Короткое описание:
Рокировка Теней. 5 глава
ДЖЕРЕМИ. Часть I
Ветер трепал его вьющиеся каштановые волосы, и Джереми-Гэбрил Гилион попятился назад. Чёрный вертолет завис над крышей здания студенческих советов, как птица, готовящаяся садиться. Замедляя вращение изогнутых лопастей, вертолет медленно приземлился. Ещё до того, как шасси выдвинулись из корпуса и коснулись поверхности крыши, из кабины выпрыгнули телохранители, наверняка, присланные Эсми-Валерией Гилион.
– Здравствуйте, господин! – поприветствовали они Джереми. – Пройдемте.
Они сопроводили его до вертолета и помогли залезть внутрь. Просторный пассажирский отсек отделялся от кабины пилота стеклом, а звуконепроницаемое покрытие стеклянных стен приглушало гудение двигателей.
– Рад видеть вас, господин! – донесся голос пилота Рональда из динамиков.
– И я рад. Взлетаем, – велел Джереми, усаживаясь в мягкое кресло кремового оттенка с красными полосами. Телохранители разместились позади. Пилот за стеклом, одетый в шлем и спецкостюм с символикой Гилионов, водил пальцами по сенсорной панели управления.
– Тогда держитесь крепче!
Джереми едва успел пристегнуть ремень безопасности, как вертолет взлетел в воздух. Джереми тихо ругнулся. Как же он терпеть не мог все эти перелеты! А воздушные ямы! Как пытки для него.
– Долетим с комфортом, господин! – пилот глянул на него через плечо.
Джереми ответил ему любезной улыбкой, а сам вцепился в подлокотники кресла. Живот скрутило от маневров, что совершал пилот, когда они взлетали над зданием студенческих советов, похожим на перевернутым каменный бокал. Вскоре и весь Алтитьюд остался у них под ногами – через стеклянный пол Джереми мог видеть, как земля стремительно уносится от них, видел стадион, залитый лучами заката, и здание общежития, и сады. Остров Алта остался позади, и они полетели над бирюзовым океаном, прямо в объятия багрового заката. Пока охрана что-то докладывала начальству, Джереми поправил съехавшие на затылок наушники и достал телефон, чтобы переключить песню в проигрывателе. Чуть откинувшись назад, он закрыл глаза, погружаясь в музыку. В голове роились разные мысли. Когда сердце съежилось, он обвинил во всем боязнь высоты. Но дело было вовсе не в аэрофобии. Его пугало кое-что посерьезнее...
***
– Мы садимся, господин, – телохранитель разбудил его уже по прибытию в родовое имение Гилионов. Как они пересекли океан, границы Западной республики и половину континента, Джереми успешно пропустил. Он взглянул на экран телефона, сверяясь со временем, – полёт занял четыре часа.
Джереми снилось, что он седлал огромного грифона и летал над горами, в сказочных землях королей. Сон получился удивительно реалистичным, ведь Джереми как раз пребывал в кабинке вертолета.
Имение Гилионов располагало аж двумя вертолётными площадками. И одна из них находились в центре восточного сада, окруженная стройными ивами. Лишь только они встречали Джереми, слегка покачиваясь и сгибаясь от порывов ветра.
Пару минут съеживания и ворчаний – Джереми тихонько ругался про себя, пока пилот увлеченно сажал вертолет – и вот, наконец, они на земле. Джереми с облегчением спрыгнул на площадку. Он был рад снова ощутить твердую почву под ногами.
– Моя благодарность, Рональд, – сказал Джереми пилоту, что расслабленно прикуривал, приоткрыв дверцу кабины. Пилот шутливо отдал ему честь – он перевозил их семейство давно и прекрасно знал о неприязни младшего Гилиона к воздушным передвижениям.
– Можете быть свободны, – Джереми обратился к телохранителям. Он терпеть не мог, когда его пасли, как маленького ребенка или преступника, который мог сбежать.
– Госпожа Гилион приказала сопроводить вас до дома, – сурово отвечали те. Джереми вздохнул, но он слишком устал, чтобы препираться.
Закат отгорел, и на сады ложились чернильные ноты сумерек. Прямая аллея простиралась перед Джереми и вела до самого дома. Пока он шагал по ней, из-за верхушек деревьев постепенно вырастало пятиэтажное здание с широкой лентой алого фасада и золочеными колоннами. Это и была Розмария, любовно названная в честь двух дочерей Нимбуса Гилиона, Розы и Марии. Древнее гнездо Гилионов, родной дом Джереми.
Джереми обошел дремлющий фонтан и поднялся по мраморной лестнице, охраняемой статуями рычащих грифонов. Ещё ребенком Джереми боялся их. Они казались ему слишком страшными – статуи хищно раскрывали клювы, а мраморные крылья за спиной.
"Ты не должен их бояться, Джереми, – говорил когда-то отец. – Ты – их хозяин".
И вправду, "гилион" с древнезападного дословно переводилось как "хозяин грифона". Сейчас Джереми уже не видел в статуях чудовищ. Они лишь мрамор, не больше.
Телохранители услужливо открыли перед ним входные двери, и Джереми зашёл в дом. Парадный круглый зал был слабо освещен, а Эсми-Валерия Гилион ждала его на главной лестнице, одетая в шелковый халат.
– С возвращением, сынок! – она плавно спустилась вниз и развела руки в стороны. Её вьющиеся шоколадного оттенка волосы по-домашнему собраны в небрежный хвост на затылке. Джереми был сыном Эфраира-Дасила Гилиона, но внешность унаследовал от матери. Так что он не был похож на типичного Гилиона.
– Мам, – Джереми обнял её одной рукой и поцеловал в макушку. Мать крепко прижала его к себе и улыбнулась.
– Иногда я, правда, забываю, как вы со Стиви выросли... Теперь вас сложнее обнимать, – проговорила она с наигранной печалью. – Хорошо долетел?
– Неплохо.
– Неужели? – раздался насмешливый голос. – Опять вопил, как девчонка, и хватался за всё что ни попадя?
– Стив, – Джереми заметил старшего брата на пороге купольного зала. Вот Стивен воплощал все характеристики Гилионов – светлые волосы, голубые глаза, что свойственны всем западным грифонам. Но сейчас, одетый в футболку и бриджи, он казался обычным парнем.
Стивен сгреб Джереми в охапку, издевательски дергая за волосы. Братья начали пыхтеть и шумно толкаться.
– Только не деритесь снова, – предупредила мать.
Стивен со смехом отпустил младшего брата. Как оказалось, отец уже лег, у него был трудный день. Джереми отказался от ужина, и Стивен вызвался проводить его до спальни.
– Небось, уже и забыл, где тут и что? – шутил он.
– Меня не было только полтора месяца. А где Камелия? – сонно поинтересовался Джереми, пока старшй брат вёл его по коридору второго этажа. Стивен женился этой весной на Камелии из династии Эрелис, чьи лого – белый орлан. Этот союз обсуждался чуть ли не во всем мире.
– Кэм уже спит. Она взялась за благотворительные мероприятия, совсем себя не жалеет, – Стивен пожал плечами. – Я ей говорю, что если заниматься несколькими делами одновременно, то можно на части разорваться... Но главное, что ей нравится. Не так много времени у нас осталось.
– Ты о чём? – Джереми непонимающе сморгнул.
– Завтра расскажу, – таинственно выдал Стивен и взялся за ручку двери. – Мы пришли.
Он галантно распахнул дверь и жестом пригласил внутрь.
– Прошу, господин, в ваши хоромы. Спокойной ночи.
Джереми толкнул старшего и зашел к себе. Полка с любимыми книгами в жанре научной фантастики и комиксами про супергероев, черное пианино в углу рядом с гирями, беговая дорожка у окна и огромная музыкальная приставка – страсть к хорошей музыке была у Джереми всегда.
"Я действительно дома..." – мелькнуло у него. Приняв душ, он упал на мягкую кровать и уснул.
***
Наутро имение озарилось ярким солнечным светом, расцветая после сна. Джереми позволил себе отоспаться, благо, теперь не нужно было торопиться на занятия. Но ближе к одиннадцати часам утра в его комнату прокрался незваный гость. Он подбежал к кровати, где, зарывшись под одеялом и горой подушек, похрапывал младший из Гилионов.
– Бра-атик! – гость дёрнул одеяло. – Бра-атик Джереми!
Нарушитель спокойствия залез на кровать и начал прыгать по ней, восторженно визжа:
– Вставай, уже солнышко показалось!
– Ох... – из-под кучи подушек показалась лохматая голова Джереми. Он увидел на кровати восьмилетнего мальчишку. У него были светлые волосы и милая прическа под "горшок" – Остин, что ты тут делаешь?
– Братик Стиви попросил тебя разбудить! – Остин запрыгнул на него. Джереми издал предсмертные стенания.
– Бум! Я большой динозавр, я съем тебя! – лопотал Остин. – Ам!
Детские зубы болезненно впились в кожу Джереми.
– Ух, ты, это мускулы? – Остин внезапно заинтересовался его трицепсами. Он начал сгибать и разгибать чужую руку, словно играясь с куклой. Джереми не сопротивлялся, сладкый мир сновидений ещё манил его.
– Братик, напряги свои мускулы! – канючил Остин. – Ну, пожа-алуйста!
Джереми что-то промычал, но мышцы напряг, чтобы выступили мускулы. Остин восторженно запищал.
– Братик, ты – суперчеловек! Я хочу быть, как ты!
– Ты тоже суперчеловек, – Джереми отряхнул остатки сна и рывком присел на кровати. – Ты ведь умеешь летать!
И он подхватил Остина на руки и подбрасил его в воздух. Остин завизжал и залился звонким хохотом.
Когда Джереми зашел на кухню, Стивен сидел за ноутбуком и пил кофе, печатая кому-то письмо.
– Ты поздно, соня. Все уже разъехались по делам. Отец в Магнолие, на совещании. Мама с Кэм посещают бутики, закупаются перед торжеством.
Джереми передёрнулся, когда услышал слово "торжество". Он снова оденется в этот пингвинский наряд, будет отвешивать реверансы всяким почтенным лицам и, скорее всего, позорить имя Гилионов. Джереми решил не думать об этом. Он заглянул в холодильник, достал молоко, залил им хлопья и плюхнулся за стол. Стивен был старше Джереми на семь лет, но они всегда завтракали вместе. А недавно Стивен женился, Джереми закончил школу, и с тех пор их жизнь поменялась. Было радостно, что Джереми снова мог посидеть на родной светлой кухне, слушая забавные истории от брата.
Потом они решили размяться и покататься на лошадях. Тучный конюх Себастьян Смит подкармливал лошадей. Братья заметили его, подходя к конюшням, и поздоровались. Себастьян оторвался от дела и махнул им в ответ, озарившись улыбкой.
– Доброго, господин! – он увидел Джереми и махнул ему тоже. – С прибытием, младший господин! Надеюсь, мой сын не очень побеспокоил вас утром?
– Нет-нет, я был очень рад Остину, – возразил Джереми с усмешкой.
– Ваш красавец совсем одичал, – удрученно протянул Себастьян. – Пока вас не было, никому не позволял ездить на нём.
– Значит я не зря прихватил с собой это, – Джереми весело показал связку зеленых яблок.
Себастьян понимающе рассмеялся и отложил седло, чтобы провести их внутрь. Конюшня была вычищена и светла. Джереми знал тут каждую лошадь, потому что часто помогал Себастьяну заботиться о них. Стивен как-то даже пошутил, что Джереми нужно поменять лого-значок грифона на значок лошади.
Джереми прошелся меж рядов стойл, приветствуя каждого обитателя конюшни.
– Эй-эй, – Джереми узнал кобылу соловой масти. – Как ты, Улыбка?
Улыбка позволила погладить её по морде.
– А ты, пенсионер? – шутливо произнес Джереми, обращаясь к самому старому коню, к бурому Солдату. – Гляди-ка, ты похорошел.
Наконец, Джереми дошел до самого дальнего стойла, в котором стоял гнедой красавец. Три года назад отец подарил младшему сыну жеребенка, и Джереми сам вырастил его.
– Эй, мальчик, – Джереми достал одно зеленое яблоко. – Проголодался? Смотри, что у меня есть.
Гнедой конь резко мотнул головой и свирепо зафыркал. Он всегда так делал, когда Джереми надолго оставлял его. Джереми протянул ему яблоко и усмехнулся:
– Тише, Чародей Я тоже скучал.
Джереми и сам не помнил, почему дал ему такую кличку. Но Стивен потом долго смеялся над этим.
Только после трёх съеденных яблок Чародей утихомирился и позволил вывести себя из стойла. Когда Джереми оседлал его, Чародой снова показал нрав и потряс головой, пытаясь вырвать поводья из рук хозяина. Джереми рассмеялся и шутливо-сердитым тоном отчеканил:
– Веди себя достойно и не балуйся!
В ответ Чародей заржал и подпрыгнул. Не будь Джереми опытным наездником, то свалился бы. Но его учили верховой езде с детства, так что он только рассмеялся.
– Ладно, поквитался и хватит! – и похлопал Чародея по шее.
Стивен в это время седлал белоснежного Героя. Несмотря на то, что Герой появился в Розмарии в одно время с Чародеем, он был более спокойным и послушным конём. Братья не сговариваясь вывели коней на широкую площадку, чтобы прогуляться по территории усадьбы. Стивен вел Героя лёгкой рысью, а Чародей, всё ещё обиженный, следовал за ними и всё не слушался поводьев. Немного размявшись, они спустились к пейзажному саду. Пруды гладким зеркалом простирались вдоль леса, птицы распевали утренние мелодии, и было спокойно.
– Прекрасная погода, согласись! – Стивен беспечно жмурился от солнца. – Кстати, мы составили список приглашенных гостей. Не хочешь пополнить его именами своих друзей? Оберона Хаула или Циния Эйк, например?
Джереми задумался, потом ответил:
– Нет, не хочу.
Друзей он любил, но на всех этих торжествах и церемониях особо не повеселишься. Оберон как всегда будет острить, а Циния восхищенно хвалить его семью. Нет, пусть уж светский прием пройдет без каких-либо знакомых. Джереми не хотел позориться перед ними.
– Эй, – Стивен замедлился, равняясь с ним. – Это ведь торжество в честь твоего совершеннолетия! Всё это устраивается для тебя! А у тебя такое лицо, словно мы принуждаем тебя к чему-то.
– Да знаю я. Но зачем созывать половину республики, чтобы показать им, как я подписываю бумаги? У них своих дел нет?
Стивен натянул на лицо такое выражение, что Джереми сразу догадался, – он собирается толкать серьезную поучающую речь.
– Ты – Гилион, и это твое совершеннолетие. Ты вступаешь в наследуемый возраст и получаешь полные права на долю Гилионов. В полной мере осознавай своё положение, – Стивен осуждающе вздернул бровь.
– Но ведь бенефициар у нас ты, – возразил Джереми. Чародей под ним ускорился, и Джереми пришлось дёрнуть поводья, чтобы остановить его.
– Пускай я бенефициар, но ты тоже сын Эфраира-Дасила Гилиона. Все именитые династии Запада хотят присутствовать на церемонии твоего совершеннолетия и поздравить тебя. Что в этом плохого?
Джереми не спорил. Он заведомо знал, что всё равно ничего не будет так, как он хочет. Когда кому-то из ведущей ветви Гилионов исполнялось восемнадцать лет, устраивался роскошный праздник со всеми церемониями и торжествами. И почему Джереми должен быть исключением? Ему оставалось только пережить это.
Джереми дёрнул поводья и направил Чародея к садам. Ему больше всего хотелось посетить Плачущую аллею. Несмотря на унылое название, это был самый красивый сад во всём имении Розмарии. Кусты красных роз образовывали большое сердце, окруженные четырьмя белыми арками. Чародей легким шагом прошел под северной кружевной аркой и остановился. Герой неспешно встал рядом.
– Здесь я делал предложение, – вспомнил Стивен. – А ты знал, что наш отец предлагал руку и сердце нашей маме тоже тут?
– Знал.
– Я намекаю на то, что... – Стивен состроил хитрое лицо, – и ты когда-нибудь сюда придешь с будущей миссис Гилион!
Джереми промолчал. Он как-то не думал об этом. Стивен любил болтать и подкалывать его.
– Как тебе Алтитьюд? – Стивен пустил коня дальше, и белый Герой, взмахивая серебристым хвостом, прошел мимо беспокойного Чародея. – Тебе должно было понравиться.
– Там почти так же, как в Вестпрауде.
Алтитьюд не произвел на Джереми должного впечатления, хоть о нём и отзывались с таким восторгом. Как ни посмотри, обычный университет, только с приставкой "для избранных".
– Это потому что для тебя всё только начинается. Мои годы в Алтитьюде были самыми лучшими в моей жизни, – Стивен предался сентиментам. – Однажды мы подожгли комнату соседей из-за того, что нам было скучно! Отец так и не узнал об этом.
Стивен много чего скрывал от их отца, так что отец, наверное, считал старшего сына самым прилежным на свете. Хулиганом Стивен не слыл, но подшутить или ввязаться в авантюру вполне мог. Джереми всю жизнь был неким подобием сейфа секретов, которыми обладал старший брат, и всегда прикрывал его в случае чего.
– Я тебе даже завидую, братец-соня, – вздохнул Стивен, разглядывая бескрайние просторы Розмарии. – Тебе еще предстоит всё самое весёлое в твоей жизни! Знаешь ли, после выпуска на тебя сразу же свалится ответственность за семью, и ты уже не сможешь жить как хочется. Так что мой тебе совет – если хочешь подглядывать за своими однокурсницами, то бери самый качественный бинокль с фотолинзами. Свой я, к сожалению, разбил, когда Амала Пёрлтон увидела меня в окне и завизжала на весь кампус.
– Стив! – возмутился Джереми. – Не собираюсь я ни за кем подглядывать.
– А я тебе рассказывал, как я сломал ногу на втором курсе? Все думают, что я упал с лестницы, но дело было не в лестнице, а...
–... в вышке у пляжа Алты. Ты залез туда, чтобы сделать памятное фото на высоте. Хорошо, что насмерть не разбился, – добавил Джереми.
– Там очень красиво. Видок стоит сломанной ноги! А вот эту историю ты точно не знаешь. Однажды я решил приударить за Китти Мирдан, прелестной девчушкой из Севера, и захотел устроить ей романтический вечер. Я достал гирлянду и вешал их на дерево, когда меня...
–... ударило током, – перебил Джереми со скучающим видом. – Ожог на ладони два месяца заживал. Ты рассказывал.
– Рассказывал? Когда? – удивился Стивен.
– На ужине в честь твоей помолвки.
– Что ж, неужели я такой скучный человек, что уже и рассказать мне нечего? – Стивен рассмеялся. – Всё это были мои глупости, конечно. Но конспекты, сессии, студклубы – всё это скука. Настоящее студенчество заключается в другом.
И Стивен замолчал с мечтательным видом. Джереми не выдержал и спросил:
– Тогда в чём?
– Ну... По-моему мнению, в ощущении того, что ты вот-вот ворвешься во взрослую настоящую жизнь, но ещё можешь позволить себе поребячиться и плюнуть на некоторые правила.
Джереми не знал, какое у него сейчас выражение лица – наверное, крайне скептичное, потому что Стивен снисходительно улыбнулся и сказал:
– Ты поймешь это, только когда выпустишься, братец-соня.
Они отправились дальше, на холмы. Кони набирали скорость и хотели размяться, пробежаться. Братья позволили им сменить рысь на галоп, и скакуны устремились наверх, конкурируя в скорости. Чародей взобрался на склон первым, гордо тряся гривой. Герой почти сразу нагнал его и недовольно заржал.
– Ну-ну, – Стивен дёрнул поводья. – Спокойнее, эти сосунки еще не доросли до нас.
Джереми хмыкнул ему в ответ, а Чародей хрипло фыркнул, вторя хозяину. Два коня толкались на верхушке холма, откуда открывался вид на дальние леса.
– Красота! – Стивен окинул гордым взором родовое имение. Усадьба лучше всего была видна именно с холмов. Если приглядеться, можно было заметить за территорией Розмарии и весь Гилион-парк – жилой район с деревнями и фабриками. Все эти земли ещё со времен королей были под патронатом династии Гилион. После прихода к власти республикатов, Гилионы передали земли в собственность государству, но местные жители еще помнили, что когда-то эту долину охраняли грифоны.
– Иногда хочется стать птицей и летать над такими красивыми местами, – мечтательно протянул Стивен.
Джереми уловил странное настроение брата и то, как он ведет себя в последнее время. Может, дело в свадьбе или в чем-то другом?
– Эй, Стив, ты чего? – напрямую спросил Джереми.
– Да так, размышляю.
Некоторое время они молчали. Потом Стивен заговорил, не отрывая взгляда от горизонта.
– Однажды на очередном благотворительном мероприятии я заметил рассеянную девушку, которая что-то записывала в блокнот. Мне стало любопытно. Другие девушки увлеченно обсуждали платьях и хихикали. И только одна была так увлечена записями. Некоторое время я наблюдал за её задумчивым, сосредоточенным лицом, гадая, о чем она думает. Потом не удержался, подошел к ней и всё-таки спросил, что она пишет. Она оказалась родовитой представительницей Эрелисов, училась в академии наук и хотела стать ученым-математиком! А на том вечере она решала одно уравнение. Ты представляешь?
– И четыре года спустя ты на ней женился. И зачем ты рассказываешь мне про то, как ты познакомился с Камелией? – не понимал Джереми.
– Эх, мой соня-братец!
– Значит, вы не планировали свадьбу? – удивился Джереми. Этой весной они сыграли великолепную церемонию, но на самом деле не хотели этого? Стивен кивнул:
– Я люблю Кэм. Но мы всегда считали, что нам нужно ещё немного пожить, погулять... Но у совета директоров уже был план насчет нас. Они привели весомые аргументы, и я согласился.
Джереми недоверчиво нахмурился. Стивен всегда был своенравным, в отличие от послушного младшего брата. Неужели Стивен, которого знает Джереми, стал бы позволять совету директоров влиять на его личную жизнь?
– Семья – это корпорация. Корпорация – это семья. И издавна установилось мнение, что только женатый человек, познавший узы брака и счастье быть отцом, может целесообразно управлять компанией и брать наследство в свои руки, – объяснял Стивен спокойно. – Поэтому меня убедили жениться этой весной.
Взгляд голубых глаз Стивена был устремлен в даль. Неожиданно для себя, Джереми узнал взгляд отца. Бывало, Эфраир-Дасил Гилион тоже подолгу стоял перед окном в гостиной и точно так же смотрел вперед, обременённый мыслями. Только что Стивен рассказывал о своих юношеских выходках, а теперь сделался очень серьезным. Очень взрослым.
– Джереми, – продолжил Стивен изменившимся голосом. – После Зимнего солнцестояния отец передаст корпорацию "Гриффинс" в мои руки. Он считает, что время пришло.
Джереми изумленно вскинул брови. Он всегда знал, что рано или поздно Стивен станет главой их фамильной компании. Но неужели так скоро?
– Поздравляю! Ты должно быть, рад этому? – Джереми неуверенно улыбнулся.
– Рад ли? Не могу сказать... Знаешь, мне всегда казалось, что наш отец вечно будет гендиректором. Это ведь так естественно. Так правильно, – признался Стивен с грустью. – Когда весной со мной заговорили об этом, я даже не поверил. Тогда мама показала мне фотоальбом. И рассматривая наши детские фотографии, я увидел, как сильно постарел отец... Особенно после Коллапса нулевых. Тот кризис как будто украл у него года.
Эфраир Гилион вывел "Гриффин" из Коллапса нулевых почти без потерь, благодаря чему компания выстояла. Но никто не знал, сколько усилий он приложил ради этого. Джереми тоже не задумывался об этом раньше.
– Но это естественный ход вещей, согласись? Круговорот власти. Рано или поздно молодое поколение сменяет старое. Вот почему к бенефициарам относятся с большой ответственностью. Вот почему меня растили с такой опекой. Потому что я должен взять компанию на себя, когда отец больше не сможет этого делать.
– Ты прав, – согласился Джереми. – Если отец так решил... Значит, всё правильно?
– Он лучше знает, – сказал Стивен.
– После Зимнего солнцестояния... – одними губами повторил Джереми. – Уже через четыре месяца!
– Вот почему мы с Кэм так спешим жить. После передачи прав, для нас всё изменится. У нас всегда был отец, глава, который всегда нас защитит, всё разрешит и уладит. Теперь, им должен буду стать я.
Глава – Стивен... Джереми не мог уложить в голове. Старший брат всё еще казался ему подростком, а не мужчиной.
– Да уж, а я тут беспокоюсь из-за совершеннолетия! У тебя больше причин для беспокойств, – Джереми решил поднять брату настроение. – Давай тогда наперегонки до конюшен?
– Согласен! Но на этот раз мы с Героем не дадим вам обогнать нас! – Стивен с громким криком поддел Героя шенкелем и пустился вниз.
– Ах, ты ж.… – Джереми спешно направил Чародея следом. – Быстрей, мальчик, быстрей!
Чародей был только рад. Джереми пригнулся и сжав седло ногами. Ветер играл в волосах, и Чародей тяжело дышал, несясь с холма. Стивен не щадил Героя и всё поддевал его.
***
– Уже придумал, что будешь говорить в интервью?
Оберон Хаул как всегда подшучивал над ним.
– Только этого не хватало, – Джереми зажал мобильник плечом и вытащил из полки стопку комиксов. – Обойдутся. Скоро у журналистов найдется другое развлечение.
– Ты о передаче прав Стивену?
– Сплетни так быстро расходятся? – Джереми нашел любимые комиксы о Разрушителе и плюхнулся на кровать.
– Мой отец в совете директоров "Гриффинс", вообще-то.
– И мистер Хаул был одним из тех, кто надавил на Стива, – буркнул Джереми. Они дружили с Обероном со средней школы, но его отец, – Манек Хаул, не очень-то нравился Джереми.
– Не считаешь, что двадцать пять – слишком ранний возраст для становления главой?
– Ну, да, – легко согласился Оберон. – Но всё меняются.
Да, Стивен ещё молод для главы, но раз отец доверяет ему, то пусть будет так. Всё равно мнения Джереми никто не спрашивал.
–... а помнишь, в Вестпрауде ты говорил, что станешь художником и поступишь в академию искусств? – вдруг сказал Оберон. – Но нет, послезавтра всё-таки станешь частью "Гриффинс"! Я вот тоже так и не стал профессиональным геймером.
Да, все они мечтали заниматься тем, к чему лежит душа, а не тем, ради чего их родили. Оберон – талантливый игрок в компьютерные игры, участвовал в Виртуальном Чемпионате, и сам выучился ремонтировать компьютеры. К этому у него была врожденная склонность. Кто знает, может, он стал бы известным изобретателем? Но нет, Оберон, как единственный сын Манека Хаула, будет наследовать компанию отца, сеть отелей "Дом Ферзя". Это было ясно, как день. Но у него хотя бы есть определённость. А что будет с Джереми?
– А прикинь, ты бы рисовал графику для компьютерных игр, а я выигрывал чемпионаты! – раздавался веселый голос Оберона из трубки.
– Только в другой жизни, – фыркнул Джереми. Оберон рассмеялся, потом начал пересказывать последние новости. А Джереми листал комиксы. В одном из прошлогодних выпусков он нашел зажатый между страницами альбомный лист. Кто-то нарисовал Розмарию с боковой перспективы... Так ведь это сам Джереми! Когда это было? Ещё в школе, наверное... Тогда Джереми рисовал больше, чем сейчас.
– А если прикинуть так, то мы вполне бы могли создать и свою игровую корпорацию... – и Оберон как всегда начал болтать. Джереми его уже не слушал. Он выпрямился и уставился в собственный рисунок, думая о тех временах, когда всерьез хотел посвятить жизнь архтитектуре. Джереми не гулял по школьным вечеринкам, а всё время сидел на подоконниках, надев наушники, и рисовал что душе угодно. Портреты, пейзажи, натюрморты. Многие говорили, что из него вышел бы отличный художник! Оберон критично фыркал, а вот Цинния Эйк расхваливала его рисунки. Джереми даже выиграл пару серьезных конкурсов. Но это всё в прошлом. По настоянию отца он поступил в Алтитьюд, и теперь ему предстоит закончить курс маркетинга. Потом? Потом унылая работа в каком-нибудь филиале "Гриффинс". Скучная и неприглядная жизнь по указке отца...
–... и мы бы создали компьютерную империю покруче, чем этот "Колизиум-парк"! Хотя, надо признать, там графика классная. Один гиппогриф чего стоит!
Джереми очнулся от размышлений и понял, что пропустил суть разговора.
– Гиппо... что?
– Гриф, Джереми, гиппогриф. Мифологическое существо такое, с головой орла.
– Как наш грифон?
– Да блин, Гилион! У грифона же тело льва, а у гиппогрифа тело лошади, это и ежу понятно!
– Какая разница, они оба вымерли.
– Ага. Ещё у грифона крылья, а у гиппогрифа оленьи рога. И глаза красные. А ты слышал о скандале вокруг "Колизиум Парк"? Нашли из-за чего копошиться! Хотя, если подумать, это нарушение прав, раз в качестве игровых тотемов были использованы известные логотипы династий. Во дела! Видят предки, создателю игры изрядно достанется.
Тут в комнату постучались. Джереми подскочил от неожиданности. К нему заглянула мать.
– Можно? – легко улыбалась она.
– Оберон, я вечером в чат напишу.
– Угум, – и Оберон отключился. Джереми отложил комиксы на тумбу и отодвинулся, давая матери место на кровати. Она уселась рядышком, откинув каштановые волосы назад.
– Стиви тебе уже рассказал?
– О решении отца? Да, рассказал.
– Ну, такие вот дела, – мать оперлась локтем о подушку и посмотрела на него грустными глазами. – Если честно, я была против. Но совет директоров так решил... Как думаешь, Стиви готов?
– Он готов лучше, чем думает сам, – Джереми хотел быть честным с ней.
– Прости, что мы скрыли от тебя. Ты в это время как раз заканчивал школу, потом поступление в Алтитьюд, стажировка, первые дни обучения... Это было важное время для тебя, и мы не хотели нагружать тебя делами семьи.
– Камелия тоже всё знала?
– Да. Но она должна была знать о том, что её ждет. Ей предстояло стать миссис Гилион! – мать усмехнулась. – Я прекрасно помню тот день, когда твой отец сказал мне, что скоро станет главой. Я чуть в обморок не упала от страха! Ведь жёны разделяют не только дом и фамилию, но и весь жизненный путь мужей. Мне казалось, что я должна буду принять на себя половину ответственности.
– Правда?
– Правда. Но этого не случилось. Эфраир уберег меня от многих переживаний, – в её голосе засквозило сожаление. – Всё же вы, мужчины, многого не рассказываете нам...
Джереми дёрнул плечом, не удосужившись возразить или согласиться.
– Ну, как тебе первые дни в университете? – мать сменила тему разговора.
Дни в Алтитьюде казались Джереми такими далекими сейчас. Весь день он думал о Стивене и о его будущем назначении. Джереми рассказал матери о преподавателях, некоторых студентах, упомянул и Кассиопею Блеквуд из безродных, описал студенческие клубы, территорию кампуса. Рассказал о том, как однажды у них сломался лифт, и ему пришлось проверять лёгкие на выдержку, поднимаясь на восьмой этаж по лестнице. Когда истории закончились, Джереми замолчал. Он всё равно не мог перестать думать о переменах, что ждали их семью.
– Мам, а что вы будете делать с отцом, когда Стив станет главой? Ну, в смысле, вы будете свободны от обязанностей, и у вас будет больше времени.
– А что делают все пенсионеры? – мать прикрыла рот ладонью и рассмеялась своим словам. – Твой отец в хороших отношениях с президентом республики Востока. На наши сбережения мы сможем выкупить какой-нибудь остров. Звучит великолепно, правда?
Джереми кивнул. Сколько себя он помнил, его родители всегда были в заботах. Мать содержала в порядке дом и хозяйственные дела, а отец управлял огромной корпорацией. Они почти никогда не отдыхали. «Они действительно заслужили это».
– Госпожа, юный господин... – на пороге спальни показалась служанка. – Ужин готов.
Отлично! Джереми как раз проголодался.
Эфраир-Дасил Гилион величественно разместился во главе длинного стола, спокойно позволяя слугам подлить ещё вина в бокалы и переставить закуски. Ему уже было за шестьдесят, и грива его волос полностью поседела, но взгляд голубых глаз оставался ясным и грозным.
Стивен сидел по правую руку от отца. Таков был старый этикет – справа располагалось место не жены, а бенефициара. Так с самого детства первенца обучали к ответственности и осознанию собственной значимости.
Джереми радостно поздоровался с отцом, которого давно не видел. Эфраиру Гилиону редко удавалось побыть дома с семьей. Джереми с матерью уселись по левую руку от него. Стивен расслабленно улыбался, радуясь тому, что вся семья в сборе. А его жена Камелия присоединилась чуть позже. Джереми успел забыть о том, как красива его невестка. У неё не было сказочных черт лица: лоб короткий, челюсть квадратная, а нос по-орлиному крючковат. Но все эти изъяны меркли на фоне спокойной доброй улыбки и лучистых карих глаз. Камелия села рядом с мужем.
– С возвращением, Джереми, – милейшим голоском поздоровалась она.
Джереми смущенно опустил взгляд на тарелку, вызвав усмешку брата.
– Я привезла из дома ромашковое вино, – продолжала Камелия. – Обязательно попробуй.
– Угум, – и Джереми торопливо отхлебнул полупрозрачно-зеленого напитка из бокала. Чуть шипучий и с диковинным ромашковым привкусом, вино было скорее похоже на газированный чай.
Первая половина ужина прошла в обсуждении новостей и работы. На этот раз Стивен внимательнее слушал отца, когда тот рассказывал о делах компании. Мать и Камелия делились скучающими взглядами и негромко говорили о погоде. Джереми, как всегда, отмалчивался, полностью отдавшись мясному пирогу. Затем мать завела разговор о ремонте купольного зала и замене люстры. Мнение Камелии и Стивена было особо важно. По праву наследования вместе с "Гриффинс" в их собственность переходила и вся Розмария. Джереми блаженно жевал бифштекс, мысленно восхваляя шеф-повара Пенни, которая по совместительству была женой Себастьяна и матерью Остина.
Внезапно, отец перевел взгляд на младшего сына.
– Джереми-Гэбрил, как проходит твое обучение? Не появлялась мысль сменить специализацию? Кроме маркетинговых коммуникаций, есть, например, интерэкономика, на которой обучался Стивен-Глейер, – глава семейства рассуждал спокойно, но его голос всё равно казался грозным. Джереми сдержанно ответил, старательно подбирая слова:
– Мне пока нравится. Я изучил учебный план всех семестров и нашел много интересных дисциплин.
– Что ж, пускай так, – отец неспешно пригубил вино. Его реакция была неопределенной, и у Джереми внутри всё похолодело. Он всегда побаивался отца. Не потому, что тот был суров или жесток с ними, наоборот. От отца всегда исходила ощутимая аура власти. И противиться этому было очень сложно.
– Как Оберон?
– Мы живем в одной комнате, но он учится на другом факультете, на бизнес-информатике. Это новое направление, которое открыли только в прошлом году.
– И что же там изучают? – поинтересовался отец.
– Современные технологии, кажется. Виртуальные СМИ, программирование, форматирование и тому подобное.
– Если бы наш Джереми там обучался, то, наверное, уже успел бы сломать не один компьютер, – пошутил отец, и все засмеялись. Джереми не особо дружил с техникой, и это было взаимно. Джереми умудрился даже сломать джойстик Оберона позавчера, когда они рубились в компьютерную игру.
– А на каком направлении обучается Тайлер Бероссе? – заговорила Камелия. – Моя младшая сестра много говорит о нём.
Джереми неосознанно сжал вилку в руках. Так всегда бывало с ним, когда он слышал это имя. В голове вспыхнули дни стажировки и все неприятные ассоциации, связанные с этим...
– Как раз на интерэкономике, разве нет? – вспомнил Стивен.
– Хороший выбор, – одобрила мать.
– Джереми, ты ведь не встревал с ним в драки снова? – голос отца приобрел жёсткие ноты. – Я был недоволен тем, что ты не ладишь с Тайлером Бероссе. Ты как никто должен понимать, кто он.
Джереми вспомнил тот злосчастный день, когда он впервые столкнулся с северным бенефициаром. Это произошло ещё на стажировке. Тайлер измывался над низкорослым безродным перед всеми. Джереми тогда не знал, что он сын Джеймена Бероссе. Он просто вмешался, чтобы прекратить издевательства, и получил в лицо. Конечно, младший Гилион ответил, как следует! И завязалась драка, о которой потом и узнал отец.
– Мне всё равно, кто он, – буркнулДжереми себе под нос. – Он бил безродного.
– Но это не значит, что ты должен уподобляться его поведению и вести себя, как несдержанный хулиган с подворотни, – резко отчитал отец.
– Я не... – Джереми вовремя стиснул зубы, чтобы не повысить голос. Он ощутил нарастающую ярость в груди, но утихомирил её.
Стивен заметил это и заступился:
– Пап, я уверен, у Джереми были причины, чтобы вступить в конфликт с сыном Бероссе.
– Тайлер Бероссе как-то обижает тебя, Джереми? – отец нахмурился. Воздух похолодел. Джереми хотел закрыть эту тему, но ему пришлось отвечать.
– Нет, он просто... просто придурок, и всё тут.
Глава резко ударил по столу. Звякнула посуда. Женщины испуганно притихли, лицо Стивена сделалось угрюмым и напряжённым. А Джереми упрямо потупил взгляд, не смея поднять глаза на отца.
– Придурок он или нет, пьет ли, принимает наркотики или ведёт себя неподобающе, это не изменит его фамилии в паспорте. Как и в завещании Джеймена, нынешнего генерального директора "Бергфорс", самой влиятельной корпорации на Севере. Тайлер Бероссе – единственный сын и оттого так или иначе будет наследовать компанию. И ты должен понимать это, Джереми, – требовательным тоном отчеканил отец. – Сейчас Тайлер просто твой однокурсник, но лет через пять ты увидишь его во главе нефтяной империи мира. И разговор будет уже совсем другой. Ты не в таком положении, чтобы махаться с ним кулаками. Любой твой поступок в отношении этого юноши будет иметь последствия для всей династии Гилион.
Джереми не хотел и слушать. Самым несправедливым всего было то, что за развязное поведение этого придурка Бероссе отчитывают его! Джереми заступился за человека, согласно тем принципам, к которым его тут привили. А оказалось, что он не должен был так поступать. Тайлер унижает безродных, а Джереми должен с ним любезничать? Нет, так дело не пойдет. Джереми презирал всех, кто позволяет себе такое подлое поведение. И Тайлера в том числе. Какая разница, чей он сын? Если он издевается над людьми, то не достоин никакого уважения. Таково было мнение Джереми. Жаль, что отец не разделял его.
"Он просто не знает Тайлера, – твердил себе Джереми, неохотно доедая ужин. – Бероссе хуже, чем он считает".
– Джереми, со мной была такая ж ситуация, – Стивен постарался смягчить обстановку. – На моем курсе был один тип, он шепелявил и дразнил девушек обидными прозвищами. Я приструнил его, и потом мы подрались... А сейчас он – глава компании, которая оснащает современным оборудованием спортивные стадионы. И сотрудничество "Гриффинс" с ними под вопросом, учитывая наши взаимоотношения. Получается, "Гриффинс" потеряет внушительную прибыль из-за моих студенческих передряг. Не ставь нас в такую ситуацию, пожалуйста. Тебе не обязательно становиться лучшим другом Тайлера Бероссе. Просто постарайся нигде с ним не пересекаться.
Отец удовлетворённо кивал. Ему нравилось то, как его старший сын поучал брата. Джереми вздохнул.
– Хорошо. Я так и сделаю, – ему и самому не хотелось иметь дела с этим придурком.
***
После ужина Джереми сразу заперся у себя в комнате. Только наедине с собой он мог дать волю всем своим чувствам. В присутствии отца он не мог даже думать, как ему хочется. Джереми во всех красках проклинал дурацкого Тайлера Бероссе, дурацкие правила и дурацких людей. Он помнил напуганного, плачущего безродного, которого бил Тайлер. Это было просто нечестно.
– Джереми? – Стивен постучался к нему. – Давай поговорим.
Джереми не ответил. Ему не хотелось ни с кем разговаривать. Он был зол на всех.
– Мне есть что сказать... – Стивен вздохнул за дверью. – Ладно, завтра я разбужу тебя пораньше, хорошо?
Не дождавшись ответа, Стивен ушел. Джереми не сдержался и пнул стул, выпуская пар. Он всегда старался соответствовать ожиданиям семьи и слушался отца. Все эти "ты должен", "ты ведь Гилион", "ты не в таком положении"... В голове снова прозвучал грозный голос отца: "Он – Тайлер Бероссе. И ты должен понимать это". Уфф, как же хотелось Джереми что-нибудь сломать!
"Я должен сдерживаться и не позорить семью", – твердил себе Джереми. Но он не знал, как будет себя вести, если снова столкнётся с Бероссе или с любым другим человеком, как он. Не все ведь благородны и честны, как Гилионы.
Джереми вытащил из-под кровати ящик с рисунками. Мечта стать архитектором еще была жива, ещё теплилась в его душе. И Джереми не хотел отказываться от неё. Сколько раз он отмалчивался, когда отец указывал ему, что делать? Все Гилионы закончили Вестпрауд с отличием. И Джереми тоже. Все Гилионы живут согласно решениям совета директоров – если надо подправить дела компании, вступают в выгодный брак, и даже живут там, где решил совет. Вот дядя Донотан живет в агломерации Деффедил, возглавляя "Гриффинсбанк". Дядя Валентайн в Джунипере, самом далеком районе Запада. А ведь они тоже родились и выросли в Розмарии, вместе с Эфраиром. Просто Эфраир по старшинству стал главой, а его братьев использовали, чтобы корпорация держалась на плаву. То же самое ждало и Джереми. Он станет побочником. Послезавтра ему предстоит официально стать частью "Гриффинс". Но кто сказал, что он должен? У него ведь есть выбор, разве нет?
Тут голову Джереми пришла безумная мысль. Настолько безумная, что он замер посреди комнаты, осмысливая её.
"А что если я... стану ренегатом?"
|
0
