Друзья мои! Простите за то, что опять пытаюсь одолеть Алекса лирикой, но такой уж пришёл в голову сюжет. Если освистаете, забью на всё и буду писать трэш. И тогда в следующем рассказе будет всё, чего хотите - мегатонны кровищи, ненависти, насилия и секса. Заранее благодарю.

Я прекрасно помню сон, приснившийся мне в ту же ночь. Меня не покидало ощущение обмана, и всё же я улыбался. Исполнение всех желаний, как же! Естественно, первое, что я загадал – чтобы мир вращался вокруг меня. И где я оказался?.. Правильно, на Северном полюсе.
Бескрайняя ледяная пустыня, лежащая над водами океана. Слабый ветер поднимает морозные вихри и тащит вперёд – те вьются как змеи над самой поверхностью, переплетаясь в странном танце. На небе ни единого облачка.
Я сижу на чём-то. Какой-то стул-трон-кресло. Низкое солнце висит где-то за спиной, и прямо от ног протянулась вперёд тусклая полоска тени.
Я мечтал о том, чтобы всё на свете зависело от меня, от каждого моего слова. Вращалось вокруг моего обретённого величия. И вот я сижу на оси планеты, через меня из глубин к бескрайнему космосу течёт энергия мира, а я просто ухмыляюсь охлаждающему рассудок обману. Да, я каким-то образом чувствовал всех людей, животных, растений, города, леса, поля, горы, реки и океаны – всё, что прилипло к поверхности шара и вращалось вместе с ним. Но я хотел не этого.
Возможно, для исполнения желания недостаточно просто пожелать и ждать? Нужны условия, рамки, переступив через которые можно познать счастье. Хороший вопрос. Интересный.
Я поднялся со своего стула-кресла-трона и взглянул вдаль, туда, куда указывала стрелой моя длинная тень. Мне нужны ответы. И я найду их. Мой путь начнётся отсюда.
И первый шаг уже сделан.

Снег за снегом…

Год за годом, этап за этапом время меняло структуру Вселенной. Меняло мою жизнь. И не только мою.
Как-то в начале зимы мы с Таней стояли на берегу замерзающего озера. Вокруг высились старинные берёзы. Люди, неспешно прогуливаясь, бросали порой на нас равнодушные взгляды. Ледяная корка затянула поверхность озера, и лишь у нашего берега осталась нетронутой неширокая дуга тёмной воды. На самом льду настороженно сидели чайки. В воде плавали эскадры уток, безмолвно рассекая оставшееся свободным пространство. А на берегу, маршируя по влажному мягкому снегу, топтались голуби. Вот так, каждому виду нашлось своё место.
Танька забрасывала уток кусочками сладкой булки, те без спешки поедали угощение. Кому-то досталось больше, кто-то и вовсе ничего не получил, но видно, что для птиц такая несправедливость привычна.
А мы уже старшеклассники – много чего понимающие в жизни люди. Лично мне абсолютно безразлична судьба этих птиц, но вот Таньке почему-то нравится их подкармливать. Она вообще природу любит. Добрая, милая, весёлая. Пожалуй, если бы не она, я до сих пор оставался бы угрюмым парнем, привыкшим к молчаливому одиночеству. Что-то в ней было такое, что заставляло меня радоваться.
Нет, она вовсе не была красавицей. Ну да, симпатичная. Довольно милая. Но красавицей не назвать. И всё-таки трудно не смотреть на неё. Добродушная и совершенно искренняя улыбка, большие ясные глаза, чуть вздёрнутый носик. Худенькая и слабая, но переполняемая душевной силой. Силой, которой не стеснялась делиться. Я никогда не видел, чтобы она хмурилась или ходила расстроенной. Никогда.
Вот булка закончилась, и Таня отступила назад ко мне. Невольно задела мою руку своей маленькой ладошкой, но не отстранилась, а наоборот, покрепче схватилась за меня. Я немного смутился, но её нежная улыбка не позволила душе закрыться непроницаемой бронёй. И я смотрел в её глаза, понимая, что это счастье – просто быть с ней.
Я никогда не забуду наш первый поцелуй. Ту безумную гамму ощущений, мыслей и, если угодно, откровений, накрывших меня всего. Мир стал для меня другим в тот миг. Но это длилось так недолго…
Я так же не забуду того дня, когда нам пришлось расстаться. Не по своей воле. Её родители переезжали в столицу и забирали Таню с собой. Будто кадры из фильма: телефонный звонок, взволнованный голос, непередаваемая душевная боль, последняя встреча на пустеющей улице. Два человека стоят обнявшись.
Её слёзы на моих щеках.
А затем она уехала.

Рвутся нити…

Даже когда она отвернулась и, не оборачиваясь, исчезла из моей жизни, я ещё долго стоял в нерешительности, не понимая, как мне жить дальше. Закрыв глаза, я увидел длинную дорогу – мой жизненный путь. Километры фонарных аллей. Десятки и сотни перекрёстков. Миллионы машин и людей. Мне казалось, что я вижу удаляющуюся машину, в которой сидела Таня. Я пытался догнать, но на каждом перекрёстке снова и снова загорался красный, и приходилось останавливаться и ждать.
Дальше и дальше. Уже не догнать, но и остановиться нельзя. Вот только почему-то чем дольше я шёл, тем темнее и враждебнее становилось ущелье незнакомых кварталов.
Не стоит искать сочувствия у окружающего мира. Нет, не надейтесь! Ведь я отчётливо слышал, как мир усмехнулся, когда я остановился. Последняя сила – воображение – пала перед неизбежностью.
Я открыл глаза, огляделся полным ненависти взглядом и отправился домой. Жить дальше.

Холодало…

Снова осень пугает холодными ветрами. Вдоль дома порывы особенно сильны – несут по улице охапки иссохших листьев. Даже куртка не спасает от всепроникающего мороза. Короткие шаги, подъезд, скрип ботинок на тёмной лестнице. Раскачивающийся лифт привлекает внимание новыми хулиганскими надписями на дверях. А в квартире всё так же темно и неубрано. Под ногами то и дело попадаются газеты, книги, неглаженные рубашки. Пустая банка из-под пива летит с балкона и жалобно ударяется об асфальт.
Я падаю где-то в углу комнаты и тихо прижимаюсь плечом к стене. И медленно засыпаю, сбежав от одной реальности в другую. Туда, где нет места морозу, а ласковое солнце безгранично рассеивает лучи над сказочными цветочными лугами.

Я уже не помню, сколько лет иду по этой долине. Никогда здесь не бывало плохой погоды. Небольшие белые облачка лениво пересекали небосклон, отбрасывая причудливые тени. Миллиарды цветов поворачивались вслед за солнцем, но иногда их внимание привлекал я. Сотни запахов смешивались в странный дурман. Крохотные фиалки и незабудки, изящные тюльпаны, высокие маки. А так же хризантемы, астры, пионы и многие другие, названий которых я не знал.
Иногда мне казалось, что с каждого цветка на меня смотрит обрамлённое лепестками личико. За моей спиной осталась дорожка потоптанных цветов, но они всё равно улыбались, глядя на меня. Безмолвный и странный мир. Мир пристальных взглядов и несмываемых улыбок. Радужный и пугающий своей безвольностью.
Но сильнее всего манит горизонт, за которым скрывается что-то очень важное. Я шёл слишком долго, я искал, но время для открытия, похоже, ещё не настало.

Последняя суббота октября началась для меня в полдень. Не имея никакого желания оставаться в квартире, просто собрался и вышел на большую прогулку по городу. Прохожих вроде не очень много, машин тоже. Воздух, впрочем, всё равно грязный, но и он не раздражает. День – серый, выцветший. Прогоняющий мысли.
Проходя мимо высокого здания, заметил электронную вывеску, на табло которой поочерёдно менялись цифры времени, температуры и давления. Приятно отметить, что с погодой сегодня угадал – как по заказу минус три, безветренно, низкая облачность. Отличная погода для меланхолии.
Движение без всякой цели стало напоминать безразличный дрейф аквариумных рыбок. Мой путь пролегал через дворы и скверы, по проспектам и аллеям, вдоль магазинов и дорог. В сторону большого рынка, где мой голодающий мозг собирался восполнить нехватку сахара.
Везение пришло внезапно. Я даже не поверил, когда увидел под ногами неприкаянную пятисотрублёвую купюру. Задумался даже, стоит ли останавливаться, но всё-таки решился. Когда наклонился, по спине пробежались морозные мурашки, но тут же исчезли, как только деньги оказались в моей руке. Оглянулся: никто не обратил внимания. Ну вот и славненько.
Дальше пошёл легче. Вроде даже небо светлее стало, а на лицо просилась расслабленная улыбка. Жить хорошо! И плевать, что желания порой начинают внезапно сбываться. Будто пунктики в меню: хорошая погода, ничейные деньги, повышенное настроение.
Я вновь остановился. На этот раз от посетившего меня подозрения. Ведь такое уже было однажды – когда мимолётные желания вдруг стали сбываться. Уже несколько раз необычное состояние приходило и исчезало. И вот опять. Неужели всё-таки опять?
Главное, поймать нужную волну. В прошлый раз я тоже нашёл на улице деньги. Бродил и не знал, что с ними делать. В итоге осуществил давнее желание посмотреть футбол со стадиона. По телевизору, конечно, смотреть интересней, но и в тот раз получил много положительных эмоций. Играли какие-то молодёжные команды, и, когда мне немного наскучило смотреть за их беготнёй, я «заказал», чтобы кто-нибудь отважился пробить по чужим воротам со своей половины поля. И тут же один молодой паренёк, получив мяч, лихо развернулся и вдарил со всей силы! И попал!
Со стадиона я тогда ушёл довольный, однако таинственная сила, исполняющая желания, после этого случая исчезла. Причём надолго.
Пока я размышлял об этом, даже не заметил, что уже брожу по рынку в поисках сахара. Остановившись перед прилавком с фруктами, у меня невольно разыгрался аппетит, а через минуту я вдруг понял, что в моём кармане что-то лежит. Опустил в него руку и с удивлением обнаружил яблоко. Вот тебе и раз! Это я сам, не заметив, взял или просто вновь ожила странная сила, решившая помочь мне в удовлетворении нужд желудка? Непонятно, однако яблоко тут же вернулось на прилавок. Никогда не воровал и не собираюсь. Клятву даже когда-то давал. Много их было, и ещё ни разу я не мог себя уличить в клятвопреступлении. Клятва не воровать. Клятва не лгать родителям. Клятва вечной любви…

