|
|
|
Дуэль 261 (кажется). Анонимная.
|
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 483
Замечания : 0%
Сражаются два анонимных автора. Оба достаточно высокого уровня и, думаю, всем известны. (Это так, для привлечения внимания). Пишут прозу в любом жанре и неогранниченном объеме на тему "Вечером петухи не кричат".
До 10 июня.
Удачи.)
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 483
Замечания : 0%
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 483
Замечания : 0%
Текст 1.
Устаревшие правила
На дорожку стадиона из пролеска вышел молодой парень в джинсах и рубашке. Повертелся, осматривая стадион, трибуны вытянулись тёмными рядами, в темноте разметка словно часть гигантской паутины, что накрыла весь город. За деревьями мелькают пятна фар, словно убегают от кого-то, следом неотрывно блестят металлом тёмные корпуса. Слепящая трещина вдалеке расколола чёрное небо, с оглушительным грохотом, будто обрушился целый город, прилетел порыв ветра. По деревьям прошла сильная рябь.
Парень махнул рукой: волноваться нечего, в это время на стадион нормальные не суются, а водители перед резким поворотом смотрят только на дорогу. На тропинке появилась девушка в лёгком платье, на ходу поправила, по асфальту простучали каблуки. Слегка растрёпанные волосы треплет ветер, в темноте глаза блестят, как у нашкодившей кошки. Девушка пугливо осматривалась, дыхание частое, глаза бегают, старалась выловить во тьме хоть что-нибудь похожее на человеческую фигуру, тогда будет шанс привести себя в порядок раньше, чем какой-нибудь знакомый спросит, чем этот тут занимались и почему такая растрёпанная? Но на стадионе и правда никого, а на дороге никто не остановился, даже не бибикали.
- Понравилось?
- Необычно, - призналась девушка. - И страшно. Мне всё казалось, что на нас смотрят с дороги, или на тропинку сейчас кто-нибудь зайдёт, увидит, или какой любопытный остановится, спросит, чем это мы занимаемся…
- Ага, и попросит быть третьим.
Девушка отстранилась, легонько ткнула парня в живот кулаком, сказала без злости:
- Макс, да иди ты! Я не такая.
- Но попробовать хочется?
Максим отскочил вовремя, Яна смотрела злыми глазами. Морщинки на лбу почти сразу исчезли, а когда пошли к выходу, сама запустила ладошку в ладонь Максима. Ей всё казалось, что из темноты выступит мрачная фигура, хриплым голосом спросит денег, и хотя Максим на полголовы выше, а она на каблуках, её ладошка не в пример меньше его ладони, твёрдой и сухой, но если спрашивающий будет с ножом или дружками? Хотелось прижаться к Максиму, чтобы спрятал, укрыл, но… сейчас больше маньяков боялась знакомых и родителей, и потому вынужденно отстранилась, сделала лицо уверенной и серьёзной девушки…
За стадионом шумная улица, яркая, освещённая. На остановке, будто в городе всего один автобус, толпится народ. По трём полосам машины бегут яркими потоками, а здесь темно, относительно тихо и спокойно, собственные шаги кажутся неестественно громкими.
Максим потянул носом: воздух отдаёт свежестью и долгожданной после душной недели чистотой: недавно прошёл дождь, но порыв ветра донёс запах гари – во дворах шгут траву. Он скосил взгляд на Яну, идёт вроде спокойная, появилась слабая надежда, заставила намекающе кивнуть на беседку рядом с улицей. Та в опасной близости от улицы, уже не спрячешься в темноте и за деревьями, как в этот раз, будут смотреть, даже не просто смотреть, а показывать пальцем, набегут добропорядочные, правильные, обязательно вызовут милицию, а пока та едет, извращенцев постерегут, не отпустят…
В висках неожиданно заболело. Он сжал ладонями голову, желваки вздулись. Почему люди всё новое меряют по себе, цепляют поверх старой шкуры, а если не налазит, рвут и мечут, плюются, хрипят, с пеной у рта или якобы убедительно доказывают, что так нельзя, так неправильно, мерзко, гадко и подло, противно? Всего лишь из-за факта, что сами бы так не поступили? Или из дикого эгоизма, когда огромное желание свои убеждения, конечно же единственно верные, всучить всему миру…
- Макс, – строго сказала девушка.
- Что?
- Я не буду.
Он повернул голову.
- Что не будешь?
- Я же сказала, пока ещё рано. Я не готова так резко…
Максим сделал тупое лицо, неотрывно смотрел на посерьёзневшее лицо Яны. Девушка боится, старательно прячет, защищается, и на выходе получается небольшая агрессия. Сказал как можно небрежнее, словно забыл, что предлагал:
- Ааа… Да я тоже счас не буду. Извини, устал.
Она остановилась, Максим развёл руками.
- Что ещё?
- Я совсем не буду… так.
Максим кивнул: настаивать и убеждать сейчас не только глупо, но и опасно. Не потащил в сторону беседки, как боялась, она всегда с трудом справлялась с мнением большинства даже в обычных ситуациях, долго переживала, а по другой дорожке двинулись к остановке. Шум улицы постепенно врывался, заглушал шаги, стук каблуков уже не казался таким чётким, отдельным, вскоре слился с общим фоном. Вместе вышли к остановке, но здесь Яна отстранилась, встала на удалении. Максим вспомнил, что недалеко живут её родители.
- Я позвоню.
Яна проводила взглядом отъезжающий автобус, сказала нерешительно:
- Давай… я сама. Моему парню… точнее, будущему мужу, не нравится, когда долго ковыряюсь в телефоне, и совсем бесит, когда отхожу поговорить одна.
Подошёл ещё один, люди навалились разом, в дверях образовалась давка. Все спешат уехать домой, час пик закончился, эти с поздних работ или вечерней учёбы, а когда автобусы интервалом в полчаса, даже неторопливый по жизни отпихнёт старушку, впихнёт свою задницу первый. Яна втиснулась последняя, места хватило лишь на нижней ступеньке. Заскрежетали двери, перегруженный автобус тронулся, застонал, как старая лошадь, которую впрягли в непосильную ношу, влился в общий поток.
