Часть 1

версия 0.2

На голубом экране мелькали звезды. В тесной кабине управления тихо шумели датчики управления. Бортовой самописец послушно обрабатывал данные с космоса, чистый шум звезд, различные кодированные сигналы с внешних антенн и видеокамер.
Ефрейтор Ползунков, в полном военном обмундировании, уже третью неделю не мог поменять своего положения. Кресло пилота имело все приспособления необходимые для космической войны. Обезболивающие препараты, аптечки с впрыскиваемыми антибиотиками, полный набор, рассчитанный на неделю полета и неделю боев. Дни на циферблате времени отчитывались быстро, незаметно, скользили и пропадали, поворачиваясь на катушке за мутным пластиком. Воздуха не хватало, дыхательная смесь напоминала воздух их пылесоса, обжигающая, оставляющая на языке привкус пыли. Духота приносила слабость. Ефрейтор часто терял сознание, словно проваливался в глубокую яму, а когда просыпался, чувствовал медицинские препараторы у себя в организме. Голова у Ползункова кружилась но зато позвоночник оставался гибким и спина не болела.
Включился таймер проигрывателя, магнитная пленка с пометкой генеральских погон, крылатого легиона, двадцать первый раз, донесла информацию:
- Найдите корабли стремительного соперника! Уничтожьте линейный корабль тремя катерами! Герои вас не забудут звезды!
От этих слов тошнило. Ползунков повернул гермошлем в сторону приборов жизнеобеспечения. Показания аппаратуры распечатались на узкой полоске бумаги:
---------------------------
Топливо - 0%
Кислород нет в баках
Вода нет в наличии
Сосиска нет в наличии
----------------------------
Где этот чертов линкор уже мало интересовало. Военный катер ефрейтора, оборудованный портативным реактором и одним соплом, мог поспорить в скоростных маневрах с многими спортивными яхтами, ракеты занимали почти все свободное пространство и поэтому катер мог вести бой или находится в полете всего две недели, но вот, сегодня наступил ровно двадцать первый день. Ежедневная сосиска дымилась в пище приемнике, кислород наполнял легкие, освещение приборов не отключалось. Но от этого еще больше мутило рассудок, хотелось выбраться из тесной кабины, увы, боевой катер перед взлетом задраивался наглухо, и попасть в него, или по другому открыть шлюз кабины управления, покрутив незамысловатый штурвал, можно было снаружи, многие световые годы отделяли ефрейтора от людей способных оказать помощь. По замыслу инженеров легиона количество пилотов в подобных катерах повысили показатели смелости солдат, что привело к уменьшению количества дезертиров, всегда пытающихся, как выражался генерал, "сягонуть в космос". Генерал не любил дезертиров и еще больше не любил из-за “самоходчиков” проигрывать войну.
Всего несколько недель назад Ползунков нес службу на верфи, вращающейся около самого тусклого карлика. Ефрейтор Ползунков занимал почетную должность - Заведующий топливными системами. Принеси коробки офицерам, заправь катера, помой полы... Компьютер командования ставил ефрейтору полные четыре звезды, а однажды, произошел сбой в топливных системах и компьютер наградил ефрейтора лычкой, за сверхбыструю заправку. Один из младших офицеров, посмотрев сводки с фамилией Ползунков, заподозрил и почувствовал что то неладное, через шланг не могло пройти больше топлива за более короткий период времени, но программа на мониторе заправочной станции показывала палец вверх, а это значит - так надо и так нужно. Что оставалось делать ефрейтору? С новыми погонами комет, снова заправь корабль, станцуй и спой подмигивая красоткам связисткам, отслужи припеваючи, получи пенсию, ведь Ползунков, именно Ползунков особенный ефрейтор, ближе к концу войны с медалями и может даже с законченными курсами офицеров, в тыл, на эдемскую планету, которую никогда не сможет захватить стремительный соперник.
Печальный день наступил с построения на плацу жилого модуля.
- Связи с многочисленными потерями, связи с гибелью сынов нашего отечества - громыхало из динамиков, - приказываю, всему обслуживающему персоналу отправится на боевое задание. Ползунков немного поразмышлял на тему - чем офицер отличается от ефрейтора, около огромного, бронированного иллюминатора пил горячий чай и смотрел на раскиданные вселенной звезды, гигант млечного пути сиял белым, с х-09 и ха-07 вращающимися стремительно и быстро. По этим двум звездам можно сверять часы, они всегда напоминали о создании водорода и о том что вечер начинается в пять, а не в шесть или девять. И где то там, рукава созвездий скрывали базы соперников, быстрых, стремительных, безжалостных.
В тот вечер ефрейтор впервые и успешно осуществил взлет, не менее успешно загрузил данные с развед зонда и отправился выполнять поставленные боевые задачи.