Поднимается ветер…

Зря я об этом вспомнил. Зря я вообще сюда приехал. Зачем? О чём я думал? Куда стремился? Кого хотел встретить?..
Танька живёт где-то здесь. Порой я ищу её взглядом в толпе прохожих, понимая, что шансов на случайную встречу практически нет. И всё-таки я здесь. Стою и бездействую. Идиот.
Купив сахар, отправляюсь кратчайшей дорогой домой. На этот раз мысли крутятся вихрями – то обжигающими, то ледяными. Потоки эмоций смешиваются, принося душе смятение. То порываюсь остановиться, то бежать куда-то. Завернув за угол дома и скрывшись от посторонних взглядов, я со всей силы пнул стену.
Резкая боль тут же отогнала крутящийся в голове рой, и я свободно выпрямился, успокаиваясь. Что со мной происходит? Зачем подвергаю себя этой бессмысленной пытке? Жизнь ведь продолжается.
Повернувшись, я поспешил домой. Снова в полумрак, поскорее скрыться от окружающего мира.
На лестничной площадке мне встретилась Юля, моя соседка сверху. Симпатичная девушка, бросавшая на меня редкие заинтересованные взгляды.
– Привет, – тихо сказал я, проходя мимо. И едва расслышал робкое ответное «Привет». Возможно, у неё что-то случилось? Надо утешить?
Эхть! Я тут же отогнал навязчивую мысль, вспоминая о клятве вечной любви. Ишь, чего захотелось! «Утешить»! С каких пор у меня стали возникать подобные мысли?..
Закрывшись в квартире, я бросил сахар на кухне и устало развалился на диване. Впереди ещё полдня, и надо как-то дожить до ночи.
Ветер трепал занавеску, прорываясь через приоткрытую форточку. Это колыхание отвлекало, возвращая раздражение. И старые мысли всё также стремились напомнить о себе. Почему я не стал искать Таню? Ведь мог же узнать телефон, позвонить, договориться о встрече. Но побоялся. Трус!
Но хоть Олега нашёл, ему можно позвонить, поболтать. Он вопросов задавать не станет, и так всё поймёт. Я приподнялся с дивана, озарённый идеей. Если желания ещё продолжают исполняться, значит, можно это использовать. Для начала небольшая проверка.
Мысленно сосредоточившись, будто давя сознанием на невидимую кнопку, я загадал желание и стал ждать. Через минуту зазвонил телефон, и я не удивился, когда услышал голос Олега. Время на разговоры он тратить не стал, объяснив, что занят. Но сказал, что я могу к нему завтра зайти. «Перекусить», как он пошутил, намекая на моё нынешнее финансовое состояние. Я согласился.
И уже спокойнее сосредоточился на следующем желании: чтобы в квартире воцарился порядок.
Эгоистично, наверное. Но по-своему забавно…

Угол перекрёстка. Свернуть с пути?..

Утром будить Юлю не стал. Просто тихо собрался, предусмотрительно положил на стол запасной ключ и вышел из квартиры. До дома Олега добрался где-то через час. Покрутился у киоска, взяв пару бутылок пива, и поднялся на седьмой этаж ближайшего дома. В домофон звонить не стал, так как дверь в подъезд оказалась открытой. Разумно рассудив, что на такой случай существует дверной звонок, я уверенно направился к знакомой квартире. Тренькнул пару раз – дверь почти тут же открылась.
– Привет повелителю Сириуса! – радостно воскликнул Олег, театрально возникая на пороге. Забавно, что в школе он был не очень высокого роста, неуклюж и немного пухловат. Но теперь передо мной высилась массивная туша из странной смеси мышц и доброты. Волосы сзади собраны в короткий хвост. Лицо круглое, заразительно улыбчивое, с ямочками на щеках. На футболке эпатажно красуется надпись «Hard rock».
– Здорово, – смущённо улыбнулся я, пытаясь протиснуться внутрь. Олег чуть посторонился, но это не сильно помогло. Наконец, дверь за мной закрылась, я начал раздеваться, а мне под ноги упали убитые ещё во времена Великой Отечественной тапочки, скроенные по принципу «ни шагу назад». Шаркая в них, я начал уверенное наступление по коридору в сторону кухни.
– Ты там только не стесняйся, – донёсся голос скрывшегося в ближайшей комнате Олега. – Там на кухне кореша мои спят, ты их не буди.
Господи, кто там ещё? Прохожу на кухню – ни души. М-да, юмор на тарелочке.
– Ага, напрягся! – ухмыльнулся мой верный друг, появившись-таки перед моими глазами. Он тут же встал у плиты, разогревая кастрюли с неизвестным содержимым. Видимо, собрался меня кормить, хоть я и не просил. Впрочем, я не против. Пока я размышлял об этом, Олег продолжал вертеться с ложкой в руках, то и дело принимая пафосные позы. – Ты бы знал, как я устал. Мне десять тысяч дней! – продолжал он сотрясать ложкой. – И я проживу ещё столько же, пока за мной не придёт человек с планеты Бруннис и не уничтожит меня.
– За что, интересно?
Увы, он обладал таким пороком как болтливость. Приняв напыщенный вид, он на полном серьёзе заявил:
– Из-за ложки борща!
Я вздохнул.
– Хочешь сделать из себя мученика? Семья-то где, повелитель галактики?
– Э, – замялся Олег. – Да у тёщи. – Он сразу поскучнел. – Верка взяла сорванцов и рванула туда на выходные. А я тут кручусь как белка в вакуумной трубе.
Сравнение порадовало. На кухню пробралась маленькая разноцветная кошка, подозрительно поглядывая на меня.
– Это откуда такое чудо?
– Мальчишки принесли. – Олег потрепал животное по макушке, ласково заглядывая в глаза. – Ест всё подряд, красопендра, но не растёт почему-то.
– Кстати, о еде, – напомнил я.
– Ага, уже готово!
Суп, макароны с курицей и крепкий утренний чай. Как на казнь откармливает. Себе-то Олег почти ничего не взял кроме чая. На диете, наверное. Сев напротив меня и наблюдая за тем, как я ем, он сказал:
– Собственно, позвонил тебе потому, что хотел поделиться кое-какими своими мыслями.
– Весь внимание! – с набитым ртом пробормотал я.
– Этой ночью я открыл механизмы любви!
Я подавился, закашлялся и поспешно отхлебнул чаю.
– Да-да, – продолжал Олег. – Я понимаю, тема странная, но больше мне высказаться некому. Мне тут Верка на днях заявила, что мужики, мол, глупеют, когда ревнуют, как и женщины, которые этому радуются. Уж не знаю, откуда такие мысли, но вот о чём я подумал. Раньше мне казалось, что в любви всегда есть ведущий игрок. Или нет, не так. Есть тот, кто любит, и есть тот, кого любят. Интересная связь, ведь в любви всегда кто-то один дёргается, а другой выказывает благосклонность. Так мне казалось. И это ведь не значит, что один другого любит больше. Нет, не обязательно. Ты знаешь что-нибудь об эллипсах?
Я снова чуть не подавился от столь резкой перемены темы.
– Они овальные, – только и нашёлся, что сказать.
– Не совсем. Но в целом да, эллипс это овал. И у него есть два фокуса, и сумма расстояний от этих фокусов до любой точки эллипса всегда одинаковая. Знаю, по лицу вижу, что не улавливаешь, но не это важно. Вот, например, планеты движутся по эллиптической орбите. И кометы. – Олег задумчиво потёр подбородок, выбирая нужный образ. – Да, представь себе такую милую ничего не подозревающую комету, которая вращается вокруг Солнца. В одном из фокусов её орбиты находится Солнце. А в другом…
Он вдруг замолчал, и я оторвался от тарелки. Молчание стало затягиваться, пока я не выдержал.
– А что же в другом?
– Ничего, – тихо проговорил Олег, таинственно глянув в окно. Я ничего не понимал.
– И к чему ты это всё?
– Мы говорили о любви, помнишь?
Я задумался, и вдруг вздрогнул. «Ничего». В другом фокусе ничего нет. Неужели он намекает на что-то? Возможно, в его семье намечается раскол, и он пытается разобраться в себе, понять, что ему делать дальше? И потому рассказывает всё это мне, чтобы лучше понять ход собственных мыслей?
– Но есть один интересный нюанс, – словно бы очнулся Олег, снова взглянув на меня. – Вот представь себе, к примеру, тазик эллиптической формы. Если наполнить его водой и бросить, допустим, камушек в один из фокусов, то появившиеся волны, отразившись от стенок, сойдутся в точке второго фокуса. То есть, даже если связь не видна, она есть.
Я слушал его с растущим чувством странной тревоги. Интересно всё же, на что он намекает? И в какой из фокусов помещает себя?..
– Да ты ешь, ешь! – прервал Олег мои размышления. Я повиновался. – Короче, к чему я веду? К тому, что есть система взаимодействия двух центров силы. Грубовато сказано, но примерно так. Когда два человека знакомятся, возникает связь. И чем сильнее эта связь, тем больше они взаимодействуют и… э… Ну, короче, они интересуются друг другом, поддерживают интересы друг друга, поднимают настроение. В общем, делают хорошо. А когда человеку хорошо и комфортно, он счастлив. Установление таких связей поддаётся систематизации. Математика вообще правит миром…
Было похоже, что он пытается высказать какую-то ещё не оформившуюся в слова мысль. Он немножко сконфуженно развёл руками и подвёл итог.
– В общем, сложная эта штука – любовь. Надеюсь, не утомил?
– Конечно, нет, – заканчивая с курицей, ответил я.
– Ну вот и отлично. Кстати, недавно встретил Таньку. Случайно. Поболтали. – Он следил за моей реакцией, но я заставил себя быть бесстрастным. – О тебе тоже вспомнили.
Кажется, я всё-таки чем-то выдал себя.
– Хочешь, кстати, дам её телефон? – невинно продолжал он. Интересно, было ли это моим желанием?
– Не надо, спасибо, – немного упавшим голосом поблагодарил я. Голосом, исходившим из глубин отчаявшейся души. Олег кивнул.
– Ладно, понимаю. Не время.
Как же с ним всё-таки легко. Старый верный друг. Мы с Танькой лишь тени по сравнению с ним, с таким живым и сочувствующим. Он тут же поспешил сменить тему беседы.
– Между прочим, моей фирме требуется сотрудник. Хочешь, тебя к себе устрою? У нас нормально, и люди толковые, и платят хорошо.
Я улыбнулся.
– Обязательно подумаю над твоим предложением. – Наверное, улыбка получилась вялой, так что я поспешно добавил: – Спасибо тебе большое.
– Да на здоровье! Мы своих в беде не бросаем! Штурмовая бригада десанта морской разведки конной авиации не знает пощады и не жалеет ярости для врагов! Они не пройдут!
У него опять поднялось настроение, да и мне стало вдруг легче. Всё-таки хорошо, когда есть с кем поговорить по душам.

Дома меня ждало одиночество и порядок. Юля ушла, но перед этим устроила уборку. Вот спасибо! А на кухне оставила записку: «Давай встретимся завтра вечером? Сегодня не могу, на работу надо». Что ж, хоть что-то сдвинулось с мёртвой точки. Интересно, как далеко меня это может завести?

