Лю­ди час­то ос­та­ют­ся оди­но­ки­ми по­то­му,

                                                                                       что стро­ят сте­ны вме­сто мос­тов…

       Зло не от дья­во­ла, зло от лю­дей, по­то­му

что они рав­но­душ­ны.

( Ву­ди Ал­лен)

Се­ре­ди­на осе­ни. С не­бес па­дал хо­лод­ный ред­кий дождь, сме­ши­ва­ясь с го­род­ской пы­лью и ста­но­вясь гря­зью. Я взгля­нул на не­бо над го­ло­вой: да­же оно на­сквозь про­мок­ло и ста­ло туск­ло-се­рым. Ми­мо ме­ня плы­ла та­кая же се­рая ре­ка про­хо­жих, спря­тав­ших свои ли­ца за рас­кры­ты­ми зон­та­ми. Они шли ка­ж­дый по сво­им де­лам, и не бы­ло им де­ло до не­ба над го­ло­вой и до ме­ня. Мо­жет по­это­му оно се­рое, мо­жет по­это­му я их не люб­лю? Стран­но на­сла­ж­дать­ся оди­но­че­ст­вом в тол­пе про­хо­жих…Я над­ви­нул по­глуб­же ка­пю­шон и мед­лен­но дви­нул­ся к пар­ку. Суб­бо­та. Мож­но не спе­ша прой­тись по ал­лее, а по­том в мет­ро и до­мой. В пар­ке ни­ко­го. Толь­ко мок­рые ка­че­ли, с ко­то­рых сви­са­ют гроз­дья про­зрач­ных ка­пель и ог­ром­ные лу­жи с пла­ваю­щи­ми в них бу­ры­ми опав­ши­ми ли­сть­я­ми. Ти­ши­на. Я улыб­нул­ся. Люб­лю дождь. Не знаю по­че­му, но во вре­мя до­ж­дя ме­ня все вре­мя тя­нет на ули­цу, в пус­тын­ный парк. Мо­жет по­то­му, что имен­но здесь я чув­ст­вую се­бя не­мно­го осо­бен­ным, не та­ким как все. Мо­жет по­это­му я так тре­пет­но ле­лею эту свою лю­бовь к до­ж­дю. Но кто зна­ет…

Вдруг за мо­ей спи­ной раз­да­лись чьи-то бы­ст­рые ша­ги, и ми­мо ме­ня, раз­брыз­ги­вая лу­жи, про­бе­жа­ла ма­лень­кая де­воч­ка в си­них ре­зи­но­вых са­пож­ках. Че­рез па­ру ша­гов она по­че­му-то ос­та­но­ви­лась и взгля­ну­ла на ме­ня свои­ми лю­бо­пыт­ны­ми фи­ал­ко­во­го цве­та гла­за­ми. Я про­шел ми­мо. Мне не бы­ло ин­те­рес­но, по­че­му она здесь од­на, и по­че­му она все еще про­дол­жа­ла сто­ять, гля­дя мне вслед. Глу­бо­кий вдох. На­сла­ж­де­ние от пус­то­ты, ко­гда в го­ло­ве ни еди­ной мыс­ли. Дождь по­мо­га­ет смыть все лиш­нее… Я ос­та­но­вил­ся от не­ожи­дан­но­сти. Сно­ва бы­ст­рые ша­ги. Де­воч­ка обо­гна­ла ме­ня и вста­ла у ме­ня на пу­ти. Ее гла­за все так же све­ти­лись дет­ским лю­бо­пыт­ст­вом. Не­у­же­ли это бы­ло вы­зо­вом? На ка­кое-то мгно­ве­ние мне ста­ло да­же смеш­но, но я не смог за­ста­вить се­бя улыб­нуть­ся. Я про­сто ее обо­шел. Она про­во­ди­ла ме­ня взгля­дом…и в по­след­нюю се­кун­ду ух­ва­ти­ла ме­ня за ру­кав. Иг­но­ри­ро­вать ее боль­ше не бы­ло смыс­ла, и я ос­та­но­вил­ся. Что же ей от ме­ня на­до? А де­воч­ка все про­дол­жа­ла смот­реть пря­мо в гла­за. Ну же, ска­жи что-ни­будь, и я уй­ду.

- По­че­му ты та­кой гру­ст­ный?

Этот во­прос ме­ня со­вер­шен­но сму­тил. Че­го-че­го, а по­доб­но­го я со­вер­шен­но не ожи­дал.