Максим долго смотрел вслед.
- Таких ревнивцев, как твой - хмыкнул он напоследок, - пора во Всемирный заповедник редких видов, и под охрану, как особо ценную особь… Иначе вымрет.
Арка показалась тёмной пещерой в скале дома, Максим нехотя свернул: здесь дорога к дому ближе. Свет, как и люди, во дворах редкость, ближе к ночи тьма вытесняет всё радостное и светлое на освещённые улицы. Справа из темноты выступает стена дома, шаги эхом прыгают вдоль неё, словно идёт по дну ущелья. Слева в окружении мрачных деревьев за ним наблюдает детская площадка. В маньяков и убийц, что ловят своих жертв прямо у подъезда, Максим не верил с детства, хотя сводки новостей говорят о другом, потому шёл ровным спокойным шагом, пусть другие ждут, когда навстречу из темноты прыгнет желающий легко заработать, или просто наркоман или придурок с ножом, сейчас бы добраться до квартиры, зарыться в кровать и отрубиться до утра.
В животе требовательно заворчало. Максим с тоской вспомнил пустые кастрюли на плите, пустой холодильник, не считая замороженной курицы и пачки старых пельменей, есть ещё печеньки в шкафу, твёрдые, как кирпичи, пряники, чай и кофе закончились, остатки вчерашнего салата сжевал ещё утром… в следующий раз нужно идти в магазин со списком, иначе однажды желудок в дикой обиде сгрызёт рёбра, а затем, обозлённый, полезет к горлу…
Яркий свет ослепил, Максим прикрыл глаза растопыренными пальцами. Хлопнуло с двух сторон, навстречу, тяжело топая, двинулись тёмные фигуры. Нагловатый голос обронил лениво:
- Этот?
- Да.
Голос ответившего прозвучал слабже, не так уверенно, как у первого, но показался странно знакомым.
- Хорошо, - сказал первый довольно, его голос стал угрожающим: - Ты, парень, уже инвалид.
Свет исчез, мир оказался темнее, чем раньше. Максим убрал руку, успел заметить рядом огромную чёрную фигуру. Справа вторая такая же, в стороне появилась ещё одна, помельче. Сильный удар в грудь оборвал вопрос, асфальт будто выбили из-под ног. Больно ударился спиной, воздух вырвался из груди, как из лопнувшего мячика. Позже Максим долго благодарил инстинкты, что сразу стянули тело в плотный комок, подтянули ноги, локти прижали к рёбрам, и пока оставались силы, он лежал на спине, изгибался, не давал бить в почки, вертел головой, стараясь, чтобы удар прошёл вскользь, но разве в темноте угадаешь…
Его били долго и сильно. Удары сыпались беспорядочные, частые. Но мощные, как удары сваебойной машины. Рёбра онемели, тупая боль расползлась по всему телу. Сильный хруст проткнул внутренности. От частых ударов голова отупела, над собой слышал сиплое дыхание, во рту появился солёный привкус. Вскоре замерцали звёзды, светлые пятна, боль из острой стала далёкой, он лишь осознавал, что это его тело под тяжёлыми ударами сжимается в комок, а сам уже в другом месте…
Полуживой, не в силах держать руки у головы, а локти прижатыми, раскрылся, руки бессильно упали вдоль тела. Его полудохлого попинали ещё, а когда удары прекратились, сверху прозвучал нагловатый голос, слегка запыхавшийся:
- Поднимайте… и держите.
Его вздёрнуло будто краном, с двух сторон подхватили. Максим обмяк, голову уронил на грудь. Чувствовал, что изо рта вытекает тёплое и солёное, с подбородка срывается на грудь. Волосы на голове зажало словно в тиски, Максим услышал собственное мычание. Резкий рывок за волосы подбросил голову, тут же переносица распалась на мелкие осколки, страшный хруст, осознал, что хрустнуло у него лишь когда адская боль захлестнула мозг, нервы по всему телу превратились в раскалённые провода, из глаз крупными каплями покатились слёзы.
Максим рухнул на асфальт, как набитый мясом мешок. Над головой прозвучало полное злости:
- Ещё раз трахнешь мою сестру днём на улице и при матери… отрежу член. Ты понял, мудак?
По голове пнули, но боли не ощутил, вместо ответа изо рта полезли красные пузыри и мычание. Сквозь щёлочки в глазах видел размытый жёлтый свет, в стороне удалялось вытянутое тёмное пятно. Мимо с шумом проехало нечто большое, шум истончился, вскоре пропал совсем.
Он остался лежать в тишине и темноте, всеми силами цеплялся за реальный мир. В отупевшей голове искал яркие картинки, кидал перед глазами не рассматривая, искал снова, и если в щёлочки между веками видел только чёрное, то воспоминания какое-то время были цветными, но и они вскоре потускнели, сделались серыми, мрачными, редкими, он стискивал челюсти, с нарастающим страхом следил за гаснувшим сознанием…
Первый раз очнулся от жуткого воя. Глаз разлепить не смог, чувствовал, как дрожит мир, куда-то мчится на чудовищной скорости. Сознание вновь истончилось, звуки пропали, чувств не было, он словно завис в темноте, такой спокойной и усыпляющей, что обратно возвращаться не хотелось…
Мысли мчались по телу, как врачи на срочный вызов. А когда вернулись с неутешительным ответом, внутри поднялась боль, через плотно сжатые зубы вылетел стон. Мир чёрный и тяжёлый, словно оказался на дне океана. Он стонал и хрипел, прорывался наверх, раздвигал толщу воды, отталкивался, мимо проносились пугающие тени, одни хватали и пытались растащить в стороны, другие давили сверху, он вырывался с криками, страшно орал, толкал измученное тело вверх. Постепенно светлело, чёрное сменилось тёмно-синим, светлело ещё. Мрачный и страшный мир остался внизу, а сверху толщу воды длинными иглами пробивают жёлтые лучи.
