Глава I
5 ноября 2052 год, г. Неомосква, Россия
Наступал вечер. Грузовик ехал по лесной грунтовой дороге. Рядовые, сидя на деревянных скамейках, спали, некоторые опустили свои головы на плечи боевых товарищей. Васильев держался крепко за руль, изо всех сил нажимал ногой на газ. Эта машина была просто зеленым ржавым корытом, построенная в 2000-е годы. Двадцать часов они ехали по тайге, на их пути их были большие кусты, булыжники, и пни, которые изнашивали старые шины. Несмотря на трудности и препятствия, УРАЛ выехал на безопасное расстояние от потерянной базы на безопасный путь. Лес почти заканчивался. Генерал сказал капитану:
— Жаль, что потеряли Альфа-17.
— Мне тоже. Эти твари застали нас врасплох.
— Ты прав, Глеб.
— Осталось семь пацанов из семидесяти пяти! — потом капитан отвлёкся и посмотрел на своего командира и продолжил диалог. — Александр Николаевич, хотел Вас спросить...
— Ты за дорогой следи, — перебил его генерал, Глеб снова обернул свой взгляд на дорогу. — Что ты хотел узнать?
— Та серокожая красотка, которая была с мутантами.
— Ну...
— Например, она сказала Вам: "спустя много лет мы встретились", а Вы — "это твои проделки?"
— И что ты хочешь? Лучше не тяни резину!!! — немного повысив голос на полтона, спросил Александр Николаевич.
— Вы её знали раньше?
— В общем… — генералу не хотелось Васильеву раскрыть имя этой девушки, его вид в разрушенном кабинете был таким растерянным, словно дьявола увидел. "Лучше не стоит это ему говорить!" — подумал он про себя и в ответ сказал первую попавшуюся фразу. — Знаешь, давай доедем домой, и я тебе всё расскажу. А чего? — подколол его генерал и, улыбаясь, продолжил. — Влюбился?
— Вовсе нет!!! — возражал капитан, но его щёки покраснели, и участилось дыхание и пульс. — С чего Вы взяли?
— Ну… ты так расспрашивал про неё.
— Просто любопытный, товарищ генерал!!! Просто она… симпатичная. Кстати, вот и КПП, — машина остановилась возле маленькой деревянной вышки с красным шлагбаумом. Оттуда вышел солдат. Глеб открыл дверь. — Здорово, командир, — шуточно поприветствовал он его.
— Ваши паспорта, пожалуйста, — капитан дал охраннику свой и генеральский паспорта и кое-какую бумагу.
— Так, капитан Глеб Васильев, личный номер Р-17053, офицер десятого батальона. Генерал-майор Александр Гаринский, командир второй дивизии, представитель ВВСР. Всё в порядке.
— А чего такая проверка, командир?
— Я Вам не командир, а простой охранник, недавно Совет ужесточил вход и выход из Неомосквы.
— А что так?
— Мутанты уже начали осаждать Китай. Пока Сибирь ещё держится. Надо быть на чеку, знаете ли!
— Хорошо, что сделали, эти твари разрушили Альфа-17. Вот, выжившие, надо им дать увольнение, они и так много пережили.
— Вы правы, товарищ капитан, можете ехать, — охранник поднял красный шлагбаум, Глеб сел в грузовик и поехал дальше.
— Что там? — спросил генерал.
— Ужесточили проход через КПП Неомосквы.
— Молодцы, Совет, правильно делают. Вот мы дома.
УРАЛ ехал по, возможно, единственной асфальтовой дороге города. По обоим бокам расположены деревенские дома, граждане выходили из них и приветствовали своих героев. Люди сами предложили дать название главной улице, улица Надежды, потому что они верят в неё.
Неомосква была построена российскими солдатами в самый разгар войны, пять лет назад. Мутанты захватывали Европейскую часть России, во время их жесточайших осад пали несколько крупных городов, такие как прекрасный и некогда золотой Петербург. Серия обстрелов уничтожили весь Центр, а жители немедленно эвакуировались. Половина Старой Москвы (так сейчас называют бывшую столицу России) была стёрта с лица Земли, а вторая была заражена радиационным мусором. За три года, они захватили весь российский запад. Из-за своих индивидуальных строений и прочих проблем, им тяжело проходить через горы и густые леса. Несмотря на это, территория России уменьшалась, уменьшалось население, уменьшалась надежда на лучшую жизнь. Поскольку старое правительство было уничтожено в Старой Москве, некоторые выжившие генералы основали свой временный совет, который стал называться ВВСР (Временный Военный Совет России). Для безопасности вся элита переместилась в далёкую Сибирь, почти в четыре с половиной тысячи километров от бывшей столицы. Солдаты вместе с гражданскими строили там поселение возле тайги, несмотря на серьёзные холод и жару, люди не спали целыми сутками, строя новый городок. Именно с этого момента появилась новая российская столица — Неомосква, в память о павшей столице.
Сейчас население Неомосквы более десяти тысяч человек, из них, наверно, 60% военные. Окраину города заняли деревенские дома. Центр заполнен четырёхэтажными аналогами "хрущёвок", которые строились девяносто лет назад.
