ПРОЛОГ 

 
      Ник­то из жи­телей им­пе­рии Эр­рор не ви­дел его без оч­ков, пер­ча­ток, мас­ки на пол-ли­ца и пла­ща. Ник­то не знал его име­ни. Хо­зя­ин сто­ловой для бро­дяжек ска­зал од­нажды так: «Я зо­ву его Скри­мер. Чу­дак. Стра­шила. Ха­рак­тер у не­го скот­ский». Скри­мер был вы­сокий и длин­но­ногий, око­ло двух мет­ров рос­том, каж­дый учас­ток его ко­жи скры­вала одеж­да. Он хо­дил, втя­гивая го­лову в пле­чи, не­ред­ко прев­ра­ща­ясь в па­рящий и пыль­ный плащ на двух но­гах-стро­пилах. За ним всю­ду сле­дова­ла ог­ромная, рос­том с че­лове­ка, яще­рица — злю­щая тварь под стать сво­ему хо­зя­ину. 
      В Эр­ро­ре Скри­мер по­явил­ся два го­да на­зад. В по­селе­нии, у свал­ки, ко­торое мес­тные проз­ва­ли Кры­сят­ник и стал ску­пать кни­ги об ис­то­рии им­пе­рии. Лю­ди вез­ли кни­ги в те­легах, нес­ли в сум­ках, во­лочи­ли по зем­ле сто­пы книг, за­мотан­ные в оде­яло. До­воль­но быс­тро его страсть к кни­гам ос­ты­ла и к хи­жине, по­хожей на зем­ля­ную коч­ку — бер­ло­гу — по­вез­ли те­леги с хла­мом. Кар­ты ми­ра, ста­ту­эт­ки, кар­ти­ны, ва­зы, брош­ки, рва­ные са­поги, со­ломен­ные кук­лы — Скри­мер ску­пал все. Боль­шую бер­ло­гу за­пол­нил хлам — про­хожие за­пина­лись об рез­ные фи­гур­ки су­ществ, хрус­те­ли раз­би­тыми гор­шка­ми, с тру­дом про­бира­ясь че­рез свал­ку, ко­торую он ус­тро­ил вок­руг жи­лища. Все это то­роп­ли­во, не под­ни­мая го­ловы. Ник­то не воз­му­щал­ся. Скри­мер вы­зывал у жи­телей Кры­сят­ни­ка чувс­тво пер­во­быт­но­го ужа­са. Мно­гие пря­тались в хи­жинах, зак­ры­вали ок­на и две­ри, ког­да его мрач­ная фи­гура мед­ленно шес­тво­вала по ули­це. 
      Жи­тели пу­гались ни его внеш­ности и ха­рак­те­ра, их пу­гала его спо­соб­ность пред­ска­зывать бу­дущее. Пу­гала и вы­зыва­ла лю­бопытс­тво. От­ва­жить­ся и уз­нать бу­дущее, а пос­ле ждать ког­да оно сбу­дет­ся, ста­ло для мно­гих мес­тных чуть ли не ат­трак­ци­оном. Скри­мер заг­ля­дывал на день, на год впе­ред, но его пред­ска­зания всег­да бы­ли точ­ны. И те кто при­ходил один раз, пос­ле при­ходи­ли сно­ва. Этим Стра­шила и за­раба­тывал. За­раба­тывал на взгляд со­седей воз­му­титель­но мно­го и тра­тил «хрен пой­ми на что», чем боль­ше бо­гател и тра­тил, тем силь­нее рос­ла не­нависть, но не при­ходить к не­му «за со­ветом» они не мог­ли. 
      Жут­кий, не­люби­мый все­ми, он жил зат­ворни­ком и оди­ноч­кой. Ес­ли бы кто-то ска­зал: «А я се­год­ня бе­седо­вал со Стра­шилой!» — ему бы не по­вери­ли. Стра­шила ни­ког­да не снис­хо­дил до лю­дей, а лю­ди до бе­сед с ним. Яще­рица, ве­ро­ят­нее все­го, бы­ла его единс­твен­ным дру­гом. 
      Эту жут­кую реп­ти­лию жи­тели Кры­сят­ни­ка не­нави­дели, да­же боль­ше хо­зя­ина. 
