Ашиху осадил даккара, спрыгнул с телеги и засвистел. Стрелки вскинули арбалеты, зажужжали механические катапульты на спинах ящеров. Заряженное острыми, железными штырями, оружие ощетинилось навстречу врагу. К вожаку подлетел резвый беголап, раздувая огромные ноздри. Следом старшины побросали даккаров и оседлали беголапов. Скар низко пригнулся, прижимаясь к боку Холеры. Если караван падет, он не надеялся выжить. Последний кого оставят в живых — это скъёр. За него не дадут выкуп, и проблем с его содержанием достаточно.
— Шерин! — крикнул Ашиху. — Зевгар, верни мне ее! Ни один волос ссуки не…! Убью!
Зевгар на беголапе кинулся в назревающую бурю, а следом старшины. Их охватила одна ярость на всех. Мелькнули одержимые кровью глаза и сжатые челюсти. Их женщина в беде. Не было звуков боя и развевающих стягов, только глухой топот по песку, как марш. Крики и вопли взлетали ввысь, резали по ушам и нервам. Насгоры окружали караван и Скар чувствовал, как удавка сжимает горло. Он спрыгнул с телеги и потащил Холеру за повод, с телеги.
Тем временем навстречу ташарам из тучи рыжей пыли уже вылетели насгоры: темные, дубленные солнцем лица, как старая кожа ботинок, за спиной развеваются синие, пузырящиеся на ветру плащи. В их руках мечи, копья, изогнутые ятаганы и дубинки. Орали все: рабы, ташары, пираты. Словно крик мог оглушить врагов и запугать. Скару тоже хотелось кричать, вопить во все горло, чтобы не потерять себя в этом безумие, но он лишь пригнулся ниже, затаскивая Холеру под телегу. Она жалобно взвизгивала, как ребенок, и перебирала лапами. Устроившись под телегой, Скар снова прижался к Холере, обретя мнимое укрытие, и смотрел сквозь линзы очков, сквозь клубы рыжей пыли за тем, как тенями мелькают чьи-то силуэты и кровь брызжет на песок. Острие шила слегка дрожало в его онемевшей руке.
Смерть страшна и ужасна. Он не хотел с ней встречаться. И все же выполз вперед, выискивая глазами темноволосую дикарку. Пират налетел на Шерин, расставив руки с клинками, как крылья, и пошатнулся. Во его лбу сверкнул красным гранатом, брошенный Зэвгаром, кинжал. Второго насгора снял арбалет.
— Хо! — Шерин развернула беголапа и у вернулась от летящего вскользь клинка. Отбежала на метр и бросила кинжал. Лезвие вошло в шею нападавшего, лопнули во рту кровавые пузыри.
— Аррр! — вскрикнула Шерин, лезвие рассекло плечо, кто-то подобрался сзади. Насгор обошел ее, тесня подальше от каравана. Шерин стегнула кнутом, метила в насгора, а попала по ногам его ящера. Он вел себя уверенно и уже почти справился с нервным животным. Плеть петлей упала на шею нападающего, за плечом показалась голова Зэвгара, рот его искривился, на шее выступили вены, он душил насгора перебросив петлю через плечо и стягивая того с ящера. Насгор захрипел, светло-голубые глаза закатились. Шерин ударила плетью приблизившегося слева к Зевгару.
Пираты взяли внезапностью, но напали не на легкую добычу. Кому-то распороли живот и сизые кишки поползли в пыль, пузырясь слизью. Тяжёлый от пыли воздух наполнился запахом крови. Арбалетные стрелы свистели над телегой, заставляя Скара вжимать Холеру в землю, пробивали дерево, обсыпали его песком и щепками. Волновались, хрипели животные и рабы, пытаясь разомкнуть ряд. Надзиратели стягивали их линию цепями и рогатинами. Даккаров не трогали, слишком дороги и ценны были гиганты, но рабы один за другим падали в пыль. Мальчишки раскричались и расплакались, и как бы ташары не защищали свое имущество арбалетные болты чаще били в цель. Ашиху уже потерял беголапа, и сражался, размахивая двумя мечами. Красные от крови лезвия мелькали с поражающей Скара быстротой и ловкостью. Грация дикого кота. Этот здоровяк двигался, как акробат из труппы трюкачей.
— Я дракон этих земель! — ревел Ашиху.