УРАЛ приехал в центр, где было людно. Справа эти самые "хрущёвки", где живут гражданские, слева от улицы Надежды — рынок, где всякие торгаши работали и продавали свою фигню.
Экономика во время войны очень сильно пострадала, все деньги ушли на армию и её содержание, поэтому ВВСР создал новую валюту — сиру (сибирский рубль), где один сиру равно тридцать старых довоенных копеек, может чуть больше или меньше.
Главная улица заканчивалась КПП в закрытый для обычных людей район для военных, там находилась элитная воинская часть и здание ВВСР серебристого цвета высотой в пятиэтажный дом. Эта местность была ограждена трёхметровой бетонной стеной.
К грузовику подошёл молодой парень в армейской униформе.
— Здравия желаю, товарищ капитан, товарищ генерал-майор! — сказал он, отдав им честь.
— Сержант Ковалёв, как обстоят дела? — спросил Глеб.
— Мы узнали про Альфа-17, очень жаль.
— Откуда вы знаете?.. Проехали! Ну да! Что было, то было. Ты водить умеешь?
— Ага, — вздохнул сержант.
— Не "ага", а "так точно". Слушай, довези грузовик до части!
— Есть! — этот сержант сел за кресло водителя и нажал на газ.
— Товарищ генерал, я Вас догоню.
— Хорошо, Глеб, — УРАЛ проехал КПП и оказался на другой стороне стены.
Васильев пошёл на рынок, решил купить немного еды для ужина, так как уже темнеет. Солдат подошёл к крайней деревянной палатке с фруктами, которые были привлекательными. Торговец азиатской внешности и одет как китайский крестьянин поприветствовал покупателя.
— Добры весер, — сказал он с искажённым акцентом.
— Вроде добрый, — пессимистично ответил Глеб.
— А сто сучилось, солдат?
— Просто плохой день!
— Ладно, чего хоцыте?
— Ну… можно яблоки, килограммчик, пожалуйста! — торговец взял электронные весы, взвесил несколько зелёных яблок. Табло показало 1,06 кг.
— С Вас сто пятьдесят сиру, — капитан достал из левого кармана три бело-синие купюры с номиналом в пятьдесят сиру. Он отдал деньги, и получил ужин в прозрачном полиэтиленовом пакете.
После этого, капитан вернулся обратно. Он достал из кармана сигарету с зажигалкой и прислонился к сосне, которая стояла слева от асфальтовой дороги. Внезапно на его голову упала шишка, солдат посмотрел наверх. На ветке сидел мужчина восточной внешности, ровесник Глеба, с черными короткими волосами, козлиной бородкой и густыми бровями, на левой щеке у него был шрам в виде небольшой вертикальной полосы, носил на голове черную ковбойскую шляпу и одет был в кожаное пальто и в чёрные джинсы.
— Привет, капитошка! — улыбаясь, сказал он с небольшим акцентом. — Как тебе моя шишечка? Крепкая?
— Только твоей арабской рожи тут не хватало, — грозно ответил Глеб.
— И это "привет" по-русски? Слушай, Глеб. Я два года тут гуляю по вашей Неомоскве и ни разу не видел медведя в ушанке и играющий на балалайке.
— Смотри, Саид, доведешь — всажу в тебя десяток пуль. Потом посмеемся, ублюдок!!!
— Эй… эй… Я не ублюдок, я чистокровный араб, — улыбнулся он. — У меня мать, отец арабы и их родители тоже и у меня будут дети арабы, возможно. Капитошка, давай всажай свои пульки, у тебя же руки чешутся, давай я перед тобой, — араб рассердил Глеба, что тот достал из кобуры пистолет и сделал пару выстрелов, но Саид спрыгнул с ветки и приземлился на ноги. Солдат был в четырёх метров от него. Капитан выстрел ещё раз, но араб отворачивался от пуль. — Советую пощадить патроны, они тебе пригодятся.
— Я сыт твоими фокусами, Саид!
— Какие ещё фокусы? Я не джинн какой-то! — он разозлил Глеба до такой степени, что тот выбросил пакет с яблоками, достал второй пистолет и открыл огонь на поражение араба, но после выстрелов Саид стоял ровно и даже не моргнул, а пули падали с его пальто на землю.
— Ты чего такой неубиваемый? — ещё больше разозлился солдат.
— Я всегда в бронежилете, капитошка, хороший контрабандист всегда его носит, даже спит с ним, — улыбнулся контрабандист.
— Не называй меня так!!! Ненавижу твою проклятую кликуху!
— А я не люблю занудных солдафонов, как ты, — спокойно ответил Саид.
— А чего это я зануда?
— Потому что остальные не так пристают и… не умничают.
— Да?
— Да!
— Слушай, а чего ты торчишь тут в России? Едь домой к себе!
— Знаешь, не хочу пока возвращаться!
— А что? В Халифате плохо сейчас? — вопрос резко изменил настроение контрабандиста, он отвернулся от Глеба и произнёс:
— Знаешь, капитошка, есть некоторые вещи, о которых лучше молчать. Мои мотивы тебя не должны волновать. Слушай, устрой самосуд, пристрели меня как барана, всё равно жизнь, как вы говорите… дерьмо, — Саид повернулся лицом к солдату и посмотрел на него своими карими глазами.
