- Закрой дверь, зараза!

   Неожиданно появившаяся щель тут же с громким хлопком исчезла.

   - Нет ну придурок, ты ж не один живешь, твою мать!

   Из-за двери послышался ржач. Один мужской голос натурально дико ржал, а второй голос, женский более утонченно и как-то заговорщически хихикал. Еще бы - специально поди открыли. Скучно им стало!

   - Мы ж договорились!

   - Простите нас, пожалуйста – повеселевший от своей шалости произнес парень, а следом взмолился – но мы ведь так хотим домой…

   - Так едьте на фиг отсюда, кто вас держит!

   Хотел хоть немного их обидеть, чтобы поутихли, но те зашлись в новом приступе смеха… Зато услышал игривый смешок из-за спины. Ольгу его ответ развеселил.

   Под напором этих наглых маляров им пришлось, как ошпаренным выскочить из постели. Ну что за гады! Договаривались же: хотят они всю ночь шляться где попало – замечательно, шляйтесь! Но возвращайтесь не раньше часа. Они вдвоем там, он тут тоже не один. Ан нет, захотели - и пришли. Вот паразиты!

   - Да ладно тебе, Кость, извини – послышался дружелюбный голос девушки – мы уже нагулялись. Натягивай штаны быстрей и не серчай!

   Вообще-то он уже одел рубашку, но все еще был смущен таким диким нарушением уговора. Костя приподнял руку и заглянул через нее назад. Ольгины бедра уже плотно облегали джинсы, и она натягивала на свою изящную фигурку мягкую кофточку. Нежная материя плавно скользила сверху вниз по ее бархатистой коже. Мысленно с горечью вздохнув, он еще раз пожалел, что ночь уже закончилась, а утро выдалось таким беспокойным и торопливым. Эх, если бы у них еще было хотя бы немного времени…

   Ольга одела кофту и поцеловала смотрящего на нее Костю. Довольный, он развернулся к ней полностью. Причесав по быстрому волосы, она посмотрела ему в глаза и лучезарно улыбнулась.

   - Веселые у тебя друзья – заметила она, кивнув на дверь.

   - Были бы друзья не приходили б с утра пораньше – прикрикнул он, чтобы за порогом было отчетливо слышно каждое слово.

   Оттуда снова донесся веселый смех. Ольга тоже рассмеялась, не сводя взгляда с Кости. В ее глазах будто сидели озорные огоньки, которые непрерывно бегали и резвились. Константину она понравилась с первой же встречи, и с каждым днем он привязывался к ней все больше и больше. Может быть, даже влюблялся. И как бы не хотелось ему отмахнуться от этой мысли, все же она не переставала витать где-то поблизости, а порой и вокруг, начиная натурально кружить ему голову.

   - Ну-с… – в два голоса произнесли гуляки. Ожидание за дверью не прекращалось.

   - Пошли – сказал с улыбкой Костя и они подошли к порогу, чтобы обуться.

   Они нагнулись, чтобы завязать шнурки и Костя не выдержал. Он видел, что все было хорошо, все было просто замечательно. Но все-таки не удержался и спросил:

   - Как тебе ночь?

   Глаза у Ольги вновь заискрились.

   - Просто за…

   - Вот-вот. И я том же – ответ был ясен, и он расплылся в улыбке, как масло по горячему хлебу. Он готов был заколотить дверь, чтоб избавиться от надоедливых соседей. Пусть идут и нагуливают на несколько лет вперед. Но нужно быть сдержанным, нельзя так торопиться и выдавать себя. Костя всегда был осторожен в отношениях с девушками, которые лишали его способности трезво мыслить. Вдруг вскоре он узнает Ольгу лучше, и она ему разонравится или попросту надоест. Будет легче с ней расстаться, если она не успеет к нему сильно привязаться… Но он искренне надеялся, что до расставания не дойдет.