…Не дальше, чем путь через бесконечную цветочную долину. Так думал я, когда в очередной раз засыпал, прорываясь сознанием через вязь выдуманных пространств. Но когда я оказался среди цветов, моментально пришло ощущение изменения. Я чувствовал себя намного сильнее. А впереди, у самой кромки горизонта виднелся странный тёмный объект.
Солнце привычно висит в зените, а белые облачка всё так же лениво плывут над землёй. Любопытные цветы всех мастей с неподдельным интересом ждут моих действий. И у меня не остаётся сомнений.
Нет, идти к таинственному тёмному возвышению вдалеке слишком долго. Можно сделать проще. Я ухмыляюсь и делаю один единственный шаг вперёд. И оказываюсь на месте.
Передо мной пологий холм с выпуклой вершиной, заросший травой, а на нём, заслоняя свет громадной кроной, высится колоссальное дерево. Старый могучий дуб, ствол которого подобно широкой неприступной башне вызывал чувство неосознанного страха и трепета. Сколько же тысячелетий он здесь стоит?
Медленно приблизившись к дереву, я остановился всего в нескольких шагах от него. Взглянул вверх, на гигантские сильные ветви, державшие зелёное пирамидальное облако листьев.
– Добрый день, путешественник! – раздался вдруг сильный и возвышенный голос. Казалось, он шёл из-под грубой тёмно-бурой коры ствола. Прямо из центра дуба. Я невольно отпрянул, а голос продолжил: – Присядь и отдохни в моей тени.
Я остался стоять.
– Сегодня чудесная погода, – сказал дуб, ничуть не смутившись. – Кажется, я уже видел вон то облако. – Несколько ветвей над головой чуть качнулись, указывая куда-то вверх. – Вся история мира сосредоточена в этом облаке. Когда я был ещё жёлудем, я думал, что смогу вырасти и дотянуться до него.
– У тебя ещё всё впереди, – пробормотал я.
Послышался смешок.
– Боюсь, что мне уже трудно выдерживать собственную тяжесть. Вот если бы в этом месте хоть раз наступила зима, и я смог скинуть с себя все листья, тогда, возможно, я бы подтянулся повыше. Но тогда погибнут все мои друзья, и мне не с кем будет поговорить. А путники навещают меня так редко…
Я оглянулся на бескрайние цветочные луга. На самом холме цветы не росли, но вот вокруг холма раскинулся настоящий цветной калейдоскоп.
– А когда здесь кто-то был в последний раз? – поинтересовался я.
– По твоим меркам лет двадцать назад. По моим… – странная пауза, – …очень давно. Сюда приходят только тогда, когда обретут цель.
– Значит… – осторожно начал я, но не договорил.
– Да. Ты обрёл цель и оказался здесь. Теперь ты вправе задавать вопросы, а я, возможно, смогу дать на них ответы.
Я стоял и молчал, не зная, что сказать. Дерево меня не торопило. Редкие дуновения ветра приносили смешанные ароматы цветов, дурманя и кружа голову.
– А что спрашивали другие? – наконец, спросил я.
– Многое, – спокойный и мягкий ответ. – Я вижу, что ты в растерянности. Даже не смотря на то, что ты ничуть не удивлён возможности беседовать со мной. Некоторые выражали сомнение в сохранности собственного ума. Ты же спокоен. И более того, тебя не удивляет даже собственный дар исполнять прихоти и желания. Ты принимаешь это как должное, но используешь порочно, бесцельно, бессмысленно…
– Эй!
– Разве нет? – дерево дало мне возможность высказаться, но что я мог сказать? – А знаешь ли ты, странник, для чего тебе дан твой необычный дар? Я отвечу. Для осуществления заветной мечты. И если ты здесь, значит, ты уже определился с собственной целью. Иначе бы просто не дошёл. Сила то переполняет тебя, то покидает, а всё потому, что ты расходуешь её на несущественную пыль. Как если бы меня заботила судьба опавших листьев. Знай, что всегда есть нечто более ценное, чем ежесекундная прихоть. Нечто, что опустошит чашу твоих сил без остатка, но наполнит её светом новых надежд. То, для чего ты не пожалеешь собственной жизни. – Старый дуб сделал многозначительную паузу и закончил: – Ты ведь уже знаешь, что тебе нужно?
Я смотрел под ноги и молчал. А перед глазами стоял один единственный образ. Образ той, без кого жизнь потеряла смысл. Клятва вечной любви…
– Любовь, – со странной тоской прошептало дерево. – Священное чувство. Святой дар. Элегия искренности, игра с которой карается ненавистью и болью. Готов ли ты отдать все силы без остатка ради своей любви?
– Готов, – неслышно ответил я, поднимая взгляд.
– Тогда не медли. – Проснувшийся ветер поднял гул, столкнувшись с кроной одинокого великана. Голос дерева стал громче, убеждённей, торжественней. – Твоя душа должна отправиться к побережью лунного океана, чтобы выдержать последнее испытание. Страх лишит тебя сил. Воля сделает тебя достойным подвига. Страх или воля – всё зависит только от тебя.
Я кивнул и, не теряя больше времени, пошёл вокруг ствола, выбирая прежнее направление пути. Но с каждым шагом я замечал, что ствол дуба становится всё более старым, выцветшим, неживым. Ветви с другой стороны оказались почерневшими и корявыми. Кора побелела от болезни, а листья гнили прямо на ветвях. И голос дерева тоже изменился, став сухим и скрипучим.
– Посмотри, что сделал со мной взгляд океана. Ветер чужого страха. Мои корни впитали в себя заразу чужой болезни, и теперь я постепенно умираю, не в силах исполнить собственные мечты. Но ты в силах.
Я остановился. В моём сердце вдруг зародился холодок страха и неуверенности. Под ногами лежали упавшие потемневшие ветви, и дерево обратило на них внимание.
– Подними одну ветвь и посади на берегу океана. Это остановит тьму, и, возможно, я доживу до того дня, когда сюда придёт очередной странник.
Я поднял ветку, на которой ещё осталось несколько листьев, и в последний раз обернулся к старому дубу.
– Спасибо, – хрипло поблагодарило дерево. – Удачи тебе, путешественник.
– Прощай.
Мой путь подходил к концу.

Проснувшись утром, я первым делом позвонил Олегу.
– Привет, это я, – ещё толком не проснувшись, сонно промямлил я в трубку.
– О, привет! Как самочувствие? – бодрый голос с той стороны.
– Да ничего. Слушай, ты вчера вроде говорил, что с Танькой недавно виделся?
– Созрел-таки? – Олег наверняка улыбался.
– Ну вроде того. Телефон мне её не нужен, просто скажи, где она живёт.
Олег немного помялся, явно о чём-то размышляя.
– Сюрприз хочешь сделать? – Он тяжело вздохнул. – Знаешь, не советую. Ты её давно не видел, а она…
– Мне лучше знать, – отрезал я.
– Как хочешь, – после короткого молчания сдался Олег. И я преисполнился уверенности.

Я шёл навстречу судьбе.

Шквал срывает ветки…

Но секундочку! Олег же сказал, что говорил с Таней обо мне! Как же так? Как сложилась её жизнь после нашего расставания? Что же с ней произошло?
В первый год разлуки мы с ней созванивались несколько раз. Эти наши разговоры я помню слово в слово. Любовь, обещания, терпение. И незыблемая вера в будущее. То самое будущее, которое не настало, его уже нет и не будет. Или будет? Или ещё можно что-то изменить? Ведь мне дана сила изменить собственную судьбу! Я ждал этого момента всю свою жизнь. Знал, что момент наступит. И вот он наступил. Так чего же я медлю?..
Мысль, что я опоздал, настигла меня в тот момент, когда двое влюблённых дошли до местной школы. Мужчина вошёл, Таня осталась ждать. Несколько минут я стоял в сомнении, удерживая себя от того, чтобы подойти и заговорить. А потом танин возлюбленный вернулся, ведя за руку мальчика-первоклашку. Моё сердце болезненно сжалось.
Танин сын.
Все вместе они направились домой, а я всё стоял и думал, как мне поступить. Идти за ними или развернуться и исчезнуть навсегда? Всё-таки я сделал шаг вперёд и стал потихоньку догонять счастливую семью. Мне хотелось как можно дольше видеть Таню. Просто потому, что в этот момент всё остальное не имело значения.
Во дворе перед их домом мне пришлось остановиться, чтобы моё присутствие не было обнаружено. И даже когда они исчезли в темноте подъезда, я ещё некоторое время был неподалёку. Что мне делать? Как исправить досадную ошибку? И хватит ли сил для того, чтобы всё изменить?

Впервые за всё время моих путешествий по вселенной сновидений я оказался в мире ночи. Полная луна сияла за тонкой завесой сплошных облаков, серой дымкой закрывшей небо. Пробираясь через странный лес больных нестройных деревьев, уродливо скрючивших похожие на лапы ветви, я уже чувствовал близость океана. Под ногами продавливался мёртвый выцветший мох. Несколько раз я споткнулся о торчавшие из земли толстые узловатые корни, брезгливо отторгнутые сырой землёй. Над деревьями неслышно парила какая-то тень, высматривая добычу. Ветвь старого дуба в моих руках пошевелилась, выпрямилась, резонируя с волной ненависти, идущей от деревьев. Я ускорил шаг.
Лесная полоса оборвалась как-то внезапно, будто я выпал в другое пространство. Под ногами захрустели мелкие камни, усыпавшие всю линю побережья. Чёрная гладь океана шептала слова на языке вечности. На поверхности мерцали блики отражённого лунного света.
Обернулся на лес – тот стоял безмолвно, притихши, неподвижно. И даже редкие мёртвые листья на ветках не издавали шелеста. Присев возле самой лесной кромки, я выкопал ямку и посадил дубовую ветвь. Как делали это, наверное, сотни других, что были здесь до меня.
Повернувшись, я пошёл вперёд. Прибрежная полоса не напоминала виденные мною песчаные пляжи. Нет, под ногами только земля и камни. Возможно, я шёл по бывшему морскому дну, но теперь водная граница немного отступила, обнажив безжизненную пустыню. В темноте сложно было понять, где же закачивается земля и начинается океан. Когда его накатывающийся голос стал громче, я остановился и стал ждать.
Не сразу я заметил приближающийся слева силуэт человека. Он был одет во всё чёрное, высокого роста, хорошего сложения. Спокойной походной он приблизился и встал в нескольких шагах, глядя на меня. Мне никак не удавалось разглядеть его лицо. Только блестели в ушах незнакомца серебристые капельки наушников. На грани слуха я услышал песню:

…Там, где роза ветров превращается в круг,
Где стихия не знает законов,
Где горящих сердец прекращается стук,
Воцаряется мёртвая зона…

