– Давай, чего ты дрейфишь! - кричал над ухом друг. - Бей его! На лице Макса застыла напряжённая гримаса. Он держал шокер двумя руками, пальцы ходили ходуном. – Это же просто кролик, он не укусит, бей его. Маленький зверёк смотрел добродушно и доверчиво крошечными наивными бусинками-глазками. Как игрушка, только живая. – Слабак ты, Макс Перраж, - вынес вердикт Эрик и отобрал шокер. – А ты маньяк и псих, - со смесью стыда и обиды огрызнулся Макс. – Я их ем. А перед тем как съесть, кролика надо прибить, понимаешь? Ты же когда говядину лопаешь, не задумываешься о том, что телята добрые и ласковые. Это жизненный закон: убей, и тогда будешь есть вкусное мясо.
* * *
В плотном людском потоке очень сложно заметить слежку. Он нарезал круги по городу, проходя одни и те же улицы и перекрёстки по нескольку раз, пытаясь выцепить из толпы повторяющиеся лица. Да куда там! Народу много и все похожи друг на друга, как солдаты в строю: в одинаковых серых или грязно-синих плащах, чёрных кепках. Да и что помешает сыщикам охранки смениться, если его и правда пасут? Дошло до того, что постовой поинтересовался у странного субъекта не нужна ли ему помощь. Эрик ответил, что он приезжий, давно в Париже не был, не узнаёт когда-то знакомые места. Город и правда сильно изменился за последний десяток лет, да и бывших беженцев вернулось за последние годы немало, так что отговорка правдоподобная. И здоровенный тяжёлый баул тоже пришёлся кстати. Отпустили. Шёл мерзкий осенний дождик, с реки несло холодом и тиной. Вместо неба — серая хмарь, вместо асфальта — сплошные лужи. Город в это время года сер и страшен. Эрик решил положиться на удачу — она всегда ему благоволила — и свернул в знакомый переулок. Свернув с улицы в арку и пройдя сквозь проходной двор, словно оказываешься в начинающем потихоньку забываться прошлом, в ощетинившемся баррикадами Париже лета тридцать четвёртого. Выбитые и местами заколоченные окна, следы пожаров, под ногами хрустит битое стекло и штукатурка. Даже на стенах кое-где до сих пор остались следы от пуль и осколков. Только небо серое и холодно, а тогда стояла страшная жара. Как-то раз на улице Либьен целый день шли бои за продуктовый магазин, потому что жажда была хуже смерти. Эрик вошёл в подъезд. Пахло кошатиной и чем-то кислым. На лестнице без перил метровые горы хлама — следы мародёров. Он пробухал тяжёлыми ботинками по лестнице на самый верх, в мансарду пятиэтажного дома. Три из четырёх дверей были выбиты, квартиры разграблены. Старого Клода от этой участи спасла наверное обшарпанная дверь и старая охотничья двустволка. Перед дверью Эрик постоял с минуту, вслушиваясь в тишину покинутого почти всеми жильцами дома. Только на улице хлопали крыльями сизые городские голуби да капала вода с чердака. Похоже, никого. Он постучал условным стуком — три одиночных удара, пять частой очередью. Эхо звонко разнесло удары по лестнице, и наступила тишина. В дни детства и юности Эрика в Париже такой тишины быть не могло. Обязательно что-нибудь происходило: сигналили машины, бранились соседки, стрекотал в небе вертолёт, гомонила детвора. Сейчас над городом висела первозданная тягучая тишина, только ветер копался в грудах полуистлевшего тряпья. По ту сторону металла раздался надрывный кашель и шаркающие шаги. Дверь открылась на массивную стальную цепь. – Эрик? - словно не поверил своим глазам хозяин. - Что так долго, я уж думал тебя взяли. На гостя пахнуло едкое облако дыма дешёвого табака, Эрик сморщился. Хозяин снова натужно закашлялся и сплюнул под ноги гостю жёлто-зелёной слизью. – Что смотришь? - нетерпеливо спросил Эрик. - Думаешь, я раскололся и охранку с собой приволок? Открывай давай. Хозяин глуповато улыбнулся и снял цепочку. Дверь со скрипом широко открылась и впустила Эрика внутрь. Тот с облегчением переступил порог и поставил в угол тяжёлую зелёную сумку. – Доверяй, но проверяй, - сказал хозяин. - Что принёс? – Два АКМ, четыре рожка и цинк патронов, - совершенно