[1]

Ох, ты ж блин… сынок, постой, не уходи далеко, удели старику минутку. Хорошо? Не против? Времени твоего я не занимаю? Нет! Вот и славненько!
Погода сегодня ни к черту – совсем никуда не годится. Знаешь, раньше я любил дождь. Но все это раньше было, сейчас не люблю. Ну его, этот дождь, в жопу! Пусть где-нибудь в другом месте льет… Например, души грешников в аду пускай заливает – им там самое оно. Дождь…
О чем это я? Ах, да! Вспомнил!
Ты ведь никуда не торопишься? Нет? Вот и славненько. Есть время для хорошей истории? Поверь: самое главное в жизни – это хорошая история. Это наше все. Остальное - миф, иллюзия, бессмыслица. Знаю, что ты не согласишься со мной – твое право. Ты молод, у тебя есть надежды и амбиции. Это хорошо. Так и должно быть в твои годы. А в мои годы должна быть хорошая история. Все что остается в распоряжении у такой дряхлой развалины, как я. Улыбаешься? Ну-ну, это правильно. Только так и стоит относиться к жизни. Улыбаться. Иначе нельзя.
Слушай, а курить нет у тебя? Я бы сейчас душу рогатому продал за самую дешевую сигарету. Самокрутки тоже годятся… Нет, да? Жаль… В такой дождь лучше всего покурить. Это треклятая сырость забирается в самую душу. В итоге там становится холодно и влажно, как в каком-то подвале… Вот бы сигаретку сейчас… Дым прогоняет холод. Нет, не водка, а именно что сигаретный дым.
Впрочем, неважно. Нет, так нет, что ж поделаешь.
История? Да, ты прав, хорошая история – я обещал тебе ее. Знаешь, у меня есть лишь одна история, но я не уверен, поймешь ли ты ее. Нет, только не обижайся… просто, мне кажется… нужно прожить целую жизнь, чтобы понять мою историю. Дело в том, что когда ты проживешь всю жизнь, у тебя появится своя история. Своя единственная история, та самая, что ты будешь тщетно называть «хорошей».
Ладно, не думай об этом – а то гляжу, что-то нахмурился ты. Рановато тебе еще хмуриться, вон молодой какой! Небось, девушка есть, а? Есть, еще бы ее не было. Женщины любят таких мужчин, поверь мне, я знаю. Очень много знавал женщин в свое время. Коварные злобные твари… Тьфу ты! Не слушай старого дурака, совсем чердак у меня накренился, вот и несу всякую околесицу. Не обращай внимания. Нет сигарет у тебя, да? Жаль… Не куришь? Молодец, эта дрянь убивает. Поверь мне, это не самая приятная смерть, как-никак лучшего друга похоронил. Рак легких. Да, хороший мужик был. А ведь курили с ним словно бы наперегонки. С жизнью… И вот, его съел рак, а я сижу тут, под дождем. Все-таки он меня обыграл, засранец…
Любишь девушку-то свою? Это правильно! Любовь хорошее чувство… правда дерьмом от нее, любви этой, за километр воняет… Нет, не обижайся, это я так… Просто привычка все подвергать сомнению, насмехаться и поливать грязью. Я старый дед, что с меня взять? А? Вот… то-то же и оно, что нечего…
Так вот, хорошая история… С чего начать то ее и не знаю. В общем, имен называть не буду – в этой истории нет имен, тени и лица, и то, помню их большую часть я сквозь кокаиновый дурман. Да, поверь мне, были иные времена, когда я не мерз под противным моросящим дождем, а выстраивал себе целые дорожки этой белой безумно-прекрасной-дряни и словно малолетнее дитя ползал, собирая их носом. Там я ловил счастье. Больше нигде его не видел… в принципе, особо и не присматривался. Так… Делал что хотел, верил во что желал и говорил то, что думал. Всем. Абсолютно всем, да-да. Поэтому и не было счастья, кроме вискаря, кокаиновых дорожек и хороших сигар. Счастье любит, чтобы ему врали, сынок. А я не любил врать. Вот, как-то так.
Удивлен? Чему? Что я врать не любил? Ах, ты об этом… Согласен, странно слушать про метровые дорожки чистейшего Вьетнамского кокаина, находясь на этом холоде. Что я могу сказать? Ты хотел интересную историю, а я не люблю врать – смирись с тем, что то, что я рассказываю, чистейшая правда. Да, так оно и есть.
Когда-то я был большим человеком. Нет, не глава мафии, и не какой-нибудь продажный политикан, коих сейчас развелось, как собак не стрелянных. Я был птицей иного рода, моя сфера деятельности распространялась на шоу-бизнес. О, да, сынок. Я не был акулой, но я бы охотником на акул. Я распивал дорогущий коньяк с такими людьми, о которых еще долго будет вздыхать история. Я был… Заметь, наверное эта фраза станет ключевой в моей истории. Нет, сынок, не знаю. Каждый раз я рассказываю об одном и том же. Каждый раз я рассказываю одну и ту же истину. Но каждый раз я рассказываю ее по-новому. Да, твоя правда, все это моя жизнь. Моя чертова, мать ее головой об стену – прости Господи – жизнь!
У тебя нет сигаретки? Что? Уже спрашивал?! Извини… память, что носки соседа – давненько пора или заменить, или заштопать.
