вот мертвый мальчик, и строка
его легка, моя рука
могла бы так, и страшно мне
и радостно вполне
увидеть, что дрожал в тиши
и очень так похоже жил
так на меня похожий человек,
конечно, всё условно, но
родство с каким-то странным сном,
остатком, пылью и бессмысленной печалью,
меня легко вдруг переносит на начало,
а я не сохранил совсем
ни карт, ни старых мира схем,
и как-то очень этот свет
отчаян.
я позабыл значенья слов,
из них течёт слепая кровь,
и накрывает с головой
вот "свой".

Его оплачем и поймём,
немножко сами мы умрём,
но переждём.