До этого

    - Она была твоей королевой, единственной. Управляла кланом вместе с тобой, пока… пока не поддалась слабости.
    - Феррис рискнула собой ради меня, – напряжённо пояснил Дорф.
   - Именно. Ведь ты – её слабость, – Диза едва заметно выделила интонацией последнее слово. – Теперь она в опасности. Её держат в специальной комнате. Камере пыток. У двери всего один охранник. Но, думаю, Тринадцати бояться нечего – Феррис не сможет сбежать, потому что измучена…
    Диза мельком глянула на Дорфа. В нём ничего не поменялось.
    - В камеру заходят мужчины, – продолжила она, разглядывая свои блестящие ногти, – а потом оттуда доносятся…
    Шею её что-то сдавило, не позволив договорить. Из горла резко вырвался последний выдох. Диза беспомощно открыла рот и посмотрела на Дорфа. В его зеркальных глазах, как в жидком металле, каплями крови отражался красный свет. Парализованное испугом тело девушки невидимой силой потянуло вверх. Она схватилась руками за край стола и попыталась удержаться. Её стало медленно растягивать, как туго скрученную пружину. Мышцы напряглись до предела, по спине поползла боль, словно позвонки один за другим нанизывали на тонкий стержень. Диза засучила ногами, заскрипела каблуками, скользя по каменному полу и только бесполезно тратя силы. Она не сводила молящего взгляда с Дорфа, который спокойно наблюдал за её мучениями.
    - Не играй со мной. Ты только меня раздражаешь, – произнёс он, покачав пальцем.
    - Прости, – захрипела Диза, щуря мокрые от слёз глаза. – Мне не стоило…
    Её швырнуло грудью на стол, мучения разом прекратились. Уткнувшись лбом в столешницу, она тяжело задышала, втягивая специфический запах мокрого дерева и вонь начинающей разлагаться человеческой плоти. Перед глазами стояла темнота, в мозгу гудело и пульсировало. Диза упёрлась ладонями в столешницу и со стоном приподнялась. Концы прядей, как кисти, скользнули по загустевшей крови, нарисовав на ней абстрактный узор. Стрельнувшая в позвоночник боль обездвижила. Диза только смогла поднять глаза на приблизившегося мужчину.
    - Говоришь, на всё готова, ради сделки? – ухмыльнулся он и надменно приподнял лицо.
    Диза кивнула. Тогда Дорф с размаху вонзил в её кисти ножи. Девушка взвизгнула, выгнулась, растопырив пальцы, потом упала головой на стол. Волна боли прокатилась до самых плеч и разлилась в груди. Собственное дыхание обожгло лицо. Диза сглотнула слюну, наполнившую рот, и застонала. От вида лезвий, на треть длины вошедших в руки, её затрясло. Дорф присел и взглянул на кровь, извергающуюся из ран, как лава из вулкана. Струйки пролегли между костяшек и слились на столе в небольшую лужицу, отразившую свет лампы. Кровь, как живая, разрасталась и захватывала выпуклой границей всё больше поверхности. Подбородок и губы Дорфа дрогнули.
    - Болевая чувствительность у вампиров пропадает к пятидесяти годам, – сказал он и сдавил холодными пальцами скулы девушки. Она закрыла глаза и попыталась дышать спокойнее. Дорф одним пальцем грубо приподнял ей губу, под которой оказались слегка удлинённые клыки. – Так я и думал. Тебе меньше двадцати. Ты ещё совсем маленькая вампирская дрянь.
    Он с ненавистью оттолкнул её лицо. Диза пошевелила кистями. Из-за лезвий раны не затягивались. Ножи было не выдрать из столешницы, они вошли слишком глубоко. Шумно выдохнув, она распласталась на столе. Зверь, попавший в капкан. Дорф проник пальцами в светлую копну её волос, сжал их в кулаке и потянул назад. Голова её запрокинулась.