Мне не хочется вдаваться в подробности того, как я стал тем, кем был. Скажу лишь, что от батьки моего у меня остались вполне приятные воспоминания. Если собрать их все воедино, в среднем, получится чуть больше двух часов – столько времени он уделил мне в своей жизни, включая время, потраченное на то, чтобы меня заделать. Да, добавь сюда еще перелом челюсти, что он мне благодушно соизволил устроить. Вот вся история моего отца. Маманю свою – царство ей небесное – я знавал чуть больше. Она была хорошей женщиной, если не считать того, что пила как лошадь, да трахалась, словно озабоченный кролик, достигший верхних слоев Нирваны. Вроде бы этим же она и зарабатывала – честно сказать, плохо помню. Тем не менее, родителям я благодарен. Их я уважаю. За все, что они сделали для меня. А знаешь почему, сынок? Потому что хоть на какое-то мгновение, где-то в глубине души, я – малолетний пацан – знал, что у меня есть семья. Это очень важно. Дело в том, что понимаешь важность семьи лишь тогда, когда все хреново. Это одна из тех жизненных истин, что открылась мне сразу. Ее я пронес сквозь года. И когда наблюдал за остальными, как они ссорятся, мелочно цапаются друг с другом… Делят все эти разнесчастные холодильники, телевизоры, проржавевшие развалюхи, доставшиеся им еще от дедушки – а он, в свое время, на этой самой развалине еще на Берлин ходил, ходил потому, что она уже тогда не ездила. Так вот, что-то отклонился… что я там говорил? Ах, да. Когда я наблюдаю за всеми этими якобы семейными склоками, то вижу лишь зазнавшихся глупых детей, которым не терпится поиграть во взрослых. Моя истина скрыта от них. Мне остается только смеяться.
Думаю, теперь ты должен понять, почему у меня практически не было друзей.
Тьфу ты! Драл я этот гребаный дождь во все щели, как свою первую шалавку, когда из армейки вернулся… Ты уж извини, хорошо? Находит на меня иногда, вот, сквернословить начинаю. Прости меня Господи… прости меня, наглый зазнавшийся хрен… Нет, сынок, это я не тебе. Кому? Да все ему же – старперу, что прячется от нас на небесах. На этих кокаиновых небесах…
Так вот, детства у меня как такового и не было. Это и плохо – очередной цветок жизни превратился в терновый куст – и хорошо, как-никак, я научился выживать. Сразу понял, что такое большая жизнь – насколько сложная, хитрая и интересная это Игра! Да, сынок. Именно так! Думаешь, иначе бы я стал тем, кем стал? А? Нет, конечно. Закончил бы как большинство моих корешей: с проломленной головой – на чьей-нибудь хате; с черенком лопаты в заднем проходе – на зоне; или с заточкой в груди – где-нибудь в лесу. Кстати, никто из них не дожил до тридцати лет. Я оказался смекалистей. Они раньше увидели самое Величайшее Увеселительное Заведение всех времен и народов под названием «АД», а я дожил до сегодняшнего дня, чтобы дышать этим вот дождем и рассказывать тебе свою хорошую историю. И кто кого, как говорится, надул? Это я так, не заморачивайся… Нет? Вот и красавчик! Молодец, что нет. Чужые проблемы – поверь – и яйца выеденного не стоят. Всегда есть свои… Знаешь? Не сомневался.
Значит, не был я никогда ребенком. Сразу родился взрослым, готовый биться с этой жизнью насмерть. Естественно, она в итоге победила… но поверь, бой был тот еще. Очень зрелищный… Тьфу ты! Чертов кашель совсем замучил. Тоже кашляешь? Не-е… Это ты зря. Знаешь, кашель это достояние старости. Кашель еще нужно заслужить. Так что давай заканчивай, попроси девушку свою, когда домой придешь, чтобы подлечила тебя. Как-никак, на то она и женщина, чтобы ухаживать. Не такая?! Что ж… печально, сынок.
У меня было много женщин… кажется, я уже говорил об этом. Не сразу, естественно. Позже, когда появились деньги, появились и женщины. Они толпились в моей квартире, веселили людей, что приходили ко мне в гости. Ну и меня естественно.
Знаешь, однажды ко мне приперлась какая-то малолетка. Ничего такая деваха была, жопастая… Так вот, приходит она ко мне и говорит: «Давайте я отсосу у вас». Я тут слегка опешил – нет, не от ее предложения, у меня женщины по дню раз по пять минимум отсасывали, - от того, что она такая молодая и так спокойно мне это предлагает… Эх, время-время, все теперь иначе… Ну, значит, я ей отвечаю: «Родная, ты ж мне в дочери годишься!» Думал, на нее это эффект произведет какой-нибудь… Произвело. Совершенно не тот. Она так улыбнулась ехидненько, и давай брюки мне расстегивать, а сама говорит: «О! Вон вы, какой значит! Предпочитаете поизвращаться, инцест вас заводит?!»
Улыбаешься? Да уж… а я так и сел обратно в кресло. Много всего повидал на своем веку, но подобное почему-то меня шокировало. Не знаю. Так и сидел, пока она отсасывала… Нет, не подумай чего только, инцест – это не мое. Да и дочери у меня нет. Просто… неправильно все это как-то. А? Что скажешь, сынок?
Да уж… Женщин много было. Они приходили и уходили. Моя спальня напоминала больше вокзал. Какое-то время я пытался их считать, но, честно скажу, сбился после сотой… Не удивляйся. Их действительно было очень много. И это мне льстило. Я считал себя супер, мужчиной с большой буквы! Да! Именно так… Только вот знаешь что? Все это брехня! Абсолютная чушь! Не был я мега-мужчиной, всех этих женщин влекли лишь деньги и перспективы. Они кололи себе в вены качественный героин, нюхали кокс, пили алкоголь и трахались, словно безумные. Они улыбались фальшивыми улыбками и строили планы. Они просчитывали и выгадывали, если предлагали тебе себя. Вот так. А все остальное было самообманом. Я думал, что успешен. Но это лишь иллюзия успеха. Женщины появились в моей жизни вместе с деньгами, вместе с деньгами они и исчезли. Понимаешь? Да?! Я удивлен, сынок… А как же абсолютная любовь и девушка, что ждет тебя дома? Ммм… вон оно что… Такая же… Плохо дело… но ты не прогонишь ее, сынок. Почему нет? Потому что и я не смог прогнать, в свое время. Нам нужны те иллюзии, что они дарят, какими бы шлюхами эти женщины не оказывались в итоге.
