Часть 2.

- Блендер. Блендер. – Ахинея полная, тайна лесного имени такова, родители назвали в детстве Марко и церкви записали Марко. Сразу после школы в бюджетный институт, простому смертному стать верховным не дано, сродни тому что “ небо красить”. Вам специальность, электродвигатели и электропривод о чем не будь, говорит. Мне тоже нет. Ночами у Артурчика подрабатывал, утильприемка не то место, о котором можно мечтать, кому нужен студент, ни денег не ума. Лохмотник, одним словом, санитар. Не рыпался и я особо, куда юродивых и без меня хватало и где они костями светят. В судьбы лимит на все имеется, герои – вправо, гении – налево, а ты кто благонравный иди сюда. Местные барыги не поделили, помойку. Артурчик краснел от злобы, Коле Канабису папкой с документами в нос запустил, кровище хлынуло, тут Джексон подвязался с Борисовичем, пошла метель, по городу гулять. Хвала создателю, на улице не девяностые, меж собою разгрызлись, плюнули и разбежались. Зажрались, не стали за скудные крохи кардиограмму портить, хлопнули дверями машин, разъехались. Постоял немного я, делать нечего, поднял документы с земли, и двинулся к собачей конуре, спросить у местных туземцев, как добраться до города.

- Доброе утро, - первое, что спросил я и запах помню едкий, общественного туалета.

- Утро добрым не бывает, пока в кармане нет пару шекелей. Деньги есть? - Спрашивал бородатый, и десять пар глаз сверлили меня насквозь.

- Есть, - старался говорить с уверенностью я, а что мне оставалось тогда, уложили бы и прикопали по кускам, мало таких могил по белу свету.

- Тогда давай знакомится, - встал, протянул руку, мирно все. – Назвался Эриховичем. Спросил мое имя – назойливый мужик, толковый, сейчас живет у дочки в Германии.

- Марко, - ответил, не знаю, зачем я в разговор полез тогда. Завязалась беседа о том, о сем, нормальные люди оказались, немножко их только жизнь перемолотила, а так молодцы. Эрихович помог документы заполнить с папки. Да с ними казус был. Смешно все получилось.

-Как? Марко. Не. Не годиться, народ не примет Марко, изведут, - подумал, покривился и выпалил, первое, что в голову взбрело. – Блендер. Точно, Блендер. – В документах так Эрихович и записал. Секретарь умница, два высших образования, оформила и подписала документы. С тех пор владелец свалки я. Поднял свой первый капитал на мусоре и вторсырье. В кармане деньги зазвенели, а зависть не надежный друг. Полиция. Прокуратура. Суд. Судья так крякнул на суде, Блендер. Проныра адвокат просчет заметил, и дело все обставил так мудрено, не напрягаясь, выиграл процесс.

А дальше? Дальше было так…. Кто Марко знал? так сяк, два друга и вахтерша баба Катя. А Блендеру через полгода, помощник мера грамоту вручал. На курсе тоже перемены, скажите, пожалуйста, а вот если, я буду с нетерпеньем ждать звонка, и прочая белиберда.

- Фа – фа!! - За мыслями я не заметил старый немецкий “ Opel”. Не спеша направляюсь, к ухоженной, лощеной машине так можно сказать о человеке с кучей достоинств. Вальяжная невеста, блистала в утренних брызгах солнечных зайчиков. Для меня всегда было загадкой, открыта дверца или нет, с изумительной точностью были подогнаны ее замки. Быть может все дело в хозяине машины? Не думаю (лукавлю). Беру тот и факт за основу, что за все время общения с ним, я не слышал от него замечаний по поводу, хлопанья дверью. Обычное. Не бахай. Тише не в сарай лезешь. Дома будешь…., и другой бред. Дитмар был обычным слегка экспрессивным человеком, без явных отклонений, не считая небольшого зига по поводу чистоты, культуры поведения в обществе, манера, специфические черты, отражающие индивидуальный стиль художника. Неутомимый лидер, талантливый экономист и бухгалтер, одержимый механик…. Соберем эти прекрасные человеческие качества в кучу, и получается – остолоп. Я даже не знаю, был он на самом деле немцем или нет, но, то, что он рыжий это точно, как день.