Через мгновение Скар увидел Шерин на песке, ее взгляд одуревший от боли метался по окружившим ее людям. Кто-то схватил ее за волосы и затащил на ящера. Скар нахмурился. Они не убили ее! Они хотели ее украсть! Пираты пришли не за водой, не за рабами, а за ней. Шерин сопротивлялась, окровавленная, с диким взглядом, выкручивала себе руки в тисках чужих пальцев, но пыталась вырваться. А освободив одну из рук, мгновенно приподнялась, взглянула в лицо насгора, и вцепилась в него как кошка, погружая пальцы в глаза. Он заорал, Шерин тоже. Пальцы вошли в мягкую плоть, глазные яблоки брызнули, потекла кровь. Послышался щелчок спущенной пружины, и через мгновение грудь носгара пробил наконечник копья. Его сдернуло с ящера и орущего, безглазого поволокло по песку. Ашиху сидел, вскинув руку. Цепь медленно вползала на ворот с зубцами, механизм жужжал, втягивая ее, и щелкал.
И тут Скар ощутил, что телегу тряхнуло. Пират откололся от общей схватки и буквально рухнул на нее. В просвете мелькнула лапы ящера, а потом Скар увидел и наездника. Он не думал, он никогда не думал. Промедление слишком дорого обходиться. Если бы он хоть раз засомневался, то был бы уже давно мертв.
Выпрыгнул из-под телеги, молниеносно и кровожадно накинулся на пирата. Тот еще не успел прийти в себя после падения, и Скар прижал его коленом к земле. Насгор на вид оказался со всем мальчишкой, с еще покрытым пушком лицом. Его глаза и рот распахнулись от ужаса. Скар ударил. И бил шилом в горло, пока насгор не захрипел.
Широкими шагами насгор в красной повязке уже бежал на помощь юнцу. Скар вскочил на ноги и запрыгнул на телегу, собравшись в одну натянутую пружину.
— Мразь! Уебок!
Насгор махнул на него мечом и Скар вскарабкался выше, не выпуская шило из руки. Проворный, худой и легкий, он был неуловим. Острие пыталось ужалить, Скар следил за его быстрыми уколами и выпадами, зная, что, если меч хоть раз его достанет, все будет кончено. Насгор наступал и уже порывался взобраться на телегу. А вокруг схватка уже кончилась, Скар видел, что ташары просто наблюдают за его попыткой спастись. Никто не попытался ему помочь. Он уже привык. И не ждал помощи.
Скар спрыгнул с другого края и присел на корточки, пытаясь спрятаться под телегой. Насгор мгновенно отреагировал, пригнулся к земле, надеясь вытянуть этого уебка из-под нее. Скар тут же вскочил наверх, следом на спину пирата. Шило сверкнуло в его руке, и острая игла несколько раз ударила в шею. Пират ревел, пытаясь стряхнуть его со спины, как букашку, но Скар раз за разом опускал шило, пока крик не превратился в бульканье. Насгор рухнул на песок. Ноги дрожали, как у пьяного, Скар тяжело дышал, пот катился ручьем по телу, руки были липким от крови. Вокруг лежали умирающие ящеры и люди: ташары, рабы, насгоры. Раненные стонали и кричали. Скар отер шило об одежду и убрал за пояс. Ашиху смотрел на него с каким-то мрачным презрением. Мужчины не дерутся, как крысы, читалось в его сжатых губах.
Шерин шла к каравану, одна, без ящерицы, рядом ехал Зэвгар.Его лицо было застывшей маской, волосы слиплись от крови. Амазарка сжимала плечо, сквозь разорванные лохмотья одежды сочилась кровь. К ней подбежал молодой наемник, обхватил за талию и помог идти. Ашиху удостоил лишь краем глаза плененных пиратов, молодой наемник вдруг замер, но вожак властно поманил рукой и юноше ничего не оставалось, как подвести Шерин.
Молодой наемник вышел вперед и заслонил Шерин.
— Пшел, щенок! — Зевгар ударил его по ушам. Юноша упал на колени, оросив песок кровью из носа. Шерин стояла неподвижно, по-прежнему сжимая плечо. Ашиху несколько мгновений смотрел на нее, а потом с размаху влепил пощечину. Скар не ожидал и вздрогнул. Такой сильный был удар, что казалось, ее голова сейчас отскочит или лопнет, как перезревший плод. Амазарка рухнула на песок и не предприняла никакой попытки подняться.
— В телегу эту… Перевязать. Умыть.