Знаешь, мое истинное счастье живет на кокаиновых небесах. Да, там, куда я и собираюсь отправиться в итоге. Уж не знаю, ждет ли она меня там, или же нет. Но мой рай я нахожу именно на кокаиновых небесах. Это хорошее место. Надеюсь, и моему счастью там хорошо… эта сука обдолбалась герычем и отбросила ласты… В тот момент ее дердранил в жопу какой-то хачик. Происходило это на квартире, что я специально снимал для нее… Зачем рассказал тебе все это? Не знаю. Думаю потому, что эта моя правда: ведь то была единственная женщина, которую я любил.
Потому я и стал таким… Но дело в том, что я до сих пор люблю ее. Странно, не правда ли? Нет ничего странного? В принципе, может ты и прав, сынок. Может быть ты и прав.
Ну ладно, не будем об этом. Это лишь часть моей хорошей истории. Всего лишь часть. Составляющая… Как же холодно-то! Чертов дождь и проклятый кашель… Нет сынок, этой осени мне уже не пережить. Чувствую я это. Пора бы Курносой уже навестить меня. Давно пора.
У тебя есть друзья, сынок? Много?! О, это очень, очень хорошо. В жизни должны быть люди, на которых можно было бы положиться. Без них никак. У меня было много друзей – прямо как у тебя. Они приходили ко мне домой, пили мое бухло, курили мою траву, нюхали мой кокс и трахали женщин, что я приводил. Они хлопали меня по плечу и говорили о том, как сильно они меня уважают. Я был душой компании, всегда всем нужен. Я не имел мобильника – вообще, не понимаю смысла покупать эту хрень – но меня все время пытались вызвонить, как-то выследить, навязать встречу. Все удовольствия мира против одного простейшего осознания собственного одиночества. К чему я это сказал? Да все очень просто. Не было у меня никаких друзей, были лишь люди, что смели себя таковыми называть. Я понимаю женщин, но куда делись все те, кто клялись мне в вечной дружбе, когда я оказался выброшенным на улицу. Сынок, ты видишь здесь кого-нибудь? Нет?! Вот и я не вижу… Вот и я не вижу, сынок… Очередная иллюзия. Большое количество людей, тебя окружающих; людей, что рады тебя видеть и вслух говорят об этом – лишь иллюзия собственной нужности. Это самообман, сынок. Не больше? Понимаешь?! А как же… Ясно. Они такие же, да? Все эти твои друзья точно такие же, как и мои? Мне нечего ответить тебе на это. Просто нечего…
Помнишь, я рассказал тебе о друге, что умер от рака? Так вот, то был не друг – а враг. Моя заклятый враг. Самый худший из всех, с кем когда-либо пересекались мои жизненные пути. Именно он заставлял меня нервно курить, так же, как я заставлял курить его, доставляя ему ничуть не меньше хлопот. Может, тебе это покажется странным, но из всех тех, кого я знал, именно ему я благодарен больше всего. Нет, он вовсе не перестал быть моим врагом. Но он единственный, кого я хорошо запомнил. Кого уважал. Вот ведь какая ирония судьбы: среди всех моих так называемых друзей в этом мире мне больше всего не хватает общества моего врага. Мне его недостает. Быть может, именно мой враг и был моим самым близким другом? Ведь именно он заставлял ощущать меня человеком, заставлял бороться. Проявлял ко мне уважение… Там, на кокаиновых небесах, он тоже будет… Ждет меня… И мы сможем развязать наше соперничество в настоящую войну. Да-да, сынок, именно так. Я уверен в этом…
Нет у тебя сигаретки? Жаль… Как же курить то хочется! Кажется, я уже говорил, что никотин прогоняет из души холод сырость? Говорил? Вот мне бы сейчас очень не помешало немного никотину. Совсем чуть-чуть… Проклятый дождь! Уверен, этот педрила на небесах сыт на нас… Извини, я богохульствую. Кстати, ты верующий? Вон оно как? Уважаю. Вера – это сильно. Вера дает человеку надежду, делает его лучше. Да и срать то больно, что придумана она стайкой психопатов, а выращена на крови и костях – плевать на это! Нет, ничего… Извини. Просто, после такой жизни к Господу нашему Отцу Всемогущему появляется множество вопросов. Вот ток уверенности нет, что он сумеет дать хоть какой-либо вразумительный ответ. Нет, сынок, на моих кокаиновых небесах нет бога. Там правит анархия, тираны нам ни к чему.
Знаешь, моя работа… моя сфера деятельности, ведь это тоже была иллюзия. Мне казалось, что у меня в руках сосредоточен целый мир. Шоу-бизнес, это такое дело. Большие деньги, большие люди… какой-то подросток через год может оказаться мировой поп-звездой. Вонючий панк – легендой рока. Я отвечал за это, сынок. Я бы той частью системы, что контролируют поставку свежего мяса на сцену. Отсюда ощущение вседозволенности, могущества, ответственности за чужие судьбы. Теперь ты понимаешь, откуда брались все эти женщины и эти «друзья». На деле я не был никому нужен. По сути, лишь дверь в этот мир. Теперь… тьфу ты! Кашель совсем замучил, извини сынок. Вкус во рту такой, словно там кровь. Очень неприятно, скажу я тебе… Так, о чем я там говорил? О двери? О какой еще, нахер, двери?! А! Вспомнил! Извини, моя память решила отправиться на тот свет чуть раньше меня – ничего не помню. В общем, мне казалось, что это я управляю всем. Что это мое достижение. Мой успех. Понимаешь?
