нищета обнимающая себя за шею снится ветру и в каждом узле ушей и в каждом яблоке слов пробегает ямой загибаясь за ствол как на фудзияме
всё бело от записочек упокой и говорит звезда со своей рукою разотри меня и вдохни поглубже и смахни как ветер с горячей лужи
– нищета пробоин винта распыл и топь голов и голос в огне простыл и города поют как звезду хоронят засыхая медленной кровью кровью
мистик валялся в родном угаре вымерз и стал как напор паров вышел и срезался и Гагарин вышел в открывшийся из миров
вот по Гагарину ходит цапля водит не глазом а Бог пером переключая с себя на царство перелопачивая погром
мир замыкается как воронка сложно и бережно топит жир и поднимается оборонка как переломанный пассажир
я тебя знаю ты холод ада выжатый из раскалённых рук ты перемешанная награда слёт источающихся наук
в этой реторте не кормят ядом в этой реторте броня крепка и собирая народы ядом сладкая вертит узлом тоска
сунься и высунешься скелетом вырвись и вырвутся позвонки вечная райская злая Лета вечные злые выпускники
памяти смерти хотелось хором выплюнуть улицу и пойти по раззолоченным этим хорам облачным скажешь – так не простит
ухо воронка как пела где-то рядом хорошая Бутч пока свет перемешиваясь с Летой видел короткие облака
1
вот слава и слеза и мёртвые глаза
мы ехали вокруг изменчивых рук и вдруг вросли в свою любовь как небо и часть – убог
листающий ворота изогнутый ветер рта и сломанный ветер – та что изнова нечиста
в олнующемся себе ликует отряд совят и кол проникает бег и небо тебе не свят –
– ворочается ломоть и камень суётся в рой исторгнутых под самой игрой – и горит игрой
2
и в ветре пепел-день ура и в воздухе дыра и черепное солнце дым и важность до утра
с разрывом рек с уроном пар качается в руде и конный остров бьёт в удар и мы теперь везде
мы гаснут ямки в фонарях и слава льёт сурков и небо мокнет на дверях младенцем из оков
короткий волос пульс беды венчание с бедой и ярость ливней молодых мой ливень молодой
ворочаясь горя и зря играют земляки и из-под ног летит заря в уроны и гудки
там поезд спит спешит и бьёт гашеткой о крыло и кровь молитвенно гниёт и это весело
– возня возниц вороний сын летит на палаче как луч бегущий от росы врывается в ручей
и семя радости светло и радость за лучом летит из рока самого – сияющим плечом
3
вытек ветер – горька на память вытер память – легка не мимо
так любима что и любима
тянет садом – ломает парус вырос парус – катает имя
так любима что и любима
– с трупом паузой Государя все не смели листать обои и огонь за огнём ударил – мы копеечные обои
слева камень в анатомичке сердце щупальце естество слева улиц больной певички – – – естество
– мы копеечные запомни крались-вкрались и скрали-крали и – огонь на огне сыграли и огонь и огонь огонь
гадательные имена мотай меня струна потом обёртывай меня в ненужного меня потом верти меня верти воронками в горсти фрактальной улицей души души меня души
а выйдет что какой-то бух и камешек летит летит не катится остёр как облики в горсти как молнии из облаков израненные сны черешни голые веков вино из белизны
а там и трапы и дурдом голов казённый ряд мешаясь с обликом содом утапливает в грязь свою разношенную тень горячие глаза как дыры в тени и назад нельзя смотреть назад
что происходит с головой когда она одна по ней струятся как прибой и ходит сатана на плетевых и плечевых разжав карандашах косые оклики живых и это есть душа
в хорошем небе плотяной ворочается стыд и головной стоит привой как лампочка-костыль и тёмные карандаши сползаются как вши и это есть конец души венец её верши
голодный поезд-человек чурается свиней они горят в его огней подобии лица царапаются языком стреляют косяком торопятся на перелом воды и в горле ком
под ними троечка бежит себя не бережёт а в ней коробочка лежит себя не стережёт а в ней головочка моя холодные края ворота истины самой корявый земляной
уступ голодные глаза распаянный сосуд куда немея на глазах головочку несут и растворимые сады они же пустота свисают с облака седым подобием креста
на перегоне тверь-париж или в своих дверях сияя небом говоришь я платина сия зари душа карманный тон земли карандаши сливающиеся в рубеж оболганной души
меня не тающие льды ворочают в горстях ума и лампочек-людей а золото и стяг перекрывающий врата как ангельская ста глаз-отражений белизна и русая стена
галопа кость горда горда мерцающей рудой гармоний облаком давясь она в себя седой приходит тихо по утру горит озноб её как опадение помех и старое жнивьё
холодных лиц с горячих глаз закрытым виражом с голодным островом саней с объеденным ножом с холодным царством бытия где дудочка моя перемещается ужом качается бомжом
пора пора пока пока в свету не въели брешь где зароится пустота которую не съешь не перекроешь тел своих горячим рубежом не отразишься не проешь своим же миражом
из тех пустот не выход плен в огромных зеркалах где тень от радиопомех раскачивает зла косую тучу в облаках из радиотрясин закрученных как перекат из линии вкуси