Ашиху поиграл желваками на щеках и, перешагнув через Шерин, пошел вдоль каравана, оценивать размеры ущерба. Скар бросив взгляд по сторонам, ногой подтолкнул труп насгора поближе к телеге. Через мгновение из-под телеги послышался хруст и причмокивание и Скар облегченно выдохнул. Холера будет жить.
К колодцам они добирались уже по темноте. Скар старался выглядеть спокойным, но то и дело проверял крепко пристегнуты ли седла Холеры. Она уже лежала на животе и бросала внимательные взгляды по сторонам. Зверь сильнее и выносливее человека.Скъёры изначально существовали бок о бок с ящерами. И это спасало ей жизнь снова и снова, с тех пор как Скар стал ее хозяином.
— У тебя иммунитет на меня, солнышко, — шепнул он в ее обвислое ухо в порыве какой-то отеческой заботы.
Ашиху и старшины высадили пленников перед костром и шумно обсуждали, их дальнейшую судьбу. Скар выжидал момент. Сейчас, о нем не вспомнят. Надо бежать. Ему нечем платить за их гостеприимство. Шерин лежала у борта телеги, ее тошнило, щека была толще подушки. Молодой наемник прижимал к ее лицу холодную фляжку.
— Ты не должен был вставать за меня, — шептала она.
— Шэй… Ты этого не заслужила.
— Дурак! Они убьют тебя! Ты не старшина, ты не имеешь право… Не касайся меня!
— Я хотел…
— Убери это, — она ударила его по руке. — Пошел вон.
Наемник широко открыл глаза, глотая воздух, как рыба, но не ушел.
— Как она? — спросил один из старшин, взбираясь на телегу. — Очнулась?
— Все в порядке. На мне все заживает, как на шлюхе, Киану, — усмехнулась Шерин. Он склонился и нежно погладил ее по здоровой щеке. Скару стало неуютно.Она тяжко вздохнула, явно сдерживая рыдания и спросила:
— Он зол на меня?
— Да. Он зол на тебя, детка. Держи, — он протянул ей фляжку. — Сам настаивал.
— О! — Шерин жадно хватила фляжку, села, высоко задрав юбку, отбросила липнувшие к потному лицу волосы, и отвернула пробку. Глотнула, тут же зажала рот рукой и закашляла.
— Хорошо?
— Хорошо. Аж горит все. Люблю тебя, здоровяк, — просипела она. Скару хотелось прокашляться. Воздух от присутствия Киану встал каким-то липким. Самое время взять Холеру и покинуть их компанию, но Скар застыл, как заворожённый. Здоровяк дохнул в ее лицо дымом, наклонился, Шерин приняла из его рта самокрутку. Молодой наемник резко поднялся и отошел. Она обхватила Киану за шею, буквально повисла на его огромных плечах, затягиваясь дымом. Он снова потрепал ее по щеке, поцеловал в уголок губ, слизывая дым. Зэвгар стоял у костра, пил из горла, и смотрел на них. Ашиху не смотрел, но Скар видел его темное лицо и блестящие от гнева глаза. Зачем? Зачем они это делают? Одна на всех… Зачем? Воздух потрескивает от ревности и злости. У всех на виду. Скар напрягся. Эта часть жизни всегда обходила его стороной, но он понимал, что сейчас произойдет. Шерин села на колени Киану, устроившись на его груди, как на крепости, рука здоровяка легла на бедро, и задрала юбку еще выше, коснулась внутренней стороны бедра, другая залезла под одежду.
— А Зэвгар… —удивилась Шерин.
Киану широко раздул ноздри, взглянул на нее темными глазами, ухмыльнулся.
— Он проигрался мне.
— А ты что поставил?
— Своего ящера.
— А если бы проиграл?
— Я бы не проиграл.
Он поцеловал ее в грудь, касаясь кожи бородой и подмял под себя. Шерин лежала, раздвинув ноги, ожидая пока он справиться с одеждой и смотрела на Скара, высасывая дым из сигареты. Ее губы кривила насмешка. Киану накрыл ее своим огромным телом, и телега под Скаром начала скрипеть и шататься. Скар наконец-то ожил, отодвинулся от происходящего и медленно перебрался через борт и потянул Холеру. Теперь смотрели все, даже пленники. Самое время бежать. Скар крался, придерживаясь тени, Холера медленно следовала за ним. Шерин стонала за спиной и он чувствовал себя опустошенным. Он бы никому не отдал свою женщину.
Его женщина должна быть скъёркой.
Неожиданно Скар осознал, что не помнит, как выглядят скъёрки и это сразило его, как гром. Он стиснул зубы и ускорил шаг.
