Уже несколько месяцев я плохо спал. Понятия не имею почему. В последовательные ночи, помимо хрупкого сна, я мучился и по другой причине. Как только я закрывал глаза, и начинал дремать, все мои мысли словно устремлялись в одну точку — одну единственную точку во всей вселенной. Передо мной появлялся голубой цвет безумных глаз. В своих снах я будто стал одержим. Желание узнать её не давало мне покоя, преследовало меня сначала во снах, потом и наяву. Я задавался вопросами о ней, пытался сам на них ответить, но все логичные сначала ответы превращались в бессмыслицу. Чувство было таким, как если бы место на спине, до которого сложно дотянуться чешется, а когда почесал, оно снова начинает зудеть. Я понимал, что это похоже на безумную одержимость, но ничего не мог с этим поделать.

К моему счастью, через несколько дней после того вечера на меня свалилась целая куча работы. Мне было некогда думать о чем-либо кроме как перевозить коробки, таскать пакеты всех размеров и следить за работой нанятых для помощи людей. Так как моя новая квартира была на третьем этаже, физический труд полностью выжимал из меня все силы. Именно поэтому мне удалось сполна почувствовать мягкость и удобство купленного матраса. Упаковка моего барахла по коробкам, их перевоз и приобретение вещей для нового жилья заняли у меня довольно много времени и энергии, но я наконец был в собственной квартире, распаковывал свои вещи и обустраивал мою, так сказать, «берлогу».

Наступил день, когда я закрыл дверь за последним рабочим, налил себе немного коньяка — один из родительских подарков — плюхнулся на диван, и закинул ноги на стеклянный столик. Моя мама не любила эту привычку и с самого детства ругала, как только видела в этой позе. Смочив губы, я почувствовал колики одиночества в груди. Тишина была для меня приятной, но я совсем к ней не привык. Ощущение было таким, как будто я остался один во всем мире, или же меня поместили в коробку и проводят эксперимент, выясняя, как быстро я сойду с ума от одиночества. Я взял телефон, и начал листать контакты, пока не остановился на одном. Большой палец нажал на имя «София», потом «сообщения», и я уже писал ей короткий текст, приглашая её помочь расставить книги, диски с фильмами и музыкой. Как только я его отправил, тут же подумал насколько это было глупо, но через несколько мгновений пришло сообщение с ответом, что она скоро будет. Грудь сдавило несколькими сильными стуками сердца, но оно быстро успокоилось. Я перенёс коробки к полкам, после чего сел на обратно на диван опрокинув все содержимое стакана в горло.

Через полчаса раздался звонок. Когда я открыл дверь, моё сердце опять дрогнуло, будто я был ребенком, получающим подарки на Рождество. София неподвижно стояла, схватив руками лямки рюкзака. Её глаза, прежде казавшиеся дикими и безумными, источали своей голубизной спокойствие и даже некую расслабленность.

- Миленько у тебя тут. Солнечно и уютно. Можешь сюда кучу народа приглашать на разные вечеринки или праздники. — Она с интересом осматривала помещения, проводила длинными пальцами по мебели, нажимала на выключатели по несколько раз и с изумлением, как малое дитя, смотрела на свет ламп. Её поведение меня совсем не смущало, а напротив, заинтриговывало все больше своим непостоянством. Я невольно пытался уловить её движения и мимику лица. Она вела себя так, словно пришла навестить старого друга и осматривала впервые его жильё сравнивая свои представления с реальностью. На её лице появлялась улыбка, восторг и удивление каждый раз, когда она открывала что-то новое в моей квартире, а я с неким удовольствием наблюдал за ней.

Наконец она оставила рюкзак возле дивана, и села на пол, разглядывая содержимое коробок. Только тогда я обратил внимание на ее одежду. На ней была короткая юбка, темные чулки и черная блузка с надписью «Nirvana» на груди. Ее вид заставил меня непроизвольно сглотнуть и немного возбудиться. Я сел возле нее, и мы оба начали рассматривать содержимое коробок — точнее рассматривала она, а я клал их по полкам.

