Сно­ва до­за. В этот раз да­же не бы­ло тош­но­ты, ви­димо, мой ор­га­низм быс­тро при­выкал, что ж, я всег­да был спо­соб­ным, быс­тро во все вни­кал, ви­димо и тут так же… В ито­ге моя за­виси­мость ста­ла силь­ной. Я стал пот­реблять не толь­ко ге­ро­ин. Пош­ла и ма­риху­ана, и ЛСД, и все ос­таль­ное. Ни один мой день не про­ходил без бок­са*, а уко­лы ге­ро­ина я че­редо­вал с упот­ребле­ни­ем по­рош­ка, там и поз­на­комил­ся с ко­ка­ином*. Пос­те­пен­но до­зы ста­нови­лись боль­ше, и при­нимал их я ча­ще. Два дня без до­зы че­го-ли­бо и ме­ня нак­ры­вала лом­ка, это бы­ло от­вра­титель­но. Я на­учил­ся ко­лоть в раз­ные ве­ны са­мос­то­ятель­но и неп­ло­хо мас­ки­ровать сле­ды от уко­лов, за это вре­мя ме­ня ник­то так и не за­подоз­рил, это по­ходи­ло на иг­ру, мне бы­ло ин­те­рес­но, как ско­ро ме­ня рас­кро­ют. 
Здо­ровье, что бы­ло стран­ным, не пор­ти­лось, по­яв­ля­лись кое-ка­кие проб­ле­мы, но они бы­ли нес­равни­мы с те­ми, что наб­лю­дались у мо­их дру­зей, и у Нее… 
Я уже за­кон­чил шко­лу, хо­тя уди­витель­но, как это у ме­ня по­лучи­лось с тем, как мно­го за­нятий я про­пус­кал… Я все же пос­ту­пил на ме­дицин­ский, ро­дите­ли до­ли клю­чи от од­ной из квар­тир, оп­ла­чива­ли уче­бу, да­вали мно­го де­нег, что­бы я все­го се­бя пос­вя­щал уче­бе, не ду­мая о за­работ­ке на жизнь. Я все спус­кал на нар­ко­ту. Со вре­менем, я стал за­мечать, что Ее сос­то­яние ста­новит­ся ху­же и ху­же, она силь­но по­худе­ла, те прек­расные бе­локу­рые ло­коны ста­ли ред­ки­ми и блек­лы­ми, а иде­аль­ная ко­жа ста­ла проб­лемной, ли­цо осу­нулось, а веч­но крас­ные бел­ки глаз ее сов­сем не кра­сили. Я ре­шил — нуж­но ее спа­сать. К то­му вре­мени моя лю­бовь уже ста­ла от­ветной и мы жи­ли вмес­те, меч­та­ли о бра­ке, семье и… О де­тях. Прош­ло око­ло двух лет, с той осе­ни… Од­нажды я взял ее за ру­ку, сжав всю во­лю в ку­лак, и ре­шил­ся на раз­го­вор. Я мо­лил ее прек­ра­тить, взять се­бя в ру­ки, лечь на ле­чение, го­ворил о том, что у нас все по­лучит­ся, мы еще смо­жем стать нор­маль­ны­ми людь­ми, что мы на­иг­ра­лись. Я уго­вари­вал ее дол­го, рас­ска­зывал, как же хо­рошо нам бу­дет сво­бод­ны­ми, без оков лом­ки. Но силь­ным, я бы да­же ска­зал ре­ша­ющим, ар­гу­мен­том ста­ла на­ша меч­та о де­тях. Она сог­ла­силась, и мы за­писа­лись на ле­чение в нар­ко­логи­чес­кую кли­нику, а пе­ред этим, сыг­ра­ли скром­ную свадь­бу, толь­ко для близ­ких. Ап­те­каря и ос­таль­ных мы не поз­ва­ли, я знал, что они бу­дут про­тив, осо­бен­но он, Ап­те­карь. Мы ле­чились и пси­холо­гичес­ки и фи­зичес­ки, иног­да, каж­дый из нас чуть ли не сры­вал­ся, ведь лом­ки бы­ли так му­читель­ны, я не раз вы­нимал шпри­цы из ее рук и ус­по­ка­ивал ее, бь­ющу­юся в ис­те­рике у ме­ня на ру­ках. За вре­мя ле­чение она поп­ра­вилась, и ее ли­цо сно­ва при­об­ре­ло тот здо­ровый и цве­тущий вид, в ко­торый я ког­да-то так силь­но влю­бил­ся. 