- Лучше бы я погиб, или лучше бы меня расстреляли как дезертира - думал ефрейтор глядя на 21 сосиску в тесте, она ничем не отличалась от предыдущих была горячей, безвкусной, пресной, заправленной витаминами. Оторвав взгляд от пище приемника, ефрейтор заметил две горящие, зеленые лампочки - шлюз открыт, атмосфера за шлюзом 05 кг на см2. В корабле не чувствовалось гравитационных подъемов и спусков. Не зная как подобное могло произойти, Ползунков пожал плечами и преодолев желание остаться в своей, казалось безопасной крепости, открыл круглое, входное отверстие. Несколько объяснений все же могло прийти в голову, мистический штурм, необъяснимый захват катера, в конце концов может подбили из новейшей пушки... Ефрейтор задумчиво коснулся рукой гладкого металла. Ни одной пробоины, ни маслянистого дыма, ни раскаленных вмятин. Загудел левый наручень. Азот, кислород, можно дышать, планета неизвестного типа, температура низкая, но выше абсолютного ноля. Ползунков занес это событие в категорию удачных посадок при полностью неисправном оборудовании и пошел прочь от своего катера, размещенного на огромной льдине. Недалеко возвышался занесенный снегом город. Все кругом занесено метелями и снегом. Полностью все. Ползункову даже показалось что на планете никого нет. Ефрейтор знал о существовании более сотни обитаемых миров, встречал немало живых существ, интересных, безобидных и очень опасных. Невероятные и увлекательные приключения всегда благополучно заканчивались в сержантском кабаке. И все эти мелочи исчезли вместе с войной. Гермошлем щелкнул три раза специальным реле, заработало радио и гнусный голос, механический но мелодичный, о чем-то напомнил:
- Помните? Помните как вы заставили звезду этой планеты не сиять своим величием? Вы подлые вояки превратили эту планету в кусок льда, наши океаны превратились в лед, наши дома промерзли насквозь, мы все погибли... мы все превратились в лед. Подлые вояки... Впрочем если это действительно вы, и ваши компьютеры, вы сможете найти лыжи которые припрятал для вас мой металлический пес...
Ефрейтор вспомнил устав легиона, в незнакомом месте, устав требовал прослушивания всех радио частот. Отключать радиоприемник запрещалось в пункте 2.02. Ползунков нехотя провернул все сказанное и уведенное в своей голове. Пользуясь логичными, армейскими приемами не получалось объяснить себе сложившуюся ситуацию. Оставалось действовать, ни минуты бездействия, ефрейтор выбрал этот способ выживания.
Странная планета, руин не видно, снаряды не касались стен строений вдоль которых продвигался Ползунков, кирпичи построек выглядели гладкими под коркой замерзшей воды. На верхушках деревьев блестели снежные шапки. На небе, к горизонту, скрывалась умирающая звезда, несильными лучами озоряя ландшафты многих суровых зим. Ползунков не озирался и не оглядывался по сторонам. Программа с местного радио постоянно задавала различные загадки, и ефрейтор сделав определенные выводы отыскал созвездия ромба и созвездие войны, этими звездами любовались со старушки Земли, эти звезды говорили о том что планета по которой брел Ползунков находится на одной спиральной дороге с Солнцем. Эта планета с кем то воевала и проиграла войну, замерзнув, оставшись наедине с почти погасшей звездой. Ефрейтор устал, ефрейтор знал что через час будет еще хуже, в горле пересыхало от морозного воздуха и как назло темнело, наступала ночь, температура стремительно падала, минус 50, минус 60 градусов. Ночью человек обычно спит, уют и тепло довольно сложно отыскать среди холода и снега, Ползунков решил, не останавливаться и продолжать путь пока силы окончательно не иссякнут. Броня ефрейтора, по стандарту комет, являлась, полностью офицерской, гибкие нано-кольца, скованные запутанностями и противоречиями, батареи с анти-материей. Прожить в офицерской броне можно около недели, даже если кругом открытый космос.
Ползунков миновал город, заряд батареи не хотелось тратить в каком нибудь ледяном доме. Находясь в движении можно что-то найти, может что-то произойти, отсиживаясь, ничего, ничего не получится, никогда не произойдет кого-нибудь события, а проворонить можно многое. Потрескавшиеся тротуары, искрились инеем когда на снежинки попадал луч фонаря. Небоскребы напоминали снежные шпили, деревья не занесенные в некоторых местах снегом сохранили под хрустальной пленкой свой, не объяснимый цвет. Ледяное бездушие, холодная пустыня не вызывала эмоций, а дома походили на огромные льдины. Частые сугробы, полностью скрывали дороги, на белоснежных дюнах, в некоторых местах виднелись следы, обычные человеческие следы босых ног. Ефрейтор старался не думать, не объяснять себе уведенное, не на что не надеясь Ползунков направился в сторону магнитного колебания будоражившего компас. Вновь включилась радио связь.
- Ефрейтор, вы молодец! Вы идете в верном направлении, и если вы свернете направо, а потом еще немного пройдете, сможете найти мои сокровища, тысячи лет я храню лыжи, настоящий трофей! До своей оцифровки, до своей гибели, я любил пробежаться на этих человеческих приспособлениях, лыжи полностью ваша разработка? Эти нехитрые орудия человеческой ходьбы наверняка нужны вам, загляните на мигающий огонек, тот что отчетливо краснеет на вашем радаре.