— Руки чешутся! — солдат достал зелёную круглую гранату, нажал на ней красную кнопку и кинул неприятелю в руки, а тот поймал гранату и сунул себе в рот, потом Саид стал руками махать и пытался улыбаться Глебу, потом он вытащил изо рта этот пугающий шарик и, усмехнувшись, сказал.
— Думаешь, капитошка, я совсем тупой, не могу отличить муляж от настоящей гранаты?
— Сука, блин!
— Сука — это женская особь животного. Я, в крайнем случае, кобель… чертовски привлекательный!
— Я думаю, психиатр тебе нужен, ты в последнее время больше стал… чудить!
— Выпусти свой офицерский пар, капитошка. — ответил Саид. — Ладно, у меня сейчас дорогой заказ, клиент не будет ждать! До встречи!
— Ты никуда не уйдёшь!
— Лаа[1], Глеб! — контрабандист вытащил из кармана пальто небольшую серую гранату и бросил её на землю, вокруг Васильева образовался густой дым, он задыхался, глаза резали. Когда дым рассеялся, Саида уже не было здесь. "Будь ты проклят, сукин сын!" — подумал он. Капитан так зациклился на нём, что уже забыл, что хотел изначально сделать. Вспомнив, он взял пакет с ужином отправился домой.
В отличие от большинства офицеров, Глеб жил в гражданской зоне, в обычном четырёхэтажном сером доме, он поднялся по деревянной лестнице на последний этаж, пошёл по белому коридору, в её конце была отдалённая дверь. Глеб достал из кармана ключи и открыл дверь.
Квартира была однокомнатной, слева от входной двери была спальня, справа — кухня, туалет и ванная. Капитан зашел в первую комнату, она была похожа на коморку Альфа-17: деревянный стол, железный шкаф с боеприпасами — но есть и, кое-какое отличие: кровать была мягче, а рядом был шкаф с одеждой. Васильев отличается "разнообразием", вся одежда была чёрно-зелёной и на военную тематику: шинели, гимнастёрки и камуфляж и фуражки, сортированные, и разложены в ряд.
Васильев положил свой ужин, снял с себя потную рубашку и майку, обнажив свой торс. На правой руке у него чёрная татуировка по локоть в виде меча, а на левой руке возле кисти — зигзаг в виде молнии и мелкими чёрными буквами надпись: "Mors est inimicorum!", что по латыни означает "Смерть врагам!"
После этого, Глеб сел на кровать и, наконец, после долгого утомительного дня, можно перекусить. Он вытащил оттуда большое яблоко и откусил.
***
На электронных часах уже 23:05.20, двенадцать членов ВВСР собираются в небольшом зале за круглым мраморным столом в центре. Судя по возрасту и званиям им не меньше пятидесяти лет, их болотные мундиры подчёркивали это, на их груди висели золотые ордена и медали. Один из них, зрелый русый сероглазый мужчина с сединой на висках среднего телосложения, первый заговорил:
— Здравствуйте, дорогие коллеги, начнём I экстренное собрание ВВСР. Дорогие коллеги, наша страна прошла через многие и весьма напряженные периоды в своей жизни в течение многих столетий, начиная с её основания князем Рюриком и заканчивая нашей нынешней… ситуацией. Россия, как и остальной мир, терпел неоднократные проявления насилия, боли, страдания и разврата. Нам с вами нужно смотреть в будущее и жить ради него и защищать его. Понимаю, что у всех нас разные взгляды и цели. Но есть между нами общее — общая ответственность за страну, а общая забота — это благополучие и достойная жизнь для наших граждан. Как говорил наш президент Лекс Котов, царства ему небесные, во время выступления в Риме в тридцать шестом году: "В самом мире есть раздор", хотя сначала немногие поняли, я тогда был заместителем министра обороны, работал первые месяцы в этой должности, а я его понял, всегда надо было быть начеку. Всегда после глобальных военных конфликтов все люди думали, что наступит вечный мир. Это — роковая ошибка, друзья мои, примеры: первые Три Мировые, неактивная Холодная между Америкой и Советским Союзом, Арабская весна в десятые и в тридцатые годы. Не буду дальше продолжать, таких конфликтов слишком много, их по пальцам не пересчитать. Давайте вернёмся к основной теме нашего Собрания. В последнее время эти мутанты сумели преодолеть свои и наши естественные границы. Примерно двадцать часов назад небольшой отряд мутантов проник в отдалённую базу Альфа-17, генерал-майор Гаринский сумел выжить. Аналогично отряды этих тварей проникли в Омск, базу KL-08 под Сургутом и даже в тундре, где была танковая часть 7710-10. Эти базы разрушены, все погибли, а снаряжение захвачено.
— Какого хрена они успели туда зайти? — спросил один худой усатый генерал. — Послушайте, мы Вас назначили председателя Совета, чтобы Вы говорили, Георгий Леонидович, или действовали?
— Товарищ генерал-лейтенант Лиров, Ваша реплика тут ни к чему. Если честно, друзья мои, вы сами меня выбрали единогласно. Бюрократия была ещё до Третьей Мировой. Я, конечно, понимаю Вас, вы до сих пор не пришли в себя после осады Самары год назад.
