнадцать сдался.
Дальнейшие события были сыграны мной тысячи раз и посему воспроизвелись мгновенно и без лишних вибраций. Времени в такие моменты не существует. Есть одна цель - успеть. И твой организм делает все, чтобы хоть раз за день почувствовать себя победителем. А если ты с похмелья, то, просто вставая с кровати, ты не просыпаешься. Ты просто встал, а потом, когда очухался, ты уже едешь домой в метро ночью…
Итак. Подняв себя и не открыв глаза, я проник на кухню. Нажал на кнопку чайника, а это «полдела», и поплыл сквозь стены в ванную. Не понимая, зачем я просыпаюсь вообще, воскресил душ. Вода падала так громко и стремительно, что стало, как всегда, противно, и желание обмануть кого-нибудь, что ты помылся, овладело. Стоя под водой, я не думал. Думать с утра в душе удел гениев или обреченных сумасшедших, хотя, это одни и те же люди.
Водные процедуры заняли не больше пяти минут. Бриться не стал. По привычке взял носки с батареи и, проходя мимо кухни, бросил их на стол. Пронзив всю квартиру, я оказался в дальней комнате, которую я держал только ради гардероба. Накинув там халат, в сотый раз не понимая, почему я держу его в комнате, а не в ванной, остановился, посмотрел в окно, сделал многозначительный и до великолепия отсутствующий взгляд, и подумал: «А не сменить ли мне занавески?» Постояв абсолютно без движений с минуту, я, не отрываясь от мысли, побрел на кухню, спотыкаясь о ковер и наступая на кота, который все это время жалостливо просил поесть.
Не заметив того, как я по дороге включил телевизор, я сел на кухне в кресло, тоже не понимая, как с халатом, почему оно не в комнате. Я увидел в микроволновой печи что-то очень интересное, и где-то на поверхности витала мысль о занавесках. В общем, адекватность и логика даже не знала мою квартиру в утренние часы. Я просто вставал, не проснувшись, и пытался не опоздать на работу и сделать все те вещи, которые делает современный человек, или, проще, человек…
Финишная прямая. Я заметил, что солнце освещает всю квартиру. Окна открыты, и из мира внешнего доносятся звуки. Там жизнь. Там уже кто-то вышел и сделал все «свои» ритуалы, все носки уже брошены на кухонный стол давно. Началось. Окна открыты – значит, тепло. Так! Есть ли свежая рубашка?! Конечно, не допив чай, я ринулся искать вещи. Судорожно, не понимая где они, я заметил, что под халатом нет ничего. Опять замедлив шаг, на меня накинулась мысль ни о чем. Что же взять с человека, который еще двадцать минут назад был мертв? На меня смотрел постер Синатры. Он курил. Он был одет. На нем была даже шляпа. Я побежал в ванную и понял, что одно из самых дорогих во всех смыслах вещей для меня – это трусы. Трусы, купленные мне моей женой за сумму, которым даже им, трусам, стыдно сказать вслух… и, конечно же, они дороги мне потому, что они через многое прошли.
Часть два.
Ровно пять лет назад почтальон кинул нам в ящик рекламу нового магазина, который открылся на соседней улице, и крупным красивым шрифтом на титульном листе, не знаю по какой причине, было сказано, что, «Вы не можете упустить возможность порадовать своих любимых новым нижним бельём». И на следующий день мы были там. Просто потому, что мы не знали чем себя занять летним вечером после сложного жаркого дня.
Играла музыка. Было много людей. Кто-то стрелял сигареты. У кого-то звонил телефон. Двери в магазин захлебывались. Этажи интереса и скидок не знали преград гравитации. Флайера заполонили все помойки. Рации охранников без умолку выдавали помехи. Мы проникали вовнутрь плавно. Не собираясь купить что-либо, мы оглядывали изнутри этого железобетонного хищника, который пожирает кошельки горожан посреди спального района, будто новые жильцы, которые собираются купить новое жилье для себя.
Все просто. Витрины, люди, музыка, которая не вызывает никаких желаний, чистый пол, яркий свет, никаких окон, чтобы ты не видел день или уже вечер, один лифт на километр. И тут неожиданно слова…
- Смотри, я кое-что купила тебе!