   Костя сильно толкнул дверь, и та резко распахнулась. Но никого не задела, как он надеялся. Зная некоторые его привычки, Леша и Лена отошли чуть поодаль от порога, чтобы их не дай бог не зацепило. Стояли и улыбались своими обычными милыми и чуть хитроватыми улыбками, которые порой раздражали. Они смотрели на него как на какого-то мальчишку, которого они воспитывают, воспитывают, но никак не могут сделать из него «человека». И все же не расстраиваются когда он пакостит… а вот так вот с умилением смотрят. Как будто, блин, они его родители! И никак от этого не получается избавиться.

   Но Костя часто ловил себя мысли, что они действительно выглядели, как райская семейная парочка, прожившая душа в душу не первое пятилетие. Лена много времени проводила у них и можно сказать, что в комнате было три сожителя. Она и Леша никогда не ссорились, у них редко появлялись какие-либо разногласия. Кроме, конечно, малярных работ. А так, почти во всем соглашались друг с другом. И сейчас, только гляньте. Стоят - хоть в эту же секунду в ЗАГС отправляй: ждали его, обняв друг друга за талию, улыбались, переговаривались – все это так выглядело… в общем, Костя иногда так и говорил, закатывая на них глаза «ну все, в сериал «Молодожены» попал».

   - Утро доброе, Костя. Здравствуй, Оленька – весело поприветствовала их Лена.

   - Привет – ответила Ольга, видимо, совсем не удивившись, что ее назвали по имени. Что Костя о ней рассказывал.

   - Ну че, маляры, добились своего? Совсем обнаглели предатели.

   - Ах – изображая обиду, отозвался Алексей – он на нас ругается Лена.

   - Да как он смеет – подыгрывая, возмущенно ответила та.

   Леша, хитро прищурившись, вгляделся в Костю и поводил пальцем по воздуху:

   - Я, значит, отлучился на целую ночь. Оставил на него комнату – делай че хочешь. А он меня еще и в чем-то обвиняет!

   - Натуральный нахал – подытожила Лена.

   - И только из-за того, что бедные люди захотели домой, продрогли, оголодали, он делает из них подлецов.

   - Варвар.

   - Больше с ним не разговариваем.

   - Однозначно.

   - Отныне никаких послаблений.

   - Никаких.

   - Свою туалетную бумагу не даем.

   - Рулончик спрячем

   - Рисунки ему не показываем.

   - Ни черточки.

   Вроде затихли… Давно они ему таких представлений не устраивали. Кто со стороны посмотрит – так два идиота.

   Лена и Леша переглянулись с серьезными лицами, что-то рассмотрели в глазах друг друга, затем еле заметно кивнули, будто придя к какому-то общему решению и вновь уставившись на Костю, в один голос вынесли вердикт:

   - В угол поставим!

   Гордо закинули головы и, проследовав между ним и Ольгой, закрылись в комнате. Которая, к слову, и не закрывается вовсе. Замок с недавнего времени был сломан.

   Из-за двери послышался негромкий смех. Явно кляпом себе рты заткнули, чтоб не взорваться, подумал Костя.

   Он то привык к такому «интересному» поведению своих сожителей и даже еле сдерживал улыбку, которая настырно выгибала один из уголков его рта. Но волновало его то, что по этому поводу подумает Оля.

   Константин покосился на нее и медленно повернул голову. Она уже смотрела на него. С теплой и явно довольной улыбкой.

   - Веселые у тебя друзья – повторилась Ольга и, взяв его под руку, увлекла по коридору. У Кости отлегло. Придурки ей понравились.

   Они шли по коридору и слышали, как общежитие мало помалу оправляется ото сна. Кто-то с мешками под глазами, не найдя ничего съестного в комнате, с надеждой вертелся на кухне, кто-то, будто бесцельный зомби, брел куда-то по коридору. У кого-то из комнаты доносились звуки, больше похожие на непрерывный гул. Вероятнее всего как проснулись, врубили «кислоту» или рок. Многим, конечно же, понадобится еще много времени, чтобы буквально восстать из пепла после полуночных пьянок. И потянутся их почти безжизненные пальцы за бутылкой опохмела…

   «Какой же ты, Костя, молодец, что решил вчера не напиваться», похвалил он сам себя.

