Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 147
Замечания : 0%
Дыра в стене.
(Спаси и сохрани!)
1
« Дорогие мои, милые! Как вы там, все ли у вас в порядке? Так давно не было весточки. Катюша, как там наши малыши? Здоровы ли? Подросли, наверное, сильно. Теперь и не малыши вовсе. Четыре года не видел их. Сердце изболелось за вас. Каждый день вижу во сне, будто завете меня, тянете руки, а я не могу подойти…
Но я приду к вам, обязательно вернусь, родные мои, вы только ждите. Русские воины, не щадя себя гонят поганых фрицев с нашей родной земли. Великая победа не за горами. Жаль мне уже не бить гадов, отвоевался. Сейчас нахожусь в госпитале после осколочного ранения в ногу. Перенес три операции, но ногу спасти не удалось. Теперь я одноногий калека.
Но я знаю, Катюша, что тебя это не испугает. Я уверен в тебе. Я помню светлые глаза, полные любви и тревоги, когда ты провожала меня на фронт. Я знал уже тогда - будешь ждать, что бы не случилось, и примешь любого. Больного, без рук, без ног - ты мне любому будешь рада. Знаю, что сейчас, каждый миг, работаешь ли, отдыхаешь, заботишься о наших детях – ты ждешь и, любишь, и детей учишь верить только в хорошее. Спасибо, родная.
Война заканчивается, скоро будем вместе, счастливы, как и прежде. Я обязательно вернусь, жди меня. Целуй, деток. Твой любящий муж, Егор»
Этот серый, уже порядком обветшалый от долгих путешествий треугольничек письма вернулся обратно в госпиталь спустя три месяца после отправки. На нем стоял лиловый штемпель : «Адресат по данному адресу не проживает». Тревога и дикая тоска тогда охватили Егора с такой силой, что он взвыл раненым зверем, забился на больничной койке в припадке отчаяния. Больные всполошились, позвали сестричку. Та, не смотря на то, что была маленькой и худенькой, совсем еще девчонкой, обхватила его с силой, зашептала что-то ободряющее, заставила не думать о плохом и успокоиться.
За четыре военных года он повидал немало смертей. Его сердце зачерствело, защищаясь от чрезмерного страдания. Но привыкнуть к гибели гражданских: женщин, детей, стариков – он не мог. Каждый раз как случалось увидеть такое, или узнать из писем товарищей и газет, сердце пронзала мучительная резкая боль, внутри все обмирало от горя и страха за родных. Он готов был по-волчьи, зубами рвать фашистов в клочья. И рвал бы, если бы не тот злосчастный осколок.
Сейчас Егор, в какой уже раз перечитывал свое, недошедшее до родных письмо. И мысленно молил: «Господи, пусть они будут живы, спаси и сохрани их, защити от бед!»
В палату вошел врач. Посмотрел на Егора пристально и улыбнулся.
-Ну, что, братец, скоро конец твоим тревогам. Завтра на выписку. На машине тебя подбросят к станции, а там, на поезд и до дому… Держись, все хорошо будет. Верить надо только в хорошее, сильно верить. Вера она, знаешь ли, великие дела творит. И тебе обязательно поможет.
-Спасибо, на добром слове.
2.
Тяжело привыкнуть к тому, что ты не такой как раньше. Егору во всем нужна была помощь. Товарищи по несчастью, раненые бойцы, помогли ему забраться в кузов машины, усадили у бортика.
Потом на вокзале он долго стоял на низком перроне перед открытой дверью «теплушки». Раньше он в один миг лихо запрыгивал в вагон, но теперь на одной ноге, с костылями…
-Эй, браток, сейчас поможем! – послышался голос сверху! В дверях «теплушки» появился молодой солдат, - Эй, ребята! – позвал он, - а ну-ка подсобите!
Множество сильных рук потянулось к Егору, его подхватили, потянули наверх, вместе с костылями. Усадили в углу.
-Что, браток, отвоевался? Домой едешь? – спросил молодой.
-Домой, – со вздохом ответил Егор.