Звук оборвался, когда незнакомец сделал медленное движение рукой. Я ощущал его враждебный и в то же время равнодушный взгляд.
– Итак, заблудшая душа, – спокойным и сильным голосом произнёс он. Голосом вне времени. – Зачем ты пришёл?
– Исполнить мечту, – без тени сомнения сказал я. Мой новый компаньон покачал головой.
– Мечты сбываются. И забываются, – философски заключил он. – И какова же твоя цель?
– Изменить будущее.
– Будущее формируется из прошлого. А прошлое неизменно.
Он сделал шаг навстречу, и я немного напрягся.
– Чтобы построить дом, нужен фундамент, – продолжил рассуждать незнакомец. – А если дом уже построен, как можно убрать первый этаж, не уничтожив второго? Сколько судеб ты намерен разрушить на пути к своей цели? – И не давая мне ответить, заключил: – Одиночество – болезнь смертельная. И лучше тебе отступить, пока не поздно.
– Я не отступлю, – решительно заявил я.
– Жаль, – всё так же равнодушно сказал незнакомец. Медленно посмотрел вверх и вздохнул. – Сегодня не видно звёзд.
Тут же темнота сгустилась, погружая весь мир во мрак. Плотные тучи скрыли луну, и я едва не прозевал смертельный удар. В руке моего странного компаньона оказался нож – это я увидел не глазами, а какой-то нематериальной частицей меня.
Отскок, хруст потревоженного гравия под ногами, уклонение. Я увернулся от трёх выпадов противника, прежде чем смог схватить его за тонкое запястье. Но он тут же нанёс удар второй рукой. И ещё, и ещё. Сильные и точные удары, от которых перед глазами замерцали багровые вспышки. Резкая охлаждающая боль пронзила рассудок, носоглотку стала заливать кровь. Я закашлялся, но всё же смог податься вперёд, блокировать следующий удар и сильно заехать незнакомцу коленом в живот. Тот отпрянул, сгруппировываясь.
Я также отступил, и вдруг почувствовал, как ноги омывает холодная вода. Я перешёл границу берега. В тот же момент тучи расступились, давая лунному свету озарить побережье. Я отступал дальше, и вот вода уже почти дошла до коленей. А мой враг, осторожно приближаясь, уже готовился к последней атаке. Следуя за мной, он выбирал момент, когда я потеряю концентрацию.
Вся правая половина моего лица болела. Начала опухать бровь, и один глаз закрылся. Голова горела в пожаре боли, ноги коченели от жидкого холода, а незнакомцу осталось всего несколько шагов, чтобы забрать мою душу. Неожиданно захотелось прервать сопротивление, предоставив себя на волю судьбы. И стоило мне об этом подумать, как незнакомец ринулся вперёд.
Лезвие вошло в мой живот, принеся новую волну боли. Внутренности словно провалились в какой-то глубинный мрак, стянувшись в узел. Уже не было сил кричать. Воздух перестал проникать в лёгкие, окружив меня неосязаемым куполом.
И всё-таки мне хватило сил качнуться навстречу незнакомцу, прижимая локтями его руки и делая вялую подсечку. И неожиданно я повалил его в воду. Не веря в успех, я навалился на врага всем весом, а руки сами собой протянулись к горлу, начали душить и давить. Я не мог остановиться. Ненависть и отчаяние двигали моими руками, убивая единственного человека на тысячи километров вокруг.
Ненависть, пропитавшая воды океана.
Незнакомец какое-то время дёргался, пытаясь сбросить меня, но тщетно. Вскоре он затих, а я изо всех оставшихся сил пополз к берегу. Моя кровь щедро пополняла океан, сливаясь с чёрными волнами. Теперь это всего лишь соль и вода.
А на берегу я нашёл лишь всё тот же холод, на этот раз идущий от земли. Сил подняться уже не было, и я просто улёгся на спину, глядя на небо. И хоть я знал, что после пробуждения буду цел и невредим, мне дали ясно понять, что ничего нельзя изменить, не заплатив свою цену.
Здесь было над чем подумать.

Следующим днём ноги принесли меня в тот самый двор, в котором я последний раз видел Таню. Конечно, её сейчас нет дома, всё-таки сегодня рабочий день. Но почему-то я пришёл именно сюда, уселся на скамейке и стал ждать непонятно чего. События сегодняшнего сна не выходили у меня из головы. Я пытался связать их с другими снами. И в размышлениях не заметил, что теперь я на скамье не один.
Повернув голову, я увидел рядом мальчика. Того самого. Танин сын. Он с подозрением косился на меня, насупившись и сложив на груди руки.
Интересно, что ему нужно? Не спрашивать же просто так…
Холодный ветер пробрался под куртку и заставил вздрогнуть. Я невольно чихнул, заслонив рот ладонью, и слабо вздохнул.
– Будьте здоровы! – тут же сказал ребёнок, вновь обращая на себя внимание.
– Спасибо, – пробубнил я, и вдруг решил уцепиться за такую возможность поговорить. – Ты хорошо воспитан, мальчик. Наверное, у тебя хорошие родители?
– Да. – В юном голосе ни намёка на сомнение, только самодовольство.
– И они, наверное, уделяют тебе много внимания?
Мальчик помолчал, обдумывая формулировку своего ответа, но в итоге выдал всё то же:
– Да.
– А почему ты не в школе?
– Сегодня отменили занятия, – с важным видом поясняет малыш.
– Понятно. – Я был несколько озадачен тем, что никак не мог нащупать нить разговора. – А скажи мне, ты когда-нибудь задумывался над целью своего существования?
– Нет, – новый лаконичный ответ. Надо же, какой неразговорчивый собеседник.
– А твои мама с папой счастливы вместе? Не ссорятся? Не ругаются?
– Они очень хорошие! – немного невпопад сказал ребёнок, и я окончательно сдался. Но тот вдруг продолжил: – Иногда они молчат странно. Как будто не хотят друг с другом говорить. А потом всё равно мирятся. И обнимаются. И я очень хочу, чтобы они больше не ссорились!
Я кивнул.
– Они больше не будут ссориться. Если ты этого хочешь, то так и будет. Это достойно разумного человека – желать счастья другим и радоваться за других. – Меня посетила интересная мысль, от которой на лице появилась невольная улыбка. – А ты бы хотел, чтобы твои желания сбывались, стоит только об этом подумать?
– Да! – после короткого раздумья выдал малыш.
– Тогда так и будет. – Я поднялся, потянулся, приготовившись уходить, и бросил последний взгляд на ребёнка. Протянул ему руку. – Виктор.
– Кирилл, – сказал он и пожал мою руку. И тут же в его глазах вспыхнул новый свет. Огонёк тайного знания, недоступного больше никому. А меня охватывал холод, силы утекали сквозь пространство, передаваясь ребёнку, и всё равно я улыбался.
Улыбался сделанному выбору.
– Прощай, Кирилл. Удачи тебе, – сказал я, уходя.
– До свиданья, – ответил мальчик со странной интонацией, будто стал свидетелем чего-то удивительного, способного изменять судьбу человека. Впрочем, так оно и было на самом деле.

Зачем я загадал последнее желание? Возможно, просто для того, чтобы попрощаться. Но теперь уж назад ничего не воротишь, и я продолжал идти навстречу судьбе. Конечно, ничего уже не изменить. Жизнь Тани уже не принадлежит только ей. И в ней вряд ли найдётся место ещё для одного человека. Я мог бы, наверное, попробовать это исправить, разлучить влюблённых, внушить к себе симпатию, пробудить старые чувства. Создать новое будущее. И даже…
И даже…
Нет. Преступный эгоизм, ему нельзя давать волю.
Здесь для меня уже нет места. Остаётся только сказать последнее слово, после чего исчезнуть, сойти с этого пути в поисках нового смысла. Хотя, возможно, Таня сможет меня понять. Кто знает, может быть, всё повернётся совершенно неожиданным образом. Получит развитие и продолжение. Не стоит, конечно, на это надеяться. И всё же я надеялся.
Мой путь пролегал в реальности и фантазии. Я шёл вдоль домов и магазинов и в то же время представлял себя идущим по пустынной городской дороге, мимо затихших перекрёстков и поворотов. Больше никто не сможет мне помешать, кроме меня самого. Больше не возникнет сомнений. Скоро я получу все ответы.
Путь вывел меня на широкую площадь – с ровными аллеями клёнов, скамейками и неработающими фонтанами. Где-то там, на одной из скамеек, ждала меня Таня.
Да, прежде чем я отдал свой дар, я пожелал встретиться с ней. Таня позвонила мужу и сказала, что сегодня её можно не провожать. Повинуясь странному предчувствию, она прогулялась к площади и села в ожидании встречи с прошлым. Она знает, что встретит меня, но не понимает, откуда пришло это знание. И конечно она не будет ждать меня вечно – через полчаса она уйдёт, так что лучше мне поторопиться, если я хочу использовать этот последний шанс.
Я успел. Остановившись у старого клёна, я выглянул из-за дерева и увидел её. Всё такую же милую, добрую, беззаботную. Захотел подойти, но ноги не послушались, заставив в нерешительности топтаться на месте.
Неожиданно пришло понимание, что наша встреча уже не имеет никакого смысла. Что я уже давно опоздал, и моё теперешнее появление только всё усугубит. И, что самое больное, так будет лучше. И для меня, и для неё.
Как странно…
Я тут же успокоился. Неужели это именно то, что мне было нужно – избавиться от иллюзий? Я снова посмотрел на Таню. Посмотрел взглядом, полным любви, понимая, что больше никогда её не увижу.
– Спасибо, – неслышно прошептали мои губы. – За всё спасибо.
На миг показалось, что Таня услышала меня, хоть и была далеко. Она заозиралась, неосознанно ища взглядом меня. Боясь и желая этой встречи.
А я развернулся и отправился прочь.

В обратный путь.

***В тексте использован фрагмент песни «Мёртвая зона» новосибирской рок-группы «Элегия».

Проклятый перекресток.

Последние несколько недель я не расставался с ноутбуком. Он словно стал неотъемлемой частью меня, будто сросся с пальцами, которые с непонятной для меня самого быстротой ударяли по черным квадратикам клавиатуры, вызывая на экране сцены новой игры, присланной другом. Непонятная сила управляла моими руками, превратив вполне нормального человека в некий механизм.
Среди разнообразия сменяющих друг друга разноцветных картинок, чаще всего встречались изображения перекрестков. Лишь вникнув в суть игры я понял, что они-то и являются главным образом и, одновременно, фоном происходящего. Играть было интересно. Один уровень сменял другой: убиты многочисленные враги, соблазнены ослепительные красотки, найден клад. Почему же мне видится таким недосягаемым долгожданный финал?
С этой мыслью я уснул. Утомленное бесконечным напряжением глаз и рук, мое тело отдалось во власть Морфея с тем наслаждением, с которым уставший от многодневного перехода путник погружает натруженные ноги в прохладную воду ручья. Воспаленный мозг запер в своих отдаленных закоулках всякое упоминание об игре, дабы дать успокоение душе. Не знаю, сколько я проспал, но почувствовал себя отдохнувшим. Вместе с пробуждением пришло непонятное чувство то ли неудобства, то ли беспокойства. Открыв глаза, я понял причину: над головой проплывали облака, а спина упиралась в каменный столб...
Было чувство, что столб продырявил мою спину. Я поднялся, делая плечами волнообразные движения. Моим ложем оказался потертый коврик, распластавшийся на небольшом кусочке мостовой. С трудом переваривая происходящее, я осмотрелся. С трех сторон к моему островку тянулись асфальтовые ленты, образуя букву Т. Вспомнилось прочитанное где-то толкование сна: "Если вы стоите на перекрестке дорог, а со всех сторон то и дело мчатся на большой скорости машины и вы не можете перейти с проезжей части на тротуар — такой сон предвещает трудный выбор". Машин я не видел и даже не слышал, а перейти через дорогу не составляло труда. Я стал спиной к шоссе, представляющему собой основание буквы Т, и мой взгляд остановился на сером указателе, прикрепленном к столбу. На нем были нарисованы две стрелки, указывающие на плечи все той же буквы. На правой, зеленого цвета, было написано "Исполнение желаний", а на левой – красной - "Нет желаний". Интересно, что и дороги были выкрашены в те же цвета.
Я попытался сравнить мое теперешнее пристанище с перекрестками из давешней игры. Оказалось, что я все помню, хотя уже начал сомневаться в собственной вменяемости. Провести параллель не получилось: реальность (?!) по всем пунктам уступала фантазии. "Бред!" – подумал я. – "Этого не может быть!" Щипок, призванный вернуть меня в двухкомнатную холостяцкую квартиру, оказался довольно болезненным.
Сколько не всматривайся в линию горизонта, ничего нового не появится. Все те же дороги с безжизненной землей между ними и этот островок с каменным обрубком. Никакой живности: ни птиц, ни зверька какого-нибудь – даже мухи не докучают. И эти облака... Мне только показалось, что они движутся. Нет, их мозаика не менялась, будто гигантская игла пришила белые заплаты к голубому атласу натянутому над моей головой.
Захотелось пить. Вспомнилось запотевшая бутылка пива в холодильнике - так и не выпил вчера. Поискал глазами источник влаги, но вокруг не было даже лужи. Стало страшно. Воображение с готовностью нарисовало мне неприятные картины. Вот я умираю от жажды: кожа высохла, распухший язык, покрытый волдырями уже нельзя отправить на свое место, в груди пылает неугасимый пожар...
Вскоре желание напиться стало непреодолимым. Твердо решив отправиться на поиски воды, я сделал несколько простых упражнений, чтобы размять затекшие после сна ноги. И тут я вспомнил об указателе на столбе. "Исполнение желаний" – разве это не то, что мне нужно? Хуже похода в неизвестность точно не будет. И я направился по зеленому шоссе. Ничего не случилось. Метр, еще десять – никакого эффекта. "Дурят нашего брата", - подумал я. Странное дело: минуту назад я боялся даже приблизиться к этому месту, а сейчас был в отчаянии, оттого, что мое страстное желание утолить жажду не выполняется. Стоп! Может быть нужно думать о воде? Я остановился, зажмурил глаза и ясно представил себе истекающий холодным потом стакан воды...