       Тварь не­ред­ко пу­гала де­тей, да­вила до­маш­нюю и ди­кую жив­ность, не брез­гуя да­же со­бака­ми, не­ред­ко вых­ва­тыва­ла клок мя­са у тех, кто пы­тал­ся ее убить. Скри­мер взи­рал на это бе­зучас­тно, иг­но­рируя, как по­пыт­ки мес­тных убить яще­рицу, так и по­пыт­ки яще­рицы убить мес­тных. Ес­ли бы ни су­евер­ный страх, ко­торый он вы­зывал у жи­телей, мно­гие бы по­пыта­лись убить и его. Жи­тели Кры­сят­ни­ка ед­ва ли сла­вились че­лове­колю­би­ем. Но стран­ный че­ловек нас­толь­ко силь­но пу­гал их, что они все ча­ще об­хо­дили его «бер­ло­гу» по кру­гу, за­дава­ясь единс­твен­ным воп­ро­сом: а че­ловек ли он? 
      Элен бо­ялась не мень­ше, но шла к его хи­жине, сжи­мая нес­коль­ко зо­лотых мо­нет в пот­ной ла­дони. Все что бы­ло. Все, что она по­ложи­ла в хруп­кий мос­тик на­деж­ды, что од­нажды смо­жет сбе­жать из этой ды­ры в го­род, где по­селе­ние рас­тет вверх, а не вширь, где по ули­цам мчат­ся кэ­бы, дви­жимые яще­рами или на па­ровой тя­ге, где на боль­ших эк­ра­нах по­казы­ва­ют жи­вые кар­тинки, где мож­но ку­пить кра­сивое платье из зе­лено­го ши­фона, где она смог­ла бы ус­тро­ить­ся хо­тя бы слу­жан­кой, а не жить на со­дер­жа­нии кон­ченно­го го­лово­реза. Мос­тик на­деж­ды рух­нул па­ру не­дель на­зад, от­крыв под ее но­гами без­дну от­ча­янья, сбе­жал по ру­кам ле­кар­ки гряз­ной во­дой. 
      — Бе­ремен­ная ты. 
      Ре­бенок здесь, в этой выг­ребной яме, где нар­ко­маны сли­зыва­ют сон­ную пыль с до­сок на скла­де, что­бы вер­нуть се­бе ми­нуты бла­женс­тва, где на рын­ке мож­но ку­пить сер­дце мла­ден­ца, где го­лово­резы мо­гут от­ру­бить па­лец или ру­ку за не­пови­нове­ние, где на прось­бу о по­мощи лю­бов­ник уда­рил ее но­гой в жи­вот. 
      — За­лете­ла, су­ка! Та­щи свое жир­ное те­ло вон. Мне этот ге­мор­рой не ну­жен. 
      Взгля­ды жгли ей спи­ну. Скри­мер был пос­ледней на­деж­дой, ведь он ни­кому не от­ка­зывал в со­вете, ес­ли, ко­неч­но, бы­ло чем зап­ла­тить. 
      Пе­сок и пыль за­сыпа­ли бар­ри­кады из хла­ма. Под но­гами хрус­те­ли и тре­щали ос­колки ста­ту­эток, точ­но кос­ти. Ред­кие про­хожие ки­дали на Элен быс­трые взгля­ды и то­роп­ли­во бе­жали ми­мо. Хи­жина бы­ла тем­ная, за­рос­шая, без окон, слов­но но­ра ди­кого зве­ря. От вы­соко­го скаль­но­го выс­ту­па па­дала тень, соз­да­вая веч­ный сум­рак. Чер­ные, ко­лючие кус­тарни­ки скри­пели и ца­рапа­ли вет­вя­ми бре­зент, что Скри­мер на­тянул на пе­рек­ла­дины. Пах­ло смесью гни­ли, зат­хлос­ти ста­рых ве­щей, плес­ни, да так силь­но, что вче­раш­няя клей­кая мас­са из ос­татков пи­щи, под­ка­тила к гор­лу. Элен при­жала ру­кав к ли­цу, бо­ясь что ее вы­вер­нет. Сде­лала шаг и юб­кой смах­ну­ла пыль с му­сор­ной ку­чи, отор­ванны­ми пу­гов­ка­ми глаз на нее пос­мотрел плю­шевый мед­ведь. Жи­вот у не­го был ра­зор­ван и жел­тая, мес­та­ми чер­ная, ва­та тор­ча­ла клочь­ями. Что-то за­шипе­ло в тем­но­те. Она в два ша­га ока­залась у две­ри и за­коло­тила по дос­кам. 