невозмутимо ответил вошедший, как будто сказал: «Хлеб, вино и помидоры». – Эрик, ты что, совсем с ума рехнулся? - хозяин квартиры на миг лишился дара речи. - Охранка совсем озверела, хватают прямо на улицах, досматривают за один только подозрительный вид! – Клод, ты сам говорил, что тебе нужны стволы, - напомнил Эрик, стягивая перчатки. Хозяин хотел что-то сказать, но снова закашлялся, да так, что лицо побагровело. – Нет, Эрик, правильно про тебя говорят, что ты псих отмороженный, - сказал он в спину. - Ты слышал, Андре взяли, - Эрик остановился как вкопанный. - Он застрелился. – Все там будем, - философски ответил Эрик. - А Андре жаль, хороший был подпольщик. Эрик прошёл в комнату. На вытертом почти до дыр диване сидели двое: деревенского вида мужчина средних лет и здоровый детина — типичный боевик. Перевязать крест-накрест пулемётными лентами и на фотографию в листовки «Молодёжь за свободную Францию». На низком столике перед ними лежали две пачки кошмарных дешёвых сигарет и стакан вместо пепельницы. – А, Мишель, не сидится тебе в твоём углу, - сказал Эрик вместо приветствия. – У меня в подвале оружия на стрелковый батальон, вот и не сидится, - зло ответил Мишель. Эрик усмехнулся, не поспоришь. Мишель был из «старой гвардии» подполья, знал что к чему и очень странно, что он согласился держать у себя склад. Не иначе, жить надоело. И когда выбирается в столицу, наверняка втайне надеется, что схрон возьмут в его отсутствие. – Рональда не хватает, - сказал Эрик, оглядевшись. – Рональда убили вчера, - сказал Клод. - Так что можно ближе к делу. Андре взяли, Рональда убили, нехорошие новости получаются. Весёлая на юге свистопляска разгорается, а Эрик об этом знает очень мало. Нехорошо. – Люк, - Мишель кивнул детине, который, похоже был бойцом его отряда. - Иди в прихожую, вооружись, Жан, тебя тоже касается. Берите автоматы и к окнам. От дальнего тёмного угла отделилась худая тень и бесшумно проскользнула к выходу. Эрик и не заметил его, то ли возраст уже не тот, то ли этот Жан — мастер маскировки. Хорошее качество в такое непростое время. – Ну что, пойдём посовещаемся, - Клод сделал пригласительный жест в сторону маленькой дубовой двери. Наверное при предыдущих хозяевах эта маленькая комнатка была нечто вроде гардеробной или кладовой. Эрик не знал, что ещё можно сделать с комнаткой два пятьдесят на три без окон. Клод разместил в ней штабную комнату. Нет окон — меньше опасности для находящихся внутри, толстые стены в два кирпича надёжно изолируют звук, так что можно быть уверенным, что сказанное здесь останется тайной. Ход в штабную комнату имели только самые проверенные и надёжные. Всю мебель внутри составляли квадратный стол и четыре топорно сделанных стула. Клод плотно закрыл дверь на щеколду, скорее напоминающую засов, и сел во главе стола. Мишель сгрёб со стула кипу каких-то бумаг и важно уселся справа от входа, Эрик остался стоять у стены напротив двери. Он прислонился к стене, и от мокрого плаща по выцветшим бумажным обоям стало расползаться пятно сырости. Клод покривился, но ничего не сказал. – Ладно, Мишель, рассказывай, не томи, - поторопил он гостя столицы. – А что рассказывать? - Мишель театрально обвёл присутствующих взглядом. - Кто-то ещё чего-то не знает? – Я не знаю, - подтвердил Эрик. Клод опять закашлялся, Мишелю пришлось подождать, пока он успокоится. За эти мгновения Мишель успел приметить, что под ногтями Эрика грязь, будто он подземный ход копал, под глазами мешки и лицо неприятного серого цвета. Что же случилось с ним за прошедшие несколько дней? – Ты ведь слышал о готовящихся акциях на юге? - уточнил он. Мишель любил внимание, любил театральные эффекты. Было бы время поспокойнее, шёл бы в политику и сделал бы там большую карьеру. Если бы не неприятный нервный тик. Мишель часто мигал, бывало, по полминуты не переставая, и глаза его от этого были воспалённые и слезящиеся. Говорят, эту нервную болезнь заработал его в