|
|
|
Безбашенный блиц 85 (Volchek vs マスター)
|
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
Дуэлянты: Volchek vs マスター
Тема: гиппократия
Настроение темы: всё страньше и страньше
Жанр: эко-хоррор
Дополнительное условие: как минимум один из главных героев – сибарит
Срок сдачи работ: до 10.04.2021 включительно
Выкладка: анонимная
Работы присылать на почту artem_skakunov@bk.ru
Внеконкурсы: как всегда приветствуются
Флуд: по теме - да
Голосование: количественное
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
А вот и внек первый подоспел. От анонима, конечно же.
===
Фаллос Гиппократович
(посвящается моему первому фаллоимитатору)
Ведь никто не пытался увидеть проблему в лицо.
А бывает оно у таких бестелесных существ?
Человека назвали творений природы венцом.
Почему воплощает к естественной жизни протест?
Иллюзорною схожестью разум пьяня до потерь,
Расчленяет мотивы и рушит вселенский закон.
Пусть в тяжёлой борьбе приручается внутренний зверь,
Это нечто другое, ложится планета на кон.
Поклонение страсти, несдержанность - страшный изъян.
На алтарь наслаждения жертва - рождённый урод.
За непрочным весельем красуется он - истукан -
Обещая судьбу без потерь, без любви, без забот.
Прикрывается роскошью, прячет погибель за ней.
Разжигает в природе желание дать катаклизм.
Он прижился во мне, как и в сотне наивных людей,
Настоящее вытеснил созданный им реализм.
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 1130
Замечания : 0%
уточнить:
Кони принимают решения
Экологическая катастрофа
Присутствует сибарит и он один из основных
Я все правильно понял?
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
Цитата Volchek (  ) Кони принимают решения
Экологическая катастрофа
Присутствует сибарит и он один из основных
Я все правильно понял?
Да, правильно. Это же безбашенный блиц, здесь всё возможно. Главное, чтобы было странно и удивительно.
Не обязательно, чтобы всё в прямом смысле.
Кстати, вместо коней могут быть гиппопотамы, хотя с ними цирк не такой распространённый, по жизни-то.
Можно по медицине пройтись, как сделал автор внека. С натяжкой, но в тему же.
А хрестоматийный пример эко-хоррора - "День триффидов".
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
ps. Вместо сибаритов могут быть эпикурейцы, правила не настолько строгие.
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
Текст 1
Гиппократия
Будет ласковый дождь, будет запах земли,
Щебет юрких стрижей от зари до зари,
И ночные рулады лягушек в прудах,
И цветение слив в белопенных садах.
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.
И никто, и никто не вспомянет войну -
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна: и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет.
Сара Тисдэйл (перевод Льва Жданова)
Мир крякнул.
Крякнул неожиданно и лихо.
С утра, задав корма птенцам и обойдя свои нехитрые владения, включил телек, и тут - на тебе.
Планета сошла с ума. Там землетрясение, там вулкан бомбанул, тут с этого шухера ураган начался, торнадо, цунами и прочие радости вселенских катастроф. Я же тогда что смекнул, это наша матушка Земля и задумала, раз этим коньим вирусом, то бишь коронавирусом нас задавить не получилось - вот и взбрыкнула уже не хирургически точно, чтобы только по людскому роду, а так - тактическим оружием массового поражения.
Я тогда весь день от телека не отлипал, как зомби, лупился весь день, и только успевал отпадающую челюсть подхватывать, да на место ставить.
- Твою ж мать! - кажется, если исключить крепкие нецензурные выражения, я только это и говорил. Чего-то вменяемого от меня в тот день услышать было нельзя. А по телеку тем временем шло одно срочное сообщение за другим, менялись картинки так, что шуба заворачивалась!
- Невероятной силы торнадо, - говорил репортер, придерживая зачем то прическу, будто это была шляпа, или накладка парика, а может и была, а на заднем фоне пейзаж: пустыня, кактусы, убегающая вдаль и ввысь, к черному небу прямая полоса дороги, и невероятный, исполинский извивающийся столб торнадо. Внутри него синие вспышки молний, ветер взметает песчаные бури, что сиротливо ютятся под гигантским столбом торнадо.
Следующая картинка:
- Давно дремлющий вулкан, - желтолицый, с характерным разрезом глаз, репортер, позади него бегают люди по городской улице, транспортный коллапс, с неба сыплет крупными хлопьями сизо-черный вулканический пепел, а там - над городом, черная гора и красное жерло со взметающимися вулканическими брызгами.
Переключаю канал:
- Удар волны цунами не оставил от пригорода, - и снова репортер, залитый дождем, стоит, похоже, на крыше, а позади него, там, внизу, коричневая, бурая вода, из которой торчат крыши и верхние этажи далеко не хибар каких, а вполне себе полноценных пятиэтажек, а может и больше. Но кто угадает то по крышам, сколько там этажей в глубине вод сокрыто. Машины плывут по полноводным рекам улиц, мусор, какие-то бревна, мебель, меж всего этого несущегося, плывущего по бурным водам, видны мелкие фигурки людей, попавшие в поток. И на прочих крышах, еще не затопленных, люди.
Щелчок пульта:
- Страшной силы пожар, - диктор вещает с борта вертолета, а под ними, на земле - пламенно-черное море пылающего пожара. От дыма не видно ничего, толком - только огонь внизу, будто влетели на вертолете в черный туман.
Щелчок.
Щелчок.
Щелчок.
Отбросил пульт в сторону, выскочил на улицу, уставился в одну сторону, в другую, в третью. Тишь да гладь да божья благодать. Зеленые поля, чуть подвыгоревшие от жаркого лета, едва-едва угадывается шум далекой реки, виден ее блеск, горы вдали все так же таранят своими белыми шапками облачные выси, леса, неловко замершие в отдалении от моих золотых полей пшеницы, перешептываются кронами. И плывут благостные, отнюдь не штормовые, облачка по синей глади неба.
Ничего.
А где-то далеко сейчас ураганы, шторма, пожары, извержения, цунами. Где то умирают люди, рушатся города, огненная лава потоками подступает к наводненным транспортом и людьми улицам, и смерть-смерть-смерть.
Я будто оказался на другой планете, будто разделилось все разом на здесь и там. Там был ад, а здесь был рай.
Даже мысль предательская проскочила: может я с ума сошел? Может привиделось? Может:
Вбежал в дом, уставился в телек.
Нет.
Не привиделось.
Итак стал первый день Большого кряка привычного мироздания.
