Копирование материалов с сайта без прямого согласия владельцев авторских прав в письменной форме НЕ ДОПУСКАЕТСЯ и будет караться судом! Узнать владельца можно через администрацию сайта. ©for-writers.ru
Туманный рассвет
Степень критики: любая и очень желательна |
Короткое описание:
22 апреля 1915 года в городе Ипр произошло событие, изменившее войну навсегда.
Над городом Ипр, что в Бельгии, утром 22 апреля 1915 года Солнце восходило ленивее обычного. Это огромное светило словно утомилось смотреть на множество своих подданных-человечков, которые уже целый год чего-то не могут поделить м все играют в войнушку. Но сегодня у Солнца было хорошее предчувствие – его приход впервые за долгое время не был встречен оркестром из артиллерийских залпов и хором ружейных выстрелов. Светило словно лишилось своей былой лени и со всем усердием пыталось восходить быстрее, чтоб обрадовать всех тех человечков в забавных цветных костюмчиках тем, что новый день обещает быть спокойным и, возможно… мирным.
-Да, это точно то, ради чего стоит хорошенько постараться, - решило наконец Солнце и грациозно и даже с некой помпезностью появилось из-за горизонта.
Первые же лучи Солнца ударили Жюлю в глаза и пробудили его этим ударом ото сна. Резко раскрыв глаза, словно его и в правду ударили, Жюль потянулся и попытался вспомнить, что было вчера. Результатом этих вспоминаний было то, что вчера, как и много дней подряд, были серое небе над головой, грязь под ногами, в которой можно утонуть, свистящие над головой как маленькие птички колибри пули, артиллерийские канонады и расхаживающую по полю боя Смерть – Война, одним словом. Великая Война, как еще на свете не бывало. Для Жюля Война была связана с еще одним словом – расставание. Его жена, немка Гертруда, была выдворена из Франции на следующий же день после появления в руках у Жюля газеты с заголовком «Война объявлена!» и повесткой. С тех пор Жюль так и не получил ни одного письма от жены. Но, по его словам, «Она то мне каждый, слышите?! Каждый день письма шлёт! Это у них там в Германии ихнея почта ужасная просто, да! Вот письма, по этой ужасной ихней почте и не доходят.» Возродив в памяти образ своей ненаглядной белокурой и синеглазой красавицы, он улыбнулся – эти воспоминания помогали ему не сойти с ума в сером мире воны.
Потянувшись вновь, Жюль бросил взгляд на свои руки – они были все в морщинах, как у старика, а въевшаяся в кожу грязь сделала их пепельно-черными. Увиденное потрясло его настолько, что он закрыл глаза, потряс головой и попытался прийти в себя – это не могут быть его руки… Не помогло. Руки все так же были прикреплены к туловищу и полностью подчинялись всем командам.
-Должно быть, мои, мои то руки мне взрывом оторвало. Или еще что-то с ними очень плохое сделалось, и их отрезать было мои отрезать и чьи-то чужие, вовсе не мои, руки пришить вместо. Мои такими черными, такими грязными в жизни то не были. Да и я не такой старый, чтоб иметь на руках столько морщин… Да, так точно все и было: мои отрезали, а эти, вовсе не мои, пришили вместо, - так рассудил солдат 20-го корпуса 2 армии Франции.
И от рассуждений этих ему стало спокойнее и даже немного радостнее. Дальнейший осмотр тела не вызвал Жюля никаких потрясений – оно было полностью его.
Когда осмотр тела был завершен, на Жюля внезапно нахлынуло чувство невероятной и необъяснимой тревоги, словно у него что-то пропало и только сейчас он сумел это обнаружить. Поглядев по сторонам и прислушавшись, он понял, что у него пропало – звук… Вокруг не было слышно совершенно ничего, словно за его ночным убежищем и не существовало никогда Войны. Первой мыслью солдата было, что он оглох от постоянной пальбы и взрывов, или, как сказали бы заумные и нудные врачи – контузило на оба уха. Для проверки этого он осторожно выглянул из траншеи, в которой уснул, и ожидал уже увидеть летящие во все стороны комья грязи от взрывов снарядов и падающие тела солдат. Но… ничего этого на поле сражения не было – оно совершенно такое, каким оставалось вчера в кровавых лучах заходящего Солнца. Увиденное поразило Жюля донельзя и породило в мозгу две воюющие идеи – ночью Жюля убили, и он где-то далеко ожидает приговора или просто Война кончилась. Обе эти мысли Жюля радовали и заставили его лицо расплыться в довольной улыбке.