Париже, когда город начали бомбить. – Слышал, но мало, - ответил Эрик. - Нам в городе сложнее быть в курсе дела. – Готовили мы масштабное восстание, - наконец начал Мишель. - Людей агитировали, оружие через море переправляли и удавалось нам это отлично: вроде бы ни одна крыса об этом не пронюхала, хотя скрыть такую масштабную подготовку весьма сложно. Но нашлись среди нас горячие головы. Вчера утром обстреляли казармы из РПГ, а когда фараоны на помощь побежали, подорвали их на фугасе. Двадцать два трупа. Угадай, что после этого началось? Пошли облавы, зачистки и прочая прелесть. Раскопали два склада оружия из пяти, повязали шесть командиров из двадцати. Всё столько месяцев готовилось, теперь коту под хвост. – И вы решили в Париж перебазироваться? - не понял Эрик. – Здесь, по крайней мере, никого не взрывали, - заметил Мишель. - Ладно, это лирика. Вопрос простой: что делать дальше? Эрик задумался. Понятное дело, Мишель приехал, чтобы услышать его, Эрика соображения, все остальные парижане, даже Клод, такого авторитета не имели. – Я, может быть, не знаю всей ситуации, но, думаю, надо выступать сейчас. Дальше будет только хуже: возьмут ещё больше схронов с оружием, поймают ещё больше боевиков. – Если выступим сейчас, получится как в тридцать четвёртом: мы не готовы, а они во всеоружии, - сказал Мишель. – Это возможно наш последний шанс, Мишель, - Эрик прервал поток возражений. - Ты хотел знать моё мнение, я его высказал, окончательное решение всё равно принимаю не я. – У нас многие рвутся в бой, - сказал Клод. - Только вот, как показывает практика, этого рвения хватает дня на два, пока большая кровь не пойдёт. – Видишь, Мишель, - с жаром подтвердил Эрик. - Нам стоит только начать, а потом за нами народ обиженный фараонами пойдёт. Понимаешь, в тридцать четвёртом у всех ещё были иллюзии, что всё уляжется и будет как раньше, а теперь их уже ни у кого не осталось. Теперь остались только лояльные бараны, готовые подчиняться во всём и недовольные и злые, вроде нас. Понимаешь, дело ведь уже не в том, чтоб загнать фараонов обратно в их Африку, это нам не по силам, важно дать им понять: мы не станем больше терпеть то, что они творят. Он едва успел закончить. Чёрт его знает, как это произошло, никто толком и не понял. Неожиданно, приглушённые стенами и тяжёлой дверью, из комнаты донеслись несколько слившихся автоматных очередей и слабый вскрик. Дубовая дверь вылетела, как будто была сделана из картона. Из дыма и треска появились две проворные чёрные тени. Ничего не успевшего понять Клода оглушили прикладом по голове и повалили на пол. Мишель успел отпрянуть к стене, да и только, подсекли, и он мешком свалился на пол. Эрик, ощутив себя в прорези прицела поднял руки. Уже не видя угрозы в подпольщиках, из-за спин своих бойцов показался толстый офицер охранки. Брезгливо обойдя оглушённого Клода, он вошёл в штабную комнату и обвёл ястребиным взором поле скоротечного боя. – Всех в машину, кроме этого, - он указал пальцем на Эрика. - С ним я поговорю наедине. Эрик успел перехватить яростный взгляд Мишеля, пока фараоны не вытолкали его в проход. В нём было всё: злость, обида, отчаяние и сильный нервный тик. Двое бойцов как могли приладили сорванную с петель дверь на место. В этом подразделении приказы всегда выполнялись быстро и точно, в отличие от большинства остальных, где с дисциплиной как правило были серьёзные проблемы. Офицер поставил на ножки опрокинутый стул и сел на место, которое ещё минуту назад занимал Клод. С его лба ручейками стекал пот, годы и накопившийся жирок не давали ему передвигаться так же проворно, как его бойцам, а побегать, наверное, пришлось. Эрик последовал его примеру и сел напротив. – Здравствуй, Мансур, здорова ли твоя семья? - поприветствовал он офицера. – Когда обращаешься к старшему офицеру охранной службы, встань, - недобро напомнил фараон. Годы в охранке делают своё дело. Любой, даже самый прекрасный человек станет собакой на такой