Следующий день был не лучше, да вот только на следующий день я старался особенно не заглядывать в то, что вещает там этот зомбоящик. Побольше провел времени в поле, побольше с цыплятами, а особенно хорошо прогулялся с Цезарем и Витькой. Цезарь - старая моя добрая коняка, тихий, спокойный, добрый до полного безобразия. А Витька - это мой ослик, тоже друг не первой молодости. Да, понимаю, что должен был их обозвать Юлием и Моисеем, в виду того самого мультика, да только появились они у меня чуть пораньше, чем увидел я злоключения Алеши Поповича.
Но все же, ожидание, жуть от грядущих, затаившихся в зомбоящике, новостей - не отпускали. Как дыра на месте высаженного зуба - так и хотелось проверить, а чего там случилось еще? А где? А как? В Австралии? Или таки на США примчалась жуть несусветная? А может опять многострадальным японцам досталось откуда не ждали? Хотя нет - те ко всему и всегда готовы.
Зашел в дом, когда уже стемнело. Ноги гудели от усталости, глаза слипались после долгой прогулки, после трудов дня. Перед тем, как скрипнуть дверью в сенцы, уселся на лавочку у дома, уставился в далекое ночное небо, закурил. Спокойно же все - вон, звездочки перемигиваются, балуют, кузнечики развеселились, почуяв ночную прохладу, и давай как запевать своим хоровым стрекотом, луна уставилась вниз, на меня, на горы, на поля, и тоже этак благосклонно поглядывала своим рябоватым округлым ликом.
Вообще, в близи от города, не бывает ни звезд таких, ни луны, ни, тем более, заздравных песен ночных полей. Там машины неподалеку, там заводы громыхают, шумят, пугают, там дым, там смог, там гвалт людской - все это вспугивает природу тихую, а природа же - она тишину любит. Хотя, и водопады есть, а те шумят то - дай дороги! Ну да и ладно, у каждого свое мнение о том как в мире все устроено, у меня такое вот - природа это тишина, да чистое небо.
Притушил чинарик об нос кирзового сапога, бросил его в банку, да и пошел в дом. Там разжег печь, закинул пару поленцев - тепло еще, зачем топить по серьезному, поставил чайник. Зомбоящик принципиально не включал. Пусть все страсти в нем побудут, а мне тут поспокойнее от этого станет. Скоро вон, вообще забот будет полон рот. Осень. Страда. Делов - уйма!
Включил шарманку старого винилового проигрывателя, еще родительский, чего добру пропадать - зачем выбрасывать, да и винил, говорят, в цене только растет, поставил Высоцкого, пока шуршало еще до песни, взял с тумбочки книжку, Рея Бредбери вроде, про Марсиан там, про красных и зеленых человечков, да и уселся в кресло.
Понял, что не то, когда одну и ту же строчку с десяток раз перечитал, а в промежутках все на зомбоящик поглядывал. Не - не уймется душенька, пока не посмотрю что там творится. Но все одно не торопился. Чаю заварил, неспешно сваял себе пару бутеров, и только потом, усевшись все в то же кресло, поставив перед собой на столик снедь, взял пульт. Нажал на зеленую кнопочку и:
Вчера то хоть по разным каналам можно было что-то найти из того, что сначала включать собирались. Там музычка какая, ток шоу, или кино, а сейчас. По всем каналам только репортеры да говорящие головы дикторов. Там, тут, вон там, и до кучи еще где то здесь что то случилось и приключилось.
Остановился на канале, где серьезный дядька в очках и при хомуле, рассказывал об ужасах прошедшего дня. Не хотелось сейчас смотреть на эти жуткие репортажи. Он перечислял попросту где и что приключилось. Особенно я про Россию матушку внимательно слушал, днем то я, дурак, все ж надеялся, хоть и ни разу в это не верил, что, блин, богоизбранная земля, что не коснется нас ничего, но нет.
Дядька в очках да при хомуле, рассказал, что Чукотку попросту порвало извержениями, что нет уже здравниц ни Сочи, ни Анапы, да и Крым уже не наш, а скорее владения седобородого старика Посейдона. Где-то там, ближе к Армении, опять потряхивает от землятресений, а тут, в нашей до толе спокойной области - заполыхали пожары, да еще и откуда-то из восточных земель, прется в нашу сторону напасть какой и не было отродясь - саранча. Я истерически расхохотался:
- Саранча! - хлопнул себя по колену, - Казни Египетские. Еще и небо огненное, и реки наполненные кровью подать сюда:
И заткнулся, потому как дошло. Это уже не там, это уже где то здесь. Не сложилось у меня пожить в мире поделенном на два - там и здесь, не сложилось.
Выскочил из дому, добежал до середины поля, остановился. Да, тихо, да, ветер волнами колышет подкрашенную серебром луны колоски, да вот только - вон там, далеко-далеко еще красное зарево то ли в небе отражаясь, то ли над пожарищем - горит. Там идет огонь. Вон он - новый мир. Вон он:
Пошел спать. Да какой там спать. Бухать.
Утро, завывает за окном злой ветер, дребезжат стекла. Пасмурно. Башка трещит. Воняет гарью. Двинул рукой, послышался звон стекла, что-то глухо упало на ковер. Сел, уставился перед собой. Две пустые бутылки на столе, одна на дорожке ковровой, с горлышка булькает, темное сырое пятно под горлышком ширится. Взгляд на окно. Сумрачно, какие-то хлопья поналипли на стекло, мимо проносятся. Вонь еще эта от гари забивает нос.
Встаю. Еще не отошел, еще пьян, хоть и бодун уже схватил.
Подхожу к окну. Вглядываюсь. Ничего не понимаю. Открываю форточку и тут же захлопываю ее. Гарь. Пепел несет. Ветер как из печки - горячий, знойный, злой.
- Как бы не сгореть, - мычу себе под нос, прусь в сенцы, прихватив по дороге чайник с печи. Пью на ходу.
Выхожу на двор. Палит. Пожара не видно, но все застлано дымом, вонь прет, еще и жара бешеная, и ветер - откуда такой ветер взялся? Почти как ураган.
Бросаю взгляд на птичник, а тот распахнут, пара куриц и небольшой выводок цыплят - все что не разбежалось. И когда это я открыть успел? Видимо по пьяни. Чтобы, значит, не передохла зазря животина.
Иду к "конюшне", как я ее называю. Сарайка простая, здоровая. Подхожу, вижу что и там ворота распахнуты. Значит ушли мои и Цезарь и Витька.
Захожу - нет. Стоят. Хоть и отвязаны. Никуда не уходят.
Цезарь испуганно всхрапывает, Витька стоит молча и большими глазами смотрит на меня, будто спрашивая: "Что делать будем?".