- Когда ты успела, ты же только что…
- Мне нравятся, - не дав мне договорить, перебила Света, смотря в микроскопический пакет.
Помню, я слегка возмущался. Люди так же ходили кругом, и музыка играла глупые мотивы, а в пакете лежали трусы. Трусы за сумму, что превышает ту, в чем я был одет тогда полностью. Нет, я не скупердяй. Просто это трусы, и кроме моей задницы их никто не видит, это, кстати, и было моим тогда аргументом. Но дело не в этом, дело не в деньгах. Деньги – брызги.
Надевал я эти трусы исключительно «по праздникам». И, прости Господи, матерь божья, если требовался комфорт. Просто думал, раз дорогие – значит комфортные. Стирал я их исключительно вручную.
И вот однажды, в абсолютно обыкновенный день, я, не найдя ничего под рукой, нацепил их на себя и побрел в будничные часы по рабочим делам в дорогих КРАСИВЫХ трусах.
Город задыхался от суеты и горожан, когда после событий, нужных мне, я стоял у метро и ел шаурму, ибо от занятости не успел пообедать. Все шло как обычно. Вечер настиг всех. Заторы на дорогах пропали, и последний поезд подземки покинул депо и помчал с последними пассажирами. Свет в нашей квартире потух, и ночь проникла и задушила усталость. Мы уснули. Трусы по-прежнему были на мне.
Часть три.
Проснулся я не от будильника. Света уже была на полпути к работе, а я в агонии молился всем богам. Я мысленно думал, какую рубашку будут мне гладить специально обученные люди, которые одевают покойников. Какую водку будут пить за мой покой. И какая же просто сволочь я, что мало чего успел. И просто боялся. Я был уверен, что я сдохну. Было жарко. Подо мной была уже прозрачная простыня. Я сворачивался в кокон и разжимался как пружина. Как минимум, во мне было нечто живое. Как под давлением, изо рта потекла слюна. Я ринулся в ванную, но тут же упал. Я наделал на ковер и казнил себя за это. Даже мне было себя жалко. Я пополз. Ванная была моей целью. Не добравшись до цели, я сдался. Свернулся в калач и замер. Ждал, когда перед глазами потечет жизнь, что ли, гребаный свет в конце какого-то долбаного туннеля. Я уснул. Проспал несколько часов. Жар усилился. Я был в котле самого Сатаны. Проснулся. С улицы доносились тошнотворные крики счастливых детей…
В общем, меня нашла Света в ванной. Я лежал, обнимая туалет. Провел я там целую вечность. Одному Богу известно, что я испытал. Скорая приехала, на редкость, оперативно. Меня погрузили без колебаний. Вид у меня был однозначный. Люди с клятвой Гиппократа желали как можно скорее меня спасти. Об меня можно было одновременно прикурить и остудить баночку пива.
Я лежал в салоне «скорой помощи» и молился, не смотря на то, что такому человеку, как я, некому молиться... лежал, нутром чувствуя, как воют сирены на крыше.
Меня привезли в инфекционную клинику. Помогли выползти и посадили в инвалидное кресло. «Ну вот оно, - подумал я. Так все и заканчивается.»
Меня раздели. Накинули плед и приказали успокоиться.
Вокруг было светло. За окнами была, как мне тогда казалось, уже не моя жизнь. Стены, потолки, все было белым и до безумия чистым. Не заметив как, я оказался в палате. Меня положили на койку и поставили капельницу. Люди, постояльцы этого отеля, не стали реагировать на новичка. Они были заняты куда более интересными делами. Они отдыхали. Они это уже испытали и не желали встретиться хотя бы взглядом с тем, что привело их в этот пансионат энергетиков. Видимо, то, что я был в руках людей в «белых халатах», меня усыпило. Я уснул. Тотальный бред поглотил меня. Я пробуждался каждые десять минут и бредил вслух. Игла в моем предплечье жутко мешала. И все же я глубоко уснул.