Максим открыл глаза, но ещё раньше почувствовал запах лекарств. В небольшой палате, где оказался, полумрак. Слева приглушённый свет даёт слабая лампа, взгляд упирается в белый потолок. Почувствовал движение, сверху нависло с широкими скулами лицо Олега. Под глазами друга слабые тени, Олег натужно улыбнулся:
- С возвращением. Лежи и не двигайся, счас доктора позову.
Максим хотел сказать, что рад бы подвигаться, но тела не чувствует, даже промычать не удалось. Лицо Олега исчезло, застучали ботинки. Скрипнуло, от двери донёсся усталый голос:
- Выздоравливай. И вспоминай, что за уроды напали…
Три дня учился, словно только родился, шевелить пальцами, открывать глаза, затем руками, вертеть головой. На утро четвёртого уже мог самостоятельно садиться в кровати, оперевшись на спинку, и ложиться обратно. Правда, сил отнимало столько, что почти весь день лежал, как труп на столе патологоанатома. Лицо страшно болело, губы раздулись, как насосавшиеся крови пиявки. Кисти распухли и посинели: ими прикрывал голову от ударов. Заботливые врачи стянули бока тугой повязкой, при любом шевелении внутренности истошно орали, дышать было больно. Но самое жуткое, когда пытался вдохнуть через нос – из глаз сразу катились крупные слёзы.
Приходили из милиции, долго спрашивали, Максим мычал, ссылался на темноту, что почти было правдой. Ушли, пообещав вернуться, когда ему станет лучше.
Он полулежал-полусидел, в сотый раз осматривал палату. Единственное окно освещает комнату, лишь по нему различал день и ночь. Дверь открылась, через порог шагнул парень среднего роста в шортах и зелёной майке, с фигурой бойца. Кивнул, Максим, кривясь, выдавил улыбку. Олег два года назад чемпион страны по тайскому боксу, от него исходит такая уверенность, что невольно напрягаются взрослые мужики, а парни даже в толпе расступаются, как дохлые дворняги перед бойцовской собакой. Максим с гордостью за друга следил за его лёгкой уверенной походкой, исполненной силой, ни одного лишнего движения, всегда спокоен, но готов в любой момент взорваться, вбить противника в асфальт, чтобы сверху осталось только мокрое пятно.
Следом зашёл Кирилл. Высокий, худой, в деловом костюме, на переносице устроились очки, в правой руке раздутый в боках кожаный портфель. Кирилл сразу шагнул к кровати, доложил бодрым голосом:
- Доктор пришёл! Счас подлечим, через два дня будешь на всех четырёх бегать, а неделю спустя и на двух, ежели постараешься.
- Из тебя доктор, - хмыкнул от окна Олег, - как из Емельяненко скрипач.
Кирилл вытащил из портфеля связку апельсинов, яблоки, груши, всё едва поместилось на столике перед кроватью. Олег повернулся к Максиму, из без того широкие скулы вздулись, в глазах сочувствие пополам со злостью.
- Выглядишь, как отбивная перед жаркой. Что врачи говорят? Твари ничего не сломали? Ходить будешь?
- Да, - прохрипел Максим. Горло словно обернули наждачной бумагой. – Но не сразу…
Кирилл пододвинул стул, спросил уже серьёзно:
- Запомнил хоть кого?
- Нет… слишком темно. Их трое, кажется, было…
Ему поднесли зеркало. Оттуда взглянула чёрно-сине-фиолетовая масса, две вздувшиеся, как толстые черви, губы на пол лица, вместо носа выпирает белый пластырь. Одна бровь толстая, багровая, оба века распухшие, цвета неба во время заката. Белок правого глаза полностью красный. Но хуже всего, Максим чувствовал, да и врач подсказал, под тугой повязкой, что стягивает бока. Там при неловком движении острый штырь давит на рёбра, другой втыкается в лёгкие.
Ушибы и синяки расползлись по всему телу, как трупные пятна, но самое большое пятно теперь его лицо.
- Красавец, - определил Кирилл. – В театре, конечно, не играть…
- А догадываешься, кто мог? – оборвал Олег. – Примерно хотя бы.
Максим одного узнал по голосу, а вот других явно для беседы пригласили и заплатили. Он высказывал версию, Олег слушал спокойно, но с Кирилла словно содрали маску добродушия: взгляд затвердел, а лицо посерело, он сказал сквозь стиснутые зубы:
- Ты когда-нибудь доиграешься, дружище. Считай, что сейчас отделался легко, но могли переломать руки, ноги, разбить твоей дурной башкой бордюр вдоль всего дома.
Олег смотрел в одну точку, проговорил с лёгкой улыбкой:
- Ты тогда чудеса паркура показывал. Помню. На гаражи так быстро даже коты не забираются. А ты на три метра с разбега вспрыгнул, кузнечики в траве дохли от зависти.
- Бабка дурная орала, - хрипнул Максим. – Окаянных каких-то звала… Их и испугался.
Олег улыбнулся. Тот случай, когда весь двор собрался посмотреть, что делается за детской площадкой в тополях, готовы были в новости пихать. Как будто порнухи в инете не хватает, или собственной жизни. Народ сбежался, как на ярмарку, а потом "правильные" и "совестливые" припёрлись, Максим на зависть основателям паркура через гаражи, не выбирая дороги, иначе разорвали… Такие истории вспоминаются весело, как любая проблема со временем кажется незначительной, но эта ещё явно не закончилась.
- Тебе повезло, - напомнил Олег, - что девка защищала тебя, или себя, а не мнение большинства…
- Ей семнадцать, - сухо добавил Кирилл. Он встал, лицо медленно делалось красным, как профессор перед глупым студентом заходил по палате. – Могли привлечь…
От неловкого движения кольнуло в лёгкие, Максим кивнул на мониторы рядом с собой:
- Неизвестно, что хуже…
- Ты когда-нибудь доиграешься, дружище, - сказал Кирилл, словно пообещал. Он говорил быстро, запинался, двигал руками, друзьям всегда правду говорить тяжело, словно помогал выходить словам.