- Уходить будем, - отвечаю на его взгляд. Подхожу, оглаживаю по мордам и Витьку и Цезаря. Цезарь копытом бьет, всхрапывает громче - не любит он запах перегара, а вот Витька, тот посообразительней что ли, относится к вони из моей пасти с пониманием, тычется в меня большим своим лбом, прядает длинными ушами.
Иду в дом. Включаю телевизор, и под его бубнеж, начинаю потрошить шкафы. На пол летят вещи, не такие, какие на выход, те что в город одевал, а простое и ноское. Набиваю рюкзак, сумку, изредка поглядываю на экран, в голове какая-то пустота и отупение, никак после вчерашнего не могу прийти в себя.
Какие-то репортажи, то и дело помехи рябью пробегают по экрану, диктор растрепанный, взгляд в камеру потерянный, читает то ли от волнения, то ли от того, что голова не на месте, сбивчиво, едва ли не по слогам иногда. Выглядит он явно как человек не на своем месте. Нет ни лоска, ни ухватистости, да еще и это чувство, будто он, диктор этот, туповат. Как слова спортсмена депутата: что-то говорит, но по всему видно, что сам своих слов не догоняет, не понимает, и скорее даже не рассказывает, а пересказывает - вольно и с ошибками. Так и тут - читает, рассказывает, но никак не погружается сознанием.
Собрал рюкзак, две спортивные сумки, и еще пару сумок с продуктами. Сделал две ходки в конюшню, навьючил своих верных животин. Глянул на горизонт. Огня не видно, но над кромкой вершин деревьев видно уже пляшущее марево. Прислушался - вертолетов не слыхать, значит тушить не будут. Да и как тушить, если всему и сразу амба наступила. Сильный порыв ветра забил легкие острой гарью, так что закашлялся, глаза защипало.
Но уходить рано. Выловил оставшихся птенцов и наседок, выбросил их за плетень. Теперь пусть сами разбираются - не оставлять же их тут, а так: может и выкарабкаются.
Снова дом, выгреб из холодильника жратву, из подпола достал, то что можно унести, бросил сверху на хавчик пару книг, и все. Остановился на пороге, оглядев на прощанье все то, к чему так привык. Кухонька, печка, вход в комнату, где на стене веселенькие обои. Все думал, что обженюсь когда-то, будет ребеночек, и комната эта будет детской, в сторону взглянул, там зал, там телек что-то бормочет. В голове муть, пустота - думать тяжко. Наверное от дыма, да и от бухла то же: Как и тот диктор - не на своем месте, тоже тупой, тоже растрепанный, и глаза, наверное, как у обдолбанного таракана.
- Прощай, - сказал пустому дому, бормочащему телевизору, и вышел.
Дорога до города была не из близких. Обычно на машине ехал, а сейчас: смешно сказать - не вспомнилось мне что-то про машину. Уже когда выезжать стали с Цезарем да Витькой, тогда только вспомнил.
Соскочил с телеги, подбежал к гаражу, калитку распахнул, за руль сел - ключи у меня всегда в замке зажигания висят, раз-другой попытался завести - фырчит и глохнет. Только когда вылез глянуть, почему же не заводится, дошло, что не открыл ворота.
Открыл ворота, откинул капот. Уставился на мешанину внутренностей. Уставился и не понимал, а в чем же дело. Даже не единой мысли не проскочило - с чего начать смотреть? В голове крутились умные слова: карбюратор, аккумулятор, свечи, поршни, да только вот слова словами и оставались. Ничего не мог сообразить, будто не отлаживал свою ниву из сезона в сезон, будто я ее вдоль и поперек не перебирал с десяток другой раз.
Вышел, тут же ветром надуло на спине пузырем ветровку, уставился на горизонт. Дыма то сколько, и может кажется, а может и нет, но вроде как слышу, как там, далеко-далеко, идет огненный пал, треск слышу. Наверное причудилось, придумалось. Ветер крепчал, ой - не ко времени он, совсем не ко времени. А на небе - ни облачка. Как специально, как будто для того, чтобы пожару проще шлось. И саранча:
Рассмеялся, аж до коликов, до молоточков в висках, до слез. Саранча - смех да и только.
И снова к Цезарю и Витьке, к телеге. Уже мыль была, что ушли они, нет - стоят, щиплют траву, большими глазами поблескивают - по сторонам смотрят, фыркают.
- Поехали, братцы, - взгромоздился на телегу, взял вожжи. Цезерь тронулся с места даже без лаконичного "Но", и Витька поплелся рядом.
Город. До города далеко.
Пустая дорога, долгая. Это на машине, поддав газа по пыльной дороге, можно было долететь за день, а так, на Цезаре, чтобы не загонять - это все было медленно и неспешно. Хорошо, что хоть через мост, через реку проехали - и то большая радость. Через вечно гремящие пороги внизу через марево влажных брызг, дым переходил нехотя, терял свою едкую злость, становился неприятно пахнущей дымкой.
Как только перебрались через реку Цезарь пошел бойчее, а Витька, так и вовсе огласил окрестности своим радостным "Иии-аааа!", и, этак бойко и радостно ударяя копытами о дорожную пыль, пошел на обгон.
- Витька, не буянь, - сказал я, достал из сумки полторашку с водой, отхлебнул. Оглянулся - там уже видно было зарево пожара, хоть и не ночь еще, но уже вечерело. Вовремя ушли, если бы задержались на денек - лежать нам сейчас там.
Пока ехали, видели исход животных. Нет, ни медведей, ни волков не повстречалось, а вот зайчишки, да один разок лось - попались. Бежит живность. Ну и верно делают.
Пока не отошел еще день на ночь, достал книгу. Все ту же самую, про марсианских человечков, как же там автора этого: Глянул на обложку, и едва не по слогам прочел "Мар-сиа-нские хро-ники". Хроники - слово какое интересное. Это же уродов, ну там неполноценных так называют. И отчего этот: Забыл глянуть, как его..
Снова посмотрел на обложку. Рей Бред-бе-ри. Да, Рей этот, и чего он про уродов то писал? Посмотрел на торчащую закладку - почти середина книги. А было ли там про уродов? Почему-то вспоминалось с трудом. Надышался. Как есть надышался. Открыл книгу, стал пытаться читать - ничего из этого не выходило. Слова прыгали, буквы быстрыми тараканами уворачивались от взгляда, не давались к прочтению.
- Поздно, - не понятно к кому обращаясь, будто перед кем оправдываясь, сказал я, - Спать пора. Эй, братцы кролики, спать будем?