      — Гос­по­дин пред­ска­затель! Гос­по­дин, от­крой­те! 
      — От­крыть? Уве­рена? — за дверью пос­лы­шал­ся низ­кий муж­ской го­лос, не ли­шен­ный ехидс­тва, и сме­шок. 
      — Я… да, нет… я… уве­рена, — язык ее не слу­шал­ся, те­ло дро­жало. 
      — Не знаю че­го хо­тят, а по­том жа­лу­ют­ся. Ты жен­щи­на. Дра­ма и сле­зы. Вы не лю­бите пла­тить, вам нуж­но лишь од­но, что­бы ка­кой-ни­будь му­жик утер соп­ли. Я не джентль­мен. Те­бе при­дет­ся пла­тить зо­лотом. День­ги и ба­рах­ло за пред­ска­зания не бе­ру… У те­бя есть зо­лото, Элен? 
      Хо­лодок по­бежал спи­не, ког­да он про­из­нес ее имя и от­то­го как он про­из­нес его, сма­куя, с ядо­витой ус­мешкой в го­лосе. 
      От­ку­да он ме­ня зна­ет? — би­лось о стен­ки соз­на­ния, как мо­лото­чек. 
      — Зо­лото есть… Мне нуж­на ва­ша по­мощь, — Элен по­чувс­тво­вала, как гор­ло сда­вил спазм. За спи­ной сно­ва что-то за­шур­ша­ло и за­ур­ча­ло. Она вскрик­ну­ла и гром­че за­коло­тила в дверь. — От­крой­те же! Про­шу вас! Гос­по­дин, умо­ляю! Здесь что-то есть! 
      — Лишь твой страх, Элен. 
      Что-то быс­тро по­бежа­ло, шур­ша му­сором и ка­муш­ка­ми. Элен прон­зи­тель­но взвиз­гну­ла, вжи­ма­ясь в дверь. Что это? Что? Мог­ло быть что угод­но, от со­баки до ка­кой-ни­будь ди­кое реп­ти­лии. Не­ожи­дан­но за спи­ной пос­лы­шал­ся шум и Элен про­вали­лась в бер­ло­гу. Скри­мер ус­пел зак­рыть­ся, преж­де чем что-то уда­рилось в две­ри и зас­креб­ло по де­реву. Элен вце­пилась в чей-то меш­ко­ватый плащ и заж­му­рилась. 
      —  Шшшш! 
      Элен мог­ла пок­лясть­ся, что это зву­чало, как речь. Скри­мер про­из­но­сил стран­ные гор­танные зву­ки, под­ра­жая го­лосу яще­ра. Шум за дверью стих. Пос­лы­шалось не­доволь­ное ры­чание и шо­рох уда­ля­ющих­ся ша­гов. 
      — Спа­сибо, — про­шеп­та­ла Элен, еще не ве­ря, что су­щес­тво за дверью ис­чезло. 
      — Бес­пардон­ное вме­шатель­ство в мое лич­ное прос­транс­тво!.. — не­ожи­дан­но брез­гли­во фыр­кнул он над ее ма­куш­кой, чуть по­шеве­лив ды­хани­ем во­лосы. Ру­ки в пер­чатках сжа­ли ее пле­чи и ре­шитель­но от­пихну­ли прочь. 
      Элен осоз­на­ла, что сде­лала и в ко­го вце­пилась. 
      — Прос­ти­те! Прос­ти­те! 