- Все твои попытки якобы изменить, поменять, а то и улучшить мир, ну, это ты так думаешь, похожи… похожи на кривляния. И всё это траханье на улицах, крышах домов, в подъездах, пока соседи в глазок не смотрят, а то и вот так, на виду у всех в парке, напоминают…
- Ну-ну…
- Напоминают детскость! Ты похож на птицу с красным гребнем, что во дворе кур топчет. И от избытка силы, хотя по мне – дурости, вместо утра ты залез на забор поорать вечером. Якобы, вот так теперь правильно, таким будет новый мир.
Олег скрестил на груди руки, сказал предостерегающе:
- Слушай, философ. У меня тоже есть высшее, а у нашего больного слегка за полтора. Но ни я, ни Макс как-то не улавливаем. Говори человеческим языком, а если у не умеешь, скачай из инета словарь, чтоб враз твои плутонянские фразы переводил в привычные, земные. Доступно говорю?
Максим чувствовал себя, будто вылез из-под обломков всемирного торгового центра. Говорить тяжело, возражать ещё сложнее, он зацепился за главное слово, спросил:
- Якобы?.. Почему? Почему не просто улучшить?..
Кирилл покачал головой:
- Потому что петухи вечером не кричат.
У окна сквозь зубы выпустил воздух Олег. Мышцы на предплечьях вздулись в толстые канаты. Он скосил взгляд на Максима, сказал заботливо:
- Лежи, лежи, выздоравливай! Я сам этого умника в курятник отправлю…
- Макс! – воскликнул Кирилл. – Твои поступки как надписи на стенах чистого, недавно покрашенного подъезда. Сегодняшнюю мораль решил сломать? Хорошо. Но ты просто ломаешь, а куда, зачем, к чему приведёт – думал?.. Нет. Хочешь под нож свадьбы, верность одной-одному, секс с шестнадцати только по согласию, а взамен с четырнадцати, взамен – трахайтесь где хотите, с кем хотите, плюй на дурацкие устои морали, когда поженились и секс не с любимым человеком уже измена! Мир будет таким, когда всё и со всеми. Я не отрицаю. Но раз подталкиваешь к этому, раз взялся, значит, должен придумать ценности новые, взамен старым – хотя бы верности, например. Придумать обязан! И не предложив эти ценности, не объяснив людям, что вот так лучше, чем раньше… не удивляйся, что кому-то надоест вечно орущий не вовремя петух, и сшибет поленом дурную птицу. Уже сшибли, вообще-то.
В палату зашла медсестра. Очень строго посмотрела на Кирилла, тот выглядит, как депутат после длительных дебатов, красный и потный, её взгляд дольше задержался на Олеге, тот спокоен и невозмутим, как пульс спящего. Максим дал себя осмотреть, морщился, когда осматривала ушибы на лице и боках: там особенно больно. Медсестра велела обоим через пять минут покинуть палату, вышла сама.
- Что предлагаешь? – спросил Максим.
Кирилл пожал плечами.
- Да ты хоть сам определись, зачем это делаешь. Если просто весело, детскость в одно место засела, вкрутилась как по резьбе, плотно так, то… извини, я не удивлюсь, когда в следующий раз приеду со цветами на кладбище, а не в больницу с апельсинами, как сейчас.
Он двинулся к выходу, в палату ворвались шум и топот коридора, Кирилл добавил:
- И даже если придумаешь, всё равно окажешься частым гостем в больнице. Люди любое новое, что заставляет их думать и действовать по-другому, сперва сажают на штыки. Защищаются. Это позже, когда привыкнется, твердят, мол, так от самого царя гороха повелось. Яркий пример – христианство, что существует пару тысяч лет, но многие думают, что так было всегда, и бог всегда был один. Но знаешь, лучше частым гостем в больнице, чем один раз – у гробовщика.
Дверь закрылась с лёгким щелчком. Из углов сильно обиженная выбралась тишина, с радостью расползлась по комнате. Олег отлепился от подоконника недовольный, будто на работу дворником, а не тренировать ребят в любимый спортзал, сказал на выходе:
- Догоню умника, узнаю, будет ли точно… следующий раз.
Тело чесалось и скреблось, словно подружился с клопами, а те с радостью сбежались со всей больницы к нему в палату. Хотелось привязать руки или на время избавиться вовсе. Зуд такой не выносимый, что скрипел зубами, сдирал свежие коростины, сразу выступали крупные капли крови, но однажды вместо крови обнаружил красную, ещё нежную кожу. Ушибы медленно рассасывались, синий и фиолетовый уступали жёлтому.
Максим, пока доктора не видят, заставлял тело бродить по палате. Когда слез в первый раз, чуть не упал, в левое колено будто впился стальной штырь. Хромал вдоль кровати, в случае чего упадёт не на пол, осмелился дойти до двери. Врачи наконец разрешили гулять по больнице, Максим выскочил из палаты, как из одиночной камеры на свежий воздух, после долгого заточения с наслаждением бродил по коридорам.
Из милиции приходили ещё раз, спрашивали подробно, настойчиво, интересовались делами, желаниями где и как проявить себя в жизни. Максим качал головой, я студент, вторая вышка, подработки, дел ни с кем не имею, извините, было темно, лиц или особых примет не запомнил. Крайне недовольные ушли и совсем недоброжелательно обещали вернуться.
- Накопают, - сказал он вслух. – Да и ладно… Взялся – отступать нельзя.
