Глава 16.
Турист узнал, что он – ТУРИСТ.
Индикатор горючего давно предупреждал, что бензин в баке «Нивы» скоро иссякнет, а Васёк всё не видