Копирование материалов с сайта без прямого согласия владельцев авторских прав в письменной форме НЕ ДОПУСКАЕТСЯ и будет караться судом! Узнать владельца можно через администрацию сайта. ©for-writers.ru
Дуболомия. Глава вторая
Степень критики: любая |
Короткое описание:
2 Глава Дуболомии.
Глава 2. ДУРЕНЬ И ВЕДЬМЫ
Солнце потихоньку уходило в Мир Тьмы. Его лучи, не смотря на все упорство и старание, уже с трудом пробивали густой заслон из зеленых ветвей исполинских дубов, а Руслан все бродил по густому, полному древней магии и зловещих тварей Древнему Лесу.
Жизнь медленно замирала, становясь все сонливей и ленивей, готовилась погрузиться в сон. Некоторые ночные птицы уже успели проснуться, и откуда-то из дремучих лесных недр издавали таинственные, леденящие душу звуки. Бодрствующие лишь ночью звери, также повылазили из своих нор и пещер. Лес сквозь тьму пронзали зловещие крики, стоны, фырканье, затяжной вой, от которого сердце замирало, а кожа покрывалось пупырышками. Откуда-то неподалеку до уха донеслись рычанье, жалобный визг, звук рвущейся плоти. И вновь торжествующий вой. Затем вой стих и с того места уже слышалось чваканье, издаваемое пастями ненасытных зверей, безжалостно разрывающими сочную плоть жертвы.
- Ну и жуть, упаси Боже! – Вымолвил Руслан и перекрестился.
Но сковав волю мужественную в кулаках натруженный, вновь продолжил он нелегкий свой путь.
Тьма укрыла все вокруг безграничным, как небо, одеялом. Ночная прохлада опустилась на земли Дуболомии, а день давно отправился за Солнцем в Царствие Теней. Только тусклый свет Луны немного освещал путнику дорогу. Кругом, в темноте моргало бесчисленное множество разных глаз. Одни круглые, другие узкие, красные, без зрачков. Со всех сторон зловещие шорохи пронзали невидимыми стрелами жути слух странника. Когда Дурень оборачивался в стороны, откуда они доносились, то успевал заметить лишь мелькавшие, ускользающие в глубь темной бездны, пары горящих глаз.
Вдруг, практически перед лицом захлопали крылья, что-то темное, волосатое ударилось о лицо, и скрылось средь дерев, выдавая путь своего полета лишь удаляющимися звуками бьющихся о воздух крыльев. Замахал тогда Руслан от… от неожиданности конечно же, ручищами могущими, закружился вокруг себя. Со страшной силой передернуло богатыря всего от пят и прямо до головушки пострадавшей. Да не от страха передернуло – не боится защитник земли русской ни человека никакого, ни чудища, восставшего из мрака. Все это от неожиданности… Не более.
- Да где же эта бабка проклятая? Сколько идти еще до логова ее? – Вымолвил сквозь зубы Дурень, успокоившись немного и на месте пару минут постояв. - А может обдурил меня, супостат трехглавый? Ну ничего, доберусь я еще до головы… до голов его безмозглых. Поотрываю каждую. Вот только выйду целехонький отсюдова.
Не успел Руслан договорить, как что-то тяжелое упало сверху, ударив его по и без того больной голове.
- Ах ты! – Заорал Дурень, крутясь вокруг себя и размахивая по сторонам дубиной.
Но зоркие, как у сокола, глаза его ни одного злодея по близости не узрели, а тяжелая будто дюжина молотов кузнеца дубина исполинская, ни единой головушки окаянной не нащупала. Тогда богатырь посмотрел вниз, и с трудом разглядел, средь сухих веток, мха и редкой травы камень, размером с кулак. Он медленно нагнулся и поднял его, вновь выпрямил широкую, как скала спину.
Руслан задрал голову. Почесал затылок.
Как такое получится могло? Наверное шутник какой-то потешиться изволил. Залез на дерево и забавляется, камнями швыряясь по людям. Оказывается и в лесу от полуумных болванов покоя нет. Хотя минуточку, как такое может быть-то, неужели даже у самого лишенного разума обалдуя хватит смелости шариться ночью по дремучему лесу, полному опасностей… Неужели ни один он, богатырь знатный, самый смелый человек в Мире?
- Это белка. – Откуда ни возьмись прозвучал глухой голос.
Руслан мгновенно повернулся в сторону, откуда он донесся. Но не было никого там, кроме огромного филина, сидящего на суку, и уставившегося на него широченными глазами.
Дурень повернулся в другую сторону, вдруг оттуда голос таинственный исходил?
- Она веселится так. – Вновь донеслось до уха его. И от туда донеслось, где филин сидел.
Богатырь снова обернулся. И снова никого, кроме большущей птицы.
Призадумался Дурень, скрутил губы в трубку, и принялся чесать затылок.
И тут молвила птица ночная голосом человеческим:
- По головам прохожих камнями бросается. Скучно по ночам ей. Все собратья спят. А у этой бессонница. Вот и тешит себя. - Да мудрым, спокойным голосом молвила.
Глаза Руслана округлились, рука перестала чесать голову и медленно опустилась.
Пару секунд недвижимого молчания… и исполинская дубина, тяжелая как бочка с медом, со свистом полетела в филина.
Мгновение, и говорящая птица лежала под деревом на спине. Руслан подошел к ней, поднял дубину, и молча посмотрел на недвижимое чудо. На круглых глазах филина так и не исчезло дикое удивление от увиденного перед смертью.
- Не ожидал, наверное, супостат дьявольский. – Гордо восторжествовал богатырь.
Чувство ответственности и тоска за родными краями, где живет прекрасная жена, подталкивали Руслана продолжать путь не останавливаясь, но чувство голода все же заставило сделать небольшой привал на ужин. Ведь в желудке его ничего со вчерашнего дня не побывало.
Он поднял большущего филина, присел на прохладную земельку, перед этим расчистив ее от палок и другого мусора, и принялся выщипывать перья из птицы.
Затем, когда некогда пернатая туша была ощипана и выпотрошена, Дурень начал собирать близлежащие мелкие веточки. Благо, Луна была полной и светила ярко, да и девственные лесные дебри владели просто немереным количеством сухой древесины. Поэтому, он быстро нагреб все необходимое для розжига огнива и принялся за дело.
Богатырь достал из маленького узелка, привязанного к поясу трут с кремнем и небольшой пучок высохшей соломы. Нагромоздив на солому самые маленькие палочки, Дурень умело добыл искру, используя свои пренадлежности. Когда первые искры упали на солому, от туда возникло небольшое, утопающее в ночной бездне, пламя. Оно съедало соломинку за соломинкой, затем принялось жадно добираться до тоненьких сухих веток. Огонь рос на глазах, насыщаясь древесиной, а богатырь подкидывал все новую и новую пищу для прожорливого пламени. Оно извивалось, как огненный змей, стремящийся достигнуть неба, но привязанный внизу за хвост. Изголодавшееся огнище пыталось поедать все, что было в его распоряжении сразу, во внеочередном порядке. А куски пищи, которые подбрасывал ему создатель, становились с каждым разом больше и аппетитнее. Так, через недолгое время посреди бесконечной ночи полыхал уже огромный, взрослый, достигший предела своего величия, костер. Такой огонь способен не жуя поглотить целое полено.
Прошло еще около часа. Над горой краснеющего угля жарилась на очищенном от коры деревянном пруте, прикрепленном к двум торчащим из земли рогатинам, аппетитная птица. Она некогда летала над лесом, парила по воздушным потокам, наблюдая за Миром с высоты, десятилетиями набиралась знаний и истин, о коих не все летописцы ведали, и даже что-то говорила.
Дурень изредка покручивал добычу, и из нее капали сочные капельки жира. Попадая на раскаленную древесину, они шипели и пузырились на ней, распространяя по Лесу приятный аромат.
И вот он, тот заветный миг, когда грозный воин и его ужин были готовы слиться во едино, когда весь Мир перестал существовать, а время кружилось лишь вокруг их двоих, и не было слышно нигде ни шороха, ни звука, а массивные, как две скалы челюсти раскрылись, чтобы поглотить в бездонную пещеру горячую, сочную, исходящую паром птичью ножку… как вдруг:
- Эй, мужик, не сочти наглым, ну ты это… дай грызнуть-то. – Послышался голос справа от богатыря.
- Да чтоб тебя… - В сердцах выкрикнул Дурень, отчаянно отведя кусок манящего мяса ото рта.
Он повернул голову на право. Никого.
- Опять шутить со мной какой-то супостат изволил? Опять в игрушки со мной, богатырем, бавятся отродия этого Леса? Уж я вас всех изведу, к нечистому отправлю. – Свободная рука уже потянулась к дубине. Мясо из второй руки он не выпускал.
- Эх, богатыри-богатыри! Славитесь вы умом дюжим на всю Дуболомию. Но не знал я, что прям таким дюжим. Тут я, бошкенцию опусти.
Руслан насупил брови, губы привычно скрутились и сдвинулись в сторону. Медленно, но уверенно и гордо опустила шея широченная голову богатырскую. Тут же Руслан расплылся в улыбке.
- Хы-хы, гном. Хы, хы-хы. – Рука вновь почесала затылок.
- Ы-хы-хы. Гном. – Перекривил его маленький человечек, цинично махая руками.
- Ну, это в народе молвят, на удачу. Угощайся, чем богаты, будь гостем на пиру моем скромном. Что своими руками натруженными добыл, разделю с тобою по-братски.
- Ну, спасибки. – С этими словами гном снял с веретена всю мясную тушу, и жадно вцепился в нее зубами, даже не дождавшись пока та остынет. Богатырь успевал слышать только чавканье и хруст костей.
- Та горячая ведь… - Осторожно заметил Руслан, не отрывая глаз от маленького человечка.
Гном быстро и старательно дожевал, а что не успел – просто распихал языком под щеки.
- Мы, гномы, с рождения в шахтах подземных трудимся, золото да другие металлы драгоценные и минералы редкие добывая. У нас и города там целые подземные, возле шахт возведены. – Гость прервался, чтобы отгрызть сочный кусок мясо, и жуя продолжил. – Естественно, и печи плавильные есть у нас, где металлы нужные переплавляем, скрещиваем, чтоб результат желанный получить. В общем, из поколения в поколение имеем тесный контакт с огнем. Так за сотни лет организм наш и выработал иммунитет ко всему горячему и горящему.
- А-а, понятно. – Меланхолично ответил Дурень.
Чутким, внимательным взглядом наблюдал богатырь за маленьким гостем своим… даже не моргнул ни разу. Какой уж там моргнул, дыхание аж приостановилось. Тяжело было Руслану лицезреть все это.
От ужина осталось меньше половины, хотя и времени-то прошло совсем не много, когда гном оторвался от трапезы, поднял голову, вытер рукавом губы, и дожевывая, произнес:
- Та не переживай ты за меня, богатырь, я не из тех, что сначала за стол просятся, а потом ждут, чтобы их уговаривали откушать. Не волнуйся, я тут управлюсь, ты-то главное ешь, а то держишь мясо в руке и все в рот отправить не можешь. Понимаю, что вежливый ты, прежде всего о госте беспокоишься, но тебе же тоже питаться надо, он огромный какой, сколько ж силушки надо, чтобы мышцы такие скалистые носить.
Уже полным осознания безвыходности взглядом смотрел Дурень на происходящее, а нижняя челюсть глупо отвисла.
А гном не успел договорить, как вновь уминал богатырский ужин, набив полные щеки жареного мяса. Спустя несколько минут он обглодал последнюю кость, небрежно швырнул ее через плече, и встал на свои маленькие косолапые ноги.
- Ну, конечно не густо, но все же спасибо и на том, заходь если че, в долгу не останусь. – С этими словами он развернулся спиной к богатырю, и растворился во тьме дремучего леса. Руслан лишь слышал удаляющийся стук деревянных башмаков.
Герой сидел без движения, ошеломленный случившимся. Глаза покосились на успевшую слегка остыть птичью ножку, застывшую возле рта. Рука быстро опустила ее в огромную пещеру, из которой после нескольких жевательных движений, мясо прямиком отправилось в желудок.
- Во ешкин хрен, ну и… вообще… это ж надо. – Не мог герой подобрать слов и выразить свои мысли по поводу произошедшего - настолько его потрясла прожорливость маленького существа… или может просто сердце пронизала жалость к гному, ведь голодает бедолага небось… иль может, что конечно врядли, огорчило богатырушку несправедливое разделение пищи относительно размеров тел трапезничавших. Прямо аж за душеньку ранимую задело его все это.
И вновь пробивался бесстрашный воин славянский сквозь дебри нависшей над ним тьмы. Таинственный Лес давил всей своей незримой мощью Древнего Мира. Казалось, каждую ветку, каждый лист, каждую травинку пронизывают сотни вен, по которым течет кровь прошлого, вобравшая в себя все, что происходило в этом Мире с поры самого Мироздания. И каждая клеточка Древнего Леса наполнена жизнью, которая непостижима им, созданиям сего времени. Эта жизнь просто наблюдает за всем из тьмы великих познаний мудрыми, наполненными философией глазами, как древняя птица лицезреет жизнь нашу с высоты скалы веков, которые провела она под самым небом, замечая каждую мелочь земную, ну вроде того филина, что недавно стал ужином…
Как долго богатырь боролся со злой тьмой ночной Древнего Леса, прорываясь телом своим сквозь ее заслоны, неизвестно никому. Даже самому герою русскому, так как не считал он часы и минуты в эту суровую ночь, и сил своих не жалея, можно сказать, даже на голодный желудок, настойчиво, шагом гордым, широким, уверенным маршировал он по еле освещаемой Луной тропинке.
Но вдруг остановился Руслан, скрутил губы в трубочку… конечно принялся чесать затылок. Надоел ему путь, конца и края не знавший. И тут плюнул богатырь в сторону и произнес с досадой:
- Да где же эта карга старая, штоб ее костяной ногой да по голове.
Не успел он договорить, как что-то теплое и жидкое ляпнуло Дурню на макушку.
Замер богатырь, призадумался, поднял головушку больную вверх. И увидел там… в общем взору героя предстало… огромное… седалище. Все оно было покрыто прыщами красными, а из центра самого небрежно торчала копна волос. Изумился Руслан, округлились глаза его. А седалище в свою очередь, издав характерный звук, навалило ему на лицо кучу в два раза больше, нежели предыдущая.
Просто остолбенел Дурень, словно нерушимая глыба каменная стоял он ни находя в себе возможности ни пальцем двинуть, ни слова молвить. Так поразила его смелость дерзкого седалища: это ж надо нагадить самому богатырю русскому, да прям на лицо его ясное… да еще и два раза.
Пока собирал шокированный герой мысли свои в кучу, седалищу мерзкому не до раздумий было. Натужилось оно, аж вздулось все. И, превосходящая по размерам двух своих предшественниц куча, обрушилась на загаженную физиономию богатыря. Испорожнения супостатские медленно стекали с лица Руслана, периодически покапывая вниз… ему на грудь и плечи.
Седалище еще несколько раз выпустило из недр своих воздух зловонный, сопровождаемый звонкими звуками и разлетающимися в разные стороны брызгами фекалий.
Не сталкивался ранее Дурень с наглостью подобной этой. Вытер он рукавом рубахи богатырской густые порождения седалища зловещего. Стиснул зубы стальные. Насупил брови могучие. Еще раз вытер рукавом лицо. Плюнул со злобным рыком и протер физиономию уже другим рукавом… чистым. Сжали пальцы крепче дубину верную. Размахнулся он сильнее. И… как запулил орудие безотказное, да прям седалищу в… промеж… ну, в общем прямо в сердце его, которое в центре было. В анус, выражаясь без аллегорий.
Вдруг, наглое существо подлетело вверх, а вслед за ней и две фигуры, находившиеся по обе стороны от Руслана, очертания которых немного проглядывались во тьме и походили на древесные стволы.
- Получай же, творение вонючее нечистого. Вот тебе подача нежданная. Богатырская. Гажья жопа супостатская! – Вскричал голосом нечеловеческим богатырь и наклонился, чтоб дубину поднять.
Но содрогнулась земля рядом с воином славянским. Приземлилось чудище гадящее в нескольких метрах от богатыря на лапы громадные, на удивление сильно напоминающие Дурню куриные.
Выпрямил спину Руслан широченную, грудь мощную расправил. И изумился он тут же: стояла пред ним ни кто иная, как изба старая на куриных лапах.
- Во ешкин хрен, а это еще что за жопа на курьих лапищах?
И тут оторопел Дурень: глазом своим зорким соколиным разглядел он сквозь глухую ночь, что два окна в избе шевелятся, сдвигаясь к центру, также и у него бывает, когда брови богатырские насупит от злости. А ставни деревянные растворились в разные стороны, дергаясь истерично, будто веки. Но не закончились на этом дива. Вгляделся Руслан в дверь домика гадящего, и увидел, что сузилась она от высоты к низу, как и у него губы сжимаются в приступе гнева.
- Так ты не жопа на лапах, и не дом с жопой, даже не жопа с домом и лапищами… Хм… Ты – нечто большее. – Но не долго раздумывал герой наш. Не успела левая рука почесать затылок, а губы скрутится в трубочку, как заорал богатырь голосом не своим, а воли и правды русской, - Зверь не виданный, дом зловещий, жопа зловонная, сдохни же, тварюка лесная!
И ринулся храбрец знатный прямиком на тварь, зловонные кучи испорожняющую. Да страха не зная перед невиданным созданием нечистым, ринулся! Да с ревом! С кличем боевым ринулся! Подняв дубину вверх! К удару сокрушительному готовясь!
Пока богатырь бежал, разрывая торсом мощным лесную темень, капли серые зловонные разлетались во все стороны с его лица и волос.
И крик богатырский громкий, мужской крик, который способный жить лишь в грудях воинов настоящих, рожденных только на землях русских; несся первей его самого, мощным ударом невидимым доносясь до противника, не плоть, а разум и волю врага разрушая.
И вот, пол шага отделяло его от зверя скверного. Мгновение, и дубина тяжелая со всей ненавистью души широкой русской падет на правое окно избы.
Но не успел Руслан удар нанести, как почувствовал, что что-то твердое и крепкое уж очень сильно ударило в живот. В одно мгновение осознал Дурень, что нежданную подачу получил лапой куриной. Еще мгновение и летел богатырь совсем в обратную сторону. Такой уж сильный был удар избы зловещей.
Упал герой славянский на Землю русскую прохладную… и… выдохнул грудью воздух родной Земельки, на которой родили его, и помрет на которой он в бою с врагом не верным. От злости зубы непроизвольно сжались. Мышцы на животе болели. Дышалось тяжело.
Но от потрясения столь сильного прояснился неожиданно в голове Руслана фрагмент его прошлого. В таком положении скверном Дурень не бывал с тех пор, как отбивал нашествие горных великанов из Северных Земель.
Перли они на Киев под эгидой мага Скандинавского, Каргенда. Много гигантов перебил тогда Руслан. Да один вот вырвал дуб древний и давай махать им, войско русское раскидывая по всему полю бранному, как крупицы пшена разбрасывают по земле взрыхленной. А Руслан с Ильей Череподробом сами приняли на тела свои удар древом громадным. И остановили, задержали его на пол минуты, не давая великану бить наших. И хватило русским храбрецам этого времени, чтобы зарубать громилу, который пытался вырвать древо с рук богатырей. Да, знатная победа была. Вот только дня два ходить Руслан с Ильей не могли. Так им косточки дубом пересчитало.
Ну, а потом ничего, отвезли к знахарю старому, тот снадобьями разными отпоил да примочек на тело израненное поприкладывал.
И гуляли целый месяц всей Дуболомией. Праздновали. А князь победителей щедро тогда вознаградил.
И пронеслось все это как-то в голове богатыря. И вспомнил он победу былую, и упершись руками о Землю родную, встал на ноги. Дубину верную, конечно, поднял.
Голову приподняв, голосом гордым, глухим молвил он:
-Ты, лапожопа, бьешь как моя бабка Матвейна… Только вот девяносто семь ей уже… и ходит старуха с палочкой… та и дерется только после ведра браги. – На мгновение лицо богатыря перекосилось в изумлении: надо же, и бабуля всплыла из дна забвений на поверхность океана настоящего и осознанного. Не слабо климануло его после удара. А мож самому подставить бошку под лапу избы окаянной?!... Хотя не, лучше не надо – вдруг оставшуюся памятушку выбьет.
Совсем сузились окна избы, сдвинулись друг к дружке. «Разозлил поди тебя, супостат говнючий», - подумал про себя Руслан. Из трубы на крыше дома на лапах клубами повалил черный дым.
- Да ты прямо со всех дыр гадишь. – Съязвил богатырь.
И тут чудище диковинное со всех ног пустилось к нему. Лапы с тремя огромными когтистыми пальцами, так стремились быстрей добраться до обидчика – уж очень далеко отлетел богатырь наш, что прям с прискоком бежали, избу рухлую на себе неся.
Еще секунда и настигнет чудище Руслана. Но сделал он маневр хитроумный. Ушел Дурень шагом одним влево от вражины, и развернувшись вокруг себя, со всего маха врезал дубиной избе в бок. Та пошатнулась. Совсем не до бега теперь ей было. Схватил герой бесстрашный чудище за ставню оконную и подтянул к себе хату гадящую, чтоб дубиной достать. А затем тяжелый удар упал избе между окон. А потом и следующий. Но стояло чудище на лапах крепких. Шаталось, не падало однако. И вложил тогда Руслан в последние три удара всю мощь и силу неистовую. Три раза тяжесть и разрушительная дурь богатырская встретились с корой древесной избы. Послышался оглушающий хруст. Тогда только упал дом нечистивый на колени, которые как у курицы были с обратной стороны.
Но не собирался богатырь останавливаться на этом. Такова уж природа русская. Не бросают люди наши дело начатое на пол пути - все на Руси до конца доводят: и пьянку, и драку, и бабу в постели.
Бросил Дурень дубину, схватил врага за лапу, раскрутил в воздухе вокруг себя, да принялся о дубы ближайшие метелить.
Ночную тишину заполнил глухой стук и хруст ломающихся бревен. От ударов с избы во все стороны разлетались щепки. С выпученными окнами принимала она каждый дуб, в который врезалась с такой силой, что аж короеды со всех щелей разбегались.
Но добрая сторона души Руслана взяла верх. Хоть и выковали сражения бесконечные характер Дурня, сделав его безжалостным и беспринципным, но был он все же добр в глубине души. Вырывалась эта доля милости изредка из нутра его, и заставляла прощать заклятого врага, жизнь ему даруя. Потому помиловал Руслан чудище подлое, и бросил ударять его о древа… конечно лишь когда то совсем шевелится перестало.
Приятное удовлетворение почувствовал богатырь после победы над страшным порождением нечистого. Подобное испытывают когда что-то тяжелое, можно сказать невыполнимое становится исполненным, а пустота, оставшаяся после неимоверных усилий, потраченных на достижение желаемого, восполняется сладостным удовлетворением от вкушения долгожданного результата. И чем больше сил ушло на достигнутое, тем приятней будет то самое таинственное наслаждение, когда работа выполнена.
Руслан чувствовал подобное после удачной драки и… и… ну и… все пожалуй.
Встал он в стойку, достойную только победителя: одна нога на земле, другая – на падшем противнике, правая рука уперлась о колено. А лицо приняло облик символа гордости всей Земли русской. Да куда уж там – самой Дуболомии, настолько нити гордости переплели его очертания. Губы героя привычно скрутились в трубочку, но на этот раз не сместились в сторону, а поднялись вверх, скулы напряглись, подчеркивая мужество крепкого подбородка и ненужность разума, а глаза таинственно прищурились.
Даже жители Древнего Леса воспевали победу героя. Голоса сотни ночных птиц слились в едином оркестре, в котором мелодия каждой зверушки восхваляла победоносца со своей, неповторимой стороны.
Но донесся до уха богатырского посторонний звук. Свист какой-то странный и гул непонятный долетали до него с неба и приближались все ближе, становясь громче.
Кто же это посмел прервать момент его торжества? Этот гость непрошенный наказан будет по-богатырски. Уж в этом Руслан был уверен. Как так можно, песнь хвалебную, заслуженную, богатырю-герою посвященную каким-то свистом дурацким перебивать? Рука крепче сжала дубину, а скулы напряглись до такой степени, что сквозь кожу прорывались бугры, созданные от выпиравших под напряжением суставов скалообразной челюсти.
Необъяснимый звук становился ближе каждую секунду. Он неприятно резал слух и приносил массу раздражения Дурню.
Руслан пристально вгляделся в небо. Там, на фоне ярко-желтого Лунного светила четко вырисовывались с пол дюжины фигур. Приближаясь к нему, они становились все больше. И постепенно можно было разглядеть их очертания. Все как на подбор, одинаковые: внизу широкие, толстые, а сверху – худые. Вроде как руки у них там, ну, выше от толстой части. Шевелятся руки, машут чем-то.
«Что ж это за чудеса-то такие. Ну, Лес супостатский, какую еще западлинушку, чистосердешную ты для меня приготовил!? Что еще за тварь гадящая сюды припрется?» - С досадой вымолвил богатырь отчаявшийся. А по виску его стекала серая капля, оставляя за собой след такого же цвета.
И осознала душонка славянская, что еще один бой тяжкий предстоит испытать ей, и если не с победой продолжить поиски старухи колдующей, то в сражении храбрецом бесстрашным пасть суждено.
Совсем уж рядом были темные создания. Покой ночи нарушил резкий гул и бесноватый свист. Звонким, прерывистым свистом наполнилась вся небольшая полянка, на которой стоял Руслан и лежала зловещая изба, подергивая лапами.
Вот первая фигура подлетела настолько близко к Дурню, что ему удалось разглядеть ее. Это была большая деревянная ступа, из которой торчало сгорбленное тело старой бабки, одетое в потрепанный халат черного цвета. То, что бабкой было творение сие додумал богатырь, лицо страшное старое узрев: все в морщинах, нос огромный, сгорбленный. Лунный свет четко освещал красные прыщи на нем. Из приоткрытого рта, в который бабка постоянно совала два пальца, чтобы свистеть, переставая при этом мести длинной метлой по воздуху; торчало несколько кривых желтых зубов.
- И тебя из бела Света изведу, падлюка ты на ступе! – Вскричал сын Земли русской, и взмахнул уже дубиной своей, удар чтоб смертоносный нанести, как вдруг свернула бабка летающая вправо, и принялась кружлять в воздухе вокруг Руслана. Да так быстро, что даже волосы русые, теперь уже с серым оттенком, по воздуху развивались.
А вслед за ней и остальные сумасшедшие старухи со свистом диким окружили богатыря, хоровод из выживших с ума баб вокруг него создав.
Руслан попытался врезать по одной, но бесполезно – не достать до вражины. Высоковато парят старушки. Тогда подпрыгнул Дурень, но свистунья старая, для которой удар готовился, умело увернулась и в тоже мгновение продолжила полет. Еще пару раз подбросили ноги Руслана вверх - авось дотянется. Но безуспешными попытки эти оказались: умело старухи увертывались от грузных ударов. Такое впечатление, что все свои долгие годы, оголделые, в воздухе провели – настолько легко и быстро управлялись они в полете со ступами.
Крутился богатырь со стороны в сторону, не успевая за бабками одичавшими. А те то и дело мелькали пред очами, лупя периодически Руслана метлами по месту на котором сидят да по голове.
- Ты кто такой, касатик? – Затяжным хрипящим голосом спросила одна бабка, не останавливая ступу. Голос ее, выскочив быстро облетел вокруг Дурня вслед за самой старухой, накручивавшей круги над головушкой Руслана.
- Откуда взялся, обалдуй? – Подхватила вторая.
- По что Избушку на Курьих Ножках извел, уродец? – Закончила третья.
А та старуха, что перед глазами оказалась, долбанула Дурня метлой по самому лицу. И тут успел Руслан мертвой хваткой схватить метлу за рукоять.
Обидчица вскричала что-то недовольным тоном. Но не слышал ее уже богатырь русский. Подтянул он слегка старуху со ступой за метлу к себе. Та веник свой отпускать и не думала. «Сколько ж силенушки в морде твоей прыщавой», - Подумал Руслан, и тут же резко приподнял метлу так, чтоб бабка оказалась над своими сородичками, которые продолжали вертеться вокруг не сбавляя скорости. Все происходило в одно мгновение. И тут, Дурень со всей силы опустил метлу вниз. На одном уровне оказалась захваченная им бабулька и остальные ее соплеменницы. Ночь разразил страшный женский вопль. Две ступы с оседлавшими их старухами что есть мощи столкнулись друг о друга.
Раздался громкий треск и перепуганный крик в две глотки. Секунда, и обе бабки лежали на земле около разбитых ступ.
Но не терял времени герой наш. Не успели вражьи душеньки оземь упасть, как метнул он дубину по следующей разбойнице безумной. Бабка со скоростью полета пчелы воспарила над Лесом, исчезая где-то вдалеке, а ступа ее беспорядочными виражами направилась вниз.
Но три злодейки старых еще тревожили бесстрашного Дурня.
Одна, видать, что самая первая ему пред взором явилась, шибче веником своим замахала. Не поспевали подруги за ней.
Ты, козлина, хоть здоровый, но – тупой,
Связался зря со старою каргой.
А ну, брыкаться сею секунду прекрати,
На месте словно вкопанный, замри. –
Только проговорила резвая злодейка эти строки, как почувствовал Руслан, что не в силах управлять руками и ногами. Да и головой тоже. Лишь глазами водить со стороны в сторону может. Будто цепи невиданные тело богатырское стальными узлами связали. Будто тысяча нечистых держали его, пальцем даже шевельнуть не давая. Как не старался он, все бесполезно – веком и то моргнуть не удавалось. Попытался тогда Дурень словом крепким славянским, которое врежет по голове похлещи кувалды любой, бабку прибить, но с ужасом осознал он, что лишился дара материть негодников матом русским, хоть и скверным, но таким незаменимым. Язык словно примерз к небу, а чары злодейские рот открыть Дурню не позволяли.
Что ж творится это, ешкин хрен, что за штучки колдовские? Как же это так? Он, воин знатный, силач могучий, мышцей ни одной трепыхнуть не может, старухи беззубой бошку скрутить не в состоянии. А тут еще и возможности лишился засыпать вражину словом крепким по глотку самую. Что с Миром за двадцать лет сталось!? За что!?
А трое уцелевших подруг, одетых как злыдни, с серыми косынками на головах, уже посадили ступы на землю. Они не спеша вылазили из своих волшебных корыт. Бабки кряхтели и охали, закидывая одну ногу на борты деревянных стенок, а второй подпрыгивали, пытаясь перебросить костлявые тела за борт ступ летучих. Не просто видать в годы такие через бортики высокие лазить. Так тяжело им было, что одна даже упала с визгом, но быстро подвилась на ноги и поковыляла за остальными к нерушимому Руслану.
И с этими старыми кобылами могучий богатырь совладать не в силах?
Мысль эта вывела из себя Дурня. Всю силу вложил он, чтоб руку правую поднять да вмазать хоть одной выдре худющей. Но не то что пальцем пошевелить, даже мышцу хотя бы одну напрячь не выходило.