Что-то в словах Кирилла задело. Зацепило. Выходит, он ребёнок, подросток, который почувствовав естественную жажду спорить со всем миром, критиковать всё и вся, критикует и спорит на всю силу. А раз взялся оспаривать не чистоту в подъездах маркером, а устоявшуюся мораль, то и последствия другие. И не убедив остальных, что маркером на покрашенных стенах рисовать хорошо и правильно, отхватил. Грязь разводить действительно плохо, а чтобы выглядело не грязно, а ново… Впрочем, нового тоже мало.
Солнце нагрело спину и голову, асфальт раскалился, как лист железа на огне. Дорога напоминает след от железных гусениц. Но одна, выгнувшись дугой, то ли устала и заснула, то ли задумалась, но замерла, уперевшись хвостом в один берег, а головой – в другой. Люди приспособили быстро. Машины сверкающим потоком в два ряда взлетают на мост, сверху выныривают два ряда навстречу, выхлопные газы удушливой смесью оседают в лёгких. Пешеходные дорожки по обеим сторонам моста заполнены людьми, как набережная в летний вечер.
Проклиная колено, поднялся наверх, упругий удар ветра опасно покачнул, ладонь цапнула за перила. Людской поток вначале оттеснил к перилам, это и хорошо, хромому идти удобней, но едва Максим сбросил капюшон, а взгляд упёрся чуть выше линии горизонта, и хотя остался в бейсболке и очках, вокруг образовалось столько пространства, хоть боком перекатывайся. Мужчины бросали равнодушные взгляды – с кем не бывает, но держались в стороне, женщины боязливо косили взгляд, каблуки стучали чаще.
Сразу за перилами обрыв. Опоры моста вспахивают реку, вода бурлит, рассерженно скручивается за опорами, словно надеется вернуться и отомстить. Тяжёлый, как лавина поток, уносит бурунчики дальше от моста, там над сверкающей гладью, окружённые зеленью, поднимаются скалы домов, блестят окнами.
Засмотрелся на реку, не заметил, как рядом появился мужчина. На вид лет сорок, в костюме, ботинки на зависть остальным отполированы так, что больно глазам. Пиджак мужчина взял в руку, рубашка на груди расстегнута – жарко, с ходу представился:
- Моё имя Борис Ритальевич Чех. А ваше, насколько знаю, Максим…
- Из милиции уже приходили, - оборвал Максим. – Дважды.
- Я не из милиции, - поправил Чех.
- А откуда? ФСБ? Другие структуры?
Мужчина покачал головой.
- Не совсем. Хотя иногда сотрудничаем. Больше они с нами, чем наоборот.
По мосту с грохотом промчался лесовоз. Пахнуло свежей древесиной, сосновым лесом. Брёвна плотной кучей застряли между вертикальными балками прицепа, стянуты цепью, но прицеп трясёт и швыряет так, что цепь запросто лопнет, бревно, оставив красное пятно на дорожке, с перилами и тучами брызг ударится в воду. Грохот стих вдали, вернулся привычный шум маленьких авто. Максим поймал взглядом мужчину:
- Что вы говорите?..
- Нам известно, какое нелегкое дело в жизни вы избрали, - сказал мужчина серьёзно. – И какое опасное.
- Да? А почему не гадкое и мерзкое? Остальные именно так думают.
- Вы разрушаете их привычный мир, и они вынуждены защищать его. Это нормально. Но, как ни странно, у нас и у вас похожие цели. Различия в конечной точке есть, думаю, найдём компромисс без проблем. Приятно, когда есть подобны вам люди… хм, так сказать, на стороне. Сюрпризы не люблю, но признаю – поразили.
Максим помолчал. Легенда про якобы структуры, у которых даже ФСБ просит помощи, а милиция и вовсе не в курсе, что есть такие, вызвали улыбку.
- Вы предлагаете работу? – спросил Максим насмешливо.
- Да. И защиту. Думаю, с вашей деятельностью она и вам, и вашим близким понадобится.
- Я подумаю, - сказал Максим сдержанно, хотя внутренности тряслись от хохота. Слишком всё нереально и смешно. Так не бывает. Он даже повертел головой, надеясь увидеть оператора с камерой, у которого на футболке логотип программы "Розыгрыш". Мужчина также не спешил расплываться в улыбке и тыкать пальцем куда-нибудь в толпу и просить помахать рукой, передать привет.
- Подумайте, - сказал он спокойно. – Звоните в любое время.
Мужчина протянул визитку, растворился в толпе. На визитке только имя и номер мобильника. Ни названия фирмы, компании, намёков на общество по раскрепощению сексуальных свобод. Имя и номер мобильника. Появилось желание швырнуть за перила, как глупую шутку.
Из размышлений вырвало настойчивое дребезжание в кармане, голос прозвучал, как на похоронах, Максим с трудом узнал Кирилла:
- Юля… Она в больнице.
В приёмной поднялась паника, кто-то в спешке бросился к телефону, нужно поскорее в милицию, сумасшедший какой-то, но когда узнали, а сумасшедший сумел рассказать, разом успокоились и погрустнели, всемя проводили к нужной двери.
- Ей нужен отдых, - сказала старшая. – Говорите шёпотом…
- Спасибо, - прошептал Максим мёртвыми губами, - спасибо большое…
Дверь открыл осторожно, скользнул в палату. Сердце перестало качать, лопнуло, заливая в груди кровью. На дрожащих ногах подошёл к постели, колени коснулись пола. Её тонкие пальчики показались холодными, маленькими ледышками. Сестра лежит словно мёртвая, от неё тянутся провода датчиков, что наблюдают, следят, сообщат сразу, если состояние ухудшится. Её пальцы чуть дрогнули, Максим вскинул голову, веки сестры затрепетали. По глазам понял, что не узнала, скинул бейсболку и очки. Она вглядывалась в его лицо с болью, затем медленно отвернула голову.
- Какой же ты урод, Макс…
- Юлька!..
Её губы неестественно толстые, вздутые, посиневшие. На лбу багровая ссадина. Он выдавливал слова, выталкивал, получалось неуклюже, коряво, а когда выдохся, голова упала на кровать рядом с её рукой. Её пальцы коснулись волос, на мгновение показалось, что сейчас опустит на голову, погладит, а значит – простит, пальцы и правда задержались немного, Юлька убрала руку. Удары сердца оглушали, едва расслышал слова сестры:
- Убирайся… Ты урод. И всегда им был.