-Меня Николой кличут. На, покури, - и Никола протянул Егору свернутую из обрывка газеты самокрутку. – Дома-то ждет кто?
-Ждут. Жена и дети. Двое их у меня, погодки, Пашка и Леночка.
-Жена как, ничего? Примет такого?
На Николу зашикали, кто-то ткнул локтем под ребра.
-Ну, что ты в душу человеку лезешь! И так ему досталось! Еще и ты своими расспросами сердце бередишь. Угомонись, слышишь?!
-А что такого? Вот у нас был боец один. Тоже ноги ему перебило. Письмо от него потом как-то получили. Дамой вернулся, а жена и смотреть на него не захотела. «Зачем ты мне такой нужен?» - говорит - «Я еще молодая себе здорового найду!» И правда потом, с офицером каким-то сбежала.
Егор тяжело приподнялся, схватил за грудки молодого болтуна, встряхнул пару раз.
-Моя ждет, ты понял?! Всегда ждет! – процедил он сквозь зубы. 3.
Очень медленно шел Егор по улице родного города. Не из-за сильной боли – к ней он уже притерпелся. Ему хотелось как можно быстрее оказаться рядом с родным домом. Но прежде такая ровная, красивая улица, сейчас была вся изрыта воронками, дорогу покрывал слой осколков стекла, битого кирпича и цементной пыли. Приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не запнуться о мусор и не свалиться в яму.
Егор не узнавал город. Разрушенные бомбежками дома смотрели на него слепыми окнами. Мертвые, обугленные стволы тополей торчали вверх, как страшные корявые руки самой смерти. Вот и конец улицы, и его дом. Он был цел. Почти. Только в одном месте в стене была огромная дыра с обугленными краями. Сквозь нее была видна покореженная детская кроватка дочери и обломки обеденного стола. Большой оранжевый абажур, сделанный заботливыми руками его жены, покрытый копотью и уродливыми дырами, косо висел на длинном шнуре, и монотонно покачивался на весеннем ветру.
Егор завыл от горя и отчаяния. Дрожащие руки выпустили костыли, и он ничком упал в пыль. Вцепился руками в камни и закричал: «Я не верю! Нет, не верю! Господи, спаси и сохрани, спаси и сохрани!» Мягкие маленькие ладошки обхватили его за шею, потянули.
-Папа, папочка, не плачь, мы живы! Все живы! – раздался над Егором детский голосок.
Он приподнялся, повернул голову. Над ним стояла девочка лет пяти. Что-то очень родное, близкое было в чертах ее личика.
-Ну, что же ты, папа? – нахмурила девочка бровки. – Это я, твоя дочка Леночка. Ты меня не забыл, нет?
-Нет, - хрипло ответил Егор, голос его дрожал. – Я помнил о вас всегда. - Он протянул руки, крепко обнял, прижал к себе маленькое тельце, словно боясь, что дочка сейчас исчезнет, как бредовое виденье. Но она не исчезла, бала рядом, такая маленькая теплая, живая.
А к ним уже бежали Катюша и Пашка.
Катюша бросилась к Егору рыдая, покрыла поцелуями его лицо.
-Вернулся, родной, слава Богу, вернулся!
- Я теперь калека, жена. Примешь такого? – хмуро спросил Егор.
-Егорушка, разве ж это важно?! Главное, что ты живой, что мы вместе!
Словно камень свалился с души Егора. Он широко раскинул руки и обнял их всех сразу. А они смеялись и плакали.
-Папа, нас не было дома, когда снаряд попал в нашу комнату. Теперь мы живем в другом месте. Мы знали, что ты вернешься, мы тебя ждали! Поэтому каждый день приходили к нашему дому, чтобы встретить тебя! – радостно кричал сын.
Неожиданно из репродуктора, над их головами донесся торжественный голос диктора:
«Вчера 8 мая 1945 года был подписан акт о полной капитуляции фашисткой Германии! Враг разбит, победа за нами! Сегодня 9 мая, первый мирный день и он теперь навсегда будет днем нашей Победы»
|
!