Телега все так же скрипела, все так же неспешно шел цезарь, впереди маячил серый зад с хвостом с кисточкой Витьки, да еще и уши забавно от этого зада в стороны торчали. Я вдруг рассмеялся, мне показалось это очень смешным, что вот так - задница с ушами ослиными. И тут же вспомнил о саранче и почему-то расплакался. Глупо.
- Тпррр, - натянул поводья, Цезарь встал, поднял голову, прядая ушами. Не обернулся, - Спать будем.
Снял с него хомут, чтобы мог попастись, сам залез в телегу, сумку с вещами под голову, и закрыл глаза.
- А ведь ты хорошая скотина, умная, я ж по глазам то вижу, - голос сквозь сон, а может и снится.
- А хозяин то твой, дурак, и спит же и: - не снится!
Соскочил, разул глаза. Светлое марево рассветное, стелется белый туман, гарь эта в нос опять набилась. Зябко и холодно. Рядом с Цезарем мужик какой-то в джинсе стоит, в кроссовках модных белых, треплет коняку моего по гриве.
- Ты кто? - выпалил я.
- Дед пихто, - бросил в ответ мужик, и ко мне повернулся и я увидел ствол у него заткнутый за пояс, - сам то кто?
- Димка я, - протер глаза, - ты откуда взялся.
- Приехал, мля, ты че скотину на ночь не привязал?
- А Витька где, - до самого так и не дошел правильный смысл его слов. Вдруг бы ночью Цезарь ушел, а Витька: тот похоже ушел.
- Кто?
- Осел.
- Сам ты осел. Там он, - ткнул пальцем куда-то мне за спину, - пасется.
Я оглянулся, увидел квадроцикл, и дальше, за ним, на небольшом пятачке стоял мой Витька, на меня поглядывал, будто спрашивая: "Что за кипишь?".
- Откуда ты? - снова я.
- Откуда надо. Сам откуда?
- С: - тяжело было вспомнить, откуда я. Помнил дом, помнил как уходил, ниву свою в гараже белую вспомнил, а как в народе это называлось: Слово сложное. На "Займ" похожее, но денег там вроде не было, - с заи: заим:
- С заимки?
- Ага, - быстро кивнул.
- Это там где поле.
- Да, было поле.
- Не местный что ли? Вспоминаешь.
- Хозяин я там. Был.
- То-то, что и был. Там вроде горит все.
- Ага.
Мы замолчали. Я что-то пытался понять. Вроде бы он мне чего-то не сказал. А, да. Кто он.
- Ты кто?
- Миша.
- Откуда?
- Там, внизу, - снова пальцем ткнул, - я там. Там этот. Как его. Особняк. Дом короче. На выходные взяли: взял. С братками.
- Сняли?
- Точно! Сняли! Ты башка, парень. Сняли!
- А это у тебя, - пальцем в пистолет ткнул, - настоящий?
- Что? А, это: Да, настоящий. Хочешь пострелять? Я знаешь как стреляю. У меня патронов много. Вот. - он откинул в сторону полу джинсовки и я увидел кучу обойм в специальных кармашках.
- Можно?
- Да. Только я с утра хотел. А он не работает.
- Как?
- А хрен знает. На. Попробуй.
Мне все не давало покоя глупость какая-то во всем этом. Все казалось каким-то неправильным, вот только я не понимал, что именно. Я ехал в город, да, я вчера собрал вещи и поехал в город. А поехал я в город, потому что саранча: Нет - потому что пожар. Огонь. Я выпустил птиц, и поехал в город. А еще я не мог разобраться с машиной. И книга:
- Эй, брат, ты чего затупил-то? Стрелять будешь?
- Да подожди ты, - я оглянулся. Вот она. Книжка про тех уродов. Название смешное: "хро-ни-ки", - слышь, Миш, а хроники - это ж уроды?
- Так и есть, уроды.
- Нда, - взял книжку, открыл на закладке. Светло, хорошо видны строчки, да вот только. Я смотрел на буквы. Это "Т", это "а", эта вон "в", но вот только я их никак не мог собрать в слова.
-Е-гы-о з-о-л-о-т-ы-е гы-л-а-з-а, - кое как, по буквам, прочитал три слова.
- Что на?
- Ничего. Говорю "его золотые глаза" - читаю я.
- Дай, - он подошел, взял из моих рук книгу, попытался прочитать, - тьфу, гадость какая. Она у тебя на китайском что ли?
- Да не:
- Белиберда, - отбросил книгу в сторону, резко выдернул из-за пояса черный пистолет, уставил его стволом на меня. Я замер, - на, будешь стрелять?
- Давай.
Взял пистолет. Он был тяжелый. Навел его на дерево, нажал на курок. А он не нажался. Еще раз и еще:
- Не нажимается?
- Ага.
- У меня тоже. Сломался.
- А может там что-то специальное.
- Рухлядь, - он отбросил пистолет в сторону, и тот упал рядом с книжкой об уродах какого то не русского писателя. Какого же. Имя такое короткое, но сложное. И почему-то я вспомнил детство, мне вдруг показалось, что мы ведем себя как мальчишки, совсем мелкие, глупо мы себя ведем. А потом: да нет вроде. Нормально.
- Поехали уже.
- Куда. Я в город еду.
- Не едь ты в город, там одни дураки.
- Почему?
- Братаны мои в город сбежали, когда все это, ну это, началось.
- И?
- Ну раз сбежали, значит дураки. Тут же не город. Тут лучше.
- Чем?
- Ну тебе плохо?
- Нет.
- Значит они дураки.
Он уселся на свой четырехколсный моцик, и тупо уставился на руль.
- Эй, брат.
- Чего.
- А как эта байда едет.
- Твоя байда, ты знать должен.
- Он не едет.
- Там что-то сделать надо и поедет.
- Глянешь?
Мы смотрели на руль. Мишка помнил что дело где-то там, на руле. Но что - понять не мог. Я покрутил ручки туда-сюда, переключили что-то и что-то щелкнуло, но так ничего и не зафырчало, не поехало.
- Тоже сломался. Хрень какая. Все ломается.
- Да, и книжки на китайском стали.
- Что?
- Да ничего. Поехали со мной.
- Куда? В город? В город я не поеду. Поехали ко мне. У меня там бухло есть и еще что-то.
- Что?
- Не помню, как называется, но улетно. Ганж! Точно! Ганж есть!
- Что это.
- Покуришь узнаешь!
Мы вместе запрягли моего коняку. Имя у него такое - понтовое, какое - не помню. Зачем такие имена давать? Вон, Витька - там понятно. А тут:
Поехали. Миша то и дело соскакивал с телеги, забегал вперед тыкал мне пальцем туда вон и туда, там поворот будет, там еще что, только вот зачем - дорога то она одна. Глупый он этот Мишка, хоть и богатый. Это он мне по дороге сказал. Что у него бабла не меряно. Лаве, говорит, хоть жопой жуй. Прикурить от сотки баксов - не вопрос ваще!