Мы мно­го раз пы­тались за­чать ре­бен­ка, но вра­чи пре­дуп­режда­ли нас, что это очень слож­но и по­лучит­ся не с пер­вой по­пыт­ки. Она очень пси­хова­ла, и, ког­да уже со­тая по­пыт­ка бы­ла тщет­ной, Она по­вела ме­ня к вра­чу. Сдав ана­лизы, мы по­лучи­ли не­уте­шитель­ный ре­зуль­тат. Её бес­пло­дие. Я не пом­ню, как дол­го она пла­кала. Ночь или че­тыре но­чи, но я ни­как не мог Ее ус­по­ко­ить, и я чувс­тво­вал се­бя ви­нова­тым, что по­дарил Ей на­деж­ду. Да и са­мому се­бе, ведь и мне бы­ло тяж­ко, но Ей, ко­неч­но, тя­желее и я по­нимал это. 
В один из ве­черов, ког­да я воз­вра­щал­ся с ас­пи­ран­ту­ры, я ре­шил при­купить ей че­го-ни­будь слад­ко­го, с виш­ней и ва­нилью, Она лю­била эти вку­сы в сла­дос­тях. Ку­пив ва­ниль­ный торт с виш­ней, я спе­шил до­мой, хоть как-то по­радо­вать лю­бимую. Вер­нувшись до­мой и ок­ликнув Ее, я не ус­лы­шал от­ве­та, но я слы­шал звук во­ды, те­кущей в ван­ной, ра­зув­шись я по­шел пос­мотреть, при­нима­ет ли Она ван­ну. Вой­дя, я вы­ронил па­кеты с про­дук­та­ми и де­сер­том на пол, раз­бив и яй­ца, и бу­тыл­ку с ви­ном… 
Мое единс­твен­ное счастье в этой пус­той жиз­ни, оде­тое в мою ру­баш­ку, си­дело, опе­рев­шись спи­ной о сте­ну, с пе­рере­зан­ны­ми вдоль ве­нами, ведь зна­ла, по­перек — не ле­таль­но, воз­можно за­шить, вдоль — на­вер­ня­ка, уже не зашь­ют. Во­да силь­ным на­пором во­ды би­ла по ее ли­цу и те­лу, смы­вая с Ее за­пяс­тий алую кровь. Я сто­ял так око­ло ми­нуты и не мог по­верить в то, что я ви­жу пе­ред со­бой. Я ду­мал, что это глюк, как пос­ле упот­ребле­ния ин­га­лян­тов*. Бро­сив­шись к ней, я дол­го об­ни­мал ее, пла­кал. Да, впер­вые в жиз­ни я ре­вел, да­же при силь­ных лом­ках я не пла­кал, хо­тя дру­гие бь­ют­ся в ис­те­риках, ули­ва­ясь сле­зами, но я… Я не про­ронил и сле­зин­ки, до се­го дня… Она — смысл мо­ей жиз­ни — умер­ла. 
Я выз­вал «ско­рую», но это уже бы­ло бес­по­лез­но, Ее боль­ше не бы­ло в этом ми­ре, и я мог лишь на­де­ять­ся, что Она там, в луч­шем ми­ре. 
Вер­нувшись до­мой пос­ле боль­ни­цы, я во­шел в на­шу спаль­ню, все вок­руг на­поми­нало о Ней… Пос­мотрев на Ее ту­алет­ный сто­лик, я за­метил на нем пись­мо, кра­сиво за­пако­ван­ное в кон­верт, ос­тавший­ся пос­ле рас­сылки приг­ла­шений на на­шу свадь­бу. По­дой­дя, я взял его дро­жащи­ми ру­ками, мои ру­ки ни­ког­да так не дро­жали, как в тот мо­мент. 
Там бы­ло все­го три стро­ки, про­читав ко­торые, я упал на ко­лени и сно­ва за­бил­ся в ис­те­рике, не в си­ле сдер­жать нах­лы­нув­ших слез. 
« Ты го­ворил, что мы в этом ми­ре, что­бы вы­пол­нить свое пред­назна­чение, стать ро­дите­лями, про­дол­жить род. Но я… Я не спо­соб­на это­го сде­лать, а зна­чит — я бес­по­лез­на для это­го ми­ра. Спа­сибо те­бе за все, ты — единс­твен­ная свет­лая часть мо­ей жиз­ни. 
С лю­бовью, ис­крен­не твоя О.» 

Я по­хоро­нил ее. С по­хорон не прош­ло и двух дней, как я вер­нулся в тот са­мый нар­ко­логи­чес­кий центр и за­нял свою па­лату, под но­мером 483. Она, по­чему-то, очень лю­била эту циф­ру, всег­да счи­тая ее счас­тли­вой. По­это­му, в па­лате с этим но­мером, я чувс­тво­вал се­бя не та­ким оди­ноким, Она, буд­то бы, сно­ва бы­ла со мной. 