— Город в руинах, от моей дивизии ничего не осталось, — Лиров внезапно стал орать так сильно, что его щёки и газа покраснели, — я сам видел, что эти животные сделали, головы моих ребят, головы невинных граждан висят на столбах, деревянных копьях, а беженцы скрывались в метро. Мы защищали их… как могли, а эти мрази заминировали весь город! Как тут не приходить в себя?!!
— Успокойтесь! Дайте ему воды, — ему подали бутылку минералки, безумный генерал немного успокоился. — Вам стало легче?
— Да, извините, нервы.
— Ладно, — сказал председатель, — личные вопросы потом обсудим, сейчас у нас куда более серьёзная ситуация!
— У нас тут и так хреново! Как мы вообще соберёмся, если у нас даже здесь хрень сплошная? — спросил тучный маршал из другого конца стола. Георгий Леонидович нахмурил свои темные брови. — Молчите! Молчание — знак согласия! — внезапно все члены ВВСР стали громко совещаться и разговаривать друг с другом. Председатель Совета, видя этот беспорядок, крикнул, чтобы притихли, но те его игнорировали.
Гаринский сидел рядом со своим начальником, сам устал от этого, он поднялся и резко ударил кулаком об стол так сильно, что на поверхности образовалась трещина, остальная элита успокоилась.
— Георгий Леонидович, — сказал генерал-майор, сев на стул, — извините за них!!
— Это мы должны извиняться перед Вами, учитывая последнее… событие, — ответил председатель. — Надеюсь, есть возражения? — все члены ВССР притихли, а Георгий Леонидович повторил слова Лирова. — Молчание — знак согласия! Мы должны обсудить происшествия последних месяцев, — проектор, который висел на потолке, включился, перед глазами российской военной элиты показалась карта Восточного полушария. Где когда-то была Европа, западная часть России до Уральских гор, Алжир, Марокко и Иран обозначены черным цветом, эта территория мутантов. Светло-розовым цветом — нынешняя территория России, зелёным — Арабский Халифат (объединённая арабскими государствами единая империя). — Мутанты заблокировали наши западные границы, захватывают Среднюю Азию и планируют напасть на Центральный эмират Халифата, они даже тёплое Марокко почти успели захватить, там оказывают сопротивление. Так же появились слухи, что мутанты обнаружились в Японии. Хотя не знаю точно.
— Откуда такие данные? — спросил Александр Николаевич.
— А для чего разведчики есть? Ладно, давайте обсудим дальнейшие планы! — председатель посмотрел на электронные часы, время было 23:45.30, потом продолжил. — Поскольку они сумели пройти границу, есть большая вероятность, что они пойдут дальше. Дело в том, что пятнадцать часов назад, небольшой отряд мутантов сумел проникнуть в Сибирь и внезапно напал на базу Альфа-17 и разрушил её, извините, что повторился, атака на Альфа-17 более масштабная… и внезапная, чем остальные. Согласно рапорту генерала-майора Гаринского, выжило только восемь рядовых, он сам и офицер Васильев.
— Это не тот парень...? — спросил тучный маршал, когда он услышал положительный ответ, сказал. — Понятно! — председатель продолжил:
— Так, ситуация резко обострилась и не в нашу пользу. Мы раньше думали, что эти амбалы не могут проходить через густые леса и горы, поэтому они не сумели покорить Кавказ, Атлас и тайгу — пока. Скорее всего, они снова нападут, надо быть начеку.
— Лучше бы их не существовало! — высказался бородатый генерал.
— Знаете что, — прервал его Гаринский, — это, вообще, наша вина, что так случилась. Обычно, победители не пишут историю, вижу я всё, друзья мои. Вы ведь всё помните… последнее сражение при Игниссе, эти экстремисты наступали, а наши оружия массового поражения за час превратило всю Европу в огромную зону отчуждения, за это время погибло, наверно, в пять раз больше, чем за всё время Третьей Мировой войны, а выжившие мутировали. Это мы виноваты… виноваты во всём! Из-за нас мир в хаосе, и я лично не хочу, чтобы все остальные не страдали из-за нас, чтобы никто, — некоторые члены Совета видели, что у генерала потекли слёзы, — никто не должен расплачиваться за наши грехи! Я пятьдесят лет только и делал, что воевал. Мне жаль было каждую жизнь, которую я обрывал, будь даже противник. Если мы ничего не будем делать сейчас, значит… это будущее… пустое будущее, которое мы должны принять! Я, как, Георгий Леонидович, процитирую, процитирую, процитирую Льва Толстого: "Война есть убийство. И сколько бы людей ни собралось вместе, чтобы совершить убийство, и как бы они себя ни называли, убийство все равно самый худший грех в мире". Толстой, как и я, был пацифистом, он воевал, но не хотел воевать. Надо закончить войну немедленно!
— Спасибо, товарищ генерал-майор, потом продолжим, собрание окончено! — заявил председатель.