- А баксы - это что?
- Это как деньги, только лучше.
- А у меня почему таких нет.
- Ты че, брат, у всех есть.
- А у меня не было. У меня вот, - достал из сумки кошелек, оттуда бумажки разноцветные, - у меня такие. Баксы?
- Не, не баксы. Они зеленые и на них мужики.
- Так вот, мужик какой-то, - показал я на красной бумажке на мужика.
- Не, там не целиком, рожа только. Жаль пушка сломалась. Я бы ща популял.
- Я бы тоже. Жалко пушка сломалась.
- Жалко.
Витька громко иакнул у меня под ухом.
- Ах ты ж скотина, че пугаешь, мать твою за ногу, - сплюнул на дорогу Мишка.
Уже ближе к вечеру мы добрались до его дома. Как он называл: особ: особенный дом короче. И правда. Большой, белый, сад красивый, деревья стриженные. Тачка большая рядом с домом.
- Машина что, ездит?
- Неа, утро бился - во, - указал на стекло выбитое, - не открывается. Тоже сломалась. Все ломается.
- Хрень делают, вот и ломается.
В доме было бухло. Бутылки. А еще ганж. Мы его курили. А еще баксы были. Мы от них закуривали. А потом почему-то у нас сломались спички. Нет, они не сломались, чтобы пополам, но они не зажигались. Мы доставали сначала спички по одной, пытались чтобы они загорелись, только они не загорались. Мы достали еще коробки - много коробков, но и там спички тоже испортились. Я смотрел на них, на рассыпанные по полу спички, и не мог понять, что происходит.
- Может мы тупеем?
- Что?
- Тупеем говорю, - Миша сидел на полу, как кукла - смешно распялив ноги, и разглядывал спички.
- Не, не тупеем. В городе - тупеют. Я по телеку видел. Там говорили. Замечено там, мля, что люди там, бла-бла-бла, падение какого-то инте: ин: короче - тупели. Тупили. И: Спички сломались, - и он заревел. Больше мы ганж не курили - не было огня. Мы пили.
А еще на нас смотрели коняка и ослик. Они фыркали и ржали. Мы на них то обижались, то смеялись. Мишка попытался влить в ослика что мы пили, и тот толкнул его головой. Мишка обиделся. Ослик сказал и-а. Мы рассмеялись.
Потом снова пили. А за рекой горел лес.
Опять смеялись и пили, только бутылки сломались. В них было из них не лилось. Мешало что-то литься. Мы разбивали их над большим белым тазиком, много-много разбивали, а потом черпали кружкой.
Нам почему-то было смешно.
Не помню.
Было плохо.
Рядом был дядька он рычал на меня. Показывал пальцем на рот. Говорил "Ам". Есть наверное. Хотел. Наверное. Я дал еды. Она из белого ящика. Холо: холо-дильника. Он ел.
Он, дядька, почему-то не ходит. На четвереньках и только редко разгибается.
Он поймал крысу и съел. Зачем? Есть еда. Я ему даю. Он ест. Еды мало. Может не давать?
Коняка ходит за мной. Фыркает. Хватает зубами за шиворот тащит. Ослик говорит "ИА" и я смеюсь.
Не давал дядьке еды. Еды мало. Дядька злой. Рычит.
Я глупый.
Дядька кусался.
Мы подрались. Дядька убежал.
Дядька хотел убить коняку. Мы подрались. Дядька убежал. Кидал в меня камнями. Рычал.
Злой дядька.
Коняка хороший.
Ослик хороший.
Они уходят.
Коняка ржет, ослик кричит ИА.
Я пойду с ними.
Коняка дал мне веревку.
Я за нее держусь. Идем. Я держусь а коняка ведет.
Коняка умный.
Ослик умнее.
Они добрые.
Коняка город еда.
Ведет.
Ослик показывает ягодки.
Иа добрый
Коняка добрый.
Им было жалко хозяина. Он стал глупым. А они стали понимать, что он стал глупым. Почему - не понятно. Хозяина было жалко, поэтому они его не бросали. Вели следом за собой. Иа шутил над хозяином, а когда тот хотел есть - показывал ягоды и грибы. Конь фырчал и ругался. Они знали, что хозяина надо отвести в город. Может быть он там выживет. Будет жалко, если умрет.
- И-а, - сказал ослик, - и-а-ы-к-он
- бр-ры-да, - ответил конь.
Наступал рассвет. В подступающем неясном свете были видны очертания домов вдали - город. Город вчерашних хозяев, что уступили место новым.
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
Текст 2
Опаленное крыло белого кролика
Двадцать третьего года Хэйсей, в преддверии месяца цветения Золотой сакуры храма Тодай-Дзи, в Стране Восходящего Солнца чествовали эпоху правления императора Сёму. Посмертные титулы которого, будь то Амэ-сирусикуни-осихараки-тоёсакура-хико, будь Сёхо-кандзин-сёму-котэй, будь то попросту Сёмисёман - гласили посвященным о непревзойденном, и доныне, величии императора, как государственного мужа Империи. Настоятель Великого Восточного храма Фурихито-но-Оэ был крайне сосредоточен. Возглавляя утреннюю процессию возжигания благовоний у статуи Будды, шел степенно и торжественно. Весь сонм служителей храма единой канвой тянулся за ним желто-красным драконом, петляющим промеж сада деревянных статуй. Еще одной достопримечательности наследия древней Японии.
История великого сооружения, храма Тодай-Дзи, началась в 743-ем году нашей эры, когда на территории современного города Нара свирепствовали моры и засухи. Чтобы защитить свой народ от бед, тогдашний император и сегодняшний идол к поклонению, величайший Сёму приказал построить гигантскую статую Будды. Для возведения этого пятнадцатиметрового изваяния пришлось использовать почти всю бронзу, имевшуюся в стране, и неистовый труд более двух миллионов подданных зодчих. В 745-ом году кропотливая работа над статуей была завершена, а, спустя почти век, в 1709-ом году вокруг нее построили колоссальную деревянную пагоду. На территории, окружающей храм, обустроили олений парк, построили несколько высоких ворот и установили уникальные деревянные статуи искусной работы. Статуи изображали практически всех мятежных вассалов практически всех императоров практически всей истории страны Восходящего Солнца, казненных здесь же - у подножия бронзового Будды.