Я сно­ва на­чал ле­чение, хо­тя был уже здо­ров от за­виси­мос­ти, лом­ки уже не прес­ле­дова­ли ме­ня дав­но, да и же­лания не бы­ло, по­это­му, я не знаю, для че­го сам при­ковал се­бя к пос­те­ли, в мес­те, из ко­торо­го все пы­та­ют­ся от­ча­ян­но выб­рать­ся. Мне прос­то бы­ло спо­кой­но здесь. Я сам ви­новат в том, что это мес­то ста­ло мо­им «до­мом», ведь имен­но к это­му, в кон­це кон­цов, и при­вело мое вступ­ле­ние в этот мир. 
Я про­вел тут око­ло двух лет, за это вре­мя про­читал мно­го книг, да, тут раз­ре­ша­ют чи­тать, да и сам за­нимал­ся ли­тера­тур­ным твор­чес­твом, а что еще мне бы­ло де­лать в че­тырех сте­нах? 
Каж­дую ночь я ви­дел Ее, ту мо­лодую бе­локу­рую дев­чонку с гла­зами цве­та без­дны, ко­торая пах­нет ва­нилью и виш­ней… Она зва­ла ме­ня, и я по­нимал, что боль­ше не мо­гу жить без Нее. К то­му же, мой ор­га­низм, доб­ро­воль­но уби­ва­емый мною на про­тяже­нии нес­коль­ких лет, да­вал мне знать о том, что дол­го он не про­тянет. Я не из тех, кто лю­бит взва­ливать на дру­гих от­ветс­твен­ность за се­бя, ведь моя семья по-преж­не­му вол­ну­ет­ся за ме­ня, на­веща­ет ме­ня поч­ти ежед­невно, прав­да, я не всег­да сог­ла­ша­юсь на «сви­дания», ведь… 
Мне до сих пор стыд­но, что я ра­зоча­ровал от­ца и так расс­тро­ил мать, а про то, ка­кой при­мер я по­дал сво­ей лю­бимой сес­трен­ке — я во­об­ще мол­чу… По­это­му, в од­но прек­расное зим­нее ут­ро, ах да, это бы­ло се­год­ня, я поз­во­нил на дав­но за­бытый мною но­мер. Но­мер Ап­те­каря. Как ни стран­но, но­мер он не сме­нил, еще бы, ведь сме­ни он его, он бы по­терял всех сво­их ба­рыг*, ведь те не от­ве­ча­ют на нез­на­комые но­мера. Он от­ве­тил, и го­лос его был по-преж­не­му столь же при­ятен, и лас­кал мой все еще му­зыкаль­ный слух. Над­менность в его ре­чи так же ни­куда не де­лась, я уз­на­вал в нем че­лове­ка, ко­торо­го ког­да-то ис­крен­не не­нави­дел, и, ес­ли чес­тно приз­нать, бо­ял­ся. 
Ус­лы­шав мою прось­бу, бу­дучи обо всем ос­ве­дом­ленным, он рас­сме­ял­ся. Я хо­рошо знал его, прек­расно зная за­ранее, что его ре­ак­ция бу­дет та­кой, я уже не шел на по­воду у его про­вока­ций… И все же, он сог­ла­сил­ся, и спус­тя па­ру ча­сов, в мо­их ру­ках бы­ло нес­коль­ко шпри­цов с ге­ро­ином, с ко­торо­го все и на­чалось ког­да-то. Я смот­рел на че­тыре ба­яна, ле­жащие на бе­лос­нежной пе­рине и ус­мешка не спол­за­ла с мо­его ли­ца. 


 

Сноски: 
*Кокаин - белый кристаллический порошок, обычно вдыхаемый через трубку или соломку с гладкой поверхности, такой, как стекло или зеркало. 
*Бокс – мера марихуаны, размером с спичечный коробок. 
*Ингалянты - летучие вещества наркотического действия. Содержаться в препаратах бытовой химии: красителях, растворителях, клее, бензине, лаке для волос, средствах от насекомых. Сами по себе они к наркотикам не относятся. Опьяняющее действие возможно, если количество вещества, поступившее в организм, очень велико. 
*Барыга – человек, продающий наркотики рознично.