      Она по­чувс­тво­вала его взгляд из тем­но­ты, ко­торый про­шел­ся свер­ху вниз, за­дер­жался на ок­руглив­шемся жи­воте. Ком­на­ту не­ожи­дан­но ос­ве­тило тус­клое мер­ца­ние све­чи. Скри­мер за­дул спич­ку и от­бро­сил обуг­ленный тру­пик в ме­тал­ли­чес­кую ча­шу на по­лу. Он гор­бился, ед­ва не упи­ра­ясь го­ловой в кры­шу, поб­лески­вали оран­же­вые лин­зы оч­ков, длин­ный плащ па­дал поч­ти до зем­ли, на­поми­ная ман­тию мо­нахов, ли­цо бы­ло скры­то под шей­ным плат­ком. Тем­но­та скра­дыва­ла боль­шую часть жи­лища, но Элен мог­ла раз­гля­деть сва­лен­ные в угол стоп­ки книг, что-то на­поми­на­ющее ске­лет че­лове­ка, вер­нее его ру­ку, бе­лую, глад­кую, с тон­ки­ми, мел­ки­ми кос­тяшка­ми паль­цев, здесь же ле­жал че­реп, ть­ма и па­ути­на за­тяну­ла его глаз­ни­цы, ка­кие-то стран­ные инс­тру­мен­ты, лам­пы и чер­па­ки. В уг­лу, в тем­но­те, что-то за­шур­ша­ло и за­шипе­ло. Элен сдер­жа­ла вопль, ког­да из-под ши­роко­го и вы­соко­го топ­ча­на вы­суну­лась чер­ная мор­да яще­ра. Жад­но втя­нув ноз­дря­ми воз­дух, она из­да­ла не­доволь­ный ро­кот. Тон­кий язык ощу­пывал и лас­кал воз­дух, чуть дро­жал, при­под­ни­ма­ясь крас­ный гре­бень. Элен так ис­пу­галась, что не мог­ла вы­давить ни сло­ва и, ког­да Стра­шила кив­нул на стул, бук­валь­но рух­ну­ла, как под­рублен­ная в ко­ленях. Из-под скамьи за ней наб­лю­дали два жел­тых гла­за. 
      Скри­мер мол­ча пос­мотрел на ее ды­рявые бо­тин­ки, из ко­торых тор­чал боль­шой па­лец. Так прис­таль­но, что она чуть бы­ло не рас­пла­калась. То­роп­ли­во рас­сы­пала по сто­рону мо­неты, что при­липа­ли к ее пот­ной ла­дони и ни­как не хо­тели па­дать на стол. 
      Он опус­тился на скамью и вы­тянул но­ги, так что они вы­лез­ли по дру­гую сто­рону сто­ла, и скру­пулёз­но пе­рес­чи­тал зо­лото. 
       — Вы дол­жно быть не по­нима­ете, за­чем я приш­ла сю­да, — за­бор­мо­тала Элен. Скри­мер про­мол­чал, по­дод­ви­нул се­бе та­рел­ку с чем-то, выг­ля­дящим до­воль­но сквер­но и взяв со сто­ла гряз­ную лож­ку, су­нул ее под мас­ку и об­ли­зав, сплю­нул. По­том по­тер лож­ку об плащ и стал есть. Элен нер­вно рас­сме­ялась, не по­нимая по­чему он мол­чит и дол­жна ли она что-то рас­ска­зывать. 
       — Я воз­можно ка­жусь стран­ной… 
      Скри­мер чуть опус­тил го­лову и по­косил­ся на нее из-под угол­ка оч­ков. На­ружу сно­ва по­каза­лась го­лова яще­рицы, ко­торой он швыр­нул ку­сок че­го-то жи­лис­то­го и же­ле­об­разно­го. У Элен за­ур­ча­ло в жи­воте, но ей он по­есть не пред­ло­жил. 
      — Я хо­чу знать… 
      — Что де­лать со сво­им уб­людком? — не­ожи­дан­но раз­дался его го­лос. — Де­лать на­до бы­ло, ког­да его не бы­ло, или вер­нее не де­лать. 
      — Уб­лю… Это же ре­бенок! Мой ре­бенок! — ос­корби­лась Элен. 
      Скри­мер сно­ва об­ли­зал лож­ку и по­ложил ее на стол. Опе­рив­шись спи­ной на спин­ку сту­ла, он сце­пил ру­ки кон­чи­ками паль­цев и вни­матель­но пос­мотрел на Элен. Жел­тые стек­ла оч­ков мер­ца­ли огонь­ка­ми све­чей. 
      — Это не ре­бенок, это твоя проб­ле­ма, жен­щи­на, по­это­му ты здесь. Твоя боль­шая проб­ле­ма. Од­на, с ре­бен­ком, здесь… Ты же не глу­па и по­нима­ешь, чем это за­кон­чится. 
      Она по­нима­ла, но спро­сила: 
      — Чем? 
      — Ги­белью… Ты бу­дешь про­давать се­бя, что­бы про­кор­мить ре­бен­ка, по­ка ка­кой-ни­будь во­нючий ра­бочий не пе­рело­мит те­бе хре­бет… Но впол­не ве­ро­ят­но, что ра­но или поз­дно твой ре­бенок ум­рет от го­лода или ин­фекции. 
      — Это мое бу­дущее? — ужас­ну­лась она. 
      — Нет. Это оче­вид­ное. 