Сейчас процессия воссожжения приближалась именно к этому сакральному месту. По такому особому случаю, преисполненный пафосом священнодейства Фурихито нес перед собой корзины ароматических палочек кудзью. Преклонных лет настоятель ступал в такт боя барабанов, еще приглушенного и размеренно мягкого. Никто из участников шествия показательно не обращал никакого внимания на снующих под ногами журналистов, всех мировых агентств СМИ, ни на облепивших ограду храма, глазеющих в интриге, туристов и зевак. Ритуал был дорого и значителен каждому коренному японцу.
Вскинув правую ногу из-под полы праздничного балахона, ступить к пьедесталу Будды, Фурихито вдруг почувствовал, как с его ноги слетела сандалия. Увидев, как та, взмывая, влетает на подол гигантскому истукану, замер. Эффектом домино все собратья стали тыкаться впереди идущему в спину. Послышался ропот. Туристы-поломники за оградой пораскрывали рты. Настоятель не растерялся. Ловко переступив и вскинув вторую ногу, закинул и другой сандалий вслед дезертиру.
Раздались возгласы одобрения и восхищения идеальной реакцией настоятеля. Странный и недобрый знак был мастерски парирован и возведен в доблесть мудрого Фурихито-но-Оэ - достойного потомка несменной династии настоятелей храма Тодай-Дзи. К воссожению Будде щедро присовокупилось и редкостное подношение. Глубинный смысл действа и по сей день восхищает умы посвященных.
***
В это же утро, Синдзо Абэ - Премьер-министр Японии проснулся в прекрасном расположении духа. Комфортабельная пригородная резиденция в Токио - в районе Минато встретила его по вчерашнему приезду несказанно радушно. Внимание и забота больший части трехсот человек служащих резиденции, безусловно, были прикованы визиту первого лица страны. Помимо роскошного банкета, в честь хозяина устроили шикарнейшие театрализованные представления. Традиционных, как обычно бывало при дедушке Премьер-министра Кэне Абэ, будь то смертельные поединки самураев храма Сэнгакудзи, будь изысканные танцы Нихан-буё - невольных девственниц , будь то попросту оргии распития сакэ на брудершафт, не было. Да, пожалуй, и не будет. Зато, еще со студенческой поры, Синдзо предпочитал настоящие шоу. Теперь, традиционно, на сон грядущий, привезенной из Калифорнийского университета привычкой, ему представляли умопомрачительный канкан несовершеннолетних трансвеститов. В эстрадном зале бункера. Под резиденцией. При государственном официальном уровне и размахе организации встречи выступление труппы имело и дополнительные - пусть мелкие, но весьма привлекательные дополнения. Пусть и одному единственному зрителю, но настолько важной персоне, именно они и доставляли большее удовольствие и удовлетворение зрелищем. Во время самого танца, под внезапный вопль сирены, на сцену вылетали мессершмитты времен ВОВ. Естественно, что голография - 3D-проекция. И барражировали над головами танцоров, время от времени постреливая. К кульминации, на полном ходу из стены зала выплывал Титаник, и проектор до мельчайшей подробности отчетливо показывал реставрацию катастрофы, в стиле военной хроники. И кодой уже был галоп сквозь всю сцену кавалерийского подразделения Семена Михайловича Буденного. С ним же во главе, на лихих вспененных лошадях проносились красноармейцы, с шашками наголо, порубывая и погикивая, с воплями "ура". Такое вот особенно нравилось подкрикивающему им единственному зрителю. Воодушевляло его, навевая былые дни канувшей небытие эпохи боевых криков "банзай", не шутя.
***
Синдзо пробудился свеж, весел, и легок на великие свершения. Слева от стилизованной бамбуковой лежанки вспыхнул монитор на всю стену спальни. Программа суперкомпьютера ретранслировала интерфейс управления страной. Электронный помощник, в виде разработанного специально на вкус Премьер-министра образа мальчика, в стиле анимэ Моэ, предстающего нагишом в различных позах оратора и наставника, вещал о делах государственных, наперво поприветствовав Синздо Абэ задорной улыбкой.
- Фудзисан низвергает Вам под ноги, искрами слез хризантемы, весеннее утро уснувшей зимы, мой сэмпай! - гробовым голосом взахлеб произнес мальчуган проекта "Эма́"* некогда написанные лично самим Синдзо строки воздушного хокку. Затем, при активном интерфейсе, юнец "Эма́", наряду с всплывающими реестрами тематики или темы доклада, стал четко и размеренно оповещать о событиях и давать справки или рекомендации. Стоило только взгляду Премьер-министра остановиться на той или иной области, датчики фиксировали и соответственно тому реагировали. Но Сидзо как обычно и не слушал. Потягиваясь и нежась, с умилением наблюдал за образом мальчика и его пассами, позами, временами улыбался сам себе. В эти секунды он просто счастлив. На ум пришла новая строка хокку. Она уже довольно-таки давно просилась, созрела. Но никак не проявляла себя. Никак. Сидзо привстал. Взглянул в сад камней за стеклянной стеной. Приподнялся. В развалку побрел наружу.
Утро было действительно уже весеннее, и в воздухе витал аромат первых цветений фукуюсо. Нежный, сладковатый, умиротворяющий. Не останавливаясь, в неком забытьи, вышагивая по аллее сада камней, Синдзо ловил строку синицы стиха за хвост.
"Окаймленные закатом крылья бабочки упали в око сизого дракона Кугами-Нума... Нет, не то. Черт подери!.. Не то. Совсем не то... Но что-то вроде, да, что-то вроде этого, да, это оно снова кружит под носом. Оно!" - Совсем выпадая из реальности, но ею самой в это и погруженным, прогуливался более часа, и, понятное дело, никто из персонала прислуги резиденции не мог и не посмел отвлекать. Премьер-министр, безусловно, занят решением судьбоносных для страны вопросов. Некоторые старожилы резиденции могли припомнить еще деда Сидзо, того самого, достопочтенного и мудрейшего Кена Абэ. Так же, бывало, был весь и без остатка предан государственным делам. Светлая память великим сынам империи Восходящего Солнца! И почет.
***
Вой сирены экстренной тревоги, по началу, выбросили Синдзо в воспоминания прошлой веселенькой ночи. Повторный сигнал, наряду с прозвучавшим сообщением мальчика проекта "Эма́" , глобальной системы управления государством, теперь не на шутку встревожили. Голос его теперь колкий, пискливо-женский, содрогнул, казалось, всю планету.