    - Всё ещё хочешь в мой клан? – спросил он.
    Диза с трудом кивнула. Дорф потянулся к подносу и взял с него вилку. Девушка напряглась, гадая, в какое место на её теле на этот раз вонзятся зубья. Но хозяин погрузил вилку в глубину воняющих останков, пошвырял там и извлёк часть какого-то органа. По светлому цвету и трубчатой форме Диза поняла, что это кусок кишки. Дорф на мгновение задержал его перед собой, потом медленно приблизил к лицу девушки. Оказавшись так близко к несвежей отвратной плоти, она попыталась отговориться:
    - Не унижай свою будущую подчинённую, Дорф. Я не падальщик…
    Тот хохотнул и ловко повертел вилку в пальцах. Кишка задрожала, как толстая личинка. Гладкие стенки заиграли на свету, переливаясь. Дорф поднял брови.
    - Узнай, что внутри.
    Он прислонил кишку к красным, непроизвольно сжавшимся губам девушки. Она задержала дыхание, кадык дрогнул.
    - Открывай ротик, малышка, – настойчиво прохрипел Дорф и нахмурился. – Ты же сказала, что готова на всё.
    Диза тяжело сглотнула и разомкнула губы. Между ними протиснулась прохладная плоть. Единственное, чем Диза смогла успокоить свой оживший желудок – сравнение кишки с членом. Это была самая безобидная ассоциация, пришедшая ей на ум. 
    - Давай! – подбодрил Дорф. Не отрываясь, он с азартом следил за её ртом. – Отведай пищу с хозяйского стола.
    Диза с трудом раздвинула челюсти и позволила куску органа вторгнуться в рот. Кишка вошла, скрипнув об зубы, и лёгла на язык. Тот изошёл слюной, но Дизе до смерти не хотелось глотать. Её пару раз толкнуло изнутри в области живота, горло сдавило спазмом – организм не поддавался уговорам, бунтовал и мучился. Как и она сама. Противоестественный запах проникал внутрь даже через рот, вместе со слюной солоноватого от остатков крови вкуса. Диза изо всех сил зажмурила глаза, но потом вспомнила о законах восприятия, и наоборот широко раскрыла их, пытаясь сконцентрироваться на красной лампе. Вскоре свет застелился слезами отвращения. Вжимая язык в глотку, она сдавила зубами упругую мышцу и принялась жевать, быстро, бездумно. Старалась не замечать смрадных неоднородных соков, выжимающихся из кишки. Жесткая плоть скрипела на зубах, никак не поддаваясь и не кончаясь. Тогда Диза сделала усилие и проглотила не дожёванное месиво. Оно протиснулось в глотку, как ком из заноз, и с трудом поползло в пищевод. Победив врага, Диза зарычала с открытым ртом, пытаясь выгнать из себя хотя бы вонь. Дорф раскатисто рассмеялся, отпустив волосы мученицы, и она снова упала лбом на стол и истекла слюной.
    Не дав передохнуть, Дорф выбил из-под неё стул, вынудив опереться на ноги, на тонкие лакированные каблуки. Теперь Диза стояла согнутая, лёжа грудью и животом на столешнице. Мужчины из зала не заставили себя ждать. Их тяжёлые шаги и довольные смешки приближались. Девушка оставалась непроницаемо спокойной, ведь с самого начала знала, чем рискует. Вот только она наивно полагала, что в постыдном акте будет участвовать только Дорф. Но он бездействовал, просто стоя рядом.
    Несколько рук коснулись её спины и заскользили по всему телу, сдавливая холодными пальцами плечи, талию, впиваясь ногтями во влажную от пота кожу. Пара рук крепко обхватила талию. Кто-то из мужчин попытался дотянуться до груди, налегая потным грузным телом на напряжённую хрупкую спину. Сдержав внутренний бунт, Диза лишь дрогнула раненными кистями. Мужские тела тёрлись об неё, словно пытаясь получить огонь. Руки опускались по бёдрам, снова поднимались, ныряя под коротенькую юбочку, но останавливаясь в миллиметре от места, которое любая девушка бережёт сильнее, чем голову. Диза не боялась и была почти готова. Разумом, а низ живота предательски сжался, что сулило боль при проникновении.
