У Маши Старцевой левая грудь была больше правой. Или, возможно, правая меньше левой. Тут уже дело вкуса: кому-то второй размер по душе, ну а кому-то — третий.

Со стороны это может показаться забавным, но Маше Старцевой, уж поверьте, было не до смеха. И хотя ей удавалась поддерживать симметрию с помощью картонных вставок и ваты, переживала и комплексовала она не подетски. Особенно в школе, когда парни так бессовестно пялились на Машину грудь. Ей так и казалось, что это они специально, что они все знают и наверняка смеются над ней, только что пальцем в нее не тычут.

Больше других пялился на Машу одноклассник Васька Петров. Видный, в принципе, парень: высокий такой и чернявый. Разве что странноватый немного.

Странностей за ним водилось как минимум две. Во-первых, он все время пялился на чью-нибудь грудь. Не только Машину. Например, еще на грудь Люды Яблочкиной —  у той она вообще была четвертого размера. А во-вторых, он постоянно держал одну руку в кармане. Злые языки говорили, что неспроста. А военрук однажды  так прямо и рявкнул открытым текстом:

— Петров, отставить! Харе шары  в кармане катать!

Вот так нескучно жилось одиннадцатому классу “А” одной очень средней школы города Р.  Нескучно, хотя, согласитесь, ничего необычного, все было также как и везде. Но вот однажды, на весенних каникулах, занесла судьба  этот класс в город-герой Волгоград...

Приплыли они туда на теплоходе, с весьма похвальной целью: приобщиться к славным деяниям пращуров. Днем историчка таскала ребят по руинам и курганам, читала пресным голосом лекции про войну,  по мере сил рисуя словами и руками эпические картины ратных подвигов.

Но увы, детям было не до них. Они мечтали о “подвигах” совсем иного рода. Ребята скучали и думали: поскорее бы вечер. Потому что вечером они располагали сами собой и развлекались так, как и положено в этом возрасте. Потягивали в каюте пивас и играли в карты на раздевание.

Маше Старцевой эта игра не очень нравилась. Сами понимаете почему. Ей все время приходилось напрягать мозги и не проигрывать. А вот Васька Петров, напротив. Постоянно пялился на Машину грудь, был не собран, позволял соседям пастись в своих картах и вскоре остался лишь в трусах и носках.

История умалчивает о причинах того, что произошло потом. Может просто всем надоела эта игра, а может вид голого Васькиного тела, синюшно-бледного и худого, а вполне вероятно, что злые дети сговорились заранее. Но в один момент все вдруг вышли и оставили Петрова со Старцевой наедине. И дверь на замок закрыли. Постояли потом, похихикали, да и ушли по палубе гулять.

Покричал Васька в замочную скважину, поматерился, ручку подергал — чуть не оторвал ее, а делать-то нечего —  стали они со Старцевой дальше играть. Сыграли еще две партийки. Сначала Петров левого носка лишился, ну а потом и правого. Остался в одних трусах и загрустил — бросил карты, да так что они по всему столу разлетелись. Сидел потом, насупившись, и на Машину грудь пялился.  

А Машу так и ломало от этого. Прям изнемогла вся, так ей это не нравилось. Отвернулась она к иллюминатору, лишь бы Васькину наглую рожу не видеть. Только ни на каплю ей легче не стало. Даже кожей она ощущала, что Васькин  бесстыжий взгляд так и прилип к ее груди. Жар от него медленно, постепенно разлился по всему Машиному телу, и стало ей от этого совсем уж не в моготу. Терпела она из последних сил, терпела, но наконец не выдержала, сорвала с себя кофточку и как закричит:

— Да на, ирод, смотри!

Васька по-первой конечно же растерялся, даже покраснеть пытался. Но вовремя совладал со смущением, перегнулся через стол, и правой рукой нежно так Машину левую грудь потрогал. И тут выяснилось, что ложиться она в Васькину руку ну прям идеально. Чудом это конечно не назовешь, так — обычное совпадение. Чудо то, что случилось дальше.  

Достал Вася из кармана руку левую, и, представьте себе, что она у него оказалась немного недоразвитой, и один в один подходила к Машиной правой груди. Вот такие дела!

И поняли тогда ребята, что это судьба. Потому что каждый школьник знает: главное, чтобы женская грудь хорошо ложилась в мужскую руку. В общем, стали они с той поры жить-поживать, и чего-то там наживать, себе на радость и от родителей втайне.

Тут бы, наверно, и сказочке конец, но это сказочке детской. А взрослые любят все усложнять, особенно взрослые женского пола. Это мужики живут текущим моментом, а женщины все норовят продумать наперед, в крайнем случае нафантазировать.

И вот как-то раз, пока Васька наслаждался моментом, Маша лежала и строила у себя в голове воздушные замки. Сначала конечно же представила свадьбу. Обязательно  в кафе “Ветерок”, том самом что было рядом с домом. Представила всех гостей со своей стороны, и даже мысленно написала им приглашения.

Потом вообразила себе квартиру, которую родители подарят им на торжество. До мельчайших подробностей, вплоть до занавесок и ручки на унитазе. Дальше стала она мечтать, что родится у них девочка хорошенькая-прехорошенькая: носик пуговкой и губки бантиком. Станет эта девочка расти и превратится постепенно в красавицу...

И тут Машу словно током ударило. Потому что явственно увидела она, что у этой красавицы не только левая грудь будет больше правой, но и рука одна недоразвитая. Поморгала Маша, потерла глаза и  даже по щекам себя похлопала, но странное видение не исчезало.

— Ты чего? —  удивился тогда еще Васька.

— Ничего, — ответила она, но лицо ее стало холодным и каменным.

Что потом только Маша не делала. Даже учебник по биологии открыла, на том самом месте где был раздел “Генетика”. И хотя он ее слегка успокоил, странное видение не оставляло девушку ни ночью ни днем. И пропало лишь тогда, когда она Ваську “от груди оторвала”.

А это, что не говори, был удар ниже пояса. Покрутился Васька, покрутился, да перед самым выпускным и сбежал к Люде Яблочкиной. Той самой, с четвертым размером. Кто знает, может руки у Васьки подросли, а возможно и такое, что ошибаются школьники, и подходит рука к груди или нет, в любви не самое главное.

А что же Маша? Горевать ей особо было некогда. Экзамены, мединститут, ординатура, работа. И закрутилось, и понеслось. Замуж, правда, она так и не вышла. Не из-за груди конечно, просто жизнь у нее не сложилась.

Но зато врачом хорошим стала. Кстати, догадайтесь каким? Нет, не угадали. Не пластическим хирургом. Психиатром. Почему? Потому что поняла: главные проблемы все-таки в голове.