Оказалось, естественно, иначе. Я был не пешкой в этой шахматной партии. Нет. Не пешкой. Но и не ферзем. Какой-то фигурой, средней такой по значению. И уж тем более я не был гроссмейстером. Моя очередная иллюзия, сынок. Да, я знаю, что они есть у всех. У тебя? Конечно? Кем работаешь? Заместитель директора! Звучит солидно, но бессмысленно – не считаешь? Вот и я так считаю. Все бессмысленно в этом мире. И все иллюзорно.
Меня вышибли пинком под зад, а через несколько лет я и вовсе скатился до нынешнего положения. А всему виной ангельская пыль. Этот чертов белый порошок, которым будет усыпан мой рай. Скоро я попаду туда… Совсем скоро.
Нет, брось ты! Я не наговариваю. Мне и самому хочется. Там, как в исламском раю, меня будут ждать гурии – молоденькие девственницы, с которыми такой старый прайдоха как я, будет резвиться днями и ночами. Это сейчас у меня уже ничего не стоит, стрелка вечно болтается где-то даже не на полшестого, а уже на без десяти шесть. Там же все будет иначе, поверь мне, сынок. Реки из «Джека Дэниэлса» и белоснежные горы чистейшего порошка. Мой враг и моя любовь тоже будут там. И гурии. И стоять будет ого-го-го как! Да-да, сынок, не смейся ты так…
Тьфу ты, будь проклят этот дождь… Слушай, а скажи мне вот что: какого хера заместитель директора чего-то-там мокнет под проливным дождем со старым никому не нужным пьяницей? Что случилось? Что! Вон оно как… Хм… Любопытно. И что ты намерен делать? Значит, и у тебя не все так светло. Мне остается только посочувствовать тебе, сынок. Больше ничем тебе помочь не могу. Слушай, что скажу тебя: твоя хорошая история, она только пишется. Понимаешь? Это моя уже практически закончена, а твоя нет. Все идет, и впереди тебя ждет еще немало нелицеприятных открытий, разочарований и прочего. Тебя ждут свои истины и свои иллюзии. И дай бог, что б ты мог похвастаться ими – это важно. Поверь мне, очень важно. Потому что если все пройдет впустую, мимо, никак… сынок, ты будешь разбит. У каждого из нас есть своя история. Мы пишем ее, и смысл в том, чтобы под конец мы могли заставить себя сказать, что это получилась Хорошая история. Естественно, это будет не так, слишком много всевозможных «но». Тем не менее, смысл именно в этом. Запомни это, сынок. Все открытия, истины, опыт и прочая ерунда – все идет на написание этой истории. И если история действительно хорошая – это настоящий успех. В противном случае, тебя ожидает очередная иллюзия. Иллюзия успеха, сынок. Поверь, разочаровываться будет очень неприятно… очень!
Холодина-то какая! Эх… вот бы сигаретку сейчас… Не надоел я тебе еще со своим нытьем? Нет? Конечно, я бы сейчас лучше по беленькой дорожке пробежался, да на звезды посмотрел – но, чего нет, того нет.
Знаешь, я никогда не пробовал героин. Не мое это – да и иголок боюсь. По-моему, удовольствие не должно быть связанно с болью, даже такой, как укол шприца. Я бухал как черт, любил задолбить косячок, ну, и естественно, дорожки. Но героин – нет. Джанка мне только и не хватало. А вот женщина моей жизни умерла именно от него. Не находишь это странным? Нет? Ладно… забей, сынок.
Я к чему все это раскатал, просто, вот ты верующий. Ты веришь в Иисуса и Эдем, в апостолов и прочую ебень. И я верующий. Только верю я немного иначе. Назови это чисто моей религией. Думаю, у каждого свой рай, понимаешь? Для кого-то и ад может оказаться раем, вполне возможно, что даже знаю таких людей… Свой рай для каждого! Мне хочется верить в это, и я верю. Со своим я уже определился, со временем ты определишься со своим. Знаешь, ты мне нравишься, сынок. А это хорошо. Больше не буду рассказывать тебе хорошую историю – все что надо, я уже рассказал. Да и идти мне пора. Дела, дела… И этот проклятый дождь…
Ты вот что, там, через много лет, когда проживешь долгую и интересную жизнь, оставишь кучу потомков и прочей херни… ты это… заскакивай. Я имею в виду, когда Старуха явиться за тобой и укажет тебе твой личный рай, ты там, конечно, поосвойся немного, а потом в гости заходи. Спрашиваешь, как найти? Там будет долбить классический рок, сынок, и громко смеяться женщины. Там будут течь реки из виски, коньяка и хорошей водки. Ты увидишь горы порошка, сынок. Там я и буду прожигать остаток вечности.
Заходи, хорошо? Покумекаем с тобой о том, о сем, а потом ты расскажешь мне свою хорошую историю. Договорились?
Дождь усиливается! Холодно-то как! Вся одежда уже сырая, черт бы побрал эту погоду… и этот кашель… Пойду я… Пора мне уже. Спасибо, что выслушал старого забулдыгу…
И, это… Не забывай. В конце… заходи в гости…
Буду рад тебя видеть… там, на кокаиновых небесах. Там, где ныне живет мое счастье.