- У тебя тут много интересных книжек, хотя по тебе и не скажешь, что ты много читаешь. Сейчас мало кого встретишь, кто тратит время на чтение. Люди предпочитают смотреть на экраны телевизоров и планшетов. Их умы деградируют все больше и больше, и они не способны сконцентрироваться на чтение. Все жаждут экшена, кучу действий о которых совсем не нужно задумываться, похабных и поверхностных шуток и совсем никакого смысла или скрытого посыла. Иногда я думаю, что реальность Рея Брэдбери станет правдой, и в недалеком будущем мы будем жечь книги, «защищаясь» от ненужных знаний и живя моментом, не зацикливаясь на чем-либо. А вот и она. — Она подала мне «Fahrenheit 451» а потом и «Brave New World» меланхолично улыбаясь, словно смотрела на старые фотографии из детства и глубоко внутри жалела, что не сможет вернуть прошедшее время. Возможно она думала, как было бы круто забыть эти книги, а потом прочесть их заново.

Я не понимал таких людей. Конечно, читать книги важно и мне нравилось это делать, но читать или нет выбор любого, а столь радикальные идей как сожжение книг казались мне слишком резкими, пусть идея Брэдбери и была весьма впечатляющей. А еще, пусть я и сам любил читать, эта меланхолия и грусть показались мне фальшивыми. Этого всего я ей, конечно, не сказал.

Потом она нашла «Идиот» Достоевского и закатив глаза сказала, что читать она любит, но не настолько. В ее глазах появилась та искорка необъяснимого безумия, когда она подала мне книгу, и та показалась мне тяжелее обычного, словно что-то невидимое село на нее.

Мы прошлись и через мою скромную коллекцию фильмов, и она обрадовалась, когда нашла там «Fight Club» и «Marley and I», и меня даже удивило что это два ее любимых фильма - они были столь разными, что сравнивать их было почти невозможно.

- Что это за фильм? — Она протянула мне «Requiem for a dream».

- Ты никогда его не смотрела? — Она покачала головой. — Тогда ты просто обязана его посмотреть. Если хочешь, я могу включить его на ноутбуке - телевизор мне надо будет как-то купить.

- Есть диски, но даже телевизора нету, и проигрывателя тоже. Не серьёзно это. Пускай тогда на ноутбуке будет. Ты найди его, а я пока посмотрю, что ты слушаешь.

Я принялся искать фильм на просторах Интернета, выслушивая в то же время ее комментарии насчет моих музыкальных вкусов - они ей совсем не нравились. Оставив фильм на загрузке, я перевел взгляд на Софию. Она рассматривала каждую коробочку с диском, говорила знает ли этот альбом или нет, видя монолог и совсем этого не замечая. Она столь сконцентрировано смотрела на каждое название, что напоминала мне изумленного туриста приезжего в абсолютно незнакомую доныне страну.

- Слушай. — Она складывала в коробку последние диски. — Перед тем как посмотреть фильм, не хочешь скурить косячок? — Она с нетерпением смотрела на меня, ожидая ответа.

- Косячок — я задумчиво протянул. Меня никогда не тянуло на траву, поэтому я ее и не пробовал, но сейчас что-то подсказывало мне, что если я откажусь, то она обидится. Может для нее это было способом заводить новых друзей или она просто так быстрее расслаблялась в окружение других. — Можно, если ты хочешь, но я должен предупредить тебя, что никогда еще этого не делал, так что тебе придётся меня научить.

- Это как-то двусмысленно звучит, но ладно. — София расхохоталась и полезла в рюкзак. Она достала пакетик с фильтрами, бумагу для самокруток и ещё один пакетик — в таких дают зубы, когда их вырывают у стоматолога — с зеленой бошечкой. Быстро закрутив косяк, она сунула его в рот, как леденец, чтобы закрепить бумагу, и с улыбкой на лице протянула его мне. — Возьми зажигалку и пошли на балкон, а то вонь просто ужасная.