- Что?

- У те­бя очень гру­ст­ные гла­за…и ли­цо ка­кое-то блед­ное. По­че­му?

Она не от­во­ди­ла глаз, и это «по­че­му» про­зву­ча­ло как-то стран­но. С нот­кой оби­ды. За­чем ей? Так, так…Ну ко­неч­но! Ведь де­ти лю­бят при­ста­вать к лю­дям с глу­пы­ми во­про­са­ми. Как я рань­ше не по­ду­мал. И это стран­ное «ты», что­бы по­ста­вить се­бя на рав­ных. Я улыб­нул­ся про се­бя. Пом­ню, что от этой фра­зы ме­ня про­сто тош­ни­ло. Я по­ста­рал­ся на­тя­нуть улы­боч­ку до пре­де­ла че­ло­ве­че­ских воз­мож­но­стей, чув­ст­вуя, что это долж­но жут­ко­ва­то вы­гля­деть со сто­ро­ны.

- Де­воч­ка…кхм, кхм…а те­бе ро­ди­те­ли не учи­ли с не­зна­ко­мы­ми людь­ми на ули­це не раз­го­ва­ри­вать?

Так глу­по я се­бя еще ни­ко­гда не чув­ст­во­вал. В гла­зах дев­чон­ки про­мельк­ну­ло раз­оча­ро­ва­ние. Ну вот, она по­ду­ма­ла, что я пол­ный иди­от. Хо­тя я это­го и хо­тел. Я улыб­нул­ся еще ши­ре и шаг­нул впе­ред. Она не воз­ра­жа­ла. Толь­ко смот­ре­ла вслед. Я ух­мыль­нул­ся. Я ведь и на са­мом де­ле иди­от. Оса­дил ре­бен­ка и че­му-то об­ра­до­вал­ся. По-мо­ему я и сам не очень то и вы­рос. Я не смог сдер­жать­ся и ог­ля­нул­ся. Де­воч­ка бы­ла уже да­ле­ко. Ее ма­лень­кая не­под­виж­ная фи­гур­ка бы­ла уже поч­ти не вид­на из-за до­ж­дя. Я от­ки­нул при­лип­шую ко лбу чел­ку и по­пра­вил во­рот сви­те­ра. Дождь ско­ро кон­чит­ся. По­ра до­мой.

Ве­чер в мо­ей ти­хой ком­на­те не­за­мет­но сме­нил­ся но­чью. Так все­гда бы­ва­ет осе­нью. Я си­дел за сто­лом и с при­ят­ным слу­ху шур­ша­ни­ем пе­ре­лис­ты­вал стра­ни­цы пух­лень­кой книж­ки. Вот и по­след­няя стра­ни­ца, стро­ка, сло­во, бу­к­ва…Все. Я вздох­нул и мед­лен­но по­ло­жил кни­гу на стол. На ме­ня на­па­ла обыч­ная тос­ка. Я к ней дав­но уже при­вык. Я мо­жет и люб­лю ее…по-сво­ему. Она за­став­ля­ет ме­ня меч­тать о том, что и в мо­ей жиз­ни мо­жет слу­чить­ся что-ни­будь не­обыч­ное. Я улыб­нул­ся. Тос­ка. Ес­ли бы она бы­ла че­ло­ве­ком, мы на­вер­ня­ка под­ру­жи­лись бы. Де­вуш­ка с тем­но-се­ры­ми пус­ты­ми гла­за­ми. Она мо­жет толь­ко со­чув­ст­во­вать, но я на боль­шее и не на­де­юсь. Мне дос­та­точ­но ее без­молв­ной улыб­ки. Мо­жет я и ду­рак, на­хо­дя­щий ее пре­ле­ст­ной, но та­ко­ва моя сущ­ность… Я ото­дви­нул стул, вста­вая из-за сто­ла, и вы­клю­чил на­столь­ную лам­пу. На ка­кое-то вре­мя в ком­на­те ста­ло со­вер­шен­но тем­но, но по­том гла­за по­сте­пен­но ста­ли при­вы­кать. Я по­до­шел к ок­ну и, ото­дви­нув што­ру, усел­ся на по­до­кон­ник. Мое ок­но вы­хо­ди­ло во двор и на со­сед­нюю мно­го­этаж­ку. Сей­час в ноч­ной тем­но­те яр­ко све­ти­лись огонь­ки в чьих-то ок­нах. За ка­ж­дым из них скры­ва­ет­ся своя жизнь. Не­по­вто­ри­мая и не­по­нят­ная. Не знаю, ко­гда я впер­вые стал смот­реть на них, но в та­кие мо­мен­ты все­гда мне ста­но­вит­ся по-на­стоя­ще­му гру­ст­но. Ка­жет­ся они так близ­ко, эти ог­ни, толь­ко про­тя­ни ру­ку, но они все рав­но не смо­гут ос­ве­тить мою жизнь. Лю­ди…Они так ря­дом. Ты ви­дишь как они жи­вут, ре­ша­ют свои по­все­днев­ные про­бле­мы, пе­ре­жи­ва­ют, пла­чут, ра­ду­ют­ся…Нет, ты про­сто зна­ешь, что их жизнь во­об­ще-то ни­чем и не от­ли­ча­ет­ся от тво­ей, что вас что-то свя­зы­ва­ет. Но по­че­му-то нет об­лег­че­ния. Од­но оди­но­че­ст­во. Я при­жал­ся ще­кой к про­хлад­но­му стек­лу. У них есть мо­жет и низ­мен­ная, мо­жет не­зна­чи­тель­ная, но цель, и они к ней идут. Вот что нас от­ли­ча­ет. По­это­му есть ОНИ и есть Я. И я все­гда бу­ду в тем­но­те.