-Доброе утречко златовласа, - протягиваю ему свою руку для приветствия.

- Шайсе! – Подпрыгивает, недовольно машет рыжей головой.

-Будь здоров, - улыбаюсь с издевкой.

- Я не чихал, и ты не знаешь который час. Ах да какие стильные и дорогие часы, подарок для лучшего друга. Так почему я спрашиваю, он не смотрит в них? – пожимает мне руку.

- У меня есть и другие часы, - демонстративно набираю воздуха полные груди, приготавливаю для пламенной речи голосовые связки. – Часы, по которым два месяца, по бумагам активно ведется рекультивация земли на шестом полигоне. Два месяца из общей кассы мы неустанно берем деньги, не поновляя свой баланс.

- Ага – это ты о своей очередной квартире в центре города. – Заводит машину и включает левый поворот. Отъезжаем. – Блендер, выше всяких похвал.

- Не цепляйся к мелочам, Каштанка. – Машу рукой как депутат перед своим электоратом. – Два месяца, у нас каждый день завтра. И где наш третий мушкетер – Серж, вездесущий? Ведь именно сегодня мы клятвенно обещали (по пьянее) провести визуальную разбивку на местности, и поделить сектора по степени пригодности, бесценных, залежей металлолома.

- Сергей, сегодня не может, очередные проблемы с девушкой.- Дитмар всегда прикрывал Серегу. – Насколько, я понял из нашего вчерашнего разговора с ним, она в депрессии, или ее кошка, точно не скажу.

- Аргумент, безусловно, аргумент, и только я умру девственником, - ложу голову на плече рыжего.

-Как я тебя понимаю, - поворачивает зеркало заднего вида. – Блендер, а шею об забор ты натер?- улыбается.

- Эфиоп твою мать,- наглядеться не могу четыре могучих засоса. Альмира. – Пикассо” Утренняя серенада” Стой. Эй. Останови на светофоре, местами поменяемся.

На площадку я сам сейчас, подскочу с ночевкой. А вы бродяги, пожалуйста, раненько поутру наблюдаетесь на объекте, живые.

Машина плавно останавливается за светофором. Рыжий открывает водительскую дверцу и обходит машину впереди, а я перемещаюсь на его место. Завожу двигатель. Трогаемся. Хлопает пассажирской дверью.

- Запомни первостепенное Дитмар. Занеси в мэрию сегодня Виоле бумаги на подпись, второй этаж слева четвертая дверь по коридору. Даш половину от суммы предложенною ею за услуги. Запомнишь?

- Я лучше запишу, - достает из бокового кармана пиджака авторучку и записную книжку. – Блендер продолжаем.

- Тридцать процентов, нет много, максимум двадцать пять, в этом же здании вручишь Тамерлану, предварительно перезвонить его секретарю. – Замолкаю, смотрю за обстановкой на дороге.

-Я боюсь, найдет ли он время для меня? - задумчиво покусывает ручку, смотрит на меня.

-У. Не переживай, ради этого он похороны собственной тещи отменит. – Продвигаемся по списку дальше. - Пятнадцать процентов, занесешь экологам, здание напротив «Природоохранная организация» на первом этаже, спросишь Гену Рыбу.

- Многовато, для экологов, – удивление в глазах кассира.

- Прилично, с последней акции « Убей бобра, спаси дерево» у них двое серьезно раненых в бойцовском клубе. Остальные так по мелочи ничего серьезного,- кто еще, кто еще, дорога и светофоры отвлекают, мешают думать.

- Все?- Дитмар закрывает блокнот.

- В храм занеси Отцу Алексию от Блендера, - вроде и все. – Немного.

- Ему за что такая честь, - рыжик улыбается, но слушает покорно мои наставления, с интересом.

- Внедорожник новый его видел. Вчера в « Рамзес » с ним отдыхали, и поспорили на зуб, попаду я или нет с тридцати метров, пивной бутылкой в лобовое стекло. – Всему виной девочки, из-за них все началось. – Зуб я не выбил, пьяный был. Да и девочки его пожалели, особенно Мерлин, два раза. Она и уехала с ним. Но губы я ему набил. Неудобно, подкинь деньжат ему, благое дело вместе делаем, на церковь.