Слов не нашёл, вылезла детская гордость, что не признаёт правоту других. На плечи словно опустились верхние этажи, поднялся, захромал к двери. Страх, боязнь быть непрощённым, уступили злости и ярости, сильному гневу. Замелькали стены, люди шарахались в стороны, жались к стенам. Доктор в испуге отскочил, Максим запоздало понял, что испугался не его: из-за спины вышел Олег. Он спросил быстро:
- Что с девушкой?
-К-какой…
- Поступила вчера. Тридцать шестая палата. В приёмной сказали вы лечащий. Что с ней?
Доктор скосил взгляд на одного: бейсболка и очки частично скрывают желтизну побоев, ссадины, кулаки у парня сжимаются так, что скрипят костяшки. Другой выглядит спокойней, но его почему-то испугался больше, рискнул встретиться глазами – словно ударился в стену.
- Её избили и… изнасиловали.
У парня в бейсболке заскрипели зубы. Его друг положил руку ему на плечо, придержал.
- Повредили?.. Я спросил: повредили?
- Нет-нет… побои заживут, - сказал доктор. Он почувствовал облегчение, эти двое не за ним пришли, добавил уверенней: - Ей больше психолог нужен. Мы найдём квалифицированного, обещаю!
Доктор поспешно, пока те в ступоре и не передумали, сбежал от психопатов. Олег придержал Максима, плечо друга как раскалённая печь, глаза ушли в тёмные провалы, слегка блестят, но держится, сейчас скажи не то и не так, сломает хребет.
У крыльца, как спринтер перед рывком, замерла машина с тонированными стёклами. Олег впихнул друга на заднее, там подвинулись двое крепких и быстрых, как и он сам, сел на переднее. Взвизгнуло, вдавило в сиденье. Водитель спросил первый адрес, Максим, чувствуя, как вскипает кровь, раскалённым потоком вылетает от сердца, назвал… а дальше последующие два дня запомнил, как сон. Они объездили весь город, Олег не давал вылезть из машины – в таком состоянии убьёт, работали двое друзей Олега. Одного, назвавшего адрес сестры, поймали у подъезда ночью, Олег удержать не успел, Максим вырвался, пинал и бил головой об асфальт с остервенением, перед глазами лицо Юльки, разбитые губы, ссадина на лбу, запавшие глаза, а когда вспомнил, что не только избили, но и изнасиловали, страшно закричал, сзади тут же ухватили сильные руки, отволокли к машине. Он лежал на заднем сиденье убитый, накричался до хрипоты, в теле усталость и боль, лишь сейчас нахлынуло чувство чего-то страшного, непоправимого, ужасного… Одного дело, когда тебя, другое – берутся за родных.
С переднего сочувствующе посмотрел Олег. За его спиной ребята оттаскивают в подъезд неподвижное тело. Олег словно уловил мысли, сказал твёрдо:
- Сдаваться нельзя, Макс. Так не делается. Знаешь, сколько раз я рисковал променять жизнь на инвалидное кресло? Но вовремя учился, вспоминал, что если не вышло так, то нужно по-другому. И спасало. Не понимают люди, что мир изменится, или не хотят принимать, а ты прёшь и прёшь, вот и напоролся… Отдохни, подумай, поразмысли, как можно то же самое, но с другого конца, а то и вовсе сверху. Вариантов всегда много, не рассматривают всё ленивые.
Сидя на диване в своей квартире, вертел карточку господина Чеха. В другой руке телефон. Чех предлагал не только работу, а учёба закончится, всё равно работать придётся, но и защиту. Защиту. Тогда подумал, что понадобится только ему, родные и близкие не должны быть в ответе за действия дурного родственничка или друга. Так думал всегда, оказывается, некоторые думают по-другому: его отправили в больницу, а позже добрались и до сестры.
Максим отложил карточку, сходил на кухню за соком, вернулся, пальцы по пути набрали номер.
- Да…
- Кирилл, привет, - сказал Максим. – Помнишь, ты говорил, что я глупый петух, что решил вечером поднять всю деревню?
- Ну.
- Поднял.
- Молодец.
- Давай встретимся, - предложил Максим. - Хочу узнать, как сделать так, чтобы орать вечером выглядело правильно.
Максим отложил телефон. Петухи вечером не кричат – всё правильно. Но кто сказал, что менять правила – плохо?
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 483
Замечания : 0%
Рассказ удален по просьбе автора
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 483
Замечания : 0%
|
Группа: МОДЕРАТОР
Сообщений: 952
Замечания : 0%
Ох, сложный выбор...
Текст 1. Жесткий реализм. Написано правдоподобно, грамотно (заметил лишь одну опечатку и два предложения с пропущенным глаголом, не знаю, специально ли или по невнимательности). Содержание цепляет, житейская философия... ГГ показан с двух сторон, порой сочувствуешь ему, порой понимаешь, что за дело получил. Образность на довольно высоком уровне, правда, не понравилось описание, как сердце лопнуло и забрызгало кровью стекло в момент встречи с сестрой.
Насчет второстепенных персонажей. Их не так много, но все же в один момент возникло недоразумение. Когда Автор ввел персонаж Юли, которая попала в больницу, я подумал, что эта девушка, которую он разводил на публичный секс, потом увидел, что он называет ее сестрой, запутался. Тем более что ТА девушка была сестрой одного из напавших, по ассоциации подумал на нее. Но несостыковочка вышла. В общем, постепенно дошло, но какое-то время был в непонятках.
И не понравилась непонятная организация, предлагающая работу и защиту. Философия ГГ представлена размыто, мне удалось уловить лишь основное, и поэтому не смог представить структуру, которая занимается этим что-то.