По­ра спать. Хо­тя зав­тра и вос­кре­се­нье, но я все рав­но еще дол­го не смо­гу за­снуть, по­это­му не­важ­но во сколь­ко ло­жить­ся. По­сле оче­ред­ной кни­ги ме­ня все­гда му­ча­ет бес­сон­ни­ца. Я за­лез под одея­ло и взял с тум­боч­ки у кро­ва­ти мо­биль­ный. Нуж­но что-ни­будь по­слу­шать, ина­че мои мыс­ли ме­ня убь­ют. Ти­ши­ну на­ру­ши­ла ти­хая ме­ло­дия и го­лос Бу­ту­со­ва. Я улыб­нул­ся и за­крыл гла­за. Хоть он ме­ня не­мно­го по­ни­ма­ет…

Ут­ром я про­снул­ся с ка­ким-то но­вым для ме­ня чув­ст­вом. Буд­то вче­ра я что-то по­те­рял, что-то важ­ное…Хо­тя че­рез пять ми­нут это ощу­ще­ние про­па­ло, па­мять от не­го все же ос­та­лась. Этой но­чью мне при­снил­ся стран­ный сон. Я как обыч­но при­шел до­мой. Бы­ло тем­но. Не вклю­чая свет, я на­пра­вил­ся в свою ком­на­ту. Во­круг ни ду­ши и пол­ная ти­ши­на. Вдруг ря­дом со мной в сплош­ной сте­не рас­крыл­ся двер­ной про­ем, и чья-то ру­ка схва­ти­ла ме­ня за пле­чо и втя­ну­ла внутрь ка­кой-то ком­на­ты. В сплош­ной тем­но­те го­ре­ла толь­ко од­на све­ча, но ее све­та бы­ло дос­та­точ­но, что­бы я смог очень хо­ро­шо рас­смот­реть ли­цо че­ло­ве­ка, ко­то­рый схва­тил ме­ня и дер­жал эту са­мую све­чу.  Я ни­ко­гда не ви­дел его рань­ше. У не­го бы­ли длин­ные и пря­мые тем­но-ру­сые во­ло­сы, на его лбу бы­ла ши­ро­кая тка­не­вая по­вяз­ка с на­ши­ты­ми на ней ие­рог­ли­фа­ми, гус­тые те­ни ло­жи­лись на его блед­ное ли­цо.  По мо­им пред­став­ле­ни­ям оде­ж­дой он боль­ше по­хо­дил на ка­ко­го-то ази­ат­ско­го вои­на. Но мое осо­бое вни­ма­ние при­влек­ли не­боль­шие клы­ки, вид­нев­шие­ся из-за его вер­ней гу­бы. И тут я по­че­му-то по­нял, что это мой отец. Во сне я да­же не уди­вил­ся по­доб­ной мыс­ли.

- Смот­ри. Я уз­нал важ­ный сек­рет,- ска­зал он мне зна­ко­мым го­ло­сом. – Это Све­ча Смер­ти. Она мо­жет по­ка­зать от­пе­ча­ток сущ­но­сти. Я уже при­зрак. Вот та­ков мой от­пе­ча­ток… Хо­чешь, по­ка­жу те­бе твой?

