Сегодня у меня выходной, и начался он чудесно. Никто не разбудил с утра пораньше дурацкими вопросами о работе. Кофемашина исправно сварила чашку ароматной робусты. А я порадовал свой организм уютным махровым халатом, удобным кожаным креслом и порцией коллекционного табака. 

Стоило сделать глоток, как в дверь позвонили. Это был почтальон, он вручил телеграмму. Я бы ни за что не поверил, что кто-то еще их отправляет, если  не увидел ее своими глазами. Она была приклеена к обратной стороне открытки: “УКРАЛ ТЧК 4 НОЯБРЯ ТЧК” Судя по всему, она отправлена из соседнего почтового отделения. Отправитель был незнаком. 

Я положил злополучную телеграмму на тумбочку в коридоре и пошел допивать свой кофе. Не успел присесть, как меня прервали. На этот раз  телефон. Городской. Стоило поднять трубку, как в ухо закричал пронзительный женский голос: “Украл! Тварь такая, украл!” Только хотел уточнить, что же это значит, - а барышня явно была в курсе, - как она бросила трубку и оставила меня наедине с недоумением и телефонными гудками. 

Это определенно надо было перекурить. И запить. Очень осторожно, - вдруг снова огорошат в самый ответственный момент, - я подошел к столу, выжидательно замер и глотнул кофе. Тишина. Слава богу, можно выдохнуть и расслабиться. 

Я умиротворенно улыбнулся, допил еще горячий напиток и потянулся. Какой же хороший сегодня день. Но кто и что украл? И причем здесь четвертое ноября? Любопытство одолело меня, и я пошел за телеграммой. Внимательно ее перечитал и задумался, перебрал в голове всех знакомых Михаилов. Ба! Да это же Мишка, мы в детском лагере отдыхали. Это сколько лет прошло. Выходит, он живет рядом. 

Планов на день не было. Предательское любопытство навострило уши и взяло теплый след, а гештальт не собирался закрываться самостоятельно. Я решил прогуляться по адресу с открытки. 

Я подошел к новой высотке и нырнул в парадную. Перед лифтом надутым голубем сидела консьержка. Она булькнула пару раз и на третий у нее получилось: 

- К кому? 
- К Михаилу Звягину в 263. 
- Так он тута ужо не живет. 
- А номера у вас его не осталось? 
- Вот ешо. Будоть я тут нумера жильцов раздавать. 

Окинул взглядом консьержий закуток, ее саму и рассудил, что человека надо порадовать - вдруг она после этого что-то интересное расскажет. Примирительно улыбнувшись, спросил: 

- Вас как зовут? 

Мадам недовольно зыркнула, но ответила: 

- Халина Петровна я. 
- Дорогая Галина Петровна, смотрю, тут ни шоколадки, ни пряничка. Позвольте побаловать вас капельку. 

Продолжая улыбаться и прикрывать спиной камеру видеонаблюдения, положил ей на стол фиолетовую купюру. 

- Ой, ну что вы! Не нужно… 

Консьержка сразу расцвела, как ромашка, и забрала купюру. 

- Может, Михаил все же оставил номер? 
- Дай-ка проверю, милок. 

Полистав большую тетрадь, больше смахивающую на амбарную книгу, женщина сказала: 

- Это материн. Друхово нету. 
- Спасибо, вам, Галина Петровна. Хорошего дня. 

В задумчивости я стоял на улице и рассматривал бумажку с номером. Огонек любопытства, разогретый очередным препятствием, начал превращаться в уверенный костер. Я позвонил и услышал: 

- Алло! Алло, говорите! 

Гнусавый женский голос жеманно растягивал слова. 

- Добрый день! Я друг Михаила… 
- Не буду ничего говорить, достали уже! - заверещала трубка. - Сами с ним разбирайтесь! 

Связь оборвалась. Я понял, что разговаривать больше не будут. Но останавливаться на полпути было не в моем характере, и набрал смс: “Я друг Михаила. Он прислал телеграмму, но по указанному адресу больше не живет. Дайте, пожалуйста, его номер телефона.” Ответ я все же получил. И набрал одиннадцать заветных цифр: 

- Аллоу, - к счастью, на этот раз женский голос был мелодичный и спокойный. 
- Добрый день, позовите, пожалуйста, Михаила. - Ответил я. 