Добавлено (02.09.2010, 00:59)
---------------------------------------------
[2]

Писатель из меня конечно хреновый, поэтому излагаю как могу. Пусть это будет хотя бы здесь - может кто-нибудь, да прочитает.
Пожалуй, начну с того, что меня зовут Виктор Головин. Что сказать - идиотское имя, никогда его не любил. Думаю, как это делается в художественных книжках, сначала мне стоит полить немного «соплей», и рассказать о себе. Будет что-то вроде вступительной части…
…И все же нет. Вам ни к чему знать мою историю, да и мне ни к чему распинаться о том, что я рос в нелюбящей меня семье алкоголиков, где отец постоянно избивал нас с матерью. Остановимся на главном - я убийца. Предсказуемо, да? Сейчас вы наверняка подумаете, что это очередной бред чокнутого психопата, который будет заливать о том, как ему было приятно или тяжело убивать людей. Это ваше право, но все же мою историю советую дочитать до конца.
О, забыл вам еще кое-что сказать. Я киноман. Да, я люблю смотреть фильмы, особенно ужасы и боевики. Однажды, посмотрел «Город грехов» и подумал: «Черт, да этот парень, которого играл Микки Рурк, настолько хладнокровно и жестоко убивал людей, что это выглядит пустяковым делом». Глупо, да? Но такие уж мы убийцы - наши мотивы не всегда понятны. В общем, несколько дней думал, смогу ли я также запросто лишить жизни человека. Наконец, после долгих размышлений понял – смогу. Для начала решил найти жертву полегче, и снял шлюху. Если у нее нет сутенера, то ее никто не будет искать, потому что она из той же касты, как и бомжи – никому не нужные люди. Почти.