Но в целом текст понравился, ГГ не картонный, а из плоти и крови 
Текст 2 Изначально был в легком недоумении. В чем-то этому способствовала ахроничность повествования... Хотя затем было интересно ощущать автоматическое закрашивание белых пятен в сюжете.
Целиком не понравился фрагмент №7. Священник вышел плоским, наигранным. И упоминание сожжения заживо в устах православного духовника в наше время звучит странно.
По мере прочтения усиливался интерес. Идея мыслящего дома не так уж нова, но выполнено было с изюминкой. Неожиданная концовка.
Если сравнивать. Первый текст сильнее по стилю, ИМХО. Сюжет тоньше, располагает к размышлениям. Во втором акцент сделан на сюжете, форма прихрамывает. При этом сюжет конечен, оставляет благоприятное впечатление, но не тянет за собой собственных размышлений. В этом плане плюс за Текст 1.
Что удивило, так это присутствие в обоих рассказах сцен избиения. При этом в первом тексте описание более живое, ГГ вызывает сочувствие. Во втором описание слабее, к тому же на момент прочтения не ясна причина.
И последнее. Если взять тему Вечером петухи не кричат, то в первом тексте, пусть и в переносном смысле, она заложена в сюжет и проходит через все повествование. Тогда как во втором она побочна, и, не зная темы дуэли, я бы никогда не извлек этой мысли из текста.
Итого: голос за Текст №1
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 353
Замечания : 0%
Кхм... долго размышлял..
Текст 1. Живо, натурально, отдельный плюс - тема дуэли показана, но воспринята и передана автором в весьма переносном смысле. Еще один плюс: основная мысль ясно доходит. ГГ - человек, натуральный, с человеческой логикой поступков. Второстепенные герои тоже неплохи, особенно Олег удался.
Текст 2. Видимо, автор делал ставку на сюжет, а не на язык. Ну что же, сюжет удался и заинтересовал, но вначале возникает некое ощущение ступора (что, думаю не минус из-за стиля повествования). Вот здесь я образ ГГ нащупал, но не так явственно, как в первой работе. И еще: священник ну уж совсем картонный. Не грозят они в наше время сожжением и анафемой, еще и обзывая еретиком.
Голос за номер 1. И все потому, что идея в первом присутствует, как указал предыдущий пост. А во втором эта идея - всего несколько предложений, которые весьма слабо связаны с историей.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 396
Замечания : 0%
Голос за первый текст.
Хотя тема притянута за уши. Не смотря на то что идея не подкреплена почти ничем... Читалось интереснее
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 335
Замечания : 0%
Итак приступим
Текст № 1
Связь идеи рассказа с темой прописана вполне понятно, но на мой взгляд идея-то как раз и выпирает. Что смутило так это проникновенная речь Кирилла, такое ощущение, что все это специальная объяснялка для, тех кто в танке. Т.е. обоснование поведения ГГ, мне такие философствования не по нутру.
Quote (Lambengolmo) Первый текст сильнее по стилю, ИМХО
Позвольте поспорить, чисто технически первый абзац говорит сам за себя:
"На дорожку стадиона из пролеска вышел молодой парень в джинсах и рубашке. Повертелся, осматривая стадион, трибуны вытянулись тёмными рядами, в темноте разметка словно часть гигантской паутины, что накрыла весь город. За деревьями мелькают пятна фар, словно убегают от кого-то, следом неотрывно блестят металлом тёмные корпуса. Слепящая трещина вдалеке расколола чёрное небо, с оглушительным грохотом, будто обрушился целый город, прилетел порыв ветра. По деревьям прошла сильная рябь. " - жирным выделены повторы, подобных мелочей по тексту хватает, что собственно и мешало погрузится в рассказ.
Совсем уж не правдоподобно написано об организации, которая занимается непонятно чем.
Что еще выбило из колеи описания персонажей, особенно образ Олега, к месту и не к месту не к месту говорилось о его уверенности и хладнокровии.
Текст № 2
Связь с темой весьма оригинальна и если бы не последний эпизод, сказала бы условна.
На мой взгляд уровень текста на порядок выше, с первых же предложений нырнула в созданный автором рассказ.
Дробление на части, главы и их расположение в тексте иногда вызывали вопросы, но после прочтения все встало на свои места.
Персонажи прописаны весьма достоверно и сам Саша и его бывший однокашник, Алина, Милана - у каждого есть своя отличительная черта, каждому присущ характер, это плюс.
Сюжет значительно интереснее чем в первой работ(ИМХО) добавляет изюминку открытый финал: вроде все в порядке можно расслабится, но Дом попробовал крови, как это на нем скажется, да и петух не вовремя покукарекал.
В общем для меня вопрос выбора не стоял, голос за вторую работу.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 145
Замечания : 0%
Честно говоря, мне тоже работа №2 больше понравилась. Нырнула с разбегу в сюжет и даже дробление не части не помешало. Понравились характеры и образы главных героев. Со сценой избиения, да, некоторая промашка вышла. В первом посильнее. Но идея первого мне не понравилась: получил по заслугам. Его не жаль. Жалко сестренку, которая таким страшным образом расплатилась за похотливость своего брата. Мстить за сестру слишком поздно. Скорее, это от чувства вины.
Второй текст понравился оригинальной подачей. Да, идея живого дома не нова, но написано очень здорово.
Мой голос за №2
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 575
Замечания : 0%
Текст 1.
Понравилась неожиданная трактовка темы. Мне монолог Кирилла искусственным не показался. В характер персонажа вписывается, и Олег это своими репликами подтверждает. А почитать про петуха, который пытается нарушить общепринятые правила, лично мне было интересно.
Понравились отдельные описания-состояния (поцитирую, не запрещено ведь):
ближе к ночи тьма вытесняет всё радостное и светлое на освещённые улицы
желудок в дикой обиде сгрызёт рёбра
Чувствовал, что изо рта вытекает тёплое и солёное, с подбородка срывается на грудь.