***
Глеб спал полчаса, дольше не смог, голова болела, руки в судорогах. Несмотря на то, что он бодрствовал целые сутки, сейчас не может сомкнуть глаз. Капитан встал на пол, у него была та же белая майка и солдатские зелёные штаны. Бессонница мучила его, офицер отправился в ванную, включил воду, помыл лицо. Потом он посмотрел в зеркало и увидел отражение мужчины бандитской внешности с красными от усталости глазами, дико смотрящий на него и выражение его было такое, словно, как дикий зверь, собирается напасть на тебя. Глеб дышал, зеркало потело в районе рта и подбородка. Он оперся на белую раковину и продолжал дико смотреть на себя и сказал про себя очень тихо: "Что со мной? Вижу перед собой чудовище… монстра. Это действительно я?" — понял капитан Васильев, что война каждого из обычного молодого парня превращает в такое подобие. Капитан снова умыл своё лицо, снова посмотрел в зеркало — ничего не изменилось всё та же противная бандитоподобная рожа.
Внезапно, кто-то постучался в дверь, солдат вышел из ванной, подошёл к ней, открыл и перед глазами был Гаринский собственной персоной.
— Доброй ночи, Глеб, не побеспокоил? — спросил он.
— Нет, товарищ генерал, как прошло собрание? — но капитан не спешил с ответом, он пропустил командира в свою квартиру. Они отправились в спальню, оба сели на кровать. Капитан спросил его ещё раз.
— Бесполезно с ними говорить, лишь единицы поняли масштаб проблемы. А ты чего такой...?
— Какой?
— Обеспокоенный ты чем-то, верно? — прокомментировал генерал.
— Не моя привычка жаловаться на свои личные проблемы.
— Отставить не жаловаться, капитан!
— Ладно, командир, — вздыхая, сказал Глеб, — у меня всегда странное чувство… иногда как будто кто-то хочет, словно, там какой-то телепат, экстрасенс, говорит со мной. Смотрю на себя в зеркало, вижу чудовище, который не так красив, как любой другой мутант, я, словно, сам становлюсь чудовищем, не физически, но в душе… я им становлюсь.
— Понимаю тебя, сам себя так чувствовал, когда выход на бой с противником.
— Что Вы чувствовали, когда убивали противников? — спросил капитан, Гаринскому было тяжело, но повторил слова, которые произнёс во время собрания.
— Я чувствовал боль, что убиваю человека. После каждой битвы, руки были в судорогах, лицо белее мела. Так всё было, начиная с Чеченских войн с девяностых годов двадцатого века.
— Да?
— Представь себе, Глеб, — грустно сказал Гаринский.
— То есть вся Ваша жизнь была война?
— Да, я ведь родился в приличное время в приличную, так сказать, эпоху. Мне ведь семьдесят семь лет, родился и вырос в Ленинграде.
— В городе-герое, — дополнил Васильев.
— Да! Был обычным мальчиком-пионером.
— Коммуняги… те ещё меланхолики! — решил пошутить капитан, но генералу не очень она понравилось. — Без обид, командир.
— Проехали! В общем, когда я окончил школу, СССР развалился, анархия царила. Всё такое, я пошёл в армию, как раз была война в Чечне. Мой батальон сражался отважно. Если честно, я был бы рад, если бы Кавказ отделили, но не таким… путём.
— А чего же мирно этим не закончилось?
— Это не меня спрашивай. У меня много друзей было на Кавказе, мне самому было очень неприятно против них выступать. Извини, не могу я дальше рассказывать!
— Хорошо, товарищ генерал.
— Я считаю, что первая половина двадцать первого века это эпоха хаоса. Чеченские войны, война в Южной Осетии, Арабская весна в десятые годы.
— Я так понял череда войн и конфликтов.
— Но это не стало концом.
— То есть?
— Терроризм, анархия продолжали существовать, даже спустя многие годы.
— Ну да, всегда не к месту!
— Думали мы, что мир настал. Двадцатые годы были в основном спокойные, разве что небольшое восстание в Зимбабве, которое было поддавлено. Восстание было по экономическим причинам. Но снова всё начиналось опять, в тридцать первом году вспыхнули бунты и революции в арабских странах. Первыми оказались Египет, Эмираты и Марокко, месяц спустя и Алжир, Ливия, даже Саудовская Аравия, там установилась новая форма правления — исламская республика, была, так сказать — теодемократия.
— Теодемократия?
— Глеб, это игра слов — теократия — духовная власть, демократия — власть народа. Извини, если не понятно...
— Всё, понятно Александр Николаевич. Я ещё знаю про Азиатский конфликт.
— Да, Глеб. Президент Исламской Республики Аравии Ахмед Заир, тот ещё тип, бородатый мужик, призвал всех арабов объединиться. Сначала присоединились Ирак, Эмираты, Йемен, Иордания и Катар. Через месяц так же поступили Сирия, Ливан, Сомали и Иордания. На севере Африки были референдумы, из них 75% изъявили желание присоединиться. В результате образовался Единый Арабский Халифат. Спустя восемьсот лет арабский народ снова един. Территория стала третьей крупной в мире.
— Удивительно, что один какой-то верующий мужик объединил народ с помощью веры.
— Не только ислам объединяет, христиане, евреи так же объединяет вера в Бога Единого.
— Пфф… сплошное суеверие.
— Честно говоря… не думал, что ты такой безбожник, Глеб, — удивлён словами подопечного Гаринский, но Глеб спокойно ответил.
— У каждого своё мнение на этот счёт, я не верю в инопланетян, во всякое сверхъестественное. Я реалист, товарищ генерал.