…Сев в свою старенькую «Короллу» я медленно двинулся вдоль самой «распущенной» улицы города. Проститутка лет двадцати пяти с хорошенькой фигуркой, согласилась отдаться мне за тысячу, и живенько запрыгнула в салон. Еще бы - на дворе октябрь: кому захочется морозить задницу? Назвалась Надей. Надя так Надя – значит, на одну Надежду сегодня станет меньше. Мы некоторое время ехали по слабо освещенной трассе, а потом я свернул на проселочную дорогу, то и дело, погладывая на коротенькую юбку спутницы…
- Зачем же так далеко едем? Ты часом не маньяк? – хихикнув, спросила девушка, впиваясь в меня взглядом.
- Конечно. Когда дело дойдет до секса, ты сама поймешь: маньяк я или нет, - подмигнув, ответил я. – Расслабься, просто не хочу чтобы кто-нибудь нас увидел. У меня много знакомых.
- А-а-а, ну ясно.
- Возьми винца с заднего сидения, согрейся. Ехать осталось недолго.
- Раз угощаешь, не откажусь.
Девушка встала коленями на сидушку и потянулась рукой к начатой бутылке. Короткая джинсовая юбка задралась, оголив розовые трусики, плотно облегающие упругие ягодицы.
«Классная задница. Как приедем - обязательно в нее засажу», - мелькнула у меня мысль.
- Так, что тут у нас? – с деловитым видом произнесла проститутка, - Красное полусладкое, мое любимое! – радостно продолжила она, сделав глоток. – М-м-мм, хорошо…
Притормозив у небольшого деревца я выключил фары.
- Приехали, сладенькая. Расчехляйся.
-Угу, сейчас, - пробормотала она, отхлебнув еще вина. – Будешь? – улыбнувшись, сказала Надя, подавая мне бутылку.
- Нет, спасибо. Я не пью за рулем.
Хочу быть трезв на сто процентов, когда начну это делать.
- Как хочешь, - девушка пожала плечами, и кинула спиртное назад – Минет будем делать? А красавчик? – почти промурлыкала она, массируя мою штуковину через штаны.
- Будем, только на заднем сидении, - мягко сказал я, убирая ее руку. – Пойдем, пересядем.
Как только мы пристроились на месте «для поцелуев», Надя расстегнула мне ширинку и взяла в рот мой член. С сексуальным причмокиванием она принялась за дело, плавно поднимая и опуская голову. Схватив ее за длинные каштановые волосы, я наслаждался моментом. Кто же, если не шлюха, так сможет? Нет ничего лучше ощущений от этого мастерства, отработанного месяцами и доведенного до совершенства. Особенно если давно не трахался. С громким «чмоком» в завершение она оторвала пухлые губки, и посмотрела мне в глаза, как бы ожидая одобрения. Не произнося ни слова, я резко схватил ее за талию и раздвинул ноги. Ворвавшись в нее, начал долбить изо всей силы, так что машина начала раскачиваться: кузов словно хотел улететь, оторвавшись от стоек. Наконец, чувствуя, что подхожу к апогею, я схватил Надю за шею и сомкнул руки. Она отбивалась недолго, как мне показалось. Я кончил одновременно с ее последним вздохом.