Мы пошли на балкон и сели в пластиковые белые стулья. Иметь такие стулья на улице было для меня чем-то жизненным. Как у родителей, так и у себя я расставлял стулья на улице. Не знаю почему — наверное мне просто нравилось сидеть на открытом воздухе, и наслаждаться окружающим видом (если он был, конечно). Я мог часами просиживать так, курить одну сигарету за другой, слушая музыку, читать книжки или просто думать о разном. Присутствие кого-то другого сначала казалось мне неестественным, но к Софии можно было быстро привыкнуть. Нравилась ли она мне настолько, что я с легкостью ее принимал, или же была она человеком, который легко вливается в окружение, не могу сказать.

София прикурила, глубоко затянулась, выпустила дым и снова затянулась, передавая косяк мне. Наконец я понял, чем еще от нее пахло, когда она пришла. Этот запах был резким и по началу неприятным, но к нему быстро привыкал, и он начинал казаться приятным из-за своих сладковато-кислых оттенков. Я последовал примеру Софии — глубоко затянулся, подержал в себе, выдохнул, повторил все по новой, и передал дымящуюся трубочку Софии.

Сумерки начали опускаться на город, наполняя фиолетовым цветом улицы, проходя по тротуарам, деревьям, окнам, крышам и по нашим лицам. Где-то далеко начали зажигаться фонари, и одна за другой улицы стали заполняться неестественным желтым светом. Весь город казался заполненным горящими змеями из древних легенд, а я и София восседали на наших пластиковых тронах и созерцали горящий город. Плавными, но медленными движениями я достал пачку сигарет, взял зажигалку у Софии, и закурил. Сигаретный дым никогда не казался мне столь сладким и легким. Я словно чувствовал вкус карамели расплывающемся по всему рту и горлу, наполняя мои легкие и затуманивая взор. Словно не своими пальцами я чувствовал слабый жар сигареты, и на мгновения я подумал, что эта сигарета представляет все тепло во вселенной, что это центр всей энергии и это мое солнце — только благодаря ему я и живу. Но вот она потухла, и ничего не случилось. Мир не похолодел, а лишь чьи-то далекие пальцы перестали чувствовать слабое тепло сигареты-солнца, а я созерцал как кончается целая эпоха тепла, как далекий и безразличный бог, которому неведомо сожаление, и который видел смерть миллионов звезд, что конец еще одной казался ничтожным. Меня взяло.

София начала тихо мурлыкать себе под нос, и это мурлыкание постепенно превратилось в почти неразличимое пение слов, не представлявших для меня какого-либо смысла.

- Скажи мне, у тебя есть мечта? — Не открывая глаз спросила София.

- Наверное, есть. Дай подумать. Да, есть. Я хочу быть счастливым, ну, или что-то вроде.

- Счастливым? Что для тебя счастье? Это что-то материальное как деньги, например, или может семья, или одиночество?

- Скорее всего, счастье для меня — это любовь. Я хочу найти человека, которого буду всем сердцем любить, и который будет любить меня, с которым я буду самим собой, и которого совсем не надо будет стыдиться. Этот человек будет любить и понимать меня. я не говорю про любовь семьи, а про любовь, которую создам сам или которая сама меня найдет, и которая будет настоящей, а не вынужденной. — Я сказал все это за одно дыхание, как будто эти слова всю мою жизнь таились во мне, ожидая момента вырваться наружу, и вот их время наконец настало. Они были правдой, которую я даже себе никому не говорил, и которую понял лишь в то самое мгновение. Я удивился самому себе, и пообещал, что когда-то вернусь к этой мысли, так как ту минуту в моей голове рождалось слишком много слов, набирающих скорость и овладевая моим разумом.