Будто три ворона, ждавших загибель зверя дикого, чтоб плоть его разорвать клювами острыми, стали бабки пред Русланом. Все горбатые, кривоносые, на ногах старые поношенные лапти, одна левой рукой держалась за поясницу.
- Ну, молодец удалой, богатырь непобедимый, теперь-то базар молвить изволишь? – Выговорила та, которая первая хороводить вокруг Руслана начала. Голос ее был до ужаса неприятен - высокомерный, надменный. Явно было видно, что злодейка вся ликует от победы гнусной.
Но Дурень мог только подергать зрачками слева-направо, снизу-вверх. А глаза уже резала жуткая боль. Оба покрылись прозрачной слезою и кололи, как будто множество иголок проткнули их одновременно. Настолько сильно нуждался он веки тяжелые опустить. Никогда в жизни своей богатырь не мог представить, что так сильно страдать будет от того, что глазом моргнуть не в состоянии. Множество тягот и лишений переносил он в походах суровых и битвах неравных. Но это было самое неприятное и тяжелое. Наверное, самое – ведь не помнил он ни хрена.
Зловещие бабки переглянулись.
- Так ты нрав свой буйный показать нам вздумал. Не осознаешь, видать, мозгенками своими, касатик, что не в твою пользу на сей раз судьбинушка сыграла. Вижу, помереть тут бесславно вздумал? Ты кто такой и что те здесь надобно!? – Последние строки злодейка выкрикнула так громко, что было слышно как с дуба неподалеку взлетела стая испуганных птиц.
Но не мог воин храбрый говорить, сама же дара этого лишила его, проказница старая. Что же это за несправедливость такая: сначала речь отнимут, затем требуют ответов на вопросы дурацкие.
Так разгневала Руслана мысль о несправедливости сией, что вспотел он аж весь. И полились по лбу да по щекам румяным струйки серые.
- Ну, так тому и быть, Яга, давай пытать будем, чтоб знал негодник, как с ведьмами шуточки шутить. – Предложила та старуха, что держалась за поясницу.
И тут прояснило головушку Руслана, затуманенную событиями: вот она, ведьма, к которой Змей Горыныч, пропади он пропадом, отправил. И как же сразу не догадался он: ведь эта бабка сильно смахивала на ту, что на поляне у Змея лежала у разбитой ступы. Только не одна она тут. Ну, да то не важно, мож подруги на чай прилетели, или грибы всей кагалой собирали, а тут у нее в избе пожарить решили. Кто его знает? Здесь другой вопрос, как теперь объяснить все сумасброднице старой, пока совсем не доконала заклятиями коварными?
- Ох и тхнет же от тебя, молодец русый. Где ж вонючий такой ты взялся на головы наши? – Все тем же язвительным кряхтящим голосом спросила Яга.
Руслан естественно молчал.
- Ну, коли так, пеняй поди уж на себя. – Сказала, как отрезала ведьма.
Богатырь, богатырь –
Ты мозги мне не мыль,
Слово молвить не жмотись,
А на месте обосрись. –
Еще одно чудовищное заклятие смастерила она.
Не успел Руслан осознать, что творится, как громкий звук вырвался из его седалища, а вслед за ним невероятных размеров куча переработанной пищи повисла в штанах.
Ведьмы залились злым хохотом. Так раздирало их от удовольствия, что прям скрутились и без того кривые тела старух, а руками все три держались за тощие животы. Наверно боялись, что кишки от напряжения повылазят.
Долго ржали не по-человечески изверги костлявые. А вот богатырю совсем не до смеха было. Не испытывал он еще обиды, равной этой. Ни зверь какой, кровожадный, ни воин великий, ни даже творение какое нечистого, никогда не смели так поступить с богатырем гордым. Всех вражин, супостатов, степняков, варваров, великанов, людоедов, драконов, циклопов и многих других злодеев, пересекших дорогу богатырю или посягающих на Землю русскую – всех давил Руслан как блох. А тут, три ведьмы, в маразме погрязшие посмели издеваться так над ним. Ну, ничаво, падет заклятие подлое и разорвет тогда Дурень старух на мелкие части да волкам местным кости их скормит.
- Ты теперь еще пуще завонялся, обалдуй. – Захлебываясь смехом прокричала до сих пор молчавшая старуха.
А смех Яги потихоньку стихал. Надоела ей забава дрянная. Не веселила уже выходка старческая.
- Ну че, здоровяк-какашкин, заговорить со мной не надумал?
За толстой пеленой слезы, покрывшей глаза, которые казалось вот-вот разорвутся, были видны лишь размытые очертания ведьм. Резь в очах была уже не терпимой. Она словно ребристым клинком медленно пронзала оба глаза все глубже и глубже. Так и хотелось опустить веки вниз и даже не подымать их – настолько невыносима была пытка ведьмы.
- Это ж надо, впервые храбреца такого вижу. Совсем ничего не страшится, - Яга посмотрела в сторону подруг, те слегка посмеиваясь, кивнули в ответ, - вижу ты за упертость свою и максимализм богатырский помереть тут готов.
Бабка открыла рот чтобы следующее заклятие молвить, но вдруг замерла без движения.
- Эй, подруги, а я че за колдовство на воина нашего серливого сперва самого наложила?
- Ну, из рода нерушимых, сдается. – Ответила ведьма, не убирающая руку с поясницы. Ей так тяжело было вспомнить что происходило десять минут назад, что она даже поднесла палец указательный к губам.