- Суки, хрен дозовешься, ****и, сестры, мать их, бл***… - я смотрел на этого человека и любил его, ибо мне стало легче. Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти в белой майке, в очках, с такими очень толстыми линзами, мой сосед по правую руку, и менял мне капельницу. Я хотел сказать ему спасибо, но не смог.
Проснулся я около шести утра. Чувство было, что я родился заново. Меня не трясло, не тошнило, мне просто хотелось попросить у всех прощения. Полное ощущение, что мне дали второй шанс.
Капельницы не было. Я вышел в коридор. Голые стены, окна с решетками, никаких растений. Липкий паркет и резкий запах лекарств. В туалете я обнаружил пачку Мальборо на подоконнике и спички. Удача. Закурил и тут же по всем «большим» делам я рванул на унитаз. Господи, что же со мной было. Сделав свои дела, еле волоча ноги, я потащился обратно. Но на полпути меня настигло снова. Несколько раз я пытался дойти до палаты. Это была обреченность во всех смыслах. Все же мне это удалось.
Я весьма аккуратно лег. Стараясь как можно скорее уснуть и забыть мои перебежки по пустому коридору.
- Векшин, - молодой, но очень высокомерный врач разбудил меня.
На нем были узкие очки и длинный нос. Засаленные волосы и пьяный взгляд.
После нескольких минут расспросов он позвал меня в столовую.
Я вышел из палаты под гнетом тирании. Чествовал я себя, как брошенная, недокуренная сигарета. Или как выпущенный нападающий за минуту до свистка при счете ноль три в пользу соперников.
За решетками была чужая жизнь. В пространство обильно проникало солнце. Оно путало карты всем. Каждый на миг останавливался и не понимал, что он тут делает. Были люди. Были стены, которые в такой же наготе тряслись и ходили как калеки по липкому паркету. Я попал в калию «больных». Течение меня выбросило в столовую. Я огляделся. Голое празднество. Чистое безумие. Пустые столы, одна лампа, одно миниатюрное окошко, где выдавали в глубокой очереди то, что «должно пойти на пользу». Я с доблестью простоял и оказался у окна.
- Новенький? - хотя это мало походило на вопрос, скорее это был выдох безнаказанности…
Я ничего не ответил. Ответ мой был лишним. Мне выдали одну алюминиевую ложку, которая, как фольга, гнулась и могла служить много чем. Один стакан. И очень полезный совет не потерять все это, ибо в самом удачном случае мне придется пить из-под крана, конечно, если повезет, а есть я, совсем перестану.
Нужно выбираться отсюда ко всем чертям, подумал я тогда. Мне выдали некое белое существо на тарелке, что выдавало невероятные ПА в воздухе и налили абсолютно непробиваемый кисель. Я взял все это с лицом, нуждающимся в поддержке и подсказке, как быть и что делать дальше. Я сел за столик, где сидели обыватели, которые не смотрели дальше своих рук. Я тут же встал и также стремительно сел. Повторил это несколько раз и вышел в коридор. Надо было искать пути спасения. Мимо меня пробежала субстанция в белом халате.
- Остановитесь, пожалуйста…
- Какая палата?
- 401…
-Гинзерман! В ординаторской!
Я провожал его взглядом безнадежным. Окна все яростнее давали понять, что погода там более чем хорошая. Я направился туда, куда махнул рукав белого халата. Кто-то сидел на полу и смотрел в пустоту. Это была, скорее, больница, которая лечит душевные раны, нежели кишечные…
Я оказался у дверей. Они были открыты. Еще бы! Комнатушка была метров шесть в квадрате. Там стояло три стола, за которыми сидело по два человека, и все смотрели в мониторы старых тяжеловесных компьютеров.
- Гинзерман? - очень робко, почти шепотом, бросил я туда слова.
- Векшин!
Ко мне вышел высокомерный, но тот же молодой врач.
- Я хочу домой.
- Анализы придут через три дня… - у меня успели взять кровь.
- Как же…
Господи, Боже! ТРИ ****СКИХ дня здесь, и я больше никогда не стану нормальным…
В общем, он дал мне возможность покинуть тонущий корабль. Протянув мне расписку, в которой гласило, что я отказываюсь в лечении и всякой такой бюрократической ***ты, я надел свои домашние шорты, так как в них меня забрала карета скорой, и нацепил их на те столь дорогие мне трусы. Не прощаясь, почти с опущенными веками, я покинул сии просторы, это логово ущербных. Я вышел на крыльцо. Было очень жарко. Свежий воздух дал мне понять, что я не здоров. Я присел на асфальт. Закурил. Мне выдали мои вещи – там были сигареты.
- Где метро? – спросил я старожилу порядка в пустом сквере у больницы.
Подъезжая к метро на автобусе, я понял, что дела мои более чем плохи. Я находился в неприлично другом конце Москвы.
Ехать в подземке без надежды спастись – это смертельно.
Помню, первое января какого-то года…
Дело было в Санкт-Петербурге. Мы вышли у Исаакиевского Собора, вышли из штаба после всех алко-нарко угаров, и нам было нужно в метро. Ехать было несколько станций. «Всего несколько станций, - вопили мы, - подумаешь!?» Но за это время мы чуть не лишились Кости… Так, как стало «плохо» моему товарищу, не было никогда, никакому ныне живущему существу. Помню, он повернулся ко мне и сказал, с такой чистой совестью: «Саша, я сейчас убью невиновного человека…», - и бежала почти слеза по его лицу… Я тогда поверил ему, мы вышли, и прошли весь оставшийся путь пешком…
Итак. Я все же спустился в метро. Мой живот начинал свое шествие, свой карнавал. Всю дорогу, к моей радости, я проспал, но! Как только я начал подходить к лестнице, ведущей на свободу, куда стремились тысячи смертных, как и я, но здоровых, в ушах у меня зазвучали все марши, и жизнь только сейчас побежала перед глазами, и свет в конце туннеля заблестел как бенгальский огонь. Как вкопанный, получая в свой адрес нелицеприятные выкрики, я зажимал очко в ожидании, когда мои глаза выпрыгнут из орбит и разбегутся как бешеные собаки. Я не мог обосраться! Это не могло случиться со мной! Вокруг тысячи людей, почти центр, почти состоявшийся молодой человек. В такой прекрасный летний день, в пяти минутах от дома, от спасения… в ТЕХ трусах!!! В тех трусах, что подарила Света, надежда моя в том, что жизнь не кусок сгнившего ногтя, моя Света, что дарит смысл... В тех трусах, которые стоят столько, сколько я не потратил в баре на школьный выпускной… Все это не позволило мне «облажаться».
Часть четыре.
Я был дома. Был около ванной. В руке еще были ключи, а дверь, обнажив всю квартиру, не собиралась быть закрытой в ближайшую минуту-две.
Я сделал это. Меня не сломал мой желудок. Я выстоял. Я мог провозгласить, что я ныне бессмертный. Таких страданий не знал человек. Сбросив одним движением все, что было на мне, я как фея порхал в сторону унитаза. Мне кажется, я даже пел какую-то очень счастливую песню. Я был победителем.
Сидя на туалете, я смеялся. Играла музыка, и пели птицы. Дверь была открыта и заходили люди. Они радовались со мной. Они кричали троекратное УРА, а кот ушел. После я искал его несколько часов. А пока сидел и смотрел на трусы. Не знаю почему, но я знал, что они всецело виновны в моем триумфе. Если бы не они, то я бы не смыл свой провал никогда…
Теперь я опаздываю на работу и надеваю их, зная, что сегодня мне будет сопутствовать удача...
|
| Свидетельство о публикации № 31174 | Дата публикации: 16:28 (13.10.2017) © Copyright: Автор: Здесь стоит имя автора, но в целях объективности рецензирования, видно оно только руководству сайта. Все права на произведение сохраняются за автором. Копирование без согласия владельца авторских прав не допускается и будет караться. При желании скопировать текст обратитесь к администрации сайта.
|
| Просмотров: 345 | Добавлено в рейтинг: 0
Данными кнопками вы можете показать ваше отношение
к произведению
|
Оценка: 0.0
|
|