- Я и не думала, что ты такой романтик. Это даже мило. В отличие от тебя, я пообещала себе, что никогда не найду своей мечты. Конечно, мне хочется многих вещей, но они никогда не станут моей главной целью.

- Почему?

- Ну смотри. Скажем ты достигнешь своей цели. Ты, например, найдешь свою любовь, или кто-то другой станет богатым, или скажем какой-то извращенец переспит с Анджелиной Джоли, и что потом? Ты достиг свой цели, но что дальше? У тебя пропадает мечта, и ты становишься пустым. Кто-то может сказать, что, осуществив одну мечту, начинаешь двигаться к другой, но как найти другую мечту? Я именно этого и боюсь, что, получив что-то, не буду знать, что делать дальше. Поэтому, за место того, чтобы исчерпывать свой смысл осуществляя мечту, или жить вечно опечаленным гонясь за мечтой, я предпочитаю совсем ее не иметь, а жить моментом. — Она смотрела на меня горящими ожиданием глазами и легкой улыбкой на лице. Понятия не имею почему, но скорее всего она видела во мне человека, с которым можно делиться такими откровенными мыслями. Я не был лучшим в мире собеседником, и, наверное, некая моя глупость ей нравилась, или же ей казалось, что столь серьёзно обдумывал ее слова.

- Мне не приходилось раньше задумываться о таком. Может где-то ты права, и наши жизнь мрачнеют потому, что мы сфокусированы на одной цели. С другой стороны, не думаю, что мне удалось бы жить просто ото дня в день.

- Давай тогда сделаем так: когда ты осуществишь свою мечту, скажешь мне, видишь ли ты другую цель впереди или нет. Это будет наш маленький договор, согласен? — Она протянула мне белую руку.

- Согласен. — Её ладонь была теплой и немного влажной, словно она была озабочена и встревожена чем-то, но тем не менее на ее лице висела тонкая и приятная улыбка. — Пошли смотреть фильм.

Мы зашли обратно, сели на диван, и я включил фильм. Речи шла о четырех героях, каждый из них будучи от чего-то зависим, и каждый пытался догнать свою мечту. Через пять или десять минут, София сказала, что сидеть на диване ей неудобно, и предложила перебраться на матрас в моей комнате, так как лежа смотреть фильмы удобнее. Она пошла в туалет, а я, резко изголодавшись, налил себе молока в стакан, и начал запивать им печение с шоколадными кусочками — истинная пища богов, как мне тогда казалось.

София молча вышла из туалета, мы легли на матрас, она подвинулась ближе ко мне, и я рефлекторно закинул руку ей через плечо. Убирать ее она не стала. Фильм продолжался, мы оба смотрели на экран, но мысли мои текли в другом направлении. В нос бил приятный девичий аромат, и задавался вопросом, пахнут ли все девушки так красиво или нет. Её тепло медленно растекалось по моему телу, впитывалось в меня, и я ели удерживал оглушающие стуки в груди. Свернувшись калачиком и положив голову мне на плечо, она наверняка чувствовала то же, что и я — те же стуки, то же тепло, те же запахи. Мы были почти одним целым.

- Ты мне нравишься. — Вдруг сказала она. — Ты так серьезно на меня смотришь, так осторожно и так заинтересованно, что это заставляет мое сердце биться чаще.