***

Перекресток первый.

Грязные стены будто сближались, грозя раздавить меня. Низкая арка, казалось, вот-вот обрушится. Я захотел ускорить шаг, чтобы миновать ее, но сделать это было нелегко. А еще все эти люди вдоль домов. Их лица, то злобные и ухмыляющиеся, то грустные и сочувствующие, вызывали у меня головокружение. А может для такого состояния есть другая причина? Спина разламывалась, ноги тряслись, а жажда разрывала внутренности. Голова словно зажата раскаленным обручем. Частые капли пота прожигали распухшие губы: может быть это металл плавится и стекает мне в рот?. Я все-таки слизнул немного влаги, но вкус был иным – вкус крови. Что происходит? Где я?
Внезапно от толпы отделилась женщина. Она подбежала ко мне и вытерла мой лоб. Я увидел на тряпице алые пятна.
- Как зовут тебя, добрая женщина? – спросил я.
- Вероника, - был ответ. Она с благоговением взглянула на платок со следами моей крови и прижала его к своим губам. В это время к ней подскочил человек и нанес несколько ударов плетью. Затем приложился к моей спине.
- Чего остановился, мерзкий преступник? Еще хочешь? – и снова замахнулся.
Я попробовал сделать несколько шагов – они дались мне с большим трудом. Мало того, что груз на спине пригибал меня к земле, я еще наступил ногой на острый камень. Опрометчиво поднял раненную ногу и чуть не упал – ноша потянула меня вбок. С трудом удержав равновесие и получив пару плетей от разморенного жарой надсмотрщика, я продолжил путь, вновь задаваясь мучающими меня вопросами.
Часть ответов я получил очень скоро. Пройдя еще метров десять по гомонящей сотнями голосов улице, мной овладела слабость. Ноги подкосились, а мостовая начала быстро приближаться. Коснувшись коленями мостовой, я, наконец, почувствовал облегчение: кто-то принял на себя тяжелеющую с каждой секундой ношу. Я распластался на горячих камнях; затем осторожно перевернулся на бесчуственную спину. Заслонив собою солнце, на меня смотрел сочувствующим взглядом бородатый мужчина, поддерживающий грубо сколоченный деревянный крест. Так вот, что я нес на себе! Я и раньше начал догадываться, но сейчас знал наверняка. Страх, охвативший меня, заглушил боль и страдания. Я ведь знал, что случится потом. Неужели такое может быть?
Меня подняли крепкие руки солдат. Они же взвалили крест мне на спину. И снова плети и изнуряющее солнце, и снова мучительная жажда и раскаленный обруч вокруг головы. А ведь я всего лишь хотел стакан воды.
Процессия, где я был – кошмар какой-то – главным действующим лицом, уже миновала городскую стену. Впереди показалась котловина, окруженная скалистой стеной. В одной ее части возвышался холм, напоминающий череп. Все еще не веря, что мои мрачные прогнозы могут сбыться, я окинул Голгофу взглядом. Хотя, что можно увидеть, когда ты согнут в три погибели, а каждый шаг отдается неимоверной болью.
Подошел один из центурионов и ткнул мне в губы паклю, пропитанную желто-бурой жидкостью с резким запахом уксуса. Я попробовал увернуться, но крепкие руки держали мою голову сзади.
Как бы не хотел я отсрочить это, но вскоре мы оказались на вершине холма. Он был усеян людьми, большая часть которых со скорбными лицами воздевала руки. Два креста уже высились над Голгофой вместе с приговоренными. Они издавали крики-стоны, не в силах терпеть боль. Пытаясь облегчить мучения, несчастные то и дело опирались на ноги. Смотреть на их извивающиеся тела было невозможно.
Бред! В сотый раз я спрашивал себя, как мог здесь очутиться, но ответа не находил. "Это игра, это все еще игра... Сейчас я пройду этот уровень и ужас закончится", - мысленно уговаривал я свой мятущийся разум.
Тем временем, с моей спины сняли крест, а с головы - орудие пыток. Испытав облегчение, я постарался рассмотреть его. То, что называлось "терновым венцом" представляло собой каску, сплетенную из терновых веток, с уймой шипов. Она охватывала почти всю голову. Неудивительно, что это причиняло сильную боль и, раздирая нежную кожу, вызывало кровотечение. Сложно было прислушиваться к своим чувствам, но меня прекратила мучить жажда. Может я прав, и вся эта фантасмагория наконец прекратится? Как мало нужно человеку, чтобы надежда распустила над ним свое покрывало. Увы, как я ошибался!
Крест положили на землю так, что его нижний конец нависал над вырытой в холме ямой. Часть толпы встретила начало "представления" громкими одобрительными выкриками и улюлюканьем. Другие начали плакать и взывать к милосердию солдат. Меня схватили, подвели к кресту и грубо опрокинули на деревянную балку. Рядом оказался здоровенный мужик с совершенно голым черепом. В его руках я увидел молоток и и палку, напоминающую биту. Он отложил в сторону свои ужасные инструменты и достал из сумки, висящей на плече, кожаные ремни. Оказалось, что в перекладины креста вбиты гвозди, чтобы ремни не могли скользить по дереву. Палач - а кто же еще - привязал мои руки к перекладине, а ноги к основанию креста. Под пятками он прибил небольшую дощечку. Центурионы приподняли крест и он сполз в углубление. Яму заполнили камнями и землей. Палач ушел, но скоро вернулся с лестницей и кучей длинных, не меньше пятнадцати сантиметров, гвоздей.
Меня вырвало. Я посмотрел вверх. Не знаю, чего я ждал: что Бог спустится и спасет меня; что прилетят инопланетяне и заберут меня, хуже не будет, для своих исследований; что закончится, наконец, игра (ух, добраться бы до ее автора!). Ничего не произошло. Я осмотрел на людей внизу. "Друзья мои!" - крикнул я, - "Неужели вы не видите, что я не тот, я не сын божий, я – другой! Вы делаете ошибку - меня нельзя казнить!"
Я только думал, что прокричал эти слова. Притихшая толпа, внимала мне, и, прислушавшись к собственному голосу, я отчетливо разобрал:
- Отче! Прости им, ибо не знают, что делают!
Неужели меня лишили даже собственного голоса? Передо мной возникло отрешенное лицо палача. Тяжелое дыхание нечищенных зубов показалось мне прекраснейшим запахом лучших духов, когда в его руках оказались гвозди и молоток. Я начал извиваться и вырываться, даже плюнул в ненавистное лицо мужика. Тот лишь ухмыльнулся, приставил гвоздь к моему запястью и завел молоток за спину. В этот момент все вокруг покрылось рябью, заколыхалось, замельтешило. Стало темно, а тело будто укутали ватой. В следующий раз, когда я открыл глаза, то увидел старый, добрый... перекресток.

***

Перекресток второй.