— Знаю!
— На чём мы остановились?
— На арабах.
— Точно! В общем, Заир хотел распространить границы дальше и призывал остальные нации и племена. Он обратился к турецкому президенту-диктатору, а тот чистый шизофреник и расист, решил показать силу, устроив чистку, как в начале XX века. Но тому было мало, и решил напасть на запад и на восток, то есть на Грецию с Болгарией и на Закавказье. Турки хладнокровно нарушили Александропольский договор.
— А что это за договор?
— Ты слышал когда-нибудь про геноцид армян в 1915 году?
— Не-а!
— Я так и думал, хотя такие событие никогда не забудется. Страшная трагедия, количество жертв полтора миллиона человек, армяне называют это "Великим злодеянием". Мехмед Талаат-паша, организатор геноцида, делал это для "защиты народа", считая других — нетурков мусором, людьми второго сорта. В двадцать первом году Согомон Тейлирян, который пострадал от геноцида, убил его, я уважаю этого человека! Когда его отдали под суд, его… оправдали. После суда Тейлирян около тридцати лет прожил в Сербии, несколько лет в Валево, затем в Белграде. Женился он, стал отцом сына и дочери. В 50-х годах семья Тейлирянов эмигрировала в Америку. Умер Согомон в Сан-Франциско, похоронен во Фресно в шестидесятом году. Я повторюсь, что уважаю его, он герой он отправил Талаат-пашу в ад, те, кто погиб страшной смертью, обрели, наконец, покой. Так же пострадали Греция с Болгарией. Таким людям территория нужна, а не люди, если и они нужны то для собственного удовольствия и собственных нужд. Потом вспыхнула Армяно-турецкая война двадцатого года, длилась три месяца и окончилась поражением Армении и подписан Александропольский договор турки забрали весь армянский запад и те покинули кавказскую территорию, а Армения присоединилась к СССР.
— Теперь всё понятно.
— Нынешняя Турция напала на оба государства, Греция и Армения дали отпор, этой ситуации воспользовался и глава Халифата, войска напали на Турцию с юга.
— А что с Арменией, Халифатом и Грецией?
— Враг моего друга — мой враг, я бы так охарактеризовал поведение трёх стран. В течение мая тридцать шестого года, турки терпели поражение и их лидер, подобно Гитлеру, застрелился, а три человека возле знаменитого храма святой Софии подняли флаги своих стран, тем самым закончив этот короткий конфликт. Был подписан Константинопольский мирный договор. По их условию: Армения возвращает себе потраченные территории, воссоединившись с согражданами, Греция получила Стамбул, который переименовали в Константинополь, Турции достались Анталия, Измир, Мерсин, Адана. Власти Халифата решили оставить турков. Затем позже был подписан ещё договор, инициатором которого была Россия. Армения, Халифат, Греция и Япония присоединились, и была создана организация "Альянс Мира" "Alliance of Peace" — если по-английски, страны-участники должны помогать друг другу в случае крупного военного конфликта.
— Теперь понятно, почему образовался Альянс, — подумал Глеб.
— Конечно, такая организация очень развивалась, многие члены ООН поддержала её. Постепенно некоторые государства из разных континентов изъявили желание присоединиться, штаб-квартира расположилась в бывшей Москве. Ты же видел, когда ты был ещё в Москве: огромный зеркальный небоскрёб высотой в семьдесят этажей стоял напротив Кремля.
— Примерно в этом году было крупное народное недовольство, его не было со времён избрания Путина на пятый срок. Лекс Котов.
— А чего так? — улыбнувшись, спросил Васильев.
— Эти чиновники, депутаты, в общем… охренели, тот бывший президент Георгий Гаров, когда мирная демонстрация стояла возле Кремля и требовала его отставки, а он ещё год не отработал президентом. В общем, он приказал военным стрелять по людям, я был там, я и мои рядовые ослушались его приказа, как остальные два отряда по десять человек бессовестно стреляло по ним, погибло тридцать человек, двести получили ранения, но люди ещё агрессивнее повели себя, на следующий день Котов, тогда он был депутатом Госдумы. Вышел из здания и повёл людей к Кремлю, я и мой отряд пошли вместе с ним к Кремлю, люди требовали немедленной отставки, и мы вошли в его кабинет и арестовали его. Народ решил не выбирать президента… он и так был избран. Лекс Котов решил изменить Россию к лучшему, он поменял политический режим — из федерации в унитарный парламент, теперь по всей России установлены единые законы, Дума реорганизована в ГосПарламент, восстановлена экономика. В общем, это всё было названо Великой реформацией, а среди народа именовалась "Котовской", его полномочия ослабились, теперь он отвечал только за исполнение законов, в отличие от его предшественников. Конституция России, которая действовала с девяносто третьего года, потерпела много изменений. — Гаринский достаёт небольшую красную книжку. — Вот… конституция тридцать шестого года. Первые статьи немного напоминали конституцию девяносто третьего года. — генерал стал читать её. — Статья 1 пункт 1. Российская Республика — есть демократическое унитарное правовое государство с республиканско-парламентской формой правления. Пункт 2. Наименования Российская Республика и Россия равнозначны. Вторая статья: Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. Вот пятая статья первый пункт: Российская Республика состоит из республик, краев, областей, автономной области, автономных округов — равноправных субъектов государства. Второй: Край, область, город федерального значения, автономная область, автономный округ имеет единый устав и законодательство. Третий пункт: Во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты Российской Федерации между собой равноправны. — Гаринский закрыл книгу и обратился к Глебу. — Думаю, не стоит мне перечитывать конституцию.