Она подняла лицо ко мне, и я канул в голубую ледяную пропасть. Её глаза были так близко, они были столь живы и прекрасны, что вся моя грудь наполнилась жаром. Наши губы встретились, и я ощутил сладкое тепло, мягкость и одурманивающую страсть. Я забыл про стуки сердца, про тепло, расплывающееся по телу, про фильм, а лишь наслаждался прикосновениями наших губ. Моя рука поползла вверх по её ноге, проходя по бедрам и сильно сжимая упругие ягодицы. Тихий стон вышел из ее губ, и она начала целовать меня еще с большей страстью. Мои мысли в то мгновение формировали хаос таких масштабов, что все, что я на тот момент понимал, была реальность ее тепла, ее плоти соприкасающееся с моей. Я медленно развернул ее на спину, и склонился над ней, продолжая целовать сочные губы, будто не мог насладиться их неестественным вкусом. Мой руки перешли от ягодиц вверх к груди, но пальцы не ощущали желаемого через ткань лифчика. Наши губы разделились, я снял футболку, оголяя торс, а она быстро скинула блузку и лифчик, откидывая их на пол, и потянула мою голову обратно к себе. Жадно вцепившись в ее губы, я начал нежно ласкать ее маленькие, но упругие груди. Бережность, с которой я их сжимал по началу, стала вскоре превращаться в нагловатую грубость, но по учащающемся дыханиям, мне было понятно, что ей нравится. Я начал медленно стягивать с нее чулки и юбку, вкушая пламенное тепло ее кожи.

София лежала передо мной совсем голая. Гладкая белая плоть манила меня своим покорным и жаждущим прикосновений видом. Губы и язык путешествовали по шее, груди, животу, пока нос не стал учуивать сладковато-кислый аромат, и я спустился ниже. Как ненасытный ребенок я впился во влажный цветок. Мой рот наполнялся вкусами, а язык ласкал жаркую плоть. Чувство экстаза переполняло меня. Близость другого человека никогда еще не была для меня столь трепещущей, и я будто находился в одном из своих мокрых снов, переполняясь похотью и желанием. Но это было по-настоящему.

Я поднялся обратно к её губам. Гибкими и тонкими пальцами София расстегнула ширинку и пуговицу на моих штанах. Мигом скинув с себя оставшуюся одежду, словно змея оставляя позади ненужную кожу, я слился с Софией воедино. Она еще страстнее застонала и вцепилась пальцами в мою спину. В первые моменты я ели сдерживался не кончить от жара и пульсаций, проходящих по ее телу, но вскоре это чувство прошло, и я начал двигаться.

Удовольствие от секса растекалось по нашим телам. Мы потели, из нас струились невидимые запахи и разные звуки, но это лишь усиливало наслаждение от звериной игры. После нескольких резких движений, все кончилось.

Наши легкие, нуждавшиеся в кислороде, быстро и шумно втягивали и выталкивали воздух. Моя голова кружилась — не могу сказать точно, было ли это от наркотика, усталости или от того и другого. Я неподвижно лежал, жадно хватая ртом воздух и ели приоткрытыми глазами смотрел на экран ноутбука, понимая, что мы пропустили большую часть фильма.

София первой встала с матраса, быстро оделась, эротично натягивая чулки на белоснежные ноги, и заплела волосы в косичку.

- Мне надо идти. Спасибо что пригласил, и за все это спасибо. Зови, если захочешь как-то еще посмотреть фильм или если захочешь пообщаться. — Её лицо пылало красным пламенем, а дыхание ещё не успокоилось. Я молча смотрел на неё, не зная, как ответить. Будучи уверенным, что она останется на ночь, я был удивлен, что она уходит.

Сглотнув, я тоже встал, одел брюки, и провел ее к двери. София обулась, открыла дверь и собиралась уйти, но резко развернулась и наши губы вновь встретились, на один краткий миг, после чего она быстро спустилась по лестнице.

В ту ночь, сидя на балконе и выкуривая черт знает какую сигарету, мой телефон завибрировал. Сообщение было от Софии: «Прости, что так резко ушла. Просто все что сегодня было случилось так быстро и неожиданно, что я немного испугалась. Искренне надеюсь, что мы продолжим общаться, и что мы скоро увидимся.»

Окурок тихо плавал в чашке, иногда сталкиваясь с другими окурками-корабликами. По освещенным фонарями улицам проезжали автомобили и поминутно проходили прохожие. Происшествия дня оставили меня еще с большим количеством вопросов, на которые я и не надеялся найти ответы, но на моих губах висела довольная улыбка.