Не такой уж и добрый. По-прежнему это была только картинка с застывшими облаками, мертвой землей вокруг и отсутствием элементарных вещей для жизни: воды и пищи. Пить, правда, не хотелось, зато голод становился все более назойливым. Я уже не думал о том, как вообще оказался в этом месте. Будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала – поесть. Страх вновь отправиться по зеленой дороге был велик: еще ужасающе отчетливы были воспоминания о Голгофе. С другой стороны, иди знай, что уготовлено тому, кто пойдет по красной.
И тут мне пришла в голову мысль: а что, если отправиться по бездорожью? Может быть так я нарушу условия игры (а я не сомневался, что играю) и создам ситуацию не заложенную автором? Подбодренный новой идеей, я направился к бездорожью и уже занес ногу, но она уткнулась в преграду – невидимую стену. И сколько я не пытался найти в ней брешь, ничего не получилось.
Разочарованный, я сел, оперевшись на столб, и снова стал размышлять. "Ситуация, в которую я попал, выбрав зеленую дорогу, была настолько экстремальной и пугающей, что пережить ее снова не хочется. Понятно, что смена сцены действия напрямую зависит от загаданного желания. Можно сделать еще один вывод: несмотря на антураж, мое желание было выполнено. Та смесь, которой мне (или Христу) смочили губы и была призвана утолить жажду. И последнее и утешающее: когда положение стало угрожающим, я вернулся (или меня вернули) на перекресток. Взвесив все "за" и"против" и подталкиваемый голодом, я поднялся и подошел к зеленой дороге. Представить четкую картинку о еде не получалось – выходила какая-то смесь картошки, колбасы, пирожных, щедро покрытая черной икрой. С этим салатом в голове я и шагнул на зеленую ленту...
Я ощутил тряску. Иногда меня мотало из стороны в сторону, а временами приходилось подпрыгивать на сиденье. Напротив сидел немолодой человек приятного вида: доброе умное лицо, довольно длинные нечесаные волосы. Толстый шарф, очки и трость напомнили мне что-то давне-детское. Он подпрыгивал в такт с колебаниями кареты. Раньше мне не приходилось ездить в экипаже и я сразу решил, что постараюсь больше не пользоваться этим средством передвижения
Затем я оглядел себя. Удивляться не стал: розовое платье с золотыми цветами, стройные, немного мускулистые девичьи ноги. Вместо жесткой шевелюры мои пальцы ощутили мягкие кудряшки.
- Суок, - обратился ко мне попутчик, - вы не боитесь?
Так вот оно что! Теперь меня занесло в сказку! И добрый старичок – никто иной, как доктор Гаспар Арнери!
Повозка подъехала к дворцовому крыльцу. На террасе стояли мальчик и взрослый. Увидев экипаж, первый со всех ног бросился ей навстречу. Я вышел и, помня свое первое путешествие, положился на то, что мои действия запрограммированы.
Наследника Тутти я всегда представлял себе иначе. Он действительно был худым, но даже сейчас, в минуту своей радости, серые глаза мальчика зло сверкали, когда он глядел на окружающих. Суок должна была бы почувствовать страх перед маленьким деспотом. У меня мелькнула мысль, что наследник собственноручно истыкал несчастную куклу припрятанным под кроватью ножом. Будто в подтверждение моих слов, Тутти цепко схватил меня за руку и потащил за собой.
В своей комнате, похожей на маленький дворец, наследник принялся завтракать. Он уминал разнообразные пирожные, запивая их соком. Только один раз он посмотрел на меня, но то ли не заметил, то ли проигнорировал мой голодный взгляд. Удивительно, что ни Тутти, ни слуги не слышали урчания моего живота. Будь это я, а не Суок, - поубивал бы их всех, включая и маленькую собачонку, слопавшую целых два пирожных.
Закончив обжираться (интересно, а Толстяки в детстве тоже были худыми?), наследник прошел в сад, где начал метать ножи в широкий ствол дерева. Мне показалось, что получая новую рану, оно тяжело вздыхало, проклиная бессердечного мальчишку. Вскоре Тутти устал. Он подошел к фонтану и уселся в кресло, услужливо поднесенное слугой под наследничий зад. Подбежала давешняя собачка и потерлась о ногу хозяина. Тот, не долго думая, схватил ее за шкирку и бросил в воду. Бедное животное, не ожидавшее такой подлости, заверещало. После нескольких отчаянных попыток, собачке удалось выбраться. Она подбежала к наследнику и, словно в отместку, отряхнулась, забрызгав его с головы до ног, а затем гордо засеменила прочь.
- Скучно, - заявил мне Тутти, - станцуй для меня!
Очень хотелось послать его, но роль – есть роль. Мой танец понравился всем; особенно усердно хлопал в ладоши сам наследник.
- После болезни ты стала намного лучше, - заявил он и спросил. – Ты ведь болела?
- Да, мне было очень плохо. От ужасных дыр в моем теле я чуть не умерла. Спасибо доктору Гаспару, он сделал меня совсем другой: научил говорить, петь и еще лучше танцевать. Я стала почти обыкновенной девочкой: вот и сейчас мне очень хочется есть.
- Да, а я даже не подумал предложить тебе пирожное, - удивленно сказал Тутти. Он подозвал слугу и приказал принести еще сладостей.
Может я ошибался в отношении наследника? В его душе явно боролись злость и нежность, обида и доброта, шкодливость и искренность. И очень важно было наставить его на правильный путь.
Но мне некогда было заниматься его воспитанием. Нужно доиграть свою роль, пройти еще один уровень и, может быть, вернуться к нормальной жизни.
Вошел слуга с подносом и поставил его на столик рядом со мной. Я опустил глаза, надеясь на понимание Тутти.
- Выйди! – приказал он слуге.
Тем же тоном он обратился ко мне:
- Ешь!
Увидев мое удивление, он смягчил тон:
- Угощайся.
Я принялся за пирожные. Наследник, широко раскрыв глаза, наблюдал за мной. Неудивительно, я тоже никогда не видел, как едят куклы. Местные повара знали толк в сладостях: нежное тесто таяло во рту, белоснежный крем поражал своим ароматом, а шоколад... был настоящим шоколадом – горьким и сладким одновременно.
За окном незаметно стало темно. Наевшись, я вспомнил, что нужно освободить оружейника Просперо. Еще у фонтана я убедился, что ключ от камер болтается на шее Тутти. Мы немного поговорили и я притворно зевнул.
- Разве куклы спят? – ехидно, так мне показалось, спросил наследник.
- Я ведь говорила тебе, что доктор Гаспар сделал меня совсем другой. Да, я говорю, ем и сплю, как и другие девочки, но танцую, как прежняя кукла, разве не так?
- Да-да, - поспешно согласился мальчик, повернув цепочку с ключом так, что он стал виден в прорези его рубашки. Я становлюсь подозрительным: он сделал это специально, на случай, если у меня до сих пор не было возможности заметить ключ. Наваждение какое-то!
Моя кровать находилась за перегородкой и я слышал сопение наследника. Интересно, что ему снится?. Выждав около часа, я подошел к спящему. Тот лежал на животе. В бледном свете свечей я увидел застежку. Вытащить цепочку не составило труда, но ключа на ней не оказалось. Стало ясно, что он остался под шеей Тутти. Все же он почувствовал мои действия и повернулся. Я присел, стараясь остаться незамеченным. Через несколько секунд дыхание наследника вновь стало ровным. Я встал, и тут, как назло, пробили часы. Пришлось нырнуть под кровать. Вовремя! Я увидел перед собой наследнические ноги, которые принялись нащупывать тапки. Черт, оказалось, что они подо мной. Осторожно перевернувшись, я подвинул их так, чтобы при следующей попытке, наследник смог на них наткнуться. Встав, он пошел к ночной вазе, стоявшей за ширмой. Услышав характерные звуки, я вскочил и принялся ощупывать постель. Вот он! Переждав под кроватью, пока наследник уснет вновь, я выскочил из комнаты. У меня не так много времени!
В дальнем конец парка (оказывается я довольно хорошо помню сказку) было тихо. Тихонько подобрав фонарь у ног спящего гвардейца, я прошел к клеткам.
- Просперо! Просперо! – мой шепот показался довольно громким.
- Сюда! – раздался голос слева.
Он не показался мне таким уж страшным. Изможденный человек, ждущий смерти, - как выглядел бы другой на его месте? Ключ легко вошел в скважину. Обрадовавшийся ружейник подхватил меня на руки и поцеловал в щеку. Интересно, а настоящей Суок было бы приятно?
Одолжив мушкет у караульного, мы побежали к дворцу. Два гвардейца, стоявшие на страже переполошились, увидев нас, но не успели даже пикнуть, столкнувшись лбами. Он действительно был большим и сильным, этот Просперо. Не без труда разыскав кухню, мы ворвались в помещение, размахивая оружием. По всему дворцу раздавались крики гвардейцев. На пол полетели крышки кастрюль. Оружейник сбрасывал их, не чувствуя жара.
- Сюда, Суок!
Я увидел широкую спину Просперо, спускавшегося вниз прямо в центре плиты, и побежал к нему. Но, едва мои ноги нащупали лестницу, чьи-то цепкие руки потащили меня обратно.
- Беги, Просперо, беги. Ты нужен там, на воле!
- Суок! – его голос слышался издалека. – Нет, Суок!
Мне оставалось только надеяться, что услышав стук сапог спускавшихся по лестнице гвардейцев, оружейник правильно оценил положение...
Во дворце находилось подземелье, куда меня и привели. Сырые мрачные стены производили весьма неприятное ощущение. На каменном возвышении валялась грязная подстилка. Пришлось лечь на нее, свернувшись, чтобы не замерзнуть. Странно, но я смог заснуть. Мне снилась моя квартира, теплая постель и чашка горячего чая. А еще, ухмыляющаяся рожа моего приятеля, расхваливающего свою игру. Я собрал пальцы в кулак, чтобы снять с его лица подлую улыбку, но моя рука наткнулась на какую-то преграду...
Открыл глаза. Надо мной склонился человек в офицерской форме. "Капитан Бонавентура!" – я высказал свою догадку вслух. Тот не только не смутился, но горделиво посмотрел на пришедших с ним гвардейцев: мол, знайте, насколько я известен.
- Вставай, маленькая негодница! Во дворце уже все готово для твоего последнего представления, - с этими словами он приблизил ко мне указательный и средний пальцы, делая ими "сюси-пуси".
Мы несколько долгих минут шли извилистыми коридорами подземелья, освещаемого факелами. Бонавентура горделиво чеканил шаг, гулким эхом разносившийся вокруг. Повернув в очередной раз, я, вдруг, не увидел прямую спину, исправно сидящую форму и начищенные сапоги капитана. Исчезло и усердное пыхтение гвардейцев за моей спиной. Я остался один в этом лабиринте коридоров.
Внезапно, стена в нескольких метрах от меня отодвинулась, и в образовавшемся пространстве появился Тутти. Он заливался счастливым смехом.
- Этот напыщенный индюк Бонавентура не мог знать, что мои слуги – бывшие стражники – хорошо знают дворцовые подземелья. Я не спал, Суок. Ты получила ключ с моей помощью и мне пришлось все время следить, чтобы с тобой ничего не случилось.
Мое лицо (настоящее лицо) имело, видимо, такой глупый вид, что мальчишка снова прыснул.
- Я давно уже подумывал убежать от Толстяков. Мне до смерти надоела жизнь во дворце: постоянно видеть эти толстые рожи, заниматься скучными науками, танцевать с придурком Раздватрисом. А тут подвернулся такой случай – мне вернули живую девочку вместо куклы. Да, я сразу догадался, что ты живая. Ты поведешь меня к своим друзьям. Пусть они знают, что у наследника Тутти самое обычное человеческое сердце, а никакое не железное.
Он взял меня за руку и повел по коридорам. "Странно, как я мог так ошибаться в нем?" - думал я. – "Ножи в дереве, собачка – все указывало на то, что этот мальчик пошел в своих... пап... дядей..." – мне трудно было подобрать слово, выражающее степень родства. – "Нужно будет поговорить о нем с Просперо и Тибулом – они хорошо знают людей и помогут мне разобраться".
Я поймал себя на мысли, что думаю, как настоящая Суок. Вот это да! Как же выбраться отсюда?
Последний коридор, и мы подошли к крепкой на вид деревянной двери. Тутти обернулся ко мне и спросил:
- Ты готова?
Я кивнул, но о чем он говорил понял лишь через несколько секунд. Дверь служила потайным входом в главный зал дворца. Он освещался множеством свечей. В середине огромного помещения находился стол, уставленный блюдами и напитками. По моей беглой оценке здесь могли угоститься человек сто. За столом восседали Три Толстяка, беспрерывно забрасывая в рот то куриную ножку, то кусок пирога, обильно запивая и производя различные звуки, сопутствующие неумеренному питанию.
"Паскудный предатель!" - подумал я. – "Вот бы мне добраться до твоей тоненькой шеи и сжать ее так, чтобы услышать хруст – такой же, как издают косточки несчастных курочек под мощными челюстями Толстяков".
Тутти подбежал к столу, где удостоился одобрительных аплодисментов трех пар пухлых рук, блестящих от стекающего по ним жира.
- Вот я и одурачил тебя, грязная танцовщица. Как тебе понравилось мое представление. Ты ведь поверила мне, правда?
Пришлось согласиться, что он почти провел меня. Ведь у меня все-таки были сомнения. Но была еще одна вещь, которая не имела отношения к сказке. Очевидно, для прохождения уровня мне нужно, театрально выражаясь, "побывать в лапах смерти".
- Как мог ты подумать, - продолжал наследник (достойный, надо сказать), - что я променяю великолепие дворца, праздную жизнь и власть в будущем над тобой и тебе подобными, на жалкое существование черни, тяжелый труд и вонь ваших лачуг, пусть ты и гордишься своими друзьями. Где они? Кто придет спасти тебя? Может быть отвратительный Просперо сможет разрушить эти крепкие стены и справиться с тысячей гвардейцев? Или ловкий Тибул сумел выкрасть тебя из подземелья? А может знаменитый доктор Гаспар придумает что-нибудь, что спасет тебя от гильотины?
С этими словами он указал на устройство, стоявшее перед столом. Я удивился такой казни, но подумал, что она ничем не хуже распятия, а, наоборот, гуманнее.
- Тебя казнят прямо сейчас, милая Суок, - с издевкой обратился ко мне Тутти. – Тебя казнят, и никому не будет до этого дела. Ведь ты просто кукла наследника Тутти, а наследник Тутти может делать со своей куклой все, что захочет.
Меня в который раз подхватили под руки и подвели к гильотине. Там уже стоял палач – самый настоящий палач в красной маске. Голые мускулистые руки, рубашка навыпуск – такими я и представлял людей, отнимающих чужие жизни. Он оторвал воротник моего чудесного розового платья, пригнул мою шею к деревянной доске с углублением и опустил такую же доску сверху. Затем зажал обе части винтом и встал рядом, ожидая приказания. Толстяки махнули рукой (надо же, какая синхронность), Тутти подошел, взглянул мне в глаза и отчетливо сказал:
- Прощай, Суок!
Палач нажал какую-то кнопку, и я услышал леденящий свист приближающегося со смертельной быстротой остро заточенного куска стали...