Я не от­ве­тил, а толь­ко слу­шал и ждал.

- Обер­нись.

Я по­вер­нул­ся. За мо­ей спи­ной ока­за­лось боль­шое вы­со­кое зер­ка­ло. В тем­но­те в нем я ви­дел толь­ко смут­ные очер­та­ния сво­его си­лу­эта, слов­но при­по­ро­шен­ные ве­ко­вой пы­лью, осев­шей на зер­каль­ной гла­ди. Отец по­до­шел бли­же и встал спра­ва от ме­ня. Мне ста­ло не­мно­го страш­но. От ог­ня све­чи вея­ло чем-то стран­ным…Ка­за­лось, что ес­ли ты пой­мешь, чем имен­но, то ты уже не вер­нешь­ся. При жиз­ни не по­знать это­го ма­ня­ще­го чув­ст­ва, сме­шан­но­го с тре­пе­том стра­ха и лю­бо­пыт­ст­ва…Я взгля­нул в зер­ка­ло и уви­дел в нем че­ло­ве­ка со­всем не по­хо­же­го на ме­ня. У не­го бы­ли гус­тые длин­ные чер­ные во­ло­сы, пе­ред­ние пря­ди ко­то­рых ло­жи­лись на ли­цо, поч­ти пол­но­стью его при­кры­вая. Ли­цо его бы­ло се­рым. Я кос­нул­ся сво­ей ще­ки. Че­ло­век в зер­ка­ле сде­лал то же са­мое. Да, это мое от­ра­же­ние. Я вгля­дел­ся вни­ма­тель­нее и за­ме­тил, что мое ли­цо не про­сто се­рое, а по­кры­то ме­тал­ли­че­ски­ми пла­стин­ка­ми. В не­ко­то­рых мес­тах да­же вид­не­лись за­клеп­ки, удер­жи­ваю­щие лис­ты вме­сте. Я смот­рел на изо­бра­же­ние в зер­ка­ле и не хо­тел ве­рить, что это и есть от­пе­ча­ток мо­ей сущ­но­сти, я не хо­тел при­зна­вать се­бя та­ким. Не хо­тел ви­деть в зер­ка­ле мои без­жиз­нен­ные аб­со­лют­но чер­ные гла­за. Ме­ня ста­ло ох­ва­ты­вать гад­кое чув­ст­во ка­кой-то без­на­деж­но­сти, бес­силь­но­го от­чая­ния…Вдруг все во­круг ис­чез­ло, и я ока­зал­ся на ули­це око­ло ка­ко­го-то двух­этаж­но­го по­лу­раз­ру­шен­но­го кир­пич­но­го зда­ния. Шел дождь. Я не знал, что мне де­лать. Мне по­че­му-то важ­но бы­ло сно­ва взгля­нуть в ТО зер­ка­ло. Я хо­тел убе­дить­ся, что уви­дел не то, что я на са­мом де­ле не та­кой. Я пом­чал­ся к зда­нию по мок­рой тра­ве, спо­ты­ка­ясь об об­лом­ки кир­пи­чей, рас­ки­дан­ных во­круг. Мне важ­но бы­ло ус­петь, мне по­че­му-то ка­за­лось, что мой отец там. Но тут я и про­снул­ся.

Ком­на­та мед­лен­но при­ни­ма­ла свои очер­та­ния, про­жи­гая се­бе ме­сто сквозь мо­лоч­ную дым­ку сна. В ок­не вид­нел­ся се­рый ку­сок не­ба, а за две­рью ком­на­ты до­но­си­лось еле слыш­ное по­звя­ки­ва­ние по­су­ды. Я взгля­нул на ча­сы: бы­ла по­ло­ви­на де­вя­то­го. По­хо­же ро­ди­те­ли уже вста­ли. Вот и он…но­вый день. Од­но и от­ли­чие, что толь­ко в сло­ве «но­вый». Я про­тер гла­за и на­чал оде­вать­ся. За­пра­вил за со­бой кро­вать, не­осоз­нан­но про­дол­жая по­гля­ды­вать в ок­но. Как же ме­ня раз­дра­жа­ет эта се­рость. Се­рый – цвет рав­но­ду­шия и хо­ло­да. Это цвет стен в мо­ей ком­на­те, цвет глаз мо­ей ма­те­ри, цвет, ко­то­рый я по­че­му-то люб­лю и не­на­ви­жу всем серд­цем.