    - Парням редко достаются вампирки. Такие случаи сродни крупному выигрышу в лотерею, – дыхание Дорфа защекотало Дизе ухо. – А молодые вампирки – просто джек-пот! Так что расслабься и повышай женский опыт. – Он рукой надавил ей на голову, заставив приложиться щекой к столу в собственной крови. – Привыкай к парням. Ты ведь всё ещё хочешь быть вместе с ними в клане?
    Диза сжала кулаки, насколько позволяли ножи, игнорируя боль и возобновившееся кровотечение.
    - Да. Я сказала, что готова на всё!
    Дорф кивнул подчинённым и отступил. Они, как спущенные с цепи псы, набросились на Дизу. Замесили её мягкие выступающие места, заставляя вскрикивать и извиваться. Кто-то резким движением задрал ей юбку. Руки принялись соскребать сетчатые колготки и миниатюрные трусики. Это сопровождалось возбуждёнными дыханиями и низким горловым рокотом, похожим на львиный. Дизе почудилось, что уже не мужчины стоят позади, а большие жадные до плоти существа. И голод их совсем не сексуальный.
    Колготки, как последняя преграда были прорваны, трусики скользнули к коленям. В ход пошли влажные языки и что-то ещё, такое же разгорячённое. Диза не сопротивлялась, всё её напряжение ушло в пальцы. Ими она так сильно впилась в дерево, что согнулись и поломались ногти. Приподняв лицо в крови, холодящей всю левую сторону, она устремила взгляд на Дорфа. Он курил и смотрел с безразличием. Это было противостояние двух врагов: холода жестокости и жара страданий. Через почти осязаемый взгляд Диза хотела вылить все свои эмоции, чтобы они перестали переполнять её. В какой-то момент от неосторожного нервного движения сигарета Дорфа надломилась и полетела вниз. Он в одно мгновение оказался перед Дизой и врезался в неё разозлённым взглядом.
    - Даже дешёвая шлюховатая стриптизёрша сопротивлялась, – рявкнул он, махнув рукой в сторону подноса с останками. – А ты готова безропотно принять в себя десятки членов? Кем ты будешь после этого?
    - Твоей самой преданной подчинённой, – ответила Диза ровным голосом, и ни один мускул на миловидном лице не дрогнул. – Если ты хочешь сделать из меня подстилку – я подчинюсь.
    Дорф брезгливо изогнул губу и вскинул раскрытую ладонь. Мужчины убрали от девушки руки и отступили. Стало тихо. Гулкие редкие удары музыки, похожие на сердцебиение кита, сотрясали пространство и делали воздух тяжёлым.
    - А что если я использую твои щели в своих извращённых целях? – поинтересовался Дорф.
    Его палец нарисовал на окровавленной щеке Дизы плавную линию и нырнул внутрь мягких губ. Они тут же сжались в плотное кольцо. Язык девушки почувствовал солоноватый вкус. Дорф медленно извлёк палец из её горячего рта, и тогда она ответила:
    - Будет честью для меня.
    Она не была честна, сказав это. Но выдать истинных чувств не могла. Она даже не могла ненавидеть Дорфа, потому что от него зависела её судьба.