чувствовал, как дрожит мир
Он стонал и хрипел, прорывался наверх, раздвигал толщу воды, отталкивался, мимо проносились пугающие тени, одни хватали и пытались растащить в стороны, другие давили сверху, он вырывался с криками, страшно орал, толкал измученное тело вверх.
Но на фоне такого вот пронзительно-эмоционального - драка, которую хвалят, мне показалась пантомимой. ИМХО, конечно, но боли я не чувствовала, слишком все механистично. Субъект – действие, субъект – действие. Так, словно мешок с сеном лупили. Тем более что в конце эпизода полутруп совершает очень сознательные, очень активные действия (это я про «искал яркие картинки»)
ГГ, пожалуй, тоже понравился. Я не могу сказать, что поняла все мотивы, двигавшие Максимом (все-таки в моем обывательском понимании это психопат, а не реформатор. Идею свободной любви хиппи уже и реализовали, и похоронили. Он чего нового хотел сказать?), но герой получился. Остальные персонажи реализуются в одной плоскости. Кирилл – резонер. Олег – защита и оборона. Спокойствие его, и правда, в зубах навязло, а «живости» характеру не добавило. Странный тип из странной конторы тоже показался не реальным, а каким-то видением.
И история с Юлей показалась несколько надуманной. Понимаю, что логику в поступках отморозков искать бессмысленно, но не через две же недели вендетту вершить (или сколько там Макс в больнице валялся, больше?)? Кроме того, тот, кто Макса заказал, не очень-то на отморозка и похож. В общем, не поняла я, зачем ему снова нанимать кого-то, чтобы надругаться над ни в чем не повинной девчонкой. Ладно бы Максим успел за это время снова где-нибудь отметиться, но ведь даже ходил с трудом.
Исполнение, конечно, не начписовское, но очень небрежное. Текст не вычитан, факт. И отрывок, который привела в пример Санечка, не единственный. Обороты типа:
Слегка растрёпанные волосы треплет ветер
даже неторопливый по жизни отпихнёт старушку, впихнёт свою задницу первый.
Три дня учился, словно только родился, шевелить пальцами, открывать глаза, затем руками – текст не красят.
А еще показалось, что весь рассказ – только завязка чего-то очень большого. Полное ощущение, что вот дальше-то самое интересное и начнется. Увы, не случилось.
Текст 2.
Согласна с тем, что тема здесь как бы ни при чем. Петух есть и в финале играет роковую (возможно) роль, но это в тексте не главное, потому основная тема идет лесом. Другое дело, что я для себя уже поняла: лучше отойти от заданной темы, если текст сам тебя ведет, чем ломать его и втискивать в рамки предложенной дуэли. Задайся автор сделать все по правилам – и результат был бы непрогнозируем. Сделал по-своему, и, честно, я не могла оторваться. Мне было ОЧЕНЬ интересно. Клерки и «Поиграй с нами!» уже во второй части, крокодил, аквариум, песок в раковине, ванна без дна. Я, как ребенок, радовалась тому, что напридумывал автор. Идея с порталами только не особо впечатлила. «Нарния» опять же, «Черновик» Лукьяненовский – с океаном и пляжами.
В общем, дом мне очень понравился. Герои меньше. Алиса, Мишаня очень убедительны. Милана, Никита не впечатлили совершенно. Ну, не верю я, что блондинка, увешанная бриллиантами, обратит внимание на полубомжа какого-то. Она в глаза ему бросилась заглядывать при встрече, что ли, что он ее так заинтересовал? У такой дамы на каждого, кто к ней на своих двоих подвалил, реакция одна будет: «Подите прочь. От вас пахнет курицей». А она телефончиками разбрасывается. И Никита, крутой, вроде, перец, а морды бьет, когда ему уже рога наставили – на смех друзьям и конкурентам. Такие профилактикой занимаются и к девочкам своим соглядатаев приставляют, чтобы пасли. А она еще и порхает у него беззаботно после, хотя, по идее, если не в бетоне лежать (это жестоко, конечно), то со сломанным носом дома должна сидеть. В общем, этих не приняла. А ГГ понравился. Неровный, психованный, сам не знает, чего от жизни хочет, но с домом как-то очень они друг другу подошли. И драка, кстати, тоже понравилась. Наверное, потому, что для меня эмоциональный фон – основное из условий восприятия текста, а здесь все через собственную шкуру пропускаешь.
Композиция – не знаю, насколько нужно было все так запутывать. Честно говоря, при втором упоминании Миланы я не сразу и вспомнила, кто это. Но тут, наверное, опять на любителя. Я иногда книжки задом наперед читаю. Так что разобраться можно.) Хотя финала, признаюсь, хочется совсем другого.
В общем, голос за текст 2.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 312
Замечания : 0%
Хмммм, один из дуэлянтов анонимной давно себя рассекретил. 
Первый текст вроде нормальный, но по "мозгам" бьет невычитанность. Для кого-то пустяк, а мне не слишком приятно. Да и поступки героя местами за уши притянуты.
Второй - длинный, в излюбленной манере. Обрадовалась, что автор все-таки вспомнил о теме.)
Короче, второй текст фаворит.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 483
Замечания : 0%
Голосование продлится до 24-го июня.
|
Группа: ЗАВСЕГДАТАЙ
Сообщений: 483
Замечания : 0%
Итак. Время голосования, к сожалению, подошло к концу. Пора подводить итоги.)
Автор первого произведения - Коллапс, второго - Кроатоан.
За первый текст проголосовали: Lambengolmo(2), GrossJoe(1), fada1101(3).
За второй: Sanechka, missisKnopka, роботБендер, flamet. (все по 2)
Со счетом 6:8 побеждает Кроатоан.
Поздравляю!
|
Группа: Удаленные
Сообщений:
Замечания : 0%
Чуток подправлю - Фаде три голоса полагается, ну да это суть дело не меняет. Победа все равно за Кро. С чем его и поздравляем!
Дуэль закрыта.
|
|
|