- Блендер направо, поедем через музыкальную школу, на углу меня и высадишь.

- Высажу возле бывшего магазина « Океан», не хочу петлять по переулкам. Пройдешься немного, медицина рекомендует больше ходить, для простаты полезно. Вылезай. Приехали, - машу на прощание, больше думаю о дороге к свалке.

Проехал последний светофор, настраиваюсь на положительные эмоции, в нашей жизни так много приятных моментов, вызывающих эйфорию, непоколебимое желание быть частью вселенной….

Дзинь - дзинь. Дзинь – дзинь. Дзинь – дзинь, - телефон воспроизводит простую мелодию и вибрирует. Не люблю разговаривать за рулем, особенно сейчас, автострада заполнена под завязку. – Дзинь – дзинь. Дзинь – дзинь, - кому неймется, не буду отвечать, последний раз, когда взял трубу, кошку на спуске с горки протянул по асфальту. Дзинь – дзинь. Дзинь – дзинь, - издевается кто-то, ведь ясно - же не хочу отвечать. Беру в руку телефон. Йо... Да еще и номер неизвестный. Вот тебе и положительные эмоции. Надо ответить.

-Да слушаю, - мне никогда не нравилось банальное ало, или алле.

- Ты догадался милый, что это я? Прости, что не со своего телефона, мой сел. – Кто это может быть? Говорит шепотом и мямлит тяжело разобрать.- Взяла у подруги. Я тебя смутила? Да.

- Немножко, - но кто это? Роюсь в мыслях как мусорном баке.

- Ты у меня такой лапуля. Мой Казанова. Сегодня утром ты так быстро умчался, мой ангелочек. – Сегодня утром, Дитмар, ерунда, он что трансвестит. Сегодня утром? Ах. Альмира, точно больше некого подозревать. Но почему так тихо? Звонит из дома, а муж в соседней комнате. Точка. – Спешу сообщить тебе приятную для нас обоих новость, - последний раз от кого я это услышал, был прокурор. Под ложечкой немножко засосало. - Догадываешься? Ну. Догадываешься.

- Не – Нет, - о чем я должен догадываться? Ого. Альмира крайне эксцентричный человек, в голове не вкладывается.

- Я. От тебя что? – Тишина. - Ну? – Снова тишина.

- Что, ну? – Сколько раз зарекался не пить, с кем попало, теперь история. Ну, Гну….

- Бе…. Я. Беременна. Туду. Ура!

- Ту – ту? – Лучше б это был Дитмар, решили бы недоразумение как пацаны. Деньги, процент от бизнеса, норковая шуба. Бред.

- Ту - ту? Ты не рад? И что за нотки в твоем голосе? Не молчи, отвечай! У меня от тебя будет ребенок, три теста на беременность показали один и то - тоже результат, две полоски. – Альмира сопит в трубу, словно лошадь на скачках.

- Так быстро? Подожди… Я не готов……. И, мыслить не могу рационально. – Во что я влип? Только не со мной. Клянусь, я не курю, проклятое зелье.

- Вадя, ты не готов? Не готов что….. – Сопение перерастает в рычание.

Альмира. Я. Не…. Кто такой Вадя? – Я точно не Вадя. Я, Блендер. Настоящего имя Альмира знать не может.

- Кто такая эта, Альмира? – И тут до нас доходит, потихонечку, из глубины подсознания, но доходит.

- Девушка, а вы кто? Кому вы звоните? – Давлю на педаль газа, а то меня велосипедисты начали обгонять.

- Я не вам. Прошу простите, произошло чудовищное недоразумение, последняя цифра в номере набрана неверно. Еще раз прошу извинения за причиненные вам потрясения. Такого быть просто не может. – Отключается.

- Велосипедисты потихоньку удаляются в зеркале заднего вида. Не может быть, не может быть, номер надо правильно набирать. Двоечница. Вот взять меня. В прошлом году под новый год, выпил с друзьями, и захотелось мне грудастую девочку Мерлин. Я и сообщение сбросил ей « хочу тебя полюбить сзади» Но по случайному стечению обстоятельств, отправил сообщение Меру. Ошибка. Пальчиком не в ту графу попал. Тамерлан всю ночь не спал, а утром в гости со своими гориллами заявился. Вот это я называю недоразумение.