 Я улыб­нул­ся сво­ему от­ра­же­нию, стоя в ван­ной у ра­ко­ви­ны. От­ра­же­ние от­ве­ти­ло мне еле за­мет­ной, ус­та­лой улыб­кой. Блед­ное ли­цо, тем­но-ка­рие, поч­ти чер­ные, гла­за и тем­но-ру­сые во­ло­сы. Лишь обо­лоч­ка и ни­ка­ких эмо­ций. С че­го это она ре­ши­ла, что я гру­ст­ный? То, что блед­ный – это прав­да, но ос­таль­ное… Я вгля­дел­ся в свои гла­за. Ни­че­го. Глу­пая дев­чон­ка, это, на­вер­ное, из-за нее мне при­снил­ся тот сон. По спи­не про­бе­жа­ли му­раш­ки, ко­гда я вспом­нил те страш­ные пус­тые гла­за. Не хва­та­ло мне те­перь при ви­де сво­его от­ра­же­ния вздра­ги­вать. Я опер­ся ру­ка­ми о края ра­ко­ви­ны и вздох­нул. Моя жизнь мед­лен­но и вер­но ухо­дит в не­на­ви­ст­ную мне се­рость, в ко­то­рой по­гряз­ли все во­круг. Да­же мои мать и отец. На­до быть как все, и то­гда жизнь ста­нет про­ще, но мой глу­пый ха­рак­тер, мои глу­пые дет­ские меч­ты, моя глу­пая ду­ша ка­ж­дый день, ка­ж­дую ми­ну­ту и се­кун­ду тре­бу­ют от ме­ня со­про­тив­ле­ния. А че­му же со­про­тив­лять­ся, ес­ли ты уже дав­но  пле­щешь­ся в об­щей лу­же, а счи­та­ешь се­бя чи­ще дру­гих и, как ду­рак, ду­ма­ешь о том, как бы не за­ма­рать­ся? Я не на­ив­ный ме­ту­щий­ся ро­ман­тик. Я ста­ра­тель­но взра­стил в се­бе ци­низм, но от это­го смот­реть на мир не ста­ло про­ще. Ка­ж­дое мгно­ве­ние со мною тос­ка, ка­ж­дое мгно­ве­ние в мо­их мыс­лях во­про­сы и ка­ж­дое мгно­ве­ние я на­хо­жу на них все но­вые и но­вые от­ве­ты, но все­гда по­че­му-то раз­ные. Так я ко­гда-то по­нял, что жизнь  очень тя­же­ла для ана­ли­за. Весь­ма из­мен­чи­вы в ней пе­ре­мен­ные. А за­тем, что знать от­ве­ты боль­нее, чем быть в не­ве­де­нии. Мо­жет во сне я на са­мом де­ле был на­стоя­щим? То, что мне от­ра­же­ние не по­нра­ви­лось, еще не де­ла­ет его не прав­ди­вым. Не­у­же­ли ме­ня ждет та­кая судь­ба, а под­соз­на­ние про­сто да­ло мне под­сказ­ку? Не хо­чу ста­но­вить­ся та­ким. Я по­ста­рал­ся улыб­нут­ся се­бе еще раз, но вы­шло не луч­ше, чем в пер­вый. От это­го в ду­ше по­че­му-то ро­ди­лось ка­кое-то мрач­ное зло­рад­ст­во. Я схва­тил тю­бик зуб­ной пас­ты и щет­ку. По­ста­ра­юсь боль­ше не ду­мать се­го­дня на эту те­му. На раз­мыш­ле­ния у ме­ня впе­ре­ди вся жизнь, ка­кая ни есть. Тут раз­дал­ся двер­ной зво­нок, и по­слы­ша­лись лег­кие ма­ми­ны ша­ги.

- Сы­нок, тут к те­бе при­шли,- по­слы­шал­ся ее го­лос.