***

Как мне надоел этот перекресток! Когда же это кончится? Я смотрел на безмолвный столб, и отчаяние понемногу овладевало мной. Ничего не хотелось. Нет, вру, очень хотелось домой. И тогда я решился: недолго думая, я ступил на красную дорогу...

***

Что за оглушающий звон в моей голове? Неужели так чувствуют себя люди, по шее которых прошелся топор гильотины? Я попробовал приоткрыть один глаз. Удалось! Открыл второй и увидел свой мобильник, вытренькивающий "Турецкий марш". Боже, я готов был слушать его всю свою оставшуюся жизнь. Значит больше не будет ни Голгофы, ни Толстяков! Нажав на кнопку приема, я услышал голос приятеля:
- Ну, как моя игра? Тебе понравилось? Сколько уровней ты прошел?
Моя речь длилась не меньше десяти минут. Я сказал все, что думаю о нем и его игре. Нецензурные выражения лились из меня потоком, сметающим робкие попытки собеседника вставить хоть слово. Я и не знал, что умею так материться.
- Да подожди ты, - взмолился приятель, уловив паузу в моей речи. – Что тебе не понравилось: место действия, сюжет, развязка?
- Развязка, твою мать! Я тебе покажу развязку! Только попадись мне на глаза, и я собственноручно распну или четвертую тебя.
- Послушай, может мне заменить Христа на, скажем, инквизицию или Толстяков на мушкетеров?
Тут у меня осенила совсем странная мысль.
- Разве копия, которую ты мне дал не автономна?
- Конечно нет. Как только ты вставил диск у себя на ноутбуке, я тут же получил сигнал на своем компе и включился в игру. Все люди, которые тебя окружали: Вероника, человек, поддержавший крест, оба палача, доктор Гаспар и, наконец, наследник Тутти – моя гордость – всеми ими был я. Мало того, каждый твой поступок направлял действие сюжета в иное русло. Единственное, что было неизменным – развязка.
Я отключил мобильник. Мне нужно было прийти в себя, переварить все, что произошло и что услышано. В холодильнике нашлась бутылка пива. Опустошив ее одним глотком, я поставил кофе на газовую плиту. Схватил несколько черствых печенюшек и немного заплесневелого от старости сыра. С дымящейся чашкой я уселся на диван и раскрыл ноутбук. В правом верхнем углу черного экрана мелькал одинокий курсор. Я попробовал вернуться к операционной системе, но ни один из известных мне способов не помог. Я чертыхнулся и в ярости начал нажимать совершенно спонтанные комбинации клавиш. Одна из попыток увенчалась успехом и на экране появилась надпись:

CONGRATULATIONS! BONUS GAME!

Я положил компьютер на столик у дивана, а сам прилег, чувствуя усталость. Глаза слипались. Перед тем, как сомкнуть веки, я почувствовал беспокойство, но буквально провалился в сон. Там я все пытался открыть глаза. Когда же мне это удалось, я увидел проклятый перекресток...

Долгий путь.
1. В центре Вселенной.
«– Сегодня всё рухнуло, – глухо произнёс мужчина голосом обречённого, но смирившегося человека. – Сегодня моя мечта исчезла. Превратилась в ничто» - Лимон как всегда в своем репертуаре. Интриги начинаются сразу и в лоб.
»– Никогда ещё не был я в ситуации более гибельной и страшной. Да, бывало тяжело, но всегда я говорил себе – бывает и хуже. Меня не сломать. Я выдержу… Но сегодня погибло всё. Я бы мог это изменить, я бы мог только подумать, и сразу моя мысль обрела бы форму. Но это слишком эгоистичный шаг. Преступно эгоистичный» - Лимонниииооо! Вот ты же опять будешь говорить о том, что де не поняли твой текст, но посмотри сам – ты же только что просто напросто убил своего героя, превратил его в марионетку.
«Почему я решил поддержать разговор до сих пор остаётся для меня загадкой» - опять же предложение скорее оправдывающееся, нежели чем контекстно вписывающееся в произведение.
В самом начале не чувствуется, что беседу ведет ребенок. Слишком мало наивности, излишне механично поведение, черты прочерчивающие детство излишне в лоб.
Словоблудства речитатива Дениса очень утомляют. Они однообразны в своей стилистике, в то же время занимают не малую долю первой части и не несут в себе должной интриги – портит ощущение.
«Он ушёл из моей жизни, но остался стоять на перекрёстке моего пути» - ребенок? Да? Зашибись!!!
«Естественно, первое, что я загадал – чтобы мир вращался вокруг меня» - капец, каааапец, кААААААпец!!! Не, ну правда, - это нормальное желание? Не нахожу нормальности в нем. Представляю себе сценку, как девочка завладевшая цветиком семицветиком заказывает такое, или Аладдин – жуть какая. Лимон, ты в своем стремлении уйти от штампов вываливаешься за законы логики мышления, и падаешь в сюрреализм.
«Я мечтал о том, чтобы всё на свете зависело от меня, от каждого моего слова. Вращалось вокруг моего обретённого величия» - нет, это точно ребенок? Это не переродившийся Гитлер, не внеочередная рейнкарнация Александра Македонского? Мальчик… Ну-ну.
«Я так же не забуду того дня, когда нам пришлось расстаться» - напоминает слова звезд, получивших Оскар: «Спасибо режиссеру, маме, папе, а также…» - ну и длинный список. Очень механично у тебя получается, Дима, очень. Ты пишешь технично, но про душу забываешь – очень слабый эмоциональный ряд.
«Объяснение случившемуся только одно: мимолётная мысль, посетившая меня при последней встрече с Юлей, переросла в желание, которое, ввиду моего нынешнего состояния, поспешило исполниться. Просто замечательно. И значит, что Юля, в общем-то, не против? Нехорошо думать так о живом человеке, но действительно, в её взгляде теперь появился странный огонёк» - очень механично. Слова уже не воспринимаются, как нечто содержащее смысл, они становятся просто звуками.
«Раньше мне казалось, что в любви всегда есть ведущий игрок. Или нет, не так. Есть тот, кто любит, и есть тот, кого любят. Интересная связь, ведь в любви всегда кто-то один дёргается, а другой выказывает благосклонность. Так мне казалось. И это ведь не значит, что один другого любит больше. Нет, не обязательно. Ты знаешь что-нибудь об эллипсах?» - диалоги из разряда таких фильмов как «Страх и ненависть в Лос-Анжелесе» и ему подобных. Вот только не надо забывать, что там персонажи поставлены в такие позиции доп. средствами по типу наркотиков и прочего. Лимон, ты сам посмотри, что делаешь? Ты же своих ребят превращаешь в манекены проповедники. Да, вначале хорошо героя описал, в него даже поверилось, а что потом? Потом ты его убил, вырвал из него душу и запихал на её место магнитофон с записанной проповедью.
«– Но есть один интересный нюанс, – словно бы очнулся Олег, снова взглянув на меня. – Вот представь себе, к примеру, тазик эллиптической формы. Если наполнить его водой и бросить, допустим, камушек в один из фокусов, то появившиеся волны, отразившись от стенок, сойдутся в точке второго фокуса. То есть, даже если связь не видна, она есть.
Я слушал его с растущим чувством странной тревоги. Интересно всё же, на что он намекает? И в какой из фокусов помещает себя?» - вот ты очень часто бьешь себя в грудь кулаком и говоришь о непонимании, о том что тебя простотой глушат. А вот смотри что ты делаешь: ты пишешь вот такие вот высказывания сплошь и рядом и совсем тебе плевать, на то, как читатель это будет кушать. Зря, очень зря, о читателе тоже думать надо. Посмотри, даже Станислав Лем, Рей Бредбери, да что там – даже Пелевин для начала дает вводную. А ты же сыплешь и сыплешь ненужностями, не давая бедному читателю опоры. Честно говорю: не было бы передо мной сейчас задачи оценить этот текст – фиг бы я его до конца дочитал.
»– Разве нет? – дерево дало мне возможность высказаться, но что я мог сказать? – А знаешь ли ты, странник, для чего тебе дан твой необычный дар? Я отвечу. Для осуществления заветной мечты. И если ты здесь, значит, ты уже определился с собственной целью» - игра в одни ворота. Автор знает что хочет сказать и устраивает для участников монологовый диалог, чтобы не тратить лишнее время. Жизнь к чертям – цель превыше всего. Лимон, когда ты поймешь, что такими методами и в таком количестве ты не делаешь текст лучше, ты его убиваешь.
«– Итак, заблудшая душа, – спокойным и сильным голосом произнёс он. Голосом вне времени. – Зачем ты пришёл?
– Исполнить мечту, – без тени сомнения сказал я. Мой новый компаньон покачал головой.
– Мечты сбываются. И забываются, – философски заключил он. – И какова же твоя цель?
– Изменить будущее.
– Будущее формируется из прошлого. А прошлое неизменно» - убейте меня! Лимон, а твои персонажи не могут говорить не в гордый профиль и не громогласными фразами сфинкса?
«Плотные тучи скрыли луну, и я едва не прозевал смертельный удар. В руке моего странного компаньона оказался нож» - очень напоминает старые китайские фильмы. «Джи-тань-ши, моё кунгфу сильнее чем твоё! Умри!» - уровень обоснованности схож.
«Резкая охлаждающая боль пронзила рассудок, носоглотку стала заливать кровь» - и далее по медицинскому справочнику.
«Я закашлялся, но всё же смог податься вперёд, блокировать следующий удар и сильно заехать незнакомцу коленом в живот. Тот отпрянул, сгруппировываясь» - жуть, механичность просто убийственная.

Ладно, о тексте в целом. В описании у тебя одна механика. Сюжетно сцены не построены, структура текста разбита безобразно. Время и место не отмечено совершенно, за счет чего от текста устаешь уже на второй странице. Ни один персонаж ни сказал ни одно живого слова, все слова механичны и служат лишь твоему желанию уложить идею в текст. Читать тоскливо и неинтересно. Желание отлавливать идею пропадает на третьей странице, а ведь их впереди еще 13 штук! И их надо прочесть, надо сделать над собой офигительное усилие, для того чтобы это сделать. И не надо мне втирать, что ты сюда втиснул гениальную идею, не надо. Если хочешь тискать гениальные идеи с просторными мирами и глубокими астральными аналогиями, делай это на должном уровне: пиши романы. Когда пишешь рассказы, будь добр, писать их качественно, а не выкладывай синопсис, который и при большом желании прочитаешь только с большим трудом.

