высеченный в известняке, а не в мраморе
обтесанный желтым ветром
подернутый мхом
с каменкой на левом плече
с солнцем на правом
ты стоишь и вращаешь пустыню, пустыня плывет
в ней рождается гулкая дрожь.
ты стоишь, и полынный туман
(ни шагнуть ни вдохнуть
ни заплакать)
беспокоится шумно и нежно по горячей земле
то ковер-самолет
то верблюжья слепая могучая поступь
сквозь упругий воздушный рельеф
как песок между пальцев.
ты стоишь, золотой бедуин, белоснежен и нем
ты стоишь и качаешь тяжелый степной караван
ты стоишь, и качается мир, и кончается мир
и качается солнце
на твоем белоснежном плече.
подернутый мхом -- белоснежен? *безмятежен, и также и плечо, ето буит харашо с качающимся кончающим резонировать.
Думал, хоть у тебя можно сегодня что-нить путное прочесть...
а тут туман полынный, туман, карл! когда он беспокоится шумно -- это уже не туман, карлуша, а буря. (плюс еще гулкая дрожь пустыни).
не понял к чему здесь желтый ветер, это уже из китайской или японской поэтики, а бедуин... вообще идея безусловно прелесть, именно бедуины не колыхнулись под напором так называемых цивилизации и прогресса. об этом и стих, собсно. только мне как обычно мешает искаженная логика сути вещей, пусть и в образах, то есть в образах ли в метафорах это как раз-таки и ощущается сильно и отторгается здоровым рассудком.
в общем, взрослые вещи от тебя, увы, ждать уже не судьба... да?
мне вспомнился сразу же почему-то стих MayBee про пустыню, плохо его помню, но там было слово "створожить" или "творожить" или "створоженный", что-то такое. не смог найти его на чердаке. не знаю, Катя, мне не понравилось. дед мороз лучше.
Трудно дышать в Аравийской пустыне Ветер и лихорадка Дорога, обочина, мусор и мимо Парадом увечий калеки Кто-то своё проносит как знамя Кто-то, ссутулясь, заплечно Воздух трещит и колеблется болью Земля равнодушна ... Мне захотелось смолчать. Быть там Солнцем И пылью. Створожив Страждущих стоны Вмешаться в них тесно И вылепить город В надежде на чудо Встревожить Пустыню ... Резные фасады, гибискус, фонтаны Много фонтанов милостью Нила Там жить будут призраки (люди не смогут) Призраки наших непрожитых жизней ... Город в руинах. Пустыня смеется Дышится звонко
Кинестетические всякие ощущения описывающий стих с приятными фигурами речи. Меня резанули: качание мира и каравана, кончание мира и вращение пустыни. Переизбыток. Ну, вот, блин, надо было сразу писать, теперь мне кажется оригинальным то, что ЛГ - пустыня, ковер-самолет и верблюжья поступь.
"туман беспокоится по земле" - тут или с глаголом что-то не так, или с предлогом (ну и я не уверен, что потоки теплого/горячего воздуха, поднимающегося от почвы, можно считать туманом, хотя это дело исключительно вкуса)
ещё смущает эпитет "золотой" применительно к белоснежному бедуину; и не только из-за излишнего пафоса (а вот, кстати, использование дважды слова "белоснежный" почему-то не смущает)
тебе бы хотелось: " беспокоится о горячей земле" , в своем нежном, неумелом, шумном рвении укрыть землю которую трясет горячка? но я думаю что автор предложил нам скитания его и бессмысленные рвения во все стороны, успнть везде зачем то, даже ему самому непонятном смысле. это платоновзстайл у автора
– Дайте мне, пожалуйста, сто кило леденцов, – сказала Пеппи и вынула из фартука золотую монету. Продавщица рот открыла от изумления. Она никогда еще не видела покупателей, которые брали бы такое количество леденцов. – Девочка, ты, наверное, хочешь сказать, что тебе надо сто леденцов? – спросила она. – Я хочу сказать то, что я сказала: дайте мне, пожалуйста, сто кило леденцов, – повторила Пеппи и положила на прилавок золотую монету. И продавщица стала пересыпать леденцы из банок в большие мешки. Томми и Анника стояли рядом и пальцем показывали, из каких банок их сыпать. Оказалось, что не только самые красивые, но и самые вкусные – красные. Если долго сосать такой леденец, то под конец он становится особенно вкусным. Но зеленые, как они убедились, были тоже совсем недурными. А карамельки и тянучки имели свою прелесть. – Возьмем еще по три кило карамелек и тянучек, – предложила Анника. Так они и сделали.
— Ирма, — сказал он утомленно. — Что вы там делали на этом перекрестке? — Мы думали туман, — ответила Ирма. — Что? — Думали туман, — повторила Ирма. — Про туман, — поправил Виктор. — Или о тумане. — Зачем это — про туман? — сказала Ирма. — Думать — непереходный глагол, — объяснил Виктор. — Он требует предлогов. Вы проходили непереходные глаголы? — Это когда как, — сказала Ирма. — Думать туман — это одно, а думать про туман — это совсем другое… и кому это нужно — думать про туман, неизвестно.
0