Так был открыт счет моим убийствам. По правде говоря, тогда мне пришла мысль: «Почему бы не засадить ей еще раз, ради интереса?». Развернув ее животом вниз, я несколько раз укусил Надю за крепкие ягодицы. Не знаю почему, просто захотелось. Хлебнув винца, резко загнал член в еще теплое тело, и немного порезвившись, выкинул шлюху из машины…

Во второй раз мне захотелось крови. Немного подумав, я все же решил сильно не пачкаться. Для начала. Тогда с проституткой все прошло сравнительно гладко (раз меня не поймали), а сейчас, моя моральная установка переходила на новый уровень, и не исключено, что немного ошибившись, я влет мог спалиться. Четыре дня выбирал себе жертву, каждый раз просчитывая свои дальнейшие действия. Наконец, около полтретьего ночи, я увидел невысокого паренька лет двадцати семи, уходившего с работы. Видать хотел побольше заработать, если так надолго задержался. Оценив его щуплую комплекцию, я прикинул, как именно он умрет…
…Он вышел из здания консалтинговой компании и пошел к сети домов. Подняв воротник короткого пальто, парень решил укрыться от начавшегося снега. На стильную бородку прилипали снежинки начинавшейся метели. Я знал, что нужно действовать как можно быстрее, пока никого нет поблизости, и он не прошел небольшой пролесок. Быстрым шагом двинулся за ним, сжимая в кармане раскладной нож. Затем подбежав к нему, я крикнул первое, что пришло в голову:
- Эй ты!
Как я и рассчитывал, он повернулся. В этот момент резко его полоснул ножом по горлу. Узкие очки паренька поймали отблеск в свете уличных фонарей, упав на свежий снег. Издавая сначала хрипение, а потом что-то вроде бульканья, он рухнул, схватившись за глубокий порез. Не теряя ни минуты, я взял его подмышки, и оттащил к ближайшему сугробу. Быстро разгребая руками снег, я выкопал почти метровую яму – благо, что в Новосибирске его выпадает достаточно. Паренек уже был мертв, и скорчившись в позе зародыша лежал на краснеющей пороше. Глянув по сторонам, я затащил его в яму, и принялся заваливать снежными хлопьями. Через несколько минут передо мной стоял обычный сугроб, к которому тянулась красная полоса. Но это была ерунда – главное уже сделано. Я снял вязанную шапку и буквально замел следы. Затем вернулся на тропинку, где парень познакомился с лезвием моего ножа, и разрыхлил снег…
Я знал, что за ночь наметет как минимум сантиметров десять снега, а наутро ничего не будет заметно.

В третий раз, когда прошло почти полгода, моя страсть к крови лишь усилилась. Обмозговав следующее убийство, я принялся за дело…
…Подкараулив ее у небольшого скверика, я вышел из машины. Она шла, о чем-то мило переговариваясь со своей подружкой. Когда они поравнялись со мной, я резко открыл заднюю дверцу машины и, схватив за ворот юную леди, кинул ее в салон. Подругу, тут же начавшую пронзительно орать, заткнул хороший удар кулака. Девочка лет девяти увидела, как подружка без сознания падает на асфальт и от охватившего ее ужаса потеряла дар речи, а также способность двигаться. Быстро оббежав машину, я сел за руль и глядя на нее через зеркало заднего вида, грозно сказал:
- Если заорешь – убью.
Подорвав машину с места, я повез ее в заброшенную хибару, находившуюся в нескольких километрах от города. Девочка сидела сзади, молча глотая слезы. Чем дальше мы уезжали от скверика, она активнее начинала канючить:
- Дяденька, отпустите меня. Пожалуйста. Ну пожалуйста, дяденька…
Я терпел, сколько мог. Остановившись у светофора, перегнулся через водительское сидение и отвесил ей сильную пощечину:
- Заткнись!
Салон наполнил пронзительный крик, выступивший предпосылкой очередной волны плача и всхлипывания. Тогда я размахнулся, и ударил ее еще – на этот раз внешней стороной кисти:
- Я сказал, заткнись!
Ее глаза расширились от страха, и девочка с испугу закрыла рот руками.
- То-то же.
Как ни в чем не бывало, я поехал дальше, предвкушая намечающееся веселье.
Когда мы приехали на место, выволок ее за волосы и потащил к хибаре. Маленькая дрянь снова начала орать, за что получила сильную пощечину. Потом еще раз – кулаком в челюсть. Она потеряла сознание и стала болтаться у меня в руке как пакет с продуктами. Пинком открыв дверь лачуги, кинул девчонку на пол и достал из карманов три банданы. Быстро раздев ее, я одной банданой связал ей руки, другой заткнул пасть, а третьей – затянул ноги. Не знаю как удержался, но точно помню как у меня появилось сильное желание трахнуть это маленькое, беззащитное создание. У нее было такое милое личико, полное слез... Все же тяга к крови оказалась сильнее, и нехотя пошел к машине. Достав топор, вернулся в хибару, плотно закрыв за собой деревянную дверь.
«Рыба гниет с головы» - промелькнула у меня мысль, и я замахнулся пятнадцатисантиметровым лезвием…

