|
|
|
№31 Блиц прозы от клуба Fридрих Wильгельм
|
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 480
Замечания : 0%
Блиц состоится как обычно, в среду, а она по календарю выпадает на 3 августа 2011. Московское время диктует условия всей стране, живущим в регионах с другими часовыми поясами необычно, а порой и совсем не удобно участвовать в 20:00 по этому самому дурному московскому времени. Благо, из любой ситуации есть выходы, и я прошу желающих участвовать, но по каким-либо причинам участие в назначенное время не возможно, высылать мне ЛС. В ответ я пришлю тему за несколько часов до начала. Вспоминаю, что цель блица - тренировка, и вопрос сомневаться в честности участников отпадает сразу.
Задание: место (пустыня, к примеру) и герой(и) в ней, а всё вместе для краткости зовётся атмосферой. Время блица ни много, ни мало, а в самый раз - 2 часа.
Тема будет объявлена перед стартом.
Участие принимают все желающие, впрочем, как и голосуют.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 480
Замечания : 0%
Да, кстати. Сегодня в блице работы ни какое мыло присылать не нужно. Выкладываем в тему.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 480
Замечания : 0%
Тема: Ледяной мир.
Задание: атмосфера (герой и ситуация)
Времы выполнения: 2 часа.
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 1130
Замечания : 0%
Без слов
С работы пришел поздно, уже стемнело. Дверь железная, звонок отключен с тех самых пор как ее, железную, поставили. Стучу,гремит по всему подъезду, скрипит замок – жена открыла. Обижена, даже и слова не сказала, развернулась, пошла в зал, там у нее компьютер, там у нее чат и еще чего-то. Мы наверное потеряли связь, наверное давно потеряли…
Разулся: ботинки грязные, дождь был, да и до сих пор моросит мелко и противно. Прошел в зал, на жену не смотрю, она на меня тоже. Дверь в спальню закрыта – ребенок уже спит. Хорошо. Только все равно тянет. Подкрадываюсь, приоткрываю дверь, скрипит стул – жена оглянулась, может думает сказать что плохое, упрек бросить? Или… Да и черт с ней. Проход в синий мрак спальни, ровно четыре шага до кровати, а там остановиться, замереть на мгновение, дать глазам привыкнуть. В тишине тихое сопение: спит - мой сын спит. Наклонился, смотрю: вихрастый, глазки закрытые, носик, ручки мягкие. Сопит. Такой же как все, сейчас он такой же как все… Рука сама тянется, едва-едва касаясь глажу легкий пушок волос. Ухожу.
Жена не оглядывается – она общается, сколько у нее там этих арабов, нефтяников, итальянцев каких-то с американцами. Другие, говорят, ревнуют, а я – дурак. Выдвигаю диван, ставлю телевизор на автовыключение, ложусь, закрываю глаза. Не спится. Долго.
Утро. Жена уже проснулась: включен телевизор, новости идут, а она сидит на стуле – красится. Красивая, ничего не скажешь, а особенно вот такая – чуть заспанная, в джинсах и лифчике. Встаю, смотрю на часы – шесть ровно. Пора.
Иду в комнату, сын спит, разметался по кровати, привычно попахивает – описался. Тут же, рядом с кроватью, на стуле одежда в садик на сегодня. Стараясь не разбудить тихонько снимаю горячие мокрые трусики с сына, бросаю у кровати, одеваю в чистое: маечка, трусики, колготки, футболка, кофта… Лишь бы не проснулся. Слышу, как хлопнула железная дверь – жена ушла на работу. Сын уже одет, теперь и моя очередь.
Выключить телевизор, не забыть пакет с вещами сына и в садик. Сын на руках, приткнулся носиком прямо мне под мышку и сопит, сопит – даже жарко от его дыхания. Принес в продленку – еще нет никого, переодеваю. Сынок ворчит тихо, просыпается, глазенки сонные, непонимающие, а потом, разом, в крик – больно режет по ушам. Морщусь, чуть-чуть осталось, только шортики натянуть да сандалики одеть. Все, закончил, употел весь. Теперь на руках его укачиваю, по головке глажу, и потом только в группу. Когда ухожу, уже за поворотом коридора, слышу его крик, представляю как он плачет, представляю как морщит нос бывалая, в годах уже, воспитатель, подходит, пытается успокоить. Хочется самому зареветь.
Автобус, проходная, бумаги, склад, техпроцессы, обед, безвкусная булка, кефир, пять часов, уходят, цех затихает, тишина. Вечер. Сотовый на столе передо мной, рядом часы, фотография: я, жена, сын – еще все хорошо.
Сотовый с глухой вибрацией чуть двинулся по столу – смс. Не читаю, от жены. Зовет домой, ругается. Она меня любит, знаю, по другому бы не обижалась на задержки. Не могу, просто не могу приходить домой во время, не могу появиться до девяти часов, до как сына спать не уложат, не могу.
Слышно, как гремят ключи, шаркающие шаги старого сторожа – обход, уже пора. Поднимаюсь, тру глаза, зеваю – иду на выход. Пустая остановка, вечер, темнеет, автобус, двенадцать рублей без сдачи на автобус.
Железная дверь. Стучу, гремит в подъезде. Шаги, скрип замка, жена уходит в зал. Потерял: она уже не со мной, еще без измены, но уже не со мной. Скоро, наверное.
Разуваюсь, иду в зал и… Мультики, сын на диване – смотрит. Подхожу, привычно глажу по голове – он не оборачивается. Не удерживаюсь. Беру на руки, легко беру, будто младенца, а не крупного для своих лет четырехгодовалого ребенка, подбрасываю, обнимаю, целую, отстраняюсь – все по старому. Не видит, мимо меня, на цветное мельтешение на экране смотрит, и не нужны ему эти мультфильмы – винамп, визуализация с цветными узорами и все, ребенок там, в месиве, в болоте густых электронных красок.
А я надеюсь… Еще поцеловал, а он описался и даже не заметил. Только секундой позже, когда понял, что мокрый стал – захныкал. Я снял с него штанишки, бросил в корзину, подошел к жене и увидел, как она торопливо сворачивает окно чата. Значит уже совсем скоро…
Обуваю шлепки на босу ногу и, как был, в джинсах и драной футболке выхожу, жена за мной дверь не закрывает. Вышел на улицу – холодно, звенит сверчок, слышно, как за домом, по дороге, проносятся одинокие машины. Стою. Хочу зареветь, но получается только глупый бесшумный плач. Курить что ли начать, хоть буду с сигаретой стоять, смолить. Замерз. Иду домой. Диван расправлен, жены нет, укладывает сына. Ложусь в кровать один, холодно, закрываю глаза. Не спится.
Утро.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 480
Замечания : 0%
Автор: Ламбенгольмо.
Маленькая Кемейа любила ветер. Она часто выбегала из иглу и любовалась снежными барханами, которые вздувались под дыханием северного ветра. Она приходила на берег замерзшей реки и наблюдала, как острые завывания вырезали на льду завихрения спиралей.
Боясь, что скоро ее следы заметет, Кемейа поспешила по своим следам к дедушке Нануку. Его голова была покрыта снегом волос, борода походила на сосульки, и иногда Кемейа воображала, что Нанук - бог снегов.
- Дедушка, почему у тебя такие белые волосы?
Нанук закурил трубку.
- Раньше у меня были черные волосы, - тут он махнул в сторону далекого холма. - Но однажды твой дедушка поднялся на самую вершину и отдал ветрам черный цвет своих волос в обмен на их секреты.
- А зачем он им?!
- Ветры хотели стать черными, чтобы каждый видел, какой мощью они наделены. Ведь их никто не видит...
- А какие тайны они тебе рассказали? - Кемейа присела на скамейку, с интересом глядя на дедушку.
- Они рассказали мне о Ледяном мире.
Нанук неторопливо выпустил клуб сизого дыма и замолчал, словно вспоминая. Кемейа нетерпеливо заерзала на скамье, но не посмела побеспокоить дедушку.
- Скажи, Кемейа, - наконец заговорил Нанук, - ты боишься ледяных ветров?
- Нет, - не задумываясь ответила Кемейа. - Папа говорил, что ветра должен бояться только тот, кто не уважает Север, а я люблю наше иглу и наши снега.
- Мой сын правильно сказал. А боишься ли ты льдов, которые сковывают реки и не пускают наши лодки?
- Нет. Мама говорила, что подо льдом всегда живы волны, которые дарят рыбу тем, кто к ней пробьется.
- Правильно. В честь такой волны тебя и назвали.
Старый Нанук вновь затянулся.
- Холодно ли тебе жить в снегах и во льдах, продуваемых ветрами?
Кемейа задумалась. Затем твердо сказала:
- Нет, дедушка. Меня всегда согревают мамины песни, папина улыбка и твои истории. Мне всегда тепло.
Нанук улыбнулся.
- Но есть далекий ледяной мир. Там нет ветров, потому что люди отгородились от них высокими стенами. Там нет льдов, потому что реки никогда не замерзают.
- Как это?! - удивилась девочка. - Почему?
- Зимой там тепло как нашим летом, а лето такое жаркое, что ты не сможешь представить.
- Но, дедушка, ты же сказал, что это ледяной мир!
- Да, ледяной. Мамы там не поют, папы не улыбаются, а дедушки не рассказывают историй.
Кемейа не могла поверить. Едва представив этот мир, она поежилась. Потом села дедушке на колени.
- Дедушка, мне очень тепло.
Мудрый Нанук улыбнулся.
За стенами иглу беспощадно свистел ветер, вздымая снежные тучи. Река сурово блестела зеленоватым хрусталем, поддернутым сетью трещин.
Скоро на крайний север прийдет весна. Она подтопит лед и снег, зайдет в иглу, но там ей нечего растапливать.
Там всегда тепло.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 480
Замечания : 0%
Сумароков открыл глаза. Крышу палатки треплет сильный ветер, злится, но сорвать не может. Значит, погода не изменилась. Спальник тугим коконом обхватил тело, забрал всего в себя, уберегая тепло. Но ещё пару дней дрянной погоды, и не спасут ни палатка, ни спальник, ни тёплая одежда, в которой уже привыкли спать. Еда заканчивается. День на ледяном ветру, постоянное движение, тяжёлые сани: всё отнимает силы, а вместе с ними организм теряет возможность вырабатывать тепло в нужном количестве. За две недели исхудали оба, километры пути по вечной снежной пустыне съели жир вокруг желудка, печени, кишок, растаяли, как масло на горячей сковородке, накопленные запасы подкожного жира на боках. Скоро организм иссушит тело, и тогда, вечно голодный, начнёт пожирать сам себя.
- Не рассчитали…
Сумароков повернул голову. Рядом, похожий в спальнике на личинку, лежит Кавченко. В сумраке палатки блеснули отчаянные глаза напарника:
- Не рассчитали, - повторил Кавченко, - вызываем?..
Сумароков уставился в потолок. Вертолёт прилетит через сутки, заберёт, спасёт, медики поставят на ноги. Полгода уйдёт на восстановление, возвращение прежней формы, когда снова бодрость, сила, мощь, энергия! Ещё полгода-год на тренировки. В этот раз нужно подготовится тщательней, рассчитать не только запасы, с ними намудрили жёстко, но и собственные силы, повысить выносливость, увеличить способность организма поглощать кислород, способность экономно расходовать топливо.
Молния спальника разошлась противным звуком. Сумароков выбрался из тёплых покровов, ощутил, что в палатке и правда холодно. Нацепил куртку, штаны, вылез, плотно зажмурив глаза в ослепительный белый мир. Холод ворвался в лёгкие, в горле запершило. Бескрайная белая пустыня сомкнулась на горизонте с белесовато-синим небом, лишь в одном месте рассыпает по насту холодными искрами жёлто-белое пятно. Лучи солнца холодные, равнодушные к жизни.
Из палатки выбрался Кавченко, нерешительно глянул в сторону, куда придётся идти.
- Вызываем? – спросил он.
Сумароков двинул плечами:
- Знаешь, я всю жизнь мечтал об этом. Но то учёба, затем работа, дальше семья и ребёнок. А ждать, что кто-то за меня в жизни погорбатится - глупо. Приходилось терпеть, откладывать мечту. И вот наконец я сделал всё, чтобы заполучить этот редкий шанс.
Сумароков упёрся взглядом в лицо Кавченко. Осознание, что напарник уже давно решил, пришло быстро и безболезненно. Он лишь слабо кивнул, прошёл к саням.
- Уверен?
- Мне тридцать шесть, - откликнулся Сумароков. Он упёрто влезал в лямки, что позволять тащить сани весом в сто килограмм. – На второй раз я просто не решусь.
- Люди и в шестьдесят в суточных забегах участвуют, - возразил Кавченко.
- То люди… а я не решусь. Трусливый я, понимаешь?
Кавченко не сразу осознал, что напарник действительно уходит. А он действительно не решается идти дальше. Когда тяжело, когда еле передвигаешь ногами, весь день мечтаешь, как вечером ляжешь в палатку и рухнешь спать, отговорки искать не приходится. Они сами, довольные неожиданным подарком, лезут и лезут, настойчиво требуют остановиться. Организм бережёт себя как может, в том числе и выбрасывая в кровь элементы, что меняют мышление. Защита предусмотрена на всех уровнях. Но сознание человека – вещь удивительная. Там, где защиту обойти можно, обходит, выдумывая доводы и причины, проявляя гибкость мышления. Срабатывает эмоциональная часть, и вот человек, сильно разозлённый чем-то, уже забывает, что устал или собирался бросить, с новой силой берётся за старое. В крайнем случае срабатывает и древний механизм, что в обычной жизни мешает, но припёртому в угол помогает – страх.
Кавченко бросил понурый взгляд в спину напарника. Его фигура удаляется медленно, с трудом, Сумароков что есть сил упирается на палки, давит ногами в наст. Гружёные сани в таких случаях выглядят не необходимостью, а обузой.
Кавченко опустил голову. А что делать тем, кто пользоваться особенностями психики не научился? Смотрит на них, как на препятствия, а не возможности? И полез за рацией.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 480
Замечания : 0%
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 1130
Замечания : 0%
Так как голосования, фактически не было, то...
Голосую за оппонента потому как... потому что вот. Все.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 145
Замечания : 0%
Я за первый текст. Второй и третий тоже хороши, но первый... Так точно и ясно описана гибель семьи, что становится страшно. Вот за этот страх, за приглашение читателю посмотреть на то, что может случиться и попытаться спасти свое - мой голос. Во втором только намек на холодные отношения между людьми, а в третьем, скорее преодоление себя. Это тоже достойная тема, но она все же проигрывает первому тексту.
|
|
|