- А опосля, базар молвить позволила ему?
Молчание…
- Кажись не. Не, точно не. Такого не було. Да… иль… хотя… не, точно не. – Вновь ответила та же бабка, держа одну руку на спине, а палец другой – под нижней губой.
- Ой я дура старая, он ведь говорить не могет. А мы потешаемся над бедолагой. Штаны все загадил уже себе. – Засмеялась Яга.
Ее противный смех тут же подхватили и остальные ведьмы.
- Ох, развеселил ты старую, касатик. Ну ладно, не серчай, бабка ведь старехонькая уже, могу и забыть чаго, мне бы годы твои соколиные, я тоди была… а какой же я была? Ну, ладно, будем речь тебе, милочек, возвращать.
Как балбес немой ты тут не стой,
И нрав умерь свой шибко злой,
Смотри старушку более не зли,
А с ней приветливо заговори. –
Когда последнее слово вылетело из уст старой ведьмы, Руслан почувствовал, что спали оковы колдовские с языка и челюстей. Приятно было осознавать, что хоть какая-то часть тела подвластна ему. Ранее и вообразить себе не мог герой, что на столько сильно оценит возможность управлять собственным ртом. Во, как Великое Время все повернуло.
И первое, что выдавил облепленный коричневым потом Руслан, сквозь сжатые от боли в глазах зубы, это было: «Моргнуть. Дай моргнуть». Слова медленно процидились сквозь слегка приоткрытые уста.
Яга приставила ладонь ребром к уху и направила его в сторону богатыря.
- Чаго-чаго, голубчик? Громче говори, старая бабка уже, не слышит ничаго.
- Глаза! Глаза! Повылазят щас. Не могу больше. Веки отпусти! – Заорал Руслан неистовым богатырским басом.
Ведьма, что меньше всех говорила, подпрыгнула.
- А-а-а. Понятно, моргнуть касатик хочет. Глазки молодецкие затекли. Больно видать. Ну, ладно. Добрая я. – Сжалилась Яга и вымолвила:
Сам ты стой как истукан,
Потому что злой балван,
Тебя я не прощаю,
Но чары с глаз снимаю.
И пали веки тяжелые на глаза уставшие. И так хорошо вдруг стало Руслану, так приятно. Столь чудесно ему было только когда малую нужду справлял после бочонка браги, может еще после ночки с девицей златовласой. Хотя, этого к сожалению Дурень не помнил. Разве что только предполагать мог.
Когда резкая боль начала отпускать, Руслан быстро заморгал глазами, чтобы полностью выдавить слезу, мешавшую видеть и свести на нет свербящее ощущение.
- Ну, милок, теперь гляди мне, одно слово лишнее – превращу тебя в жабу… хотя нет, для тя эт сильно слабое наказание. Ты, он Избу мою верную как покалечил. Да и подружек, ведьм лесных: Матрену и Уланью не знаю, удастся ли теперь в чувства привести. Я уже не говорю про Каргу – ту и вовсе в дебрях Леса дремучего не сыскать. Поэтому, богатырушка, геморроем сделаю тебя в заднице у лешего старого тутошнего.
И хотя уж очень сильно жаждал Руслан породить словечко увесистое, и не одно, чтоб как шандарахнуть целым набором матерным по костям старым да по голове наглой ведьмы; но нежелание всю жизнь оставшуюся просидеть кровавой болячкой в самом скверном месте самого мерзкого старого существа взяло верх над чувством мести.
Волей своей воинской сдавил он злобу, накопившуюся на старуху зловещую. Все мысли темные, всю ненависть неистовую прогнал славянин с головушки травмированной.
- Ты, бабуля, не серчай. За заря ты меня чарами своими сковала, да еще и штаны вот испортила. Чем же заработал богатырь честный справедливый, земли Дуболомии от нашествий вражьих всю жизнь уберегающий; такого наказания вот? – Ровным, спокойным, даже с малой долей гордой интонации голосом вымолвил Руслан.
- Ой-ой-ой! – Яга иронично покачала головой. – Какие мы честные, справедливые, не о себе, а только о народе русском думающие, здоровья не жалея покой его оберегающие, ночками темными глаз не смыкаем!
Две другие ведьмы громко засмеялись.
- Ну, как сказать-то… верно все глаголешь, старая.
- Да ты че, верно значит говоришь, знаю я вас как облупленных, пьяниц здоровенных. Конечно, могете вы за земелюшку родную в защиту выступить, и чудище какое, крестьян тиранящее зарубать. Да вот только у вас каждая победа недельным, а то и месячным празднованием сопровождается. За отбитое нашествие киммерийцев князья вас, обалдуев, дарами осыпают; когда крестьян простых из беды выручите – те пиры роскошные закатывают, девок своих самых видных на ночь даруют, чтоб в деревни богатыри тупоголовые порождалися.
|
| Свидетельство о публикации № 28919 | Дата публикации: 03:58 (17.12.2016) © Copyright: Автор: Здесь стоит имя автора, но в целях объективности рецензирования, видно оно только руководству сайта. Все права на произведение сохраняются за автором. Копирование без согласия владельца авторских прав не допускается и будет караться. При желании скопировать текст обратитесь к администрации сайта.
|
| Просмотров: 365 | Добавлено в рейтинг: 0
Данными кнопками вы можете показать ваше отношение
к произведению
|
Оценка: 0.0
|
|