Проклятый перекресток.
«Он словно стал неотъемлемой частью меня, будто сросся с пальцами, которые с непонятной для меня самого быстротой ударяли по черным квадратикам клавиатуры, вызывая на экране сцены новой игры, присланной другом» - очень тяжело читается, много сносок.
«Непонятная сила управляла моими руками, превратив вполне нормального человека в некий механизм» - смысловой повтор, там где про руки.
«Лишь вникнув в суть игры я понял, что они-то и являются главным образом и, одновременно, фоном происходящего. Играть было интересно» - слова, слова… Смысла нет. Алекс, прости, но тут механику надо было разбавить точкой приложения.
«Почему же мне видится таким недосягаемым долгожданный финал?» - слишком резкий переход. Некрасиво.
»Утомленное бесконечным напряжением глаз и рук, мое тело отдалось во власть Морфея с тем наслаждением, с которым уставший от многодневного перехода путник погружает натруженные ноги в прохладную воду ручья. Воспаленный мозг запер в своих отдаленных закоулках всякое упоминание об игре, дабы дать успокоение душе» - чистое графоманство.
«Открыв глаза, я понял причину: над головой проплывали облака, а спина упиралась в каменный столб» - непредставимо. Сразу проскальзывает мысль о сломанном позвоночнике.
«Я поднялся, делая плечами волнообразные движения» - ударяешься в геометрию, лишаешь текст жизни.
«Моим ложем оказался потертый коврик, распластавшийся на небольшом кусочке мостовой» - туда же, в ту же кучу.
«С трудом переваривая происходящее, я осмотрелся» - части предложения плохо соотносимы.
«С трех сторон к моему островку тянулись асфальтовые ленты, образуя букву Т» - опять геометрия при полном отсутствии описания местности. Пусто. Висит в пространстве.
«Вспомнилось прочитанное где-то толкование сна: "Если вы стоите на перекрестке дорог, а со всех сторон то и дело мчатся на большой скорости машины и вы не можете перейти с проезжей части на тротуар — такой сон предвещает трудный выбор". Машин я не видел и даже не слышал, а перейти через дорогу не составляло труда. Я стал спиной к шоссе, представляющему собой основание буквы Т, и мой взгляд остановился на сером указателе, прикрепленном к столбу. На нем были нарисованы две стрелки, указывающие на плечи все той же буквы. На правой, зеленого цвета, было написано "Исполнение желаний", а на левой – красной - "Нет желаний". Интересно, что и дороги были выкрашены в те же цвета» - геометризм, механика, плюс графомания. Плохо. Читать утомительно и неприятно.
»Я попытался сравнить мое теперешнее пристанище с перекрестками из давешней игры. Оказалось, что я все помню, хотя уже начал сомневаться в собственной вменяемости. Провести параллель не получилось: реальность (?!) по всем пунктам уступала фантазии. "Бред!" – подумал я» - бред, подумал и я. Алекс, ты ли это? Твой ли «Танец Ришелье» я читал недавно, твои ли стихи я читал и думал на них равняться. Что за капец? Ты бы сюда еще выдержку из инструкции какой-нибудь, или из технологического процесса выложил.
«Щипок, призванный вернуть меня в двухкомнатную холостяцкую квартиру, оказался довольно болезненным» - штамп, хоть он и хорошо смотрится на общем механическом фоне, но все равно – это штамп.
«Воображение с готовностью нарисовало мне неприятные картины. Вот я умираю от жажды: кожа высохла, распухший язык, покрытый волдырями уже нельзя отправить на свое место, в груди пылает неугасимый пожар» - чтобы такие ужасти пошли, надо сначала эмоционально читателя продавить либо сатирически, либо драматически. Тут не было ни того ни другого.
»Вскоре желание напиться стало непреодолимым» - вскоре? Когда вскоре? Где динамика? Где события? Персонаж тупо стоит и рефлексирует.
«Твердо решив отправиться на поиски воды, я сделал несколько простых упражнений, чтобы размять затекшие после сна ноги» - я плачу… Алекс, ты меня убиваешь. Столь рефлексорной, столь не живой работы я от тебя ну никак не ожидал.
«Метр, еще десять – никакого эффекта. "Дурят нашего брата", - подумал я» - ну да, при такой динамике событий и десять шагов, - это уже великое событие!
«В это время к ней подскочил человек и нанес несколько ударов плетью. Затем приложился к моей спине» - слава богу, пошла нормальная текстовка, но вот это предложение… Опять механишь.
«Чего остановился, мерзкий преступник? Еще хочешь?» - Мерзкий! Однако высоким стилем изволил изъясняться надсмотрщик.
«Хотя, что можно увидеть, когда ты согнут в три погибели, а каждый шаг отдается неимоверной болью» - а боли то нет, не чувствуется она. Алекс, ты прости, но так уж складывается – не верится и все тут.
«Тем временем, с моей спины сняли крест, а с головы - орудие пыток» - хочешь чтобы мы чувствовали боль персонажа, покажи нам шипы тернового венца, глубокие раны от них до кости. Не пиши общими словами. Сила в частностях. Что же ты даешь нам дальше:
«То, что называлось "терновым венцом" представляло собой каску, сплетенную из терновых веток, с уймой шипов. Она охватывала почти всю голову. Неудивительно, что это причиняло сильную боль и, раздирая нежную кожу, вызывало кровотечение» - ты экскурсовод? Ты ведешь нас по музею и рассказываешь о древностях? НЕТ!!!! Дай жизни, не надо давать энциклопедические описания.
« Увы, как я ошибался!» - не злоупотребляй. Он у тебя СЕЙЧАС мучается, а ты его уже в будущее пихаешь этим своим «Увы».
Подготовку в распятие в кавычки брать не буду. Там все просто – очень механично. Потом же у тебя идет живое «Меня вырвало» - диссонанс просто таки бьет наотмашь.
«что закончится, наконец, игра (ух, добраться бы до ее автора!).» - блин, героя сейчас распнут, сейчас он будет выть от боли и харкать вспененной кровавой слюной. А Алекс дает радостную саркастическую ссылку в скобках (ух, добраться бы до ее автора!). Эмоция убита, так и не расправив крылья.
«Тяжелое дыхание нечищенных зубов» - ну что за двадцатый век, что за «нечищеные зубы»? Алекс, ты бы еще в минус палачу поставил неухоженные ногти. Смрад изо рта, да что угодно, но не нечищеные зубы!
«По-прежнему это была только картинка с застывшими облаками, мертвой землей вокруг и отсутствием элементарных вещей для жизни: воды и пищи» - и снова чистая механика.

Ладно, хватит, не буду больше цепляться к механике, не буду разбирать отдельные слова. Ошибки в целом однотипны и ты о них прекрасно знаешь. Перейду сразу к общей оценке текста.
Ты взялся за большую идею, но изложил ее излишне рвано при общем диссонансе стилистики и эмоциональной описательности. Ты все же позаботился о читателе, и упростил текст, чтобы читалось легко. Но это было не верное решение. Уж лучше бы ты расширил текст, сделал более полные переходы, а не указывал бы путь для читателя во всех геометрических подробностях. Прости, но ты излишне «опопсил» изложение на фоне тех примеров, через которые провел героя. Зря, зря и еще раз зря.

Теперь общее мнение по обоим рассказам кряду:
Оба автора сильны, и оба знали о том что их оппонент выдаст СИЛЬНЫЙ текст. Поэтому оба же решили пальнуть из головного калибра, так, чтобы у всего сайта в ушах гремело. В ход пошло все: святыни, философия, гордые профили, мудрые слова в бесконечность, ну и цикличность как суть всякого великого бесконечного процесса. Но!
Оба автора увлеклись процессом фаршировки, и потому просто не успели вовремя запихать блюдо в духовку, вот и приходится нам, читателям, жрать сии кулинарные изыски литературы в сыром, не прожаренном виде. Читать оба текста было не очень приятно.
Расстроили оба автора. Очень расстроили. Я ждал от этой дуэли феерии, а получился тихий пшик, с некоторым попахиванием.

Голосую за Лимонио (текст №1) – потому как у него фаршировка более полная.

№2.
Излишняя механичность в самом начале убивает, несколько раз порывалась бросить читать.
Захотелось пить. Вспомнилось запотевшая бутылка пива в холодильнике - так и не выпил вчера. Поискал глазами источник влаги, но вокруг не было даже лужи. Стало страшно. Воображение с готовностью нарисовало мне неприятные картины. Вот я умираю от жажды: кожа высохла, распухший язык, покрытый волдырями уже нельзя отправить на свое место, в груди пылает неугасимый пожар... - не верю. Не страшно. И не вижу. И запятая пропущена.
Странное дело: минуту назад я боялся даже приблизиться к этому месту, а сейчас был в отчаянии - когда он успел прийти в отчаяние?..
Грязные стены будто сближались, грозя раздавить меня. Низкая арка, казалось, вот-вот обрушится. - что это? где это? как он туда попал? Внезапно и непонятно.
Я увидел на тряпице алые пятна.
- Как зовут тебя, добрая женщина? – спросил я. - *бьется головой о клавиатуру* Алекс, вы меня убиваете. Ну должен же он хоть что-нибудь почувствовать, увидев пятна крови? Должен ведь, правда?..(((
В это время к ней подскочил человек и нанес несколько ударов плетью. Затем приложился к моей спине.
- Чего остановился, мерзкий преступник? Еще хочешь? – и снова замахнулся.
Я попробовал сделать несколько шагов – они дались мне с большим трудом. - ааа...а больно где? и дали бы вы женщине хоть вскрикнуть что ли.
Мало того, что груз на спине пригибал меня к земле, я еще наступил ногой на острый камень. - а то, что его по спине похлестали, это ничего.
Пройдя еще метров десять по гомонящей сотнями голосов улице, мной овладела слабость. - я убьюсь сейчас. Алекс, как вы можете...
Страх, охвативший меня, заглушил боль и страдания - нету страха.
Меня вырвало. Я посмотрел вверх. - как внезапно...
Тяжелое дыхание нечищенных зубов показалось мне прекраснейшим запахом лучших духов, когда в его руках оказались гвозди и молоток. - вообще не поняла это предложение. Как так? Палач собирается прибить ГГ к кресту, а тот сравнивает его дыхание с духами?..Оо.
Увидев экипаж, первый со всех ног бросился ей навстречу - кому ей?
Второй перекресток позанятней однако. Я прямо даже увлеклась.
Ну что ж. Это было бы довольно интересно, если бы не было так механично. Больше жизни, Алекс, больше эмоций! Я вас умоляю! Вы же можете!

№1.
Как-то не представляется мне ребенок. Хотя, если читать это как нечто вроде воспоминаний, то ничего.
Естественно, первое, что я загадал – чтобы мир вращался вокруг меня - как-то меня это смутило. Ты сам бы это загадал?..
Я девушка темная и, честно говоря, иногда твои филосовские рассуждения заводят меня в тупик... Однако, хоть и впечатления несколько разносторонние, и я не могу связно их определить почему-то, это произведение мне как-то поближе. Тут и образности побольше, хоть и временами не вписывающейся в пределы моего сознания. Не хочу все разбирать, скажу только, что кое-где не хватает жизни, просто проглатываешь слова, вроде и понимаешь, о чем, а как-то не задело, не нарисовалось. Где-то там была сцена драки, и та же картина. Язык кое-где слишком уж... сложен, труден для восприятия, сказать хочешь много, но я не понимаю, о чем.

За ошибки в пунктуации убила бы обоих, но "вы авторы, вам лучше знать".
Голос тексту №1, за большую атмосферность и меньшую механичность.

Поль_де_Кобель, вы правы. Кое в чем. Как это ни печально.

Итак, дуэль объявляется закрытой. Победителем в футбольным счётом 2:0 объявляется limonio.
Всем спасибо.