Но свисток командира, который говорил о начале нового военного дня, вернул Жюля с небес на изрытую окопами землю.
Вот он уже вместе со своими коллегами по фронту не своими этими руками перешнуровывает ботинки, перематывает ткань вокруг голени, чистит и смазывает винтовку. Проверяет, как и все, сколько осталось воды во фляге и в каком состоянии его ранение, полученное месяц тому назад. И все это делается словно на автомате, словно мышцы сами помнят, что так надо, пока мозг витает в облаках и тешит себя идеей, что «Война, Война то кончилась уже, иссякла вся и сейчас командир объявит нам всем эту радостную новость».
Но в планы командира ничего подобного не входило. Потому свисток еще раз, надрываясь из последних сил, издал оглушительный свист и привлек внимание солдат. Командир по фамилии Бонне велел строиться и произвести расчет. Не досчитавшись пятерых, Бонне недовольно пошевелил усами, крякнул и сказал, что такие потери неприменимы при нынешнем положении дел. И добавил, что не к чему сейчас геройствовать – сейчас жить надо. Получив в ответ дружное и немного уставшее «Так точно», взгляд у Бонне подобрел, а с губ через решетку усов прорвалось «Да сохранит Господь ваши жизни!».
Получив это напутствие, вся дивизия похватала каски, винтовки, прочую амуницию и уже через пять минут была в полной боевой готовности. В образовавшейся кромешной тишине все были напряжены, все вслушивались в малейший шорох и ждали.
«Бах!», - раздался первый за все утро выстрел – генерал дал сигнал о том, что корпусу пора на работу – в бой. В бой за Родину, за семью, за самих себя!
От выстрела Солнцу стало плохо, словно пуля поразила его сердце и разорвало его. Светило даже как остановилось на минуту в оторопение и непонимании, как люди еще не устали воевать друг с другом. Прежняя лень вновь нахлынула на Солнце из-за этого, и оно вновь медленно поползло вверх, опечаленное увиденным и услышанным.
Вот ведь глупое Солнце! Как можно но понимать, зачем люди воюют? Все же очень просто – пара-тройка человек на самом верху чего-то не поделили. А так-как драться своими руками неприлично в обществе, они выискивают повод чужими подраться. Да и не только подраться, а еще и пользу от драки урвать. А когда повод найден, набирают руки-армии и давай драться. А как руки заканчиваются, так на мир идут. Глупые и безжалостные люди там наверху живут. А Солнцу эта жестокость и глупость чужда и противно. Как хорошо, что оно не человек!..
«Бах!», - услышав выстрел, раздавшийся громом средь поля битвы, Жюль закричал, срывая голос «Урааа!..». Крик подхватило два человека, три, пять, десять… Весь корпус уже рвет глотки этим криком и выбегает, выползает, выпрыгивает из окопов и бежит вперед – на врага. И каждый, даже самый миролюбивый солдат, от этого крика в глубине души желал убить врага, напоить свое оружие и жестокость сладкой его кровью. Но перебегаю из окопа в окоп никто не могу увидать н одного немца, ни одной остроконечной каски не выглядывало из укрытий. Только лишь странное зеленое облако медленно и вальяжно двигалось в сторону корпуса.
Увидев впереди только это зеленое облако, Жюль очень обрадовался: по своей натуре он человек миролюбивый и каждое вынужденное этой Войной убийство давалось с трудом и рвало душу в клочья.