- Угу,- бурк­нул я, от­пле­вы­ва­ясь и вы­ти­рая ли­цо по­ло­тен­цем. Ко­го же это с ут­ра при­нес­ло? На­де­юсь это не Маш­ка. Ес­ли это она, то мне ко­нец, как же она ме­ня дос­та­ла. Я осо­бо не люб­лю по­верх­но­ст­ных лю­дей. Ско­рее я им да­же про­сто за­ви­дую. Эту за­висть нель­зя на­звать чер­ной, толь­ко се­рой, вы­зы­ваю­щей мое обыч­ное раз­дра­же­ние. Та­кие как я все­гда бу­дут за­ви­до­вать тем, кто вро­де и в том же по­ло­же­нии, но не тя­го­тить­ся им, про­сто не за­ме­чая его се­ро­сти. Дру­гие же по­счи­та­ют их глу­пы­ми, и бу­дут по-мо­ему не пра­вы. У нас про­сто раз­ные взгля­ды, а за это су­дить нель­зя. Мо­жет это мы ду­ра­ки? Я лич­но счи­таю  что да. По­это­му, как бы она ме­ня не раз­дра­жа­ла, я не мог оби­деть Ма­шу, вот она и це­п­ля­лась ко мне, да­же не об­ра­щая вни­ма­ния на то, что я ее от­кро­вен­но иг­но­ри­рую.

Дверь ван­ной сра­зу вы­хо­ди­ла в при­хо­жую. Я схва­тил­ся за руч­ку две­ри и глу­бо­ко вдох­нул, как пе­ред по­гру­же­ни­ем в ле­дя­ную во­ду. Хо­лод­ное серд­це и без­раз­ли­чие в гла­зах. Уже не пом­ню, ко­гда эта мас­ка врос­ла в ме­ня, а за­тем ста­ла мной или я стал ей. Но она мне очень нра­ви­лась…так же как дождь. На­ко­нец, я вы­шел. Маш­ки в при­хо­жей не бы­ло, но вме­сто нее у две­ри стоя­ла ма­лень­кая дев­чуш­ка лет се­ми. Она бы­ла оде­та в яр­ко-си­нее плать­и­це и чер­ные кол­го­точ­ки. Ее свет­лые, слег­ка вью­щие­ся во­ло­сы бы­ли со­б­ра­ны в две ко­сич­ки со смеш­ны­ми ре­зи­ноч­ка­ми-сло­ни­ка­ми, а на ли­це вы­де­ля­лись гла­за кра­си­во­го фи­ал­ко­во­го цве­та. При ви­де ме­ня она улыб­ну­лась и бу­к­валь­но за­све­ти­лась лю­бо­пыт­ст­вом. «Ну что же он сей­час ска­жет?»- слов­но про­чи­тал я ее мыс­ли. Я был рас­те­рян. И дев­чон­ка яв­но со­бра­лась на­сла­дить­ся мо­им не­до­умен­ным ви­дом. С Маш­кой то я знал, как по­сту­пить, но с этой! Уз­нать вче­раш­нюю дос­та­ва­лу бы­ло не труд­но: не­мно­го де­во­чек ее воз­рас­та име­ют та­кой ред­кий цвет глаз. И что же ей от ме­ня на­до то? По­хо­же, в Ма­ши­ном пол­ку при­бы­ло.

- При­вет,- ска­зал я весь­ма рав­но­душ­ным го­ло­сом.- За­чем при­шла?

- Ты не от­ве­тил на во­прос,- без те­ни ро­бо­сти зая­ви­ла та. Ее гла­за про­дол­жа­ли улы­бать­ся. Она вро­де че­го-то ждет…

- Ес­ли не от­ве­тил, зна­чит по­счи­тал не важ­ным или глу­пым,- бро­сил я в от­вет и ух­мыль­нул­ся. Мы с то­бой не на рав­ных. Ме­ж­ду на­ми ле­жит две­на­дцать лет, а это не­ма­лый срок.

- Или слож­ным,- ух­мыль­ну­лась та, но как-то не­злоб­но. Толь­ко блес­ну­ли хит­рые гла­за.

- Да-да, или слож­ным,- под­дак­нул я. – Так что от­ве­та у ме­ня все рав­но нет, зна­чит и ждать не­че­го.

Я по­ста­вил жир­ную точ­ку в на­шем раз­го­во­ре, и дев­чон­ка долж­на бы­ло про­сто мол­ча взять и уй­ти, но она стоя­ла, гля­дя на ме­ня кра­си­вы­ми гла­за­ми, и в них бы­ла та же оби­да, что и вче­ра. Она бы­ла поч­ти ми­мо­лет­ной, толь­ко слег­ка кос­ну­лась ее ли­ца, но я все же ее за­ме­тил. Лю­бое серд­це дрог­ну­ло бы, но мое – нет. Не смот­ри. В мо­их гла­зах те­бе ни­че­го не уви­деть.