От такой нелепости Ползунков скрипнул зубами от злости и ускорил шаг. В подобной ситуации, подобный трофей заинтересует разве что полного кретина. Допустим, размышлял ефрейтор, этот страшный, говорящий, агрегат войны, решил провести исследования. Понятно что робот все подготовил и лучше в эту ловушку не совать нос. Иначе кругом взрывались бы ракеты и сверкали лазерные лучи. У Ползункова, вооруженного по последней моде легиона, имелись все шансы не промахнутся в схватке с любым металлическим агрессором, но робот себя не показывал и действительно чего боялся Ползунков, так это лютый холод и разряжающаяся батарея костюма. Конечно все гениальные планы, от неведомой радио программы до человеческих следов, вполне укладывалось в армейские стандарты. Ефретору не хотелось поскорее завязать бой, но и полное бездействие глупого железа угнетало. Прошло около пятнадцати минут ходьбы, пар от дыхания превращался в сосульки и свисал почти до плеч ледяными корками. Ползунков пару раз пальнул себе в голову из тяжелого бластера, вода от коротких лучей растаяла и вновь обрастала сосульками.

• Смотрите на небо солдат, видите? Проскрежетало радио — Если вы такой лентяй и лыжи не для вас, то смотрите, видите? Горящий бочонок! Этот сюрприз вам точно понравится! Он падает с неба и точно будет у вас под ногами!

  Вскоре ефрейтор внимательно осматривал воронку, обратил внимание на целостность цилиндра, никаких соединений, гладкий и чистый метал, немного запузыренный от горения в атмосфере, что считалась одним из признаков пребывания в космосе. Скорее всего он был сброшен космической станцией или планетарным спутником, с хорошей оптикой и эхом. В какой то момент цилиндр покраснел и метал начал плавиться полосой по середине. Ползункову происходящее ничего не напомнило, и на старинный не взорвавшийся снаряд не было похоже. Ничего особенного, что-то зашипело, треснуло и ефрейтор увидел, прозрачный предмет, видневшийся из расколовшегося на две части цилиндра. Маленькая коробка, а внутри шевелилась гусеница! Когда кругом ничего нет, настоящее сокровище, но Ползунков главным сокровищем считал себя. Ефрейтор повертел прозрачную шкатулку, не решился открыть, и просто откинул в сторону, подальше в снег. Как правило для военного, не понявшего всей затеи, создалось впечатление о мыслящей машине — полная бессмыслица, безупречный маразм, в котором не разобрался бы и главный аналитик легиона. Ползунков аналитикой не увлекался.

  **************************************************************

• Похоже у радио автомата имелись высокие морали, на вроде — в чужой дом войдешь все свое потеряешь, или не свое возьмешь, свое потеряешь.