- Может, это знак отступления такой? Ну как белый флаг там… Пустили, значит, это облако в нас, а сами деру дали, пока облако их бегущих скрывает. Еще и цвет такой ядреный выбрали. Может и в правду Война, ну… кончилась?», - от таких мыслей голова у Жюля закружилась, и он остановился.
Он остановился, и словно у всего корпуса голову вскружило – все начали останавливаться. А облако все так же вальяжно и неторопливо приближалось, становилось больше. Все головы остановившихся были направлены в сторону облака, а в глазах только и читался один общий вопрос «Что это?». Но крик Бонне привел по крайней мере дивизию в чувства. На этот раз уже без «Ура» и не с таким энтузиазмом дивизия, а в след за ней и корпус двинулись вперед.
Поравнявшись с облаком, первая шеренга смело шагнула в него. На удивление шеренги и всего корпуса, ничего страшного при этом не произошло. Примеру первых последовали и все остальные. Теперь весь корпус погряз в этом странном, пахнущем чесноком облаке.
Жюль достаточно быстро оказался в первых рядах людей-ледоколов, пробивающих путь тем, кто за ними следовал. У каждого из этих ледоколов были свои причины оказаться первыми: кто-то жаждал поскорее убить уже кого-нибудь, другой просто хотел скорее выбежать из этого треклятого облака. У Жюля тоже были причины – он хотел увидеть бегущих в страхе немцев – увидеть своими глазами конец этой войне. Одна только мысль об этом давала его уставшему и изможденному телу невероятные силы.
Но ни спустя пять минут, ни спустя десять облако все не кончалось. У Жюля, который в своих порывах увидеть конец войне оказался самым первым, к тому времени словно песка насыпали в оба глаза – они пересохли, в них что-то сильно мешалось и никак не выходило, слезы текли струйками из глаз. Жюля это не останавливало. Как и то, что в этом тумане из зеленого чесночного запаха он давно остался один – остальная часть корпуса разбрелась по всей площади облака и отстало.
Прошло еще десять минут. Никаких признаков окончания облака, как и присутствия здесь немцев не было. Жюль бы этому порадовался, если бы ему не было так плохо – глаза начали слепнуть, неприятно ощущение перешло в жжение, особенно левого глаза, в горле тоже жгло, дышать становилось трудно, облако словно начинало давить на солдата.
Спустя еще долгих пять минут Жюль уже не шел – полз. Левый глаз ослеп, дышать было невозможно. Но желание увидеть, как эти немцы бегут к черту в свою Германию, было сильнее всего в этом солдате. Потому он полз и полз в тот конец облака, где для него были эти бегущие фрицы.
И фрицы побежали. Сначала одна тень мелькнула впереди. Потом еще одна. Тени собирались в стену и бежали очень решительно. Но только вот не от Жюля, а к нему… Солдата охватила паника, он потянулся за спину, чтоб взять винтовку. Еле перекинул ее стволом вперед. Поднял голову, чтоб прицелиться и увидел его – черная фигура, возвышающийся над ним. Этот образ навсегда засел в память Жюль: вместо лица у фигуры было подобие лошадиной морд с торчащим изо рта шлангом; на конце шланга болталась небольшая мина; вместо глаз – два стекла, сверкавших ярко-алым цветом; из головы словно рога росло острие на шлеме. Как только фигура толкнула Жюля ногой и перевернула его лицом к небу, она зловеще хохотнула и протянула руку Жюлю.
- Это демон пришел меня в Ад забрать…, - произошло озарение в мозгу Жюля. - Господи, спаси и сохрани! Господи, спаси и…
Над Ипром прогремел второй за все утро выстрел.
|
| Свидетельство о публикации № 30766 | Дата публикации: 01:17 (12.08.2017) © Copyright: Автор: Здесь стоит имя автора, но в целях объективности рецензирования, видно оно только руководству сайта. Все права на произведение сохраняются за автором. Копирование без согласия владельца авторских прав не допускается и будет караться. При желании скопировать текст обратитесь к администрации сайта.
|
| Просмотров: 408 | Добавлено в рейтинг: 0
Данными кнопками вы можете показать ваше отношение
к произведению
|
Оценка: 0.0
|
|