      — По­чему вы та­кой злой? — вскрик­ну­ла она. 
      — А ты ви­димо по доб­ро­те ду­шев­ной да­вала всем нуж­да­ющим­ся? 
      — У ме­ня был один муж­чи­на! 
      — Ед­ва ли он ду­мал о те­бе, ког­да де­лал свое де­ло. 
      — Мне нуж­на ва­ша по­мощь. Толь­ко ска­жите, что вам нуж­но… все что угод­но. 
      Она тро­нула пу­гови­цы на платье и под­ня­ла на не­го воп­ро­ситель­ный взгляд. 
      — Нет, спа­сибо, — она мог­ла пок­лясть­ся, что под мас­кой он по­мор­щился от от­вра­щения. — Слиш­ком щед­ро. 
      Вол­на уни­жения и от­ча­янья зах­лес­тну­ла ее и Элен раз­ры­далась, в-пер­вые с то­го дня, как приш­ла в се­бя пос­ле по­бо­ев Ро­бэра. 
      — Все муж­чи­ны жи­вот­ные! Все! — бор­мо­тала она. — Я же не хо­тела, я же не ви­нова­та… Не я од­на! Как я мо­гу его убить, он же жи­вой ко­мочек во мне! 
      Скри­мер стя­нул пер­чатку с од­ной ру­ки и пос­та­вил на стол све­чу. Ры­жий от­свет упал на вы­сокую фи­гуру, ко­торой яв­но бы­ло тес­но за сто­лом — об­на­жен­ной бы­ла лишь его уз­кая, вы­тяну­тая ла­донь. Уди­витель­но изящ­ная и утон­ченная, слов­но он ни­ког­да не де­лал гру­бой ра­боты, как про­чие муж­чи­ны. А мо­жет и не де­лал. Он же пред­ска­затель, а не дро­восек. Элен пе­рес­та­ла пла­кать и сле­дила за его паль­ца­ми, по­ка он с раз­дра­жени­ем не одер­нул ру­кав. 
      Ка­жет­ся, ть­ма в хи­жине сгус­ти­лась, ста­ла та­кой плот­ной и влаж­ной, что Элен ста­ло тя­жело ды­шать. Те­ни смы­кались за спи­ной пред­ска­зате­ля, вби­рая свет в ком­на­те. Ос­тался лишь тус­клый свет све­чи. Оди­нокий. Сла­бый. 
      — Выр­ви во­лос и сож­ги, — ска­зал Стра­шила. 
      Элен под­чи­нилась. Во­лос вспых­нул и ис­чез. За­пах­ло ед­ко и тош­нотвор­но. Скри­мер при­жал ла­донь к мас­ке, на его паль­цах Элен смог­ла раз­ли­чить кап­ли кро­ви. Ть­ма ста­нови­лась плот­нее, свет тес­нее при­жимал­ся к све­че. Ть­ма слов­но по­беж­да­ла в этой бес­сло­вес­ной бит­ве и свет ску­кожил­ся до блед­но­го, сжав­ше­гося ша­рика, вок­руг ко­торо­го бы­ла лишь ть­ма. Элен ста­нови­лось жут­ко, хо­телось бро­сить­ся прочь из хи­жины, но зо­лото, ко­торое ис­чезло в чу­жих кар­ма­нах ее ос­та­нови­ло. 
       — Те­бя убь­ет ди­кое жи­вот­ное, — бур­кнул он. 
      — Что? — не по­няла Элен. 
      Пред­ска­затель зас­тыл, об­ра­ща­ясь в ста­тую. Буд­то он вы­шел из до­ма, а те­ло за­был здесь. Элен бо­ялась по­шеве­лить­ся и заг­ля­нуть в тот мир, ку­да он ушел, что­бы при­нес­ти ей весть. То что он ска­зал, это ведь не мог­ло быть прав­дой. Она не мог­ла уз­нать от­кры­ты или зак­ры­ты у не­го гла­за, не мог­ла по­нять да­же ды­шит ли он. 
      Это дли­лось до­воль­но дол­го. Пах­ло го­рящим вос­ком. Яще­рица про­дол­жа­ла наб­лю­дать за Элен, язык вы­совы­вал­ся из ее пас­ти, тон­кий и гиб­кий, как чер­вяк. 
      — Эй! — ис­пу­гано шеп­ну­ла Элен, по­махав ру­кой пе­ред ли­цом пред­ска­зате­ля. Он не отоз­вался, ни­как не по­казал, что слы­шит ее. 