Резко сбрасываю скорость, глупые мысли мешают управлять автомобилем, мой поворот, ищу место для более удобного, разворота. Невероятно, но впереди поросли молодого камыша, скрывают от меня и без того отвратительную дорогу. Сюрпризы не люблю, а если и люблю, то только те за которые сам и заплатил. Передо - мной стоит небольшая дилемма, пройти пешком и осмотреться вокруг, или же двигаться автомобилем с небольшой скоростью в густых зарослях камыша. Выбираю второй вариант. Включаю первую скорость на старом авто и без зазрения совести продолжаю исследования своего будущего состояния, возможно это лакомый кусок, или напрасно потраченное время и деньги. На первый взгляд ничего особенного скажет простой обыватель, проживающий в густонаселенном мегаполисе, любующийся видами из окна собственного безопасного автомобиля. Съезжаю с насыпи, преодолеваю только мизерную часть пути, я попадаю в непроходимые джунгли низко растущих кустарников, давно заброшенной дороги. Крупные деревья хаотично поросшие, шалыжины, торчат словно копья сказочных богатырей, местами перекрывают и без того плохую, просеку. Камыш ограничивает видимость до двух метров впереди, такое неприятное ощущение как будто бы я не еду, а плыву в нем. – Бах, - и тревожный осадок на душе, странный звук, необходимо выйти из машины и посмотреть на причину удара. Выключаю двигатель. С трудом открываю двери, при этом ложу набок охапку сухой травы перемешанной с хворостом. Выхожу и как страус вприпрыжку пробираюсь к переднему колесу. Все нормально, просто небольшая промоина в основании дороги образовавшаяся, после проливного дождя или талого снега. Возвращаюсь на место, и завожу двигатель. После утренней прохлады наступает, знойно жаркий день, двигатель греется, и автоматика постоянно включает вентилятор. Плавно трогаюсь, с небольшими затруднениями продвигаюсь к впереди появившемуся просвету. Оглядываюсь назад. Прекрасный вид, хорошо проторенной дороги. Ребятам легче будет добираться, моя новая колея послужит им указателем к лагерю. Дорога начинает набирать ширину и управлять машиной становится легче. Пропадают редкие заросли терновника, и назойливого сухого с треском ломающегося камыша. Что может быть лучше спокойной, плавной езды, пускай даже не самой лучшей дороги. Кроны деревьев образуют туннель, надежно защищающий от прямых попаданий солнечных лучей. Хоть одна радость в дороге, и если верить навигатору до заброшенного полигона остается не более пяти минут безмятежной езды. Благодать, да и только. Преодолеваю затяжной подьем, с небольшим внутренним волнением, за мелкой рощицей открывается огромное плато давно забытой мусорной свалки. – Ого – го. Как в сексе. Завораживает зрелище, громадной площади не освоенных промышленных отходов, для моей пользы и личного обогащения. – Ура.- Мысленно начинаю поздравлять себя, с небольшим успехом в череде рутинной бумажной работы, непрямых откатов, негативно сказывающихся на моих нервах и первобытных инстинктах моего коллектива. Победа. Пускай и маленькая. Приятно.

Усталость начинает сковывать веки, тяжело фокусируется и регулируется зрения, в глазах неприятные рези. Бурная ночь и тяжелое, лихорадочное пробуждение, а также два с половиной часа бесперебойного напряжения, приводят к частичному переутомлению организма. Пытаюсь перегнать машину в глубину поросших папоротников, сохранивших утреннюю прохладу. Открываю все двери в машине, создаю частичное, искусственное дуновение воздуха. Потрепанное тело, плюхается, на заднее сидение автомобиля. Спать. Сон и только сон…..