Она по­стоя­ла еще не­мно­го и, опус­тив гла­за, по­вер­ну­лась к две­ри. Ее ма­лень­кие руч­ки толк­ну­ли дверь, и она вы­шла в ко­ри­дор, так ни­че­го и не ска­зав. Ес­ли че­ст­но, мне бы­ло ее жаль. Я ру­гал се­бя за же­ст­кость, а мои гу­бы улы­ба­лись.

Вдруг я по­нял, что дев­чон­ка вы­шла без курт­ки. Я вы­ско­чил в ко­ри­дор и за­ме­тил, что она по­че­му-то под­ни­ма­лась по ле­ст­ни­це на­верх.

- Ей, как те­бя…Ты ку­да? – спро­сил я.

- До­мой. Я жи­ву эта­жом вы­ше,- эхом ото­зва­лась она, да­же не ос­та­но­вив­шись.- И ме­ня На­дей зо­вут.

Скуч­но. Мед­лен­но под­би­ра­ет­ся ве­чер, по­гру­жая мою ком­на­ту в тем­но­ту. Я си­жу на кро­ва­ти и от­кро­вен­но ску­чаю. Биб­лио­те­ка не ра­бо­та­ет по вос­кре­сень­ям, а про­шлую книж­ку я до­чи­тал еще вче­ра. При вос­по­ми­на­нии о про­чи­тан­ной ис­то­рии все еще воз­ни­ка­ет чув­ст­во тос­ки. Как они сча­ст­ли­вы. Ка­ж­дое мгно­ве­ние их жиз­ни на­пол­не­но смыс­лом. В их жиз­ни нет мо­мен­тов, ко­гда они, так же как я сей­час, не зна­ли, что де­лать, ку­да ки­нуть свои си­лы. А у ме­ня это­го вре­ме­ни на­ва­лом. Я на­зы­ваю его «вре­ме­нем без смыс­ла». Оно со­став­ля­ет боль­шую часть мо­ей жиз­ни. И боль­шую часть мо­ей жиз­ни я со­би­раю тос­ку в сво­ем серд­це и че­го-то жду. Я не знаю че­го, но по но­чам мне снить­ся, что на­ко­нец-то сбу­дет­ся что-то пре­крас­ное, дол­го­ждан­ное, и серд­це мое на­чи­на­ет тре­пе­тать, пред­вку­шая не­что чу­дес­ное. Но я про­сы­па­юсь, и сно­ва во­круг пус­то­та. На­до ждать. Еще не вре­мя. Умом я по­ни­маю, что ждать не­че­го, что это я сам под­соз­на­тель­но се­бя об­ма­ны­ваю, но все же про­дол­жаю чув­ст­во­вать глу­бо­ко в се­бе тре­пет ожи­да­ния. Ви­ди­мо я хо­ро­шо умею об­ма­ны­вать да­же се­бя.

По­не­дель­ник. Се­рые буд­ни ра­бо­чей не­де­ли при­ня­ли ме­ня с рас­про­стер­ты­ми объ­я­тия­ми. Уче­ба в уни­вер­си­те­те не­мно­го от­вле­ка­ла ме­ня от мыс­лей, по­это­му я не про­пус­кал за­ня­тий и к то­му же по­се­щал до­пол­ни­тель­ные по всем пред­ме­там, да­же ес­ли и хо­ро­шо их знал. Мои од­но­групп­ни­ки счи­та­ли ме­ня за­цик­лен­ным на уче­бе, хо­тя за­цик­лен я был со­всем на дру­гом… Они мог­ли за­про­сто по­нять, что не­пра­вы, но, най­дя са­мую про­стую по их мне­нию при­чи­ну, ус­по­кои­лись, а я не воз­ра­жал. «Лю­ди долж­ны по­ни­мать друг дру­га». Да кто это ска­зал? Лю­ди ни­ко­му ни­че­го не долж­ны, а тем бо­лее друг дру­гу. Это за­кон жиз­ни.

Я шел до­мой че­рез свой лю­би­мый парк. Го­лые вет­ви де­ревь­ев, по­чер­нев­шие от вла­ги, раз­ре­за­ли над мо­ей го­ло­вой тя­же­лое свин­цо­во-се­рое не­бо. Пах­ло сы­ро­стью и гнию­щей ли­ст­вой. В ста­ром пар­ке по­че­му-то не то­ро­пи­лись ее уб­рать, и она пол­но­стью ук­ры­ла за­ас­фаль­ти­ро­ван­ную до­рож­ку. Я шел мед­лен­но, на­сла­ж­да­ясь све­же­стью позд­ней осе­ни и оди­но­че­ст­вом. Вдруг за мо­ей спи­ной по­слы­ша­лись чьи-то то­ро­п­ли­вые ша­ги. Они при­бли­жа­лись, ста­но­вясь все гром­че и гром­че. Не­у­же­ли сно­ва та дев­чон­ка? Это ж на­до быть та­кой на­стыр­ной. Я уже го­тов был обер­нуть­ся, как ме­ня дог­на­ла Маш­ка.