      Она сно­ва по­тяну­лась ру­кой, же­лая от­ки­нуть мас­ку с его ли­ца. Лю­бопытс­тво на мгно­вение заг­лу­шило все, что мог­ло бы ос­та­новить это дей­ствие. Она хо­тела уз­нать, как он выг­ля­дит. Но ре­шитель­ность на пол­пу­ти по­кину­ла ее и Элен от­дерну­ла ру­ку. Он ско­рее все­го убь­ет ее, ес­ли она сде­ла­ет это. Но Стра­шила ведь еще ни­кого не убил! По край­ней ме­ре она не слы­шала об этом. Воз­можно, имен­но это смо­жет по­мочь ей… ес­ли она уз­на­ет кто под мас­кой, она смо­жет это ис­поль­зо­вать… Он ведь бо­гат! А ес­ли пря­чет ли­цо, зна­чит бо­ит­ся быть уз­нанным. Элен сно­ва под­ня­ла ру­ку. Яще­рица за­шипе­ла и вы­пол­зла из-под кро­вати, за­пол­нив со­бой по­лови­ну ком­на­ты. 
      Элен вздрог­ну­ла и ла­донь сда­вила креп­кая хват­ка. Скри­мер до бо­ли вы­вер­нул ее кисть и уда­рил об стол. Его ла­донь бы­ла об­жи­га­ющей. 
      — Иди­от­ка! — зак­ри­чал он, — Я иду вам навс­тре­чу, без­моз­глое ты су­щес­тво, а чем вы от­ве­ча­ете мне? 
      — Я не знаю, что де­лаю… Я не знаю за­чем! Мне так страш­но… Прос­ти­те ме­ня! Прос­ти­те! 
      Он не от­ве­тил, стал от­кры­вать ящи­ки, и ки­дать ве­щи в боль­шую сум­ку. 
      — Что вы де­ла­ете? Что вы…? Вы не ска­зали, что бу­дет с мо­им ре­бен­ком! Ку­да вы ухо­дите? 
      — Он не ус­пе­ет ро­дить­ся… — отоз­вался он, ос­та­новив­шись у две­ри. — Мне жаль. Я кос­нулся те­бя. 
      — Что? — у Элен зад­ро­жали гу­бы. — Вы кос­ну­лись ме­ня? И что? 
      — Я кос­нулся те­бя! Кос­нулся! — крик­нул он и вы­шел, бро­сив дверь от­кры­той, так слов­но сох­ранность жи­лища его боль­ше не вол­но­вала. Яще­рица вы­пол­зла из-под кро­вати и пос­ле­дова­ла за ним. 
      Элен под­ня­ла ру­ку на уро­вень глаз и вскрик­ну­ла. По ла­дони стре­митель­но рас­полза­лось тем­ное пят­но. Оно зу­дело и пок­ры­валось кро­вопод­те­ками. Скри­мер то­роп­ли­во шел прочь, слов­но бег­лый прес­тупник. Она вста­ла и пош­ла сле­дом, но­ги дрожали, как затхлый студень. Хо­лод­ный пот собирался на спине, облепил подмышки и впадинку на горле. Пе­ред гла­зами му­тилось, зуд рас­простра­нял­ся вы­ше, по ру­ке, пле­чу. 
      — Что ты сде­лал? — зак­ри­чала она. — Что ты сде­лал со мной? Не бро­сай ме­ня так! 
      Он шел не ог­ля­дыва­ясь, втя­гивая го­лову в пле­чи. 
      Но­ги Элен под­ло­мились, она упа­ла на ко­лени, вдруг ощу­тив, что по бед­рам хлы­нула го­рячая кровь. Вто­рая ру­ка уже то­же на­чала  тем­неть. Лег­кие буд­то раз­бухли, она ды­шала со всхра­пами, пы­та­ясь паль­ца­ми ра­зор­вать слов­но вы­сыхав­шее из­нутри гор­ло. 
       Он убил ме­ня и мо­его ре­бен­ка, — в ужа­се по­няла Элен. Она уже не мог­ла зак­ри­чать, лишь пол­зла по зем­ле, на­де­ясь встре­тить хоть ко­го-ни­будь и поп­ро­сить по­мощи. 
      Ша­ги Скри­мера уда­лялись. Из тем­но­ты за ней наб­лю­дала ог­ромная, жел­тая яще­рица.