   Учеба закончилась, и практически все праздновали приход лета. Праздновали почти каждый день, вот уже неделю. А то, что впереди еще экзамены… кому надо тот всегда выкручивается. Самое главное то, что долгожданное солнце уже посылало земле пламенные поцелуи, нагревая озера и молодые сердца. Скоро, скоро начнут все разбегаться и разъезжаться по солнечным пляжам и прохладным берегам. Купаясь и нежась под лучами днем и окружая крепким, дружеским кольцом костры ночью. И всегда можно будет увидеть рядом верных друзей и любимых подруг. Кто-то так, кто-то иначе, но все будут отдыхать. И каждый, в той или иной мере, уже сейчас строит планы, чувствует душой и телом, окружает себя предвкушениями и даже мечтаниями о том, как проведет самое солнечное, теплое и приветливое время года. «Лето – это маленькая жизнь», как пел когда-то небезызвестный бард Олег Митяев. Да, оно всегда стояло отдельной графой очередного года, дни абсолютно иного календаря. Даже если работа продолжалась, (ведь и многие студенты летом пытаются где-нибудь подработать, чтобы не ходить, как говорится, с дыркой в кармане) почти никто и никогда не выбросит просто так этих трех волшебных месяцев. Всегда остается рвение выкроить хотя бы пару выходных, чтобы сгонять с родными и близкими на худой конец на дачу или в сад. В общем, тянет на природу. Которая расцветает и окружает человека со всех сторон, создавая ни с чем не сравнимое впечатление того, что сама жизнь наполняет своей эссенцией деревья, травы и животных, которые где-то прятались целый год, а теперь вовсю суетятся, также как и люди, чтобы успеть все то, что они запланировали на эти три месяца. А студентов уже заблаговременно обдает летним настроением и заражает солнечной лихорадкой. Сейчас главным было встретить, как подобает июнь – самое начало… ну и в перерывах между «встречами» сдать все экзамены и отделаться наконец-то от оков общежития. «У кого завтра сдача? Не пьете? Ну тогда мы выпьем за вас и за вашу удачу!»

   Да… Примерно такими были те дни, в один из которых Лена и Алексей вернулись со своей ночной романтической прогулки раньше и, сговорившись, открыли сломанную дверь… В результате чего Костя был вынужден не в час проводить новую подругу Ольгу, а в двенадцать, чему был не то, чтобы рад.

   Но, что ж теперь… он им это еще непременно припомнит.

   Костя не слишком тепло, не слишком холодно попрощался с Олей. В отличие от нее самой. Она явно не хотела с ним играть и не скрывала искренней радости от их знакомства. Но хоть он и не показывал виду, это не значило, что нечего было показывать. С нестираемой улыбкой полной удовлетворенности жизнью, он отвернулся от ее двери и пошагал обратно в другой подъезд, в свое скромное и незащищенное жилище.

  В той части общежития, где он проживал, движения так и не прибавилось. Часть сдавала экзамены и носилась в поисках зачетов, а другая все еще оправлялась от пьянки или попросту отсыпалась.

   Свернув в свой коридор, Костя обнаружил бодрствующего Филиппа. Хотя, «бодрствующий», это громко сказано. В одной футболке и трусах, с беспомощным видом, жалобными глазами, под которыми виднелись огромные мешки и опухшим лицом, чуть ли не уткнувшись лбом в дверь, он вяло стучался к соседям, которые слушали музыку. Похоже, уже давненько.