- Назойливая муха. Да пропади ты пропадом. Да чтоб - ты никогда навозной кучи не увидела. – Смеюсь. Для мухи все равно, что я, что навозная куча, лишь бы нагадить. Вытираю спросонья ладонями рук, заспанное лицо. Разминаю затекший бок и шею, украдкой смотрю на часы, прикидываю в уме потраченное время на сон. Нормальный ход. – Половина седьмого. Вечер. – Провалялся понапрасну как бабуин в саванне, с таким успехом можно и дома на кровати работать. Подымаюсь, расправляю ноги в коленях, чуть затекли, не беда, главное отлежался и снова я полон сил и возбужденный. Протягиваю руку в салон и поднимаю бутылку минеральной воды, провалившуюся между сидениями. Откупориваю, пью маленькими глоточками, наслаждаясь целебными свойствами солоноватой слегка нагретой воды. Обхожу машину, открываю хлопушку багажника, все, что мне нужно сейчас это фазовый лазерный дальномер, для определения точной площади полигона. Лежит курилка, рядом штатив в чехле, продукты, вода, спальник, полный набор бомжа. Не хватает только резиновой бабы. Куплю и подброшу рыжему забияке, пускай знает его любимая, зачем он так часто в гараж ходит.

на плечи инструмент, выхожу из своего временного убежища, осматриваюсь. Жара немного спала, но июльское солнце еще высоко и у меня достаточно времени провести первые обследования глухомани. Направляюсь в сторону небольшой возвышенности, с нее лучше рассмотреть местность и снять первые замеры дальномером. Мысленно лохмачу полигон. Есть только два способа его очистки. Первый, - панельный способ вскрытия представляет собой, поэтапное извлечение всего что лежит, не глубоко под землей и на ее поверхности. Включающий комплекс мер, по восстановлению земель и водных ресурсов. Полная чушь. Мой любимый второй. Кусачество, - выхватываем лакомые кусочки насыщенные наибольшим количеством лома, при минимальных затратах в человеко-часах и технике. Получая при этом сверхприбыль, сваливаем без каких либо обязательств. Со временем природа, сама восстановит, баланс, яры зарастут бурьяном, незадернованные ложбинки размоют дождевые и талые воды, при этом образовывая новое плато. Люблю повторять, « как и было, только лучше». Подходя к возвышенности, цепляюсь за проволоку, извечного спутника свалок. – А чтоб тебя. – Неприятно и больно. Плыл, плыл, и получил микротравму. Устанавливаю штатив, закрепляю и выравниваю панель, убирая перекосы. Прикручиваю лазер, произвожу прострел местности до ближайшей рощи. Результат на лицо. Расстояние, одна тысяча двести метров с хвостиком. Радуюсь как ребенок новой игрушке, только мужчины меня могут понять, по - настоящему. Разворачиваю прибор на север, прострел, попал в одинокий дуб, одна тысяча триста пятьдесят метров. Это успех. Есть где разгуляться неприкаянным бродягам, санитарам свалок. - Восток, - на тебе. Запад, - дружище не подведи. – Замечаю, что разговариваю сам с собой, в будущем работа для психолога. Но эмоции нельзя держать в себе. На время забываюсь, играюсь игрушкой на вершине горки. Солнце клонится к закату, освещая местность, резко Розовыми лучами. Слегка похолодало, и поддувает снизу, неприятно по ногам и выше. Смотрю на часы, рановато для вечера, прошло не больше часа, еще работать и работать. Лезу в карман за телефоном, нельзя держать напряжение в себе, разболтаю друзьям последние новости канала « свалка плюс » Кто первый, Серега. Набираю, набираю, недоступен. Шкала пропала на телефоне, и денег нет, во рту закиснет новость, что за маразмы. Похолодало, довольно резко, зря я не надел штаны, отправившись опрометчиво в одних легеньких шортах. Усиливается ветер, колышет ближайшие кустарники, несет песчаную пургу в лицо. Погода меняется, стабильная жара держалась всю неделю летним зноем, и интернет передавал без изменений стабильно жаркую погоду. Вокруг холма подпрыгивают вверх несколько песчаных вихрей и, пробегая сотню метров, растворяются в воздухе. Мои галлюцинации усиливаются, когда сверху на землю опускаются потоки холодного воздуха, закрученные в спираль, плотными холодными косами. Едва коснувшись земли, ложатся густой изморозью, покрывая кустарники зернистыми отложениями льда. Становится холодно, и зимний ветер несет мне в лицо крупные снежинки, вместе со снежной крупой. Ветер усиливается, переходя в слабый ураган. – Аномалия или я брежу, - свои суждения я подкрепляю паром изо рта. Я просто коченею, окутанный пушистыми гирляндами изморози. И это жарким летом. Яркое свечение сверху усиливается, и то, что я поначалу принял за закат, на самом деле оказалось нечто. Поднимаю голову вверх и застываю, позабыв о холоде. – Апе. Зап., - только и могу произнести, настолько увиденное чудо потрясает своею мощью. Трубчатые огненные облака, зависли по центру, как раз над моей головой, охватываемые округлыми линзообразными кругами, ярко – красного цвета. – Один. Два. Три, – начинаю вести подсчет автоматически. - Шесть. Семь…. - Кольца опускаются, ниже зависая в ветках высоких деревьев. Взрыв – Бабах. – Шаровая молния на моих глазах сожгла мощное дерево, оставив черный след от пепла, на земле. Звуковая волна опрокидывает меня на спину и глушит. Контузия, резкой болью пронизывает, все тело. Все что происходит на моих глазах, не реально. Электрические разряды от колец, метаются словно вихри, сжигая все на своем пути. Вокруг меня огонь охватывает большую часть полигона, Горит все. Поворачиваю голову в сторону и вижу огненную лавину, спускающуюся с кольца, туда, где стояла машина рыжего. Тысячи молний и тысячу раскатов грома поражают местность над свалкой, местами образовывая ярко синие прерывистое зеркало. Мифические картины оживают, и легенды прошлых дней, давно забытых человечеством превращаются в реальность. Какой ужас.