Того клерка, как говорили газеты, нашли весной, когда из сходившего снега показалась его туфля. Проститутку Надю, обнаружила группа молодых людей, решивших в последний раз в том году выехать «на шашлыки». Это произошло через неделю после того, как я ее задушил. Девочку Кристину не удалось найти. Еще бы: если человека разрубить на двенадцать частей, перебить все суставы и отделить голову – то спрятать «тело» уже не составит труда.
Это были первые убийства, совершенные мной. Другие жертвы умирали мучительной смертью, и более жестокими способами. Но я решил написать про них, потому что именно они дали мне силу, решимость, и уверенность безнаказанности, которые преследуют меня до сих пор... Кто-то понимает под «успешностью» карьерный рост, огромное количество «постельных побед», либо еще какую-нибудь позитивную фигню. У меня на этот счет другое мнение: я убил кучу народу и ни разу не был осужден. Поэтому, я считаю себя успешным убийцей. Сейчас, как только допишу свою повесть, то с удовольствием пущу себе пулю в висок, чтобы так и остаться не пойманным. Пистолет уже зяряжен, его холодное дуло смотрит на дверь передо мной. Хороший подарок от любителя пострелять по бутылкам. Все-таки не стоило ему практиковаться в столь безлюдном месте…
Ну ладно, пора заканчивать с этим. В голове крутится приятная мысль: «Не пойман – не вор».

Майор Зубенко заскрипел зубами, дочитав записку. У него появилось сильное желание задушить этого конченного подонка, пока рядом нет врача. Кое-как заглушив в себе этот порыв, он решил подождать заключения.
- Состояние у него стабильное, но боюсь, что несколько месяцев он будет находиться в коме, - услышал Майор голос доктора, неожиданно появившегося у него за спиной.
- А потом? – выдавил он из себя, все еще находясь под впечатлением от прочитанного.
- Потом будет жить-ходить. Ему повезло – это единичный случай, когда человек выживает после огнестрельного ранения в голову.
- Ясно.

Зубенко шел домой, прокручивая в мозгу последние события. Ублюдка вовремя нашли. Еще бы несколько минут, и он сдох, так и не дождавшись суда. Теперь Виктор Головин получит заслуженное наказание, а потом сядет. Надолго сядет. Похоже, удача отвернулась от него: семнадцать смертей повиснут на нем тяжким грузом, который он не унесет тюрьме.
- «Успешный убийца», мать его, - ухмыльнувшись, сказал Майор вслух, и выкурил третью сигарету за минуту…

Сложный выбор, первое сильнее в техническом плане, второе привлекает своим финалом.

Отдаю голос за произведение № 1

Второе произведение.
Тема раскрыта, жанр не совсем. Понимаете, в первом произведении чувствовался нереальный мир, у вас же он был реальным. Иллюзия успеха у вас получилась, но показать вымышленный мир не удалось. В отличии от первого ваш герой не доигрывает. Выше уже объяснили почему. Хотя это спорно. Рассуждать о герое мешает эта строчка :"Писатель из меня конечно хреновый, поэтому излагаю как могу." =)

Итог.
Вся моя логика кричит: "Голос за первое!". Но второе произведение мне действительно было интересно читать. Отдаю голос за №2!

P.S. Я надеюсь после голосования, нам покажут имена авторов.

Первое затянуто и переигранно. Наверное, автор пытался увязать рассказ в некий цикл, границы которого обозначаются стариковскими причитаниями. В таком случае, удалось лишь частично. И, главное, не хватает фантазии - несколько остроумных фразочек очень бы украсили сей монолог.
Что касается второго... Не верю. Это пишет не отмороженные на всю башку маньяк, а человек, ничего опаснее кухонного ножа в руках не державший.
Но голос всё же за второе, за более уверенную композицию.

Рассказ №1:
Стори,
Sanechka,
jz77.

Рассказ №2:
Йорик,
Devil45,
Victor.

Голос Питера Фалька не засчитываю ввиду, во-первых, отсутствия его влияния на исход дуэли, а во-вторых, его хулиганской сути.
Пора сбросить маски, друзья!

Рассказ 1 - Кроатоан!
Рассказ 2 - Columbo!
Прошу любить и жаловать!
За сим представление заканчивается, и этот поединок становится достоянием истории сайта. Спасибо всем! И удачи! Надеюсь, мы ещё не раз увидим интересные и захватывающие противостояния авторов. Ну а пока... победила дружба!