   А музыка играла еще громче, чем прежде. Теперь Костя мог расслышать, что это была «кислота». «Дискотечная зараза», как говорили Леша с Леной. Удивительно, но в этом он был с ними полностью согласен. Эта музыка была хороша на танцполе, она зажигала людей. Но вне клуба или разомлевшей тусовки слушать это было просто невозможно. Но кто-то вот слушает. Как будто днем живет только ожиданием, когда же он опять окажется в танцующей толпе. Какой смысл?

   - Вот уроды, а – жалобно выругался Филипп.

   - Удачи тебе, Филя – усмехнулся, проходя мимо, Костя и похлопал его по плечу.

   Филя медленно и тяжело повернул голову, только скрипа не хватало. Увидав соседа, тут же просветлел, как будто сейчас произойдет что-то прекрасное и радостное:

   - О, Костян, пива не одолжишь?

   - Нету.

   - Ну, хана – опять помрачнел Филя.

   Костя заметил, что вдобавок ко всему у него под глазом красовался свежезаработанный фингал. А на черной, явно не его, футболке белым была написана лишь одна фраза «I fuck all of you». Вероятно, эти две детали были очень тесно связаны. Догадка об этом вызвала у Кости улыбку.

   - Ты бы переоделся.

   - Нет, ну я фигею – не обращая внимания на совет, безнадежно произнес Филипп – все сдохли, что ли, а эти мудаки только мне спать не дают?

   - Да ты посильнее постучи.

   - Слушай, я вообще обессилел к ним уже долбиться. Стукни, помоги нуждающимся, а.

   Филя отошел и, присев к стеночке, обхватил больную голову руками, чтоб не развалилась

   Музыка орала и вправду чересчур громко, поэтому Костя подошел к двери и долбанул пару раз так, что та заходила ходуном.

   Жителей этой комнаты он не знал и практически никогда не видел, разве что иногда пересекались в университете. Известно было лишь то, что эти два парня здесь ни с кем не знакомились и распорядок дня у них не совсем такой как у всех. Иначе бы они виделись чаще. Но, судя по тому, что они сейчас слушают, Костя представлял их себе постояльцами клубов. Это было бы логично. Сам он ходит по таким местам не так, чтобы часто, а днем эти двое просто-напросто отсыпаются.

   На стук пока никто не выходил, хотя он был громким. «Ну, совсем оборзели», подумал Костя.

   - Да ты посильнее постучи, посильнее – послышалось из-за спины. Костя обернулся и хмуро зыркнул на сострившего Филиппа. Тот скатился по стене, плюхнувшись на пятую точку, шлепнул губами и виновато опустил голову.

   Богатеи поди, по клубам постоянно шастать. Спрятались от пап с мамами в общежитии, чтобы вдоволь навеселиться подальше от родительских глаз. И только деньги клянчат. Не то, чтобы Костя завидовал…

   Защелкал замок.

   - Ну наконец-то – пробубнил, поднимаясь, Филя.

   Дверь немного приоткрыли, и оттуда пахнуло перегаром.

   - Че такое? – недовольно спросил сам источник запаха. Дверь открыл только один. Костя, с удивлением понял, что тот спал. Красными глазами, хмурясь и щурясь, он сначала смотрел куда-то в стену, а потом уставился на них с Филиппом. Похоже, Костя не ошибся насчет дискотек.  Перед ним стоял вылитый ночной житель – помятый, воняющий потом и перегаром и слабо понимающий почему и как он оказался в этом мире при свете дня. Парень, как пришел, так спать и завалился. На нем была измятая белая рубаха, туфли и брюки – в общем, при параде. В простенькой одежке его бы в клуб и не пустили.

   - Музыку на хрен выключи, «че такое»! Спать не даешь – заорал в ответ Филя.

   - Ой, е мое – ночной танцор, зевая, сонными шагами побрел к проигрывателю – че те музыка… взяли разбудили.

   Он нашарил кнопку, и звук, родственный шуму, при работе отбойного молотка, затих.

   - Ну все, я спать – оповестил Филипп и, пошатываясь, удалился.