- При­вет,- она улыб­ну­лась мне, по­прав­ляя лег­кий шар­фик на шее.- Про­гу­ли­ва­ешь­ся?

- Ну да,- от­ве­тил я и за­ста­вил се­бя веж­ли­во улыб­нуть­ся.

Ви­ди­мо у ме­ня не очень хо­ро­шо вы­шло, по­то­му что по ли­цу Ма­ши про­бе­жа­ла тень, но за­тем она сно­ва улыб­ну­лась, как ни в чем не бы­ва­ло. Ну за­чем она так? Сра­зу бы от­ста­ла, бы­ло бы ей луч­ше.

- Я те­бя здесь рань­ше не ви­де­ла по­че­му-то, хо­тя и про­хо­жу тут ка­ж­дый день. Ты в мет­ро?

- Да.

- Зна­чит нам по пу­ти,- за­сия­ла де­вуш­ка.

Я не от­ве­тил, а она не жда­ла от­ве­та. При­вык­ла. И что ей на­до? Вот Во­ве на­дое­да­ла бы: он был бы со­всем да­же не прочь с ней про­гу­лять­ся. Да Вов­ка к то­му же са­мый ак­тив­ный и по­пу­ляр­ный че­ло­век в уни­вер­си­те­те, ум­ный и об­ра­зо­ван­ный, от­зыв­чи­вый и до­б­рый. Он бы точ­но ее не оби­дел. Лю­бит про­сто. А вот Маш­ка ду­роч­ка. Сил мо­их нет. Я ос­то­рож­но по­ко­сил­ся на нее: ус­пе­ла от­вес­ти гла­за.

- Ты про­пус­ти­ла по­во­рот,- ос­та­но­вил­ся я.- Те­бе ведь ту­да.

Ма­ша ос­та­но­ви­лась и обер­ну­лась в ука­зан­ном мной на­прав­ле­нии.

- Ты зна­ешь, где я жи­ву?

В ее зе­ле­ных гла­зах я про­чел не­мое удив­ле­ние и не­мно­го на­де­ж­ды, со­всем ма­лень­кой и роб­кой, но все же. Я улыб­нул­ся про се­бя. Не бы­ло в этом по­ры­ве при­выч­ной зло­бы, толь­ко грусть. Как же она без­на­деж­на. Рав­но­душ­ное ли­цо, хо­лод­ное серд­це. Я ух­мыль­нул­ся, и ее на­де­ж­да по­гас­ла.

- Да Вов­ка мне все уши про­жуж­жал. Дос­тал по­ряд­ком уже. Ну так по­ка?

- По­ка,- со­гла­си­лась она.

Я мол­ча раз­вер­нул­ся и по­шел даль­ше в сто­ро­ну мет­ро. Я не ог­ля­ды­вал­ся на Ма­шу, да­же не ду­мал о ней. Жа­леть ее не бы­ло смыс­ла. Она ви­но­ва­та са­ма. Я не хо­чу пла­вать с ней на по­верх­но­сти. Я проч­но за­сел на дне и по­рос зе­ле­ным илом. Все мои мыс­ли бы­ли о чем-то но­вом. Ско­рее о ду­шев­ном уп­рям­ст­ве внут­ри ка­ж­до­го че­ло­ве­ка, чем о пре­до­пре­де­ле­нии, о том, что как ни ты­кай че­ло­ве­ка но­сом во что-ни­будь, все рав­но за свое за­це­пит­ся и не от­пус­тит. И здесь речь во­все не о Ма­ше да­же, а обо мне. Од­на­ж­ды я сле­п­лю из се­бя бе­зум­ца. Рав­но­ду­шие, гор­ды­ня и хо­лод, но мое серд­це во­все не лед…

Вдруг мой взгляд в тол­пе слу­чай­но за­це­пил зна­ко­мые фи­ал­ко­вые гла­за. Я ог­ля­нул­ся: дев­чон­ки в тол­пе не бы­ло. Стран­но как-то. Ну да лад­но, мог­ло и по­ка­зать­ся.