    Сей­час, эта смер­тель­ная до­за уже рас­те­ка­ет­ся по мо­им ве­нам, кайф* уже нас­ту­пил, а я с тру­дом дер­жу руч­ку в ру­ках, сно­ва та са­мая сла­бость и пол­ная апа­тия, уди­витель­но, как я смог вло­жить столь­ко эмо­ций в это пись­мо? Еще па­ра ча­сов и ме­ня не ста­нет, моя ко­жа уже лип­кая и го­рит, ды­хание ста­ло сов­сем мед­ленным и по­вер­хностным, по­хоже, моя смерть бу­дет лег­кой, без кон­вуль­сий и пе­ны изо рта. Это ра­ду­ет. Уж по­верь­те, это не са­мое ли­цеп­ри­ят­ное зре­лище, ес­ли чес­тно, я ви­дел… 
Лишь сей­час, стоя на по­роге смер­ти, встре­чая ее, как ста­рого дру­га, я по­нимаю, как же был глуп, на­ивен и слаб… Ес­ли бы тог­да, мне хва­тило сме­лос­ти и муд­рости ска­зать Ап­те­карю «нет», схва­тить Ее за ру­ку и увес­ти, спас­ти Ее из это­го ому­та преж­де чем ока­зать­ся в нем са­мому, все бы бы­ло ина­че. Я, воз­можно, ис­полнил бы свою меч­ту и прев­зо­шел бы от­ца, ма­ма бы пла­кала на вру­чении дип­ло­ма и пос­ле мо­ей пер­вой удач­ной опе­рации, сес­трен­ка бы гор­ди­лась сво­им стар­шим бра­том, зная, что у нее всег­да есть тот, кто за­щитит ее, даст со­вет и ста­нет для нее при­мером… И отец… Он был знал… Знал, что я дос­то­ин звать­ся его сы­ном. 
А Она… Ес­ли бы я вы­лечил ее рань­ше, и сам был бы здо­ров, мы бы… Воз­можно, мы бы и ста­ли ро­дите­лями…. Ста­ли бы, пер­воклас­сны­ми ро­дите­лями, убе­рег­ли бы на­ших де­тей, от на­ших же оши­бок, зная дру­гую сто­рону этой кар­ты… Ес­ли бы я толь­ко не по­вел­ся на эту про­вока­цию, на это «сла­бо», ес­ли бы… Но…. Слиш­ком мно­го «ес­ли бы». 
Я сде­лал глу­пость в по­рыве юно­шес­кой нез­ре­лос­ти и им­пуль­сив­ности, не слу­шая мно­голет­ний опыт пред­ков, на­ив­но по­лагая, что со мной не бу­дет так, как бы­ло с дру­гими, что я смо­гу со всем спра­вит­ся и бе­да обой­дет ме­ня сто­роной, на­ив­ный маль­чиш­ка… 
Сей­час, бу­дучи зре­лым и взрос­лым че­лове­ком, я по­нимаю, нас­коль­ко глу­пыми и аб­сур­дны­ми бы­ва­ют пос­тупки, а ведь бу­дучи маль­чиш­кой, пос­чи­тал бы по­доб­ную фра­зу от взрос­ло­го » на­зой­ли­вым нра­во­уче­ни­ем», ведь » я сам все знаю». 
Сей­час, я ска­жу прос­тую ис­ти­ну, по­нять ко­торую, мне хва­тило муд­рости, лишь пос­ле столь­ких го­рес­тей и по­терь: 
«Преж­де чем что-то де­лать, по­думай, хо­тел бы ты та­кой судь­бы для сво­их де­тей», и я по­нимаю, не хо­тел бы. 
Нар­ко­тики — всег­да путь в ни­куда. Что­бы бы ты не ду­мал, как бы ты не вла­дел со­бой, чем бы ты не «ба­ловал­ся», будь то лег­кая ма­риху­ана или поч­ти не опас­ные ин­га­лян­ты, это тря­сина из ко­торой не выб­рать­ся. Она за­бира­ет все: кра­соту, мо­лодость, здо­ровье, день­ги, чувс­тва, эмо­ции, близ­ких лю­дей, меч­ты и пла­ны на бу­дущее. 
И по­верь, кто бы ты ни был, ты — не Бог, те­бе не пре­одо­леть тя­гу к нар­ко­тикам, ес­ли ты встал на этот путь хо­тя бы еди­нож­ды. Я на­чал унич­то­жать свою жизнь ба­яном и им же и за­вер­шил, сде­лав пос­ледний шаг…» 

На этом пись­мо об­ры­валось, и глав.врач нар­ко­логи­чес­ко­го от­де­ления дро­жащи­ми паль­ца­ми сжи­мая пись­мо, сло­жил лис­ты по ли­ни­ям сги­ба, за­сунул их об­ратно в кон­верт и по­ложил в кни­гу. Он встал и вы­шел из па­латы. Это ноч­ное де­журс­тво точ­но ос­та­вит след в его па­мяти, и пос­ле проч­тенно­го, он во мно­гом по-дру­гому пос­мотрит на тех, кто ле­жит в сте­нах этой боль­ни­цы, ведь каж­дый не­сет свою ис­то­рию. 
Он от­нес кни­гу в биб­ли­оте­ку, в ко­торой ра­бота­ла его ма­ма. 
Врач ве­рил, что ес­ли это пись­мо проч­тет хо­тя бы один ре­бенок, он спа­сет се­бя…