В трубке стало подозрительно тихо, даже проверил, не прервался ли звонок, но таймер усердно отсчитывал секунды. 

- Алло. Алло!
- Да, я здесь... Я слышу вас. Давайте встретимся. 

Я удивился такому предложению, но события набирали оборот, тень Михаила становилась все ближе, и согласился. 

- Через сорок минут в CoffeeShop на Маяковской. 

Времени было впритык, но я успел. В кафе уже ожидала очаровательная блондинка с карими миндалевидными глазами и грустной улыбкой. 

- Мне Миша телеграмму прислал… - начал я. 
- Да-да, я знаю, мне тоже. И тетка какая-то мерзкая звонила. Напугала… Я сама Мишаню давно не видела. Он телефон дома забыл. А сегодня утром записку нашла. После нее совсем тревожно стало. Хожу по квартире бесцельно, вещи с места на место перекладываю. Я здесь одна. Миша меня с Дальнего Востока в Питер привез. А теперь сбежал… 

“Странно все это, - подумал я. - Ладно, он ей телеграммы и записки отправляет. Но я-то тут причем?” И решил во что бы то ни стало узнать, в чем дело. 

- А вы записку с собой, случаем, не прихватили? 

Она кивнула и отдала мне клочок бумаги: “Анюта, не переживай, уехал в ангар по грибы.” Бред. Сплошная бессмыслица. 

Или нет. Помнится, у нас в детстве свой язык был, чтобы втайне от вожатых договариваться. Мы оставляли друг другу такие записки в самых неожиданных местах. Но неизменно рядом с ней оставляли предмет-подсказку. Иначе ребус разгадать невозможно. Что ж, начнем с текста. “Пойти по грибы” у нас значило смотаться на гулянку, а “ангар” - место, где можно раздобыть еды. 

- Анечка, а где вы нашли эту записку? 
- Она лежала на кухонном столе, выглядывала из-под томика Чехова. 

А вот это уже интереснее. Наверняка книжка является подсказкой. На улице Чехова, если я ничего не путал, было кафе. Я сверился со смартфоном и нашел таки бар “Палата №6”. Что ж, подходит: и поесть можно, и гульнуть. Между тем сумерки окутали город, и закат окрасил фасады теплым розовым цветом. Я предложил Ане прогуляться. 

“Но при чем тут четвертое ноября, - размышлял я. - У нас это День народного единства. У Чехова, если память не изменяет, об этом ни слова. А вот в Британии - ночь Гая Фокса. Что-то там такое у классика в охотничьих рассказах упоминалось… про фейерверки вроде...” 

На удивление, бар оказался пуст. Отсутствовала даже случайная влюбленная парочка, которая бы заглянула на огонек согреться. Приглушенно бормотал телевизор. За стойкой, вытирая стаканы, скучал бармен. 

- Добрый день, - сказал я. - Вам ничего не известно о фейерверках? 

Внезапно в зале потух свет. Кто-то подошел сзади и надел мне на глаза повязку. Застучали барабаны, заиграла гитара, к ней присоединился саксофон. И бархатный женский голос запел: 

Пусть бегут неуклюже 
Пешеходы по лужам, 
А вода по асфальту рекой. 
И неясно прохожим 
В этот день непогожий, 
Почему я веселый такой. 

Я сорвал повязку. В баре зажгли свет: на столиках приветливо перемигивались настольные лампы, на стенах ярко горели разноцветные гирлянды, а в центре зала стоял двухъярусный торт со свечами. Вокруг него стояли мои друзья и коллеги. Они были одеты в разноцветные колпачки и нарядную одежду, держали в руках полные бокалы шампанского и широко улыбались. Я нашел в толпе Михаила: 

- Друг, привет! Как? Через столько лет? 
- Здарова! Да это не я. Я только поручения выполнял. К ней все вопросы. 

Миша кивнул в сторону барной стойки. Там стояла Дарья. Даша. Дашенька. Только она знала меня настолько хорошо, чтобы заинтриговать и загадками привести сюда. 

Я встретился с ней взглядом, улыбнулся и сделал шаг навстречу.