- Тревога четвертого уровня! Срочное сообщение ТЕРСО (Токийская энергетическая компания): наивысший статус угрозы национальной безопасности. Требуются незамедлительные меры. Внимание! Сообщение первым лицам государства: зафиксировано землетрясение небывалой мощности. Закрытый район особого значения! Магнитуда девять целых ноль десятых, местами девять целых и одна десятая балла, по шкале Рихтера. Эпицентр толчков в трех ста семидесяти трех километрах южнее Токио, префектура Футаба, область Окума. Это район Атомной Электростанции Фукусима дай-ити гэнсиреку хацуденсе - объект Фукусима 1, фиксируются разрушительные для трех атомных реакторов последствия. Внимание! Район накрыло цунами. Срочно принять отчет и предоставить полномочия для ликвидации и предотвращения катастрофы. Введен в действие план экстренной эвакуации населения!..
Синдзо Абэ передернуло. Выслушав сообщение, разносившееся на всю округу резиденции, он по инерции продолжал брести по тропе сада, будучи в полной прострации. Затем, встал как вкопанный. Побледнел. Глаза широко раскрылись, из-под густых подернутых сединой бровей вспыхнула искорка страха, но тут же исчезла. Оглянувшись к ступеням входа, на тихие вежливые оклики ему от знакомых персон управления службы безопасности, понял суть происходящего. Взмахнул им рукой и подался решительной походкой. На подходе, бодро вскочив на ступеньки, оглядел присутствующих. На мгновение, останавливая взгляд в глаза каждого. Охрана преданно не поднимала глаз, тупясь в пол.
- Немедленно созвать штаб противодействия катастрофе! - рявкнул уверенно, уже и без тени былой растерянности. - Здесь. У меня. В конференц-зале. Исполняйте!
- Все уже здесь, Абэ-синпай. Уже! - отрапортовал начальник личной охраны, Ямато-химе-но Окими. Машинально и мгновенно оглядев пространство поверх открытой на погожий денек песчаной оранжереи. Двое статных сотрудников, в спортивных кимоно, открыли витражные двери и впустили Премьер-министра вглубь резиденции. Без суеты, все тут же вошли в лифт просторного фойе. Кованые створы сомкнулись автоматически.
***
- Ввиду специфики геодезии района катастрофы, в связи с шаткими слоями почвы, в следствии наличия множества угольных шахт, прошлого промышленного периода истории района, вызванное феноменально мощным землетрясением цунами, на данный момент, разрушило три ядерных реактора объекта Фукусима дай-ити.
Бесстрастно сообщал результаты онлайн мониторинга "Эма́". Юнец на экране был все так же наг, жеманно кривлялся и, временами, пафосно бравировал. В зал конференции экстренного созыва Парламента страны входил Синдзо, легкими кивками отвечая на поклоны встречающих его подчиненных. Одним махом все слетелись, побросав дела. Вертолетная площадка, вся как на ладони из широкого окна помещения, кишела персональным государственным транспортом.
- Кто учил тебя так парковаться?! Раздави тебя Фудзи, корова-тян!
- И не скажите! Приземлилась как на свободное облако, глупая креветка!
- Затворите же окно, Наоми-кун! И активируйте режим тишина, пожалуйста. Этих воплей беспечной улицы нам тут еще не хватало, а! - перебил перебранку личных пилотов чиновников Синдзо. Развернулся и подошел вплотную к монитору интерфейса "Эма́", заложил обе руки за спину, и напряженно вслушивался и вглядывался в трансялию разведывательных дронов, с мест катастрофы. Система продолжала информировать дотошно, хотя мальчишка так и не прекращал свои ужимки:
- На данный момент уровень выбросов загрязнений в атмосферу достиг девятьсот тысяч ТБеккерелей, на площади около сорока километров. Цунами унес жизни около двадцати тысяч жителей. Данные уточняются. - в зале экстренного созыва раздался возглас сдавленного ужаса. Председатель Парламента Наоми-Со-Пао оглянулся в сторону слабонервного коллеги и укоризненно взглянул, покачав головой. Поднял было руку, махнуть охране, чтобы вывели. Синдзо Абэ прервал его, мановением руки приказав быть снисходительным. Тот почтительно поклонился. - Заражение населения цезием произойдет в троекратном превышении годовой нормы. Охват зоны поражения разрастается и возможен более чем шестисот квадратных километров, в районе выброса. Под выброс подпадают более одного миллиона и четырехсот тысяч человек. Активирован план перехвата и блокировки информирования мировых СМИ, введены секретные директивы стратегического характера. - "Эма́" продолжал четко и бесстрастно докладывать о ходе катастрофы и принимаемых им мер к ликвидации. Мелькали съемки дронов, с разных ракурсов, и множественные останки человеческих тел в водоворотах водной стихии, на них. Парламент страны Восходящего Солнца изо всех сил и мужества, где одобрительно, а где сомнительно реагировали жестами и возгласами. Экстренный созыв работал во все свои силы и профессионализм. Как оценили позже эксперты и аналитики мирового интернета, все было сделано правильно и эффективно. Награды заслуженны. Премьер-министр Абэ в этот день был на высоте! Отлучившись на секунду от созыва, отойдя в соседнюю комнату резиденции, в коридоре был встречен своим секретарем, куратором министерства госбезопасности Тигоку-си-но Гоми. Этот статный и без преувеличения симпатичный юноша древней династии рыбаков и стал прототипом образа Моэ "Эма́" - скромно мешкая, церемониально поднес шефу красную папку с документами.
- Что это, Радость моя? - спросил его сконфуженный Синдзо полушепотом.
- Совершенно секретно, мой сэмпай. Мне не положено знать-то. - голос Тигоку был девичьи мелодичен и звонок. Щеки зажглись алым румянцем.
Шеф принял папку из рук секретаря, распечатал электронный замок, приложив большой палец правой руки к микросканеру, и вчитался.
- Но-но! Что за чушь? Зачем мне на вечерней пресс-конференции жрать морепродукты? Что за чушь...- шеф негодовал скорее про себя, но не стеснялся раскрыть свои эмоции перед этим подчиненным. Этот-то не выдаст.
- Позвольте, позвольте, мой сансэй. Минуточку...- Тигоку Гоми слегка повернул голову и прочел, не касаясь бумаги. - Упс, накладочка, мой сансэй. Это не тем числом. Это... Это на позднее. А сегодня к вечерней прессе вон то, под этим. Извольте же.
- Ага. Точно. Во, вот это самое то! Прекрасный текст. Отлично, Тиг, ступайте, ступайте.
Распрощавшись, с минуту прогулявшись по коридору, размахивая по воздуху бумагой с речью к прессе, Абэ подошел к покоям своей благоверной. Без стука, широко откинув дверцу, почти влетел к ней, на ходу сообщая:
- Акиэ! Любезная моя! Оно вышло, оно наконец-то вышло. Ах, какая прелесть!.. - супруга действительно изумилась и, вскинув обе ладошки вверх, приставив к своим ушкам, в по-детски сладострастном предвкушении воскликнула: - Что-что-что-что, Сидзюнчик мой солнечный, что, оно?