    Хозяин довольно улыбнулся. Клыки его, наконец, выросли и неестественно ярко блеснули. Подтвердились слухи – они действительно были из серебра. Поигрывая во рту языком, вампир неторопливо обошёл пленницу. Та изогнула спину, приглашающе выпятив обнажённые ягодицы. Эротично качнув ими, расставила ноги пошире. Дорф снял пиджак и метко бросил его на диван. Тут же его руки схватили девушку за талию и дёрнули вверх. Ей пришлось почти выпрямиться, отчего ладони скользнули по лезвиям. Стон слился с далёким звуком саксофона. Руки Дорфа спустились на её бёдра и притянули их. Железная пряжка ремня холодом прижгла копчик. Мужчина пробежался пальцами по выступающим позвонкам, пустив по телу девушки мелкую дрожь, и остановился на шее, под волосами. Диза сдержала улыбку удивления. Боль отступила на второй план. На первый вышел трепет предвкушения. Но с ним она боролась, сохраняя верность себе.
    - Клыки вампира, как член, растут от того, что возбуждает. Тебя возбудила собственная кровь… или, быть может, боль, – рассуждал Дорф. – А меня возбуждает такая вот поза… и страдания жертвы.
    Дизу разорвало от боли, дошедшей до самой грудины. Саксофон уже не смог заглушить своим визгом её крик. Волосы взметнулись над столом, лицо с широко раскрытым ртом и распахнутыми глазами вскинулось к потолку. Диза так сильно и резко подалась вперёд, что чуть не вывихнула запястья. Матку сдавило изнутри. Сначала совсем слабо, потом с большей силой. Начались конвульсивные сжатия, как при оргазме. Вампирка вскрикивала и постанывала, сжималась и дёргалась, извивалась на столе, как змея на раскалённой сковородке. Дорф, крепко держа её за бока, слегка толкал бёдрами, словно дразня. Из незакрывающегося ни на мгновения рта Дизы посыпались проклятья вперемешку с мольбами, прерывающимися резкими выдохами и вдохами. Боль разрасталась, захватывая всё больше внутренностей, пробиралась глубже, как большой горячий червь с тысячами зубов. Он прогрызал путь к груди, охотясь не иначе, как за сердцем. Конвульсии и сдавливания уже не напоминали оргазм, они были землетрясениями, разносящими по телу Дизы разрушающие волны. Из глаз её брызнули слёзы, по бедру изнутри медленно поползла горячая струйка. На грани сознания девушка уже не могла двигаться, но мышцы живота продолжали сжиматься. Она словно была куклой, внутрь которой кукловод засунул невидимую руку. Дорф налёг на неё всем телом и произнёс в самое ухо:
    - У меня не возникает желания тебя трахнуть. Не того ты уровня.
    Хриплый голос, как ножовка, прорезал ей мозг. Под тяжестью вампира живот, груди, рёбра девушки вжались в стол. Порция крови из повреждённых органов вытолкнутлась наружу через рот, и Диза обессиленно закашлялась.
    Дорф взялся за ножи, выдернул их из столешницы и отошёл. Ноги Дизы подкосились, она сползла на пол и развалилась, раскинув руки. Над ней повисла голова с ореолом красного света. На бледном лице Дорфа чёрные зрачки выглядели, как дыры.
    - Передавай привет Тринадцати, – пошутил он. – Если выживешь.
    Лицо ускользнуло из поля зрения, затухая, застучали шаги. Диза хотела окрикнуть вампира, но в ватном мозгу перемешались все звуки и мысли. Несколько мужчин подняли её и поволокли к выходу. Как через мутное стекло, она видела бармена, проследившего за ней взглядом, большого охранника, о сапоги которого задел нос её туфли. Что-то пугающе стукнуло, заскрипело, и режущий красный свет залил глаза. Когда Дизу, приподняв, потащили по деревянными ступенькам, она увидела удаляющееся белое пятно посреди нескольких чёрных и услышала восхищённый голос Дорфа:
    - Это же Форд Мустанг шестьдесят девятого года! Отличный трофей!
    Вампирку занесли в темноту на задворках бара и бросили возле чёрных полиэтиленовых мешков прямо на доски с гвоздями. От удара из Дизы вылетел последний стон. Услышав вдалеке рычание мотора и визг колёс, она закрыла глаза и растворилась в боли.