— Ну да! — ответил он, потом спросил. — А что дальше произошло?
— Хороший вопрос! Через четыре года внезапно произошли девять терактов в крупных городах мира, такие как Нью-Йорк, Эр-Рияд, Токио, Берлин, Пари, Рио, Москва и Дели. Погибло несколько тысяч человек. А в Египете и Омане, что в Халифате, произошли военные нападения на мирных граждан, прибавилось ещё жертвы, эти войны были одеты в чёрную униформу и закрытые лица и в тёмных очках. Чуть позже их заметили в Китае, Японии и в Западной Европе. ООН молчало. В этот день, тринадцатого февраля 2040 года, начался конфликт, который позже будет назван Третьей Мировой войной.
— Теперь понятно, почему всё это началось!
— Да, ты прав, Глеб. Мы потом выяснили, что к этому причастны несколько организации. Это — террористы, которые были не согласны с правлением Заира, анархисты, неонацисты и другие. Они объединились в одну организацию, которые были названы — "Чёрные освободители", мы их называли проще, "экстремистами". Это были новые противники, которых не видел мир.
— А чего они новые?
— Дело в том, что они были сами по себе, я так думаю, что даже у них не было лидера, не было их центральной базы, поэтому вон и побежали, их снаряды, артиллерия, боевые роботы всё было на передовых технологиях. Они одерживали десятки побед. К этому моменту США, Китай, Япония, Индия, ЮАР окончательно присоединились к Альянсу. Войска разных стран объединились и воевали бок обок. С февраля сорок третьего года перевес нашей стороне. Альянс выбрал двенадцать учёных, которые помогали нам, они усовершенствовали оружия, броню и танки с роботами. — генерал достал из кармана фотографию, там изображены двенадцать учёных в белых халатах. — Могу описать учёных Альянса, — он указывает на полного короткостриженного мужчину китайкой внешности. — Это Тай Янг, химик, китайский представитель этой гильдии, отвечал за химоружие. Эти, — Александр Николаевич показывал на двоих молодых парней с длинными светлыми волосами, — братья-близнецы Джейсон, слева, и Джон Тафт, справа. Два одарённых гарвардских студента, отправились в Россию на, так сказать, практику. Джейсон был ассистентом Тай Янга, а Джон, — рядом с ним стоял чернокожий седой мужчина в очках и с платиновыми усами, — был ассистентом этого профессора Генри Робина, который отвечал за коммуникации.
— За какие?
— Радио, например...
— Понятно. А кто эта симпатичная девушка посередине? — генерал не мог сказать его, словно, замкнуло, посередине была стройная смуглая длинноволосая кареглазая девушка. — Мне кажется мне знакомой.
— Это… Карина Атанасян, прекрасная девушка и опытный ученый, я был знаком с её отцом, Левоном, мы с ним служили в одном полку, после службы он отправился в медицину. Девочка отлично училась в школе и хотела быть врачом, как её папа, и поступила в Первый мед, до войны переехала в Армению и стала главврачом в местной больнице. Она прекрасный фармаколог и опытный специалист. — Глеб понял брови, Гаринский понял, что когда он описывал Карину, он оговорился и сказал о ней в настоящем времени, потом поправил ситуацию. — В смысле… была, она создавала медикаменты и медицинские приборы. Этот парень — шатен атлетического телосложения, это Али Кассим Нагас, представитель Халифата, кибернетика и робототехника — его профиль, он и создавал боевых роботов и истребителей-беспилотников. Вот, ещё один, вот это крайний справа, — это был худой парень лет, на вид, около тридцати лет с вьющимися тёмными волосами и, судя, по большим очкам, он страдал близорукостью, — этот больше всех, блин, отличился.
— И чем же? Похож на ботана-тихоню! — рассмеялся капитан, но генерал серьёзно смотрел на него, потом у Васильева улыбка пропала, — стереотип!
— Да, ты прав, капитан. Этот парень — Станислав Лебедев, высококвалифицированный специалист по ядерной физике и всему, что связано с радиации. В свои двадцать семь лет он стал профессором МГУ, потом он отправился в путешествие и нашёл один какой-то чёрный металл, дозиметр ломался при близком контакте. Когда его изучали, теоретически должен быть суперактиноид. Я в химии не понимаю. А вообще, металл с огромной дозой радиации, да такой, что килограмм этого вещества уничтожал самые непроницаемые сейфы, Лебедев назвал его… как его… вспомнил, он мне говорил — сатаний или по-научному "Satanium"
— Металл дьявола? Как?
— Он с помощью своего коллеги, Жак Франсуа, вот он слева от него, — это ровесник его, лысый голубоглазый и большими щеками. — Жан делал специальную печь, при температуре двадцать пять тысяч градусов по Цельсию сатаний или сатан, если короче, превратился в жидкость, такого цвета, как и нефть. Когда процесс был завершён, печка просто разрушилась, а глупый Жак решил потрогать её, это его была самая глупая ошибка. Как только он это сделал, от его пальца ничего не осталось.