   - На фига громче то делали – спросил Костя.

   Парень нахмурился и, уткнувшись глазами в пол, надолго задумался.

   - Да фиг его знает, спали мы, не помню я.

   В комнате был бардак, но царила чистота. Окна были зашторены. Никаких личных вещей видно не было, кроме все того же проигрывателя да нескольких дисков. Белье и одежда, как после стиральной машины – вроде чистые, но мятые. Не было и мусора, за исключением нескольких бутылок, поставленных под кроватями. Ворохом одежды на одной из них, похоже, был второй жилец. Все указывало на то, что они тут редко бывают. Если бы не текущие от них деньги, давно бы уже обоих выгнали.

   - Ясно – выдохнул Костя и захлопнул дверь.

   Замок пару раз щелкнул, и стало совсем тихо.

   Удивительно, что они не перебудили все крыло, подумал Константин, оглядывая коридор.

   Филе, видимо, совсем тяжко было – по стеночке, по стеночке он все еще добирался до своей комнаты. Между прочим соседней. Костя рассмотрел надпись на его новой футболке получше и обнаружил что та наполовину бурая. Это полностью меняло ее смысл и воспринималось с глубокой неприязнью. Теперь от нее веяло садизмом, жестокостью и извращением. Такую носить в пору какому-нибудь упырю-наркоману либо маньяку… Что бы не говорили Лена и Леша со своими дурными мечтами и чудо-прекрасным чувством возвышенного, фантазия у него все же есть. Еще какая.

   А теперь Константин собирался, собственно, последовать Филькиному примеру - грохнуться на кровать и уснуть беспробудным сном хоть до вечера. Ночь выдалась бурная и трудно сейчас определить сколько ему удалось поспать. Сколько им обоим удалось поспать. Ольга уж точно сейчас посапывает под одеялом. А он…

   Тут Костя задумался. Только что он заметил что-то непонятное, но не обратил на это особого внимания… или обратил?

   Дверь со сломанным замком в конце коридора приоткрылась и оттуда с улыбкой выглянула Лена.

   Костя пытался понять в чем же дело. Наверно, это было что-то маловажное, иначе бы он хорошо запомнил…

   - Что-то ты долго ее там провожал. Или опять приставал к бедной девочке? – прикрикнула Лена.

   Как неуловимая идея, которая погасла также внезапно, как и вспыхнула. Что же это было… Будто что-то услышав, почувствовав незримый след оставленный для его воспоминаний, он резко оглянулся и всмотрелся в плохо освещенный коридор.

   - Ах ты сексуальный маньяк – с укоризной, но ласково произнесла она.

   «Филя?»

   Теперь он понял, что его вдруг так озаботило. Это несоответствие, что он заметил, но пропустил мимо.

   «Надпись…»

   Константин быстро пошагал к комнате, в которую завернул Филипп.

   - Ты куда? Что случилось?

   Он резко остановился и, недолго думая, начал вглядываться в стену, об которую терся Филипп. Присев, Костя осторожно провел пальцами по ее поверхности, но ничего особенного на них не обнаружил. Тогда он опустил руку ниже, к самым плинтусам и только соприкоснувшись с влагой, отпрянул от стены.

   - Неужели Филик был в таком ужасном состоянии, что даже не попросил сносить его в туалет? – продолжала подшучивать Лена.

   Костя оглядел покрасневшие кончики пальцев.

   - Не понял…

   Он оторвал взгляд от крови и растерянно глянул на Лену. Заметив тревогу друга, она мгновенно переменилась в лице и с озабоченным видом поторопилась к нему.

   - Кость, ты чего?

   - Здесь кровь чья то.

   - А-а…

   - Филя вроде целый был.

   - Да господи, нос кому-нибудь разбили…

   Она подошла ближе, и вдруг в затихшем коридоре послышался хлюпающий звук.

   - Нет… Здесь много крови – в замешательстве возразил Константин.