Навстречу мне со всех сторон, сбегаются мерзкие серые собаки, передвигаясь подобно вихрю на двух задних лапах. При виде бесноватых чупакабр, содержимое желудка поднимается, вверх, вызывая рвотный рефлекс организма. – Бее, - выблевываю дальше, чем вижу, случайно задеваю блевотной массой отару серых морд, сбивающихся вокруг меня стройными рядами. Со всех щелей проперла начесть, сжигается смертельными, вихрями огня, несется к спасительной сопке и только достигая, замирает в общей массе роя. Пару тройку особей пересекающих пустырь, горят заживо пронзенные насквозь, кривыми лучами электрических разрядов, так и не достигнув цели. Шаровые молнии срываются с вершины огненных колец, достигая земли, мечутся в поиске жертв. Раскаты грома сливаются в общую какофонию жуткого звука, заставляя угнетенный разум, подчинятся высшим силам природы. Холод усиливается и если бы я не находился в общей массе блохастых уродцев, зажатый со всех сторон, я бы просто замерз. Не определенный наукой зверь цепляется за мою ногу и истерично подвывает, его трехпалая лапа больно зажимает мой колокольчик. – Хрясть, - моя оплеуха опускается на голову прикукуреной, чупакабре, эффект тумака срабатывает и сила лапки ослабевает. Встречается мой взгляд с глазами психованного барбоса. Он также удивлен, как будто никогда не видел живого человека. Пытается уйти, от меня как от привидения, но не тут то - было, зажатый со всех сторон, безропотно, пищит, прося пощады. Да я и сам обделался, когда пробегая по спинам чудных соплеменников, в мои руки валится тучный бегемот гамбургер, килограммов с пятьдесят. Воняет поганец, припаренный шаровой молнией, жутко щемится ко мне в объятия, стуча зубами, словно швейная машинка. Нашел во мне мать Терезу, шлепнуть бы его задом на голову дрыщу, который и не думает отпускать мою ногу.

Природная аномалия, с небесными кольцами, достигает апогея, замыкая вокруг нас зеркало свечения, отрезая меня и тварей от внешнего мира. Внутри холодной домны создается гнетущий вакуум, поглощающий все внешние звуки. Мы заперты живыми во вселенском холодильнике. Секунда, две, открывается небесное поддувало, в которое и выталкивается содержимое домны вместе со мной. Лечу в невесомости, отрываю от себя сопатого космонавта, и ударом под зад отправляю его на другую орбиту. Тесная червоточина, наполняется однородной массой, в которой я словно в тюбике пасты застываю аморфным телом. Впадая в состояние анабиоза, прекращаю дышать, слышать, погружаюсь в сон разума, находясь между жизнью и смертью. Путешествие во времени и пространстве поглощает мою частичку, превращая ее в атом вселенной, и переносит далеко за грань бытия.