- Оно, Радость моя, мое свежее хокку! - Глаза Абэ пылали неземной благостью и счастьем.
- О, да! - привстала Акиэ, розовое платьице глубокого декольте взвилось с нею дымкой. Манерно похлопав ладошку о ладошку, над изящным миниатюрным плечиком, замерла в ожидании декламации.
- Опаленные закатом Фукусимы
Белого кролика крылья
Над Токио - здравствуй, весна!
- Браво! Бис!
***
*Эма́ - япон. うま - конь
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
Голосование открыто, до 25 апреля включительно.
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Первый
Эко-хоррор удался. Настроение темы и доп. условие - всё выполнено отлично. Муторная история. Вот так пропитать темой не только явную окружающую природу, а что гораздо более внушительней - разум человеческий - самого человека. Тотальный хоррор. Здорово. Напоминило Дениэла Киза "Цветы для Элджернона".
Даже не знаю, что из минусов присутствует.
Герои слабо раскрыты, или вообще не раскрыты. И по этому немножко "картонно" смотрятся. Но это блиц...
Второй
Неплохо так повеяло колоритом Японии.
Но текст сложен. Неверное какая-то пареллель есть между первым эпизодом с буддой - и всем дальнейшим, но увы, я не уловил. То, что уловил - история с тапочками предвестник этой катастрофы. Но наверное не только в этом смысл? Эко-хоррор лишь отдалённый - потому что абстрактный. Т.е такое сложилось впечатление. Хотя трагедия описывается не шуточная. Но вся атмосфера за столом, и поведение гг... всё это как бы придаёт некую не серьёзность ситуации.
Возможно я просто не понял смысла...
Голос первому
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 56
Замечания : 0%
Голос первому ессно.
И только потому, что в первом присутствует структура. А вот законченной мысли не увидела. Идеи... Блин, ну, Калигула сделал сенатором своего коня (по легенде, не факт ессно) , это крутой концепт (какого было умным людям?), почему не его? Ладно. Не моё дело. В целом - сумбур, диалоги в стиле "беготня" (такой технический приём используют сценаристы дешёвых российских комедий) - ну... дешево. Зато структура, это да.
Второй. Не всё так плохо, но просто нет структуры. Это не здание, не сарай и не косой деревенский сортир; а просто строительный материал, валяющийся без дела. Плотные, кучерявые и густые куски текста притянутые друг к другу за уши, читать не особо просто. Серьёзные проблемы со звуком (слухом - да-да, писателю нужен слух): "процессия воссожжения приближалась" - ну, как это на слух? Неприятно ессно. Ну и так далее - до конца не смогла осилить.
Так что первое.
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
Голосование продлено до 5 мая. Включительно.
|
Группа: МАГИСТР
Сообщений: 670
Замечания : 0%
В котором уже блице наблюдаю явный вред от спешки. Зачем устраивать блиц, если в результате получается скомканная незаконченная лабуда? Лучше уж подольше помучиться, пару раз перечитать хотя бы... Я блицы вообще бы отменила, моя бы воля. Весь смысл блица сошёл на нет. Ведь в чем он? В умении писать лаконично, сжато, цельно. То есть - предполагается малый объем и высокая концентрация сюжета. Мы же видим обратный эффект - сплошная мутная вода.
Первый текст убил мне мозг. Особенно диалоги. Это плохо. Поэтому читать трудно. А поэтому никто здесь и не готов голосовать. Ведь приходится читать...
Второй текст оставил некоторое послевкусие. Не вижу в нем законченного сюжета, вижу начало скорее всего интересной истории, основанной на реальных событиях, но с элементами политического хоррора)) К теме привязывается слабо. Но оставлю голос здесь только потому, что ткань текста все же довольно тонкая и местами с вышивкой)
Голос второму.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 1503
Замечания : 0%
Тэк-с, хоть сроки и вышли, но тема пока не закрыта. Так что отмечусь, если не против.
Можно было бы подробно разобрать оба текста, выявив все несуразности, ошибки и недочёты. Но откровенно лень. Рассказы ниже среднего.
Тем не менее, отмечу всё-таки стиль и канву первого рассказа - в своей простоте он кажется достоверным и близким. Причём, несмотря на некоторое напускное, едва ли не искусственное упрощение, он сделан лёгким, понятным, "угадываемым" на подсознательном уровне. Этому рассказу не нужны долгие объяснения творимых бедствий - там всё ясно и так. Это принимаешь и этому веришь. Ну, и структурная схема - от более-менее сложного к максимально простому - прекрасный фундамент для персонажной арки.
Из ошибок... Особо хотелось бы придраться к пунктуации. Кажется, у автора сломалась клавиатура, и он вместо многоточий всюду пихал двоеточия. Это сбивало с толку и мешало чтению.
Второй рассказ... Довольно скучное нагромождение образов, слов, эпитетов. Отсутствие внятного сюжета. Насильное вбухивание инородного колорита, который не выглядит естественным. Местами проявляется откровенное неуважение к русскому языку (и, как мне кажется, к японскому тоже). Неверное использование слов, пропущенные предлоги... Если уж автору лень сделать вычитку, так что говорить о читателях, столкнувшихся с этим массивом скуки?
Да и гиппократии я здесь что-то не разглядел. Даже намёка на неё.
Короче, думаю, и так понятно, каков мой выбор. Отдаю предпочтение рассказу номер один.
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
Цитата limonio ( ) Тэк-с, хоть сроки и вышли, но тема пока не закрыта. Так что отмечусь, если не против.
Голос с благодарностью принимается, их и так мало, чтоб разбрасываться.
Мало того, голосование продляется до 07.05 включительно.
Все на выборы!
|
Группа: АДМИНИСТРАТОР
Сообщений: 613
Замечания : 0%
Голоса
Текст 1, автор Volchek: Джубал, Ingeborga, limonio – итого 3 штуки
Текст 2, автор マスタ: jz77 – 1 голос.
Победил магистр.
Жалко, что так мало проголосовавших, спасибо им – от секунданта и авторов.
Мне понравились оба текста.
Первый приятно удивил отсылкой к Элджернону, а я уже и не ждал, после Шариковской-то дуэли.
Второй надо переписать тушью, да по рисовой бумаге – хотя он и так колоритен.
Автору внека – отдельное спасибо, за поддержку темы.
(Теперь она наконец закрыта)
Прошу администрацию выдать победителю причитающиеся медали, ордена и наградное оружие.
|
|
|