— Представляю это, как ему было больно.
— Да! Лебедев стал изучать атомы сатания и понял, как можно это использовать это вещество.
— Вы повторяетесь.
— Извини.
— Ничего, я догадываюсь, как Лебедев использовал...
— Правильно мыслишь, в тот ненавистный день, третьего июля 2044 года, возле деревни Игнис на юго-западе Польши, там располагалась наша база, а экстремисты на нас вероломно напали, Лебедев договорился с вышесказанными мною учёными и разместили сатан в истребителях, танках и в атомных бомбах. В четыре часа по местному времени, Стас нажал на кнопку и начался… стереотипный конец света, который описывали многие известные писатели-фантасты. Короче, истребители стреляли в города, кинули пятнадцать атомных бомб по всей Европе, а их взрыв был в десять раз сильнее, чем взрывы в Хиросиме и Нагасаки в 1945 году. Как ни странно, у экстремистов тоже оказался сатан и так же использовали.
— Откуда же у них этот сатан?
— А хрен его знает, это уже неважно. За час вся Европа превратилась в радиационную пустошь, десятки миллионов погибли в этот… чёрный день, и потом мы узнали, что выжившие подверглись облучению и мутировали, превратившись в тех, против кого мы воюем.
— А что случилось с этими учёными?
— Эти десять...
— Вы имели в виду двенадцать? — перебил его Васильев.
— Я не оговорился, правда, десять! Дилип Митра, вот он тёмный и усатый, стоит справа возле Карины, эколог, за полгода до Остравы, был похищен экстремистами и долго пытали, когда отряд моих молодых пацанов искали его в Неаполе, там была база этих нелюдей. В общем, когда мы нашли Дилипа, он был уже мёртв, судя по гематомам и синякам, его долго пытали, мы отправили его тело на родину, в Индию, и там был похоронен. Второй — предатель. Масару Танака, у японцев имя и фамилия меняются местами, в общем Танака Масару, если оригинальнее.
— Ну да! А чего он сделал? — спросил своего командира Глеб, когда он смотрел на фотографию и видел бледного тридцатилетнего японского мужика.
— Эта японская мразь была геологом и географом, он определял места нападений и изучал местную природу. Этот сукин сын считал, что присоединение Японии к Альянсу мира было огромной ошибкой, он решил уничтожить Альянс изнутри, мы потом узнали, что он делал. Он докладывал всё противнику, выдавал наши военные тайны и последние разработки. Когда мы нашли в его квартире бумаги, листы и в интернете он писал по е-мейлу некому Круду Шерруку, а в листах были планы штаб-квартиры Альянса. Теперь понятно было, кто отвечал за теракт в штаб-квартире Альянса тринадцатого августа 2042 года.
— А кто такой Шеррук?
— Один из экстремистов, раньше мы считали, что он лидер "Чёрных освободителей", но кто-то был выше, не может быть так, что прям они "веселятся" с оружием. Во многих сражений он участвовал и Игнисская битва не исключение. Он возглавлял нападение на нашу базу, когда всё это началось. Стас Лебедев, в качестве защиты, заминировал весь периметр, содержимое в минах в основном состояло из злополучного сатаны. Но, несмотря на свой гениальный ум, он, видимо, ошибся в расчётах или специально так сделал. Не знаю. В общем, взрывы оказались мощными, что на улицу было опасно выходить. Шеррук и его парни исчезли во вспышке, а мы эвакуировались в подземные бункеры, но радиация просочилась сквозь железные стены и почву. Мы бежали в бункер как могли, как и остальные учёные. Но никто не выжил, кроме меня и майора Денисова.
— Это же Николай Александрович, генерал-лейтенант, в совете, как и Вы, состоит!
— Да, Глеб. Все солдаты и учёные, в том числе Лебедев погибли!
— А как Вы выбрались?
— Я пробыл в бункере два-три дня, потом я надел защитный костюм и выбрался наружу и увидел весь этот ужас. Всё живое было мертво, травы не было, деревья сухие. Я два часа бродил по окрестности, видел то, что не видел никогда, животные стали монстрами, и… видел человеческую фигуру, а лицо было, словно, безкожое, и зубы были как у хищника. Он что-то шипел мне, но я убежал, нашёл истребитель и вернулся в Россию.
— А как Вы не мутировали?
— Дело в том… — Александр Николаевич не мог ответить на его вопрос и лаконично сказал. — Повезло!
— А что случилось этим предателем?
— Какой ты любопытный! — улыбнулся генерал. — Ладно, отвечу, в общем мы его осудили и депортировали в Японию, так он сидел в тюрьме. Что с ним случилось? Неизвестно… Возможно, его казнили за измену, или умер спустя много лет и, маловероятно, жив до сих пор. Дальше ты знаешь, что произошло, выжившие мутанты, посчитав себя покинутыми и оскорблёнными, объявили войну остальному человечеству, Альянс мира распался и теперь каждая страна за себя, а США объявили о своём нейтралитете, и так до сих пор. Ладно, поспи, завтра увидимся! Доброй ночи!
— Доброй ночи, товарищ генерал! |
