Никогда не любил сны. Сумбурные, часто повторяющиеся, иногда неприятные. Память о них быстро испарялась,

лишь стоило открыть глаза, но где-то, на перефирии сознания, оставалось этакое незримое, эфемерное. Заснуть,

как всегда, удалось не сразу. Я что-то делал, куда-то бежал и вдруг пришло очущение колющей боли в районе

сердца. Затем всё резко оборвалось и наступила тьма, обволакивающая словно вода на небольшой глубине.

Мимо пролетали искорки, отличающиеся лишь скоростью и яркостью свечения. Одни уходили в неведомую даль,

другие меняли направление, а некоторые даже возвращались. Это продолжалось довольно долго и в конце

концов надоело. Сознание поняло посыл и отключилось.
                      Я проснулся, резко открыв глаза, и упёрся взглядом в низкий потолок из потемневших брёвен. В нос

ударил запах плесени, застарелой пыли и мышиных "зёрен". О, эти мышки, такие мягкие и сладкие, мррр...Мать-

перемать, это что сейчас было? Вместе с голодом пришло ощущение полной засады. Я не персонаж начинающего

графомана, у которого тупой герой ищет друзей, устроивших розыгрыш. И я не сорокалетний мужик с детским

пониманием жизни. Старого пенсионера на мякине не проведёшь...твою мать, есть то как хочется. Мышки, мышки,

вы где, дядя Дима вас не обидит, он вас просто...съест! Прыжок...ещё прыжок...ага, попались! Мррр, как вкусно...Я

осмотрел короткие толстенькие пальцы, покрытые коричневой плотной шёрсткой и с острыми когтями. Пощупал

мохнатые уши, подвигал хвостом и понял - я кот Матроскин. Грёбаный кошан мелкого разлива, судя по размеру

перекошенного стола и колченогой табуретки. Мелкий, тощий кошан в драных лохмотьях. Всё, приехали, тушите

свет. Тяжкие думы привели к единственному результату - надо идти в народ, в цивилизацию, если она тут есть в

нормальном смысле слова. И я пошёл. Ярко светило солнышко, пели птички..кхм, опять о еде. Ну да, ну да -

молодой растущий организм и всё такое. Кровь бурлит, желудок ноет, ррр...Опаньки, и кто это к нам едет?

Чертыхаясь, я продрался сквозь кусты и встал на обочине грунтовой дороги, разглядывая приблидающуюся

телегу с аборигенами. Пегая лошадка, с меланхолическим взглядом, не спеша тянула воз, набитый мешками.

Водитель кобылы, крепкий мужик в расписной рубахе и светлых штанах, невозмутимо жевал травинку, гоняя её

между зубов. Его мудрый взгляд...да похрен ему было на всех и всё, что там говорить.
                      Телега остановилась напротив меня, словно такси по заказу. Мужик был не один. Сзади него, на куче

соломы, восседала дебелая красавица, кровь с молоком. Такая и мужа в бараний рог согнёт, и мелкая конопатая

девчёнка.
 - ...? - спросила женщина, явно жалея меня убогого.
          Ни черта не понял. Она повторила уже по другому, но мне оставалось только развести руками. Или лапами?

А, не столь это важно. Я пострался мимикой, жестами и движениями объяснить, что нахожусь на последней

степени издыхания от голода. Вся семейка сельхозтруженников смотрела на меня вытаращив глаза и с

открытыми ртами. Ей Богу, раньше считал это чисто образным выражением, а оказыватся нет, не врут писатели.

Чтобы не заржать от представившейся картины, пришлось сжать зубы и состорить самое жалобное выражение

на морде. Конечно на морде, а что ещё может быть у кошана вместо моего бывшего благородного лица? Кхе-кхе.
                      Мерно поскрипывали колёса на осях, нуждающихся в новой смазке, тихо постукивала глинянная

посуда, изготовленная на продажу. Пулен, по привычке, жевал соломинку, и в мыслях уже сидел в трактире с

большой кружкой холодного, терпкого пива. Удар по спине крепкого кулака жены грубо вырвал его из сладких грёз.
- Ну, чего? - хмуро пробурчал Пулен.
- Что, уже успел напиться и всех девок перещупать? - жена грозно нахмурила брови.
- Какие девки, какая пьянка? - глаза мужчины забегали, выдавая нескромные желания.
- Смотри у меня, охальник, - женский кулак замаячил перед мужским носом, напоминая скорую расправу,

буквально на днях, за...впрочем неважно, и вообще это наветы злобных сельчанок. Бабы они такие, етить-

колотить.
- Мальца видишь? - Элма указала рукой на одинокую фигурку у дороги. Пулен присмотрелся и хмыкнул, узнав

представителя племени кошанов, достаточно редких посетителей городка, а в их деревню они практически не

заходили.
- Остановишься, - женщина глянула так, что перечить ей, себе дороже.
- Ой, мам, это большая кошечка, да? - Улька, младшая дочь семьи Крум, чуть ли не вываливалась из телеги от

любопытства.
- Нет, милая, - Элма ласково провела ладонью по её волосам, - У кошечек морды длинные и хвосты короткие, а

это ребёнок кошанов. Они разумные как мы.
- Он такой худенький. И наверное голодный, - девочка жалобно шмыгнула носом.
- Покормим, если голодный. Не объест, - мать ближе подтянула мешок с едой. Последние слова она сказала с

нажимом в голосе, услышав в ответ неразборчивое бурчание мужа.
- Ты чей...мальчик? - Элма с сочувствием рассматривала исхудавшего представителя рода кошанов. Для девочки

тот фигурой не вышел, да и цвет шёрстки темноват. В больших глазах ребёнка промелькнуло недоумение, словно

он не понял языка. Тогда женщина, с трудом, задала тот же вопрос на кошачьем. И опять ничего. Малец почесал

за ухом, дёрнул хвостом и изобразил такое, что все рты пораскрыли. На самом последнем этапе представления

Элма ахнула, а Пулен даже привстал на козлах, подумав: "Неужто помер малец?". Однако мальчишка шустро

подскочил и слегка поглонился, вызвав восторженную реакцию Ульки.
- Ох, ну и артист, - рассмеялась Элма, доставая из мешка лепёшку и кусок вяленого мяса, от вида которого у

мальчишки в глазах проскочила голодная искра.
- Элма, - женщина прикоснулась ладонью к своей выдающейся груди. Молодой кошан наклонил голову, словно

прислушиваясь, и произнёс что-то похожее на Динья, - Хороше имя, звучное как колокольчик. Увидишь нас,

обращайся.
         Кошан взял лепёшку с мясом, благодарно поклонился и, махнув лапой на прощание, скрылся в кустах.
- Бедный ребёнок, - вздохнула Элма, смахнув слезинку.
- Всех жалеть, еды не хватит, - пробурчал Пулен, хлопнув вожжами по крупу лошади, - Шевелись тупая скотина.
                            Полученных продуктов хватило на три дня. Ел лишь бы заглушить неприятные ощущения в желудке.

Ну и мыши расширяли мой рацион.. Охохонюшки, грехи мои тяжкие. Наверное меня решил наказать кошачий бог за

то, что мы не держали дома котов. Пойдёт как вариант для объяснения всей творящейся ситуации. Хотя грустно и

тоскливо. Ох, как всё это мне не нравится. Придётся найти поселение доброй женщины и попытаться

пристроиться хотя бы помощником. В деревне всегда руки нужны. Язык подучу, о мире узнаю. Такой вот план-

минимум.