службе, никуда от этого не денешься. – Когда за стол садишься, разрешения спросить надо, - в тон отозвался Эрик. - Я уж не говорю, про то, что когда в дверь входишь, стучаться надо. Ты доволен? - спросил он, имея в виду результаты штурма. – Не совсем, - покачал головой офицер. – Что не так? Двух главарей взял только что. – Я думал, больше будет. – Больше хочешь — на юг езжай, - язвительно порекомендовал Эрик. – Ты хамить брось, а то с дружками своими в камеру поедешь, - погрозил офицер. – А ты меня не пугай, Мансур, не испугаешь. Кстати о дружках: ты ведь понимаешь, что живыми они от вас выйти не должны. – Понимаю, - подтвердил Мансур. Он поднял глаза на собеседника и прищурился, будто что-то тщательно взвешивал и обдумывал. - Скажи мне, Эрик, зачем ты с нами сотрудничаешь? - наконец спросил он. Можно подумать, Эрик сам знал, почему и зачем свернул на эту дорожку. Он поднял глаза на офицера, военных и полицаев достаточно просто читать, они плохо умеют скрывать свои эмоции. Мансур колебался, и Эрик понял, что надо обязательно ответить на этот вопрос, слишком многое зависит сейчас от слов и того, как эти слова будут произнесены. – Как бы объяснить... - начал он. - Смысла не вижу. Мы проиграли, вы победили, умные люди это ещё в тридцать четвёртом поняли. А те, кто не понял, либо дураки, либо боятся или никак не могут в это поверить и смириться. И мало того, что сами стрелять продолжают, молодых за собой в это болото тянут. А мне старость спокойно хочется встретить. Не пулю где-нибудь словить и не чтобы твои хищники меня в подвале замучали. Я удовлетворил твоё любопытство? – Да, вполне, - кивнул Мансур. - Как всегда сказал кратко, по делу и ровно то, что я и хотел услышать. – Я могу идти или меня твои бойцы уже ждут в подворотне? – Я ведь дал слово, - возмутился офицер. – У вас в Коране написано, что слово, данное неверному, не обязательно к исполнению. – Моё обязательно. А тебе, кроме как мне поверить, ничего и не остаётся. Хищники мои и начальство моё не знает, что ты насовсем уходишь, поэтому не тронут. Но чем скорее и чем дальше ты уберёшься из страны, тем лучше для тебя будет. – Ну тогда прощай, полковник Мансур. – Прощай, Эрик де Говани, береги себя. А у меня ещё здесь дела есть. Эрик встал и прошёл мимо полковника в комнату. Там вовсю кипела работа, всё небогатое убранство квартиры Клода постепенно переворачивалось вверх дном. Старый диван был безжалостно изрезан вдоль и поперёк, шкафы вытряхнуты, стены ободраны, даже паркет уже начали разбирать. Работала «пехота» - простая полиция, не охранка. Занятые своими делами, погружённые в свою суету, фараоны не замечали Эрика. У входа он чуть не вляпался в лужу крови. Люк или Жан, вряд ли они остались в живых. Что ж, жалко парней но они сами выбрали свою дорогу, прекрасно отдавая отчёт, чем это грозит. За окном вышло солнце, но это ничуть не скрасило серой унылости парижских подворотен. Тяжёлые раны не замажешь даже очень хорошей косметикой. Внизу тарахтел мотором бронированный грузовик охранки, было самое время закурить, что скоротать минутку. Не хотелось лишний раз мозолить глаза мансуровским бойцам, да и с Мишелем или Клодом встречаться взглядом тоже не хотелось.
Не имею право судить, потому как не могу по достоинству оценить тему книги, но кажется выбраны не те куски. Луше по-моему выставить филосовские отступления, преломления, ошибки, неудачи, моменты прозрения героев взлеты и падения и главное, динамические моменты. Лучше у постороннего человека спросить что показать (по себе сужу). И маленьких кроликов тоже не едят вроде, только взрослых. По тексту сказать ничего не могу, но сам сделал чек лист по книгам Норы Галь и все лишнее на свалку. Тем более большинсво корефеев отправляют свои труды в редактуру за большие деньги и грех потом не читать их. Лучше опираться на яркие идеи будоражущие разум, желудок и душу, а подпавить всегда кто найдется. Большое спасибо и удачи в нашем нелегком деле!
Не обращай внимания на комментарии. Если пишешь то пиши. Не забывай читать классиков. "Фауст", "Мастер и Маргарита", "Божественная комедия" и т.д. Все уже написано до нас. Мне самому нравится и я поэтому пишу, и на славу не грешу.
Не считая несколько опечатков вполне читаемо.. и соглашусь, атмосферно. Немного не понятно когда все это происходит, но думаю это в недалеком будущем. Хотя было бы приятнее внести точность по поводу периода. Спасибо
Что понравилось. 1. История в целом. Скачков нету, все плавно. 2. До конца не ясно было, что он предатель, не выдал себя читателю. 3. Описание обстановок.
Что не понравилось. 1. Непонятно когда это. Я сначала подумал, что речь о партизанской войне во время ВМВ. Да я и сейчас не понял, дело происходит в 20хх или может 21хх? 2. Если это будущее, то что-то должно быть другим. Например у охранки другая форма, оружие, методы связи может другие. 3. Слишком много имен для короткого рассказа. Тут и троих хватило с полна. Вместо имен можно клички, читатель лучше представит персонажа, да и на партизанской воне это было бы уместнее. 4. Концовка. По моему чего-то не хватает. Может за углом его ждали? Или же он благополучно вышел из здания, свернул за угол и копы его больше не видели? 5. И главное. Чего-то здесь не хватало. Не сразу понял, но тут нету эмоций. Никаких. Партизаны должны быть злыми, предатель должен волноваться (хоть немного). Коп, который их взял, непросто свою работу делает. Он наверняка либо тоже не любит предателя, либо может им восхищается за мужество.
Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, что действия происходят в годах так 1960-х. Не силён в критике, но скажу, что в целом понравилась подача автора, приятно для прочтения.
Довольно интересно. Орфографию, пунктуацию, стилистику уже обсудили, поэтому добавить нечего. От себя: все пытался подогнать события под какое то конкретное время. Несколько напрягало. Может, в начале, как ни будь указать, что действие происходит в будущем?
Сюжет довольно интересный. Поворот событий неожиданный. Я всё время сидела и ждала, когда начнётся пальба из оружия. Но была удивлена, когда главный герой просто «сдал» своих «бывших» друзей.
Таких произведений не так много. Сейчас почти все пишут фантастику, фэнтези… Задумка очень оригинальна и самой идеей, и её воплощением.
Всё довольно слаженно и гладко переходит из одной части в другую. То есть произведение довольно однородное. Я читала многие рассказы, в которых были явные скачки от начала к основной части, потом к кульминации и заключению. Здесь, слава богу, этого не наблюдалось.
Читается рассказ легко, но не скажу, что «на одном дыхании». То ли чего-то не хватило интриги какой-нибудь. То ли у меня нет интереса к данному жанру.
Огромное недовольство вызвало «отсутствие» героев. Вот они как бы есть, но их нет. Есть имена, вскользь упомянутые чихи, сплёвывания и уставший вид, но внешности ни одного действующего лица я так и не увидела. Возможно, что они остались в воображении автора.
Что касается грамматики:
«Свернув с улицы в арку и пройдя сквозь проходной двор, словно оказываешься в начинающем потихоньку забываться прошлом, в ощетинившемся баррикадами Париже лета тридцать четвёртого» - очень сложное предложение. Я бы разделила его на несколько частей. Например: «Свернув с улицы в арку и пройдя сквозь проходной двор, словно оказываешься в почти забытом прошлом. В ощетинившемся баррикадами Париже лета тридцать четвёртого года»
«Только небо серое и холодно, а тогда стояла страшная жара» - Тут пропущена буква «е» в слове «холодное».
Старого Клода от этой участи спасла«,» наверное«,» обшарпанная дверь и старая охотничья двустволка.
Эрик не знал, что ещё можно сделать с комнаткой два пятьдесят на три без окон. – Вот скажите мне, когда это главный герой успел измерить комнату? Впопыхах с рулеткой бегал?
Говорят, эту нервную болезнь заработал его! в Париже, когда город начали бомбить. – Это как? Может, имелось в виду: «Говорят, эту нервную болезнь он! Заработал в Париже, когда город начали бомбить.»
«Внизу тарахтел мотором бронированный грузовик охранки, было самое время закурить, что«б»скоротать минутку»
Также хочу отметить постоянно повторяющиеся имена героев. Ну есть же местоимения и пр. Уж очень цепляет глаз, постоянно повторяющееся имя.
Атмосферу передать вполне удалось. Я почувствовала себя там, в этой штаб-квартире. Чувствовала опасность замыслов. Чувства переданы очень хорошо.
В целом довольно хорошо. Нужно лишь поработать над персонажами. Я хоть и не любитель военной тематики, но в какой-то момент увлеклась и прониклась той атмосферой и событиями.
Мнение Парижан. Читаю рассказ - вспоминаю Елисейские поля и остальные достопримечательности, тпа Лувра - королевского дворца, ставшего музеем... Атмосфера Франции близка к Дюма и остальным коренным французам. Мне лично понравилось. Начало жестокое, хоть и это правда круга жизни
История интересная, хотелось бы увидеть дальнейшее развитие событий, поскольку написанное, больше похоже на первую главу повести, нежели на законченный рассказ. Читается очень легко, предложения не перегружены. Кое-где пунктуация прихрамывает, но в целом понравилось.
История понравилась. Читалось (имеется ввиду легкость) на 4 с минусом по 5 бальной шкале Попробую выделить самый главный трабл на протяжении всего текста: часто повторяется "Эрик", в конце концов, парень просто с ума сойдет от икоты)))
Прочитал и заметил следующие недочёты: Большая неопределённость со временем происходящего. В Париже хозяйничают мусульмане, значит это будущее. Но 34 год. Какого столетия? Отвлекаешься при чтении от происходящего, пытаясь определиться с датой.
Ход в штабную комнату имели только самые проверенные и надёжные. Наверное лучше было сказать: "Доступ"
Было бы время поспокойнее, шёл бы в политику и сделал бы там большую карьеру. Если бы не неприятный нервный тик. Лучше поставить между предложениями запятую. Иначе, теряется смысл.
Говорят, эту нервную болезнь заработал его в Париже, когда город начали бомбить. Ну, это просто ляп. надо переписать фразу.
Уже не видя угрозы в подпольщиках, из-за спин своих бойцов показался толстый офицер охранки. Угрозы от подпольщиков. Так лучше.
понравилось. Знаете Виктор, из всего прочитанного вашего Эрик самый живой герой. Нет, мне он не нравится - гнусный тип - кому нравятся предатели? но он живее ахилесовского Олега. тот просто набор функций, солдат не переживающий, и не заставляющий переживать на протяжении всего романа. Что странно Эрик даже живее Марка. Может конечно сказывается малый объем произведения но у меня сложилось именно такое впечатление.
И правда, бес его разберет, почему один герой получается живой, а второй кукольный. Может и правда, сказывается объем - на четырёх страницах хоть каждую строчку ковыряй и полируй, на ста так не получится. Может просто опыт, так как Эрик писался на год позже остальных. Спасибо за комментарий и за это замечание, оно мне очень поможет.
Это полуругательное междометие на великом и могучем . Просто про этот злосчастный вертолёт слышу далеко не в первый раз. На самом деле, если уж быть совсем последовательным, то по тексту возникают и другие вопросы: откуда взялись РПГ и АКМ в довоенном Париже. Но почему-то начинают все именно с вертолёта. А ещё, мне кажется, вы хотите продолжения. Но его не будет, я планировал этим и закончить. Спасибо за комментарий.
Если нужен именно совет, то (без тени иронии или сарказма) почитайте историю создания вертолёта. "Стрекотать в небе" над Парижем в 1934 году эти летательные аппараты не могли хотя бы из соображений безопасности, так как лишь за два года до этого «А. М. Черёмухин установил на первом советском вертолёте ЦАГИ 1-ЭА неофициальный мировой рекорд высоты полёта — 605 м.» Я хочу лишь обратить ваше внимание на то, что испытания экспериментальной техники не проводятся в городской черте. В остальном - буду читать дальше, заинтересовало.
Совет дать не могу, понравилось в общем то всё, атмосфера, сюжет, стиль. По сути ГГ предатель, но это смотря с какой стороны посмотреть. Мотив измены правда не очень, хочет спокойной старости, а кто-же её не хочет? Молодёжь что-бы не гибла, альтруист ГГ? Что то не похоже. И кстати что-бы мясо было нежнее, забойному животному, и кроликам в том числе, лучше резать глотку, что-бы крови вытекло больше, так то.
0
. Просто про этот злосчастный вертолёт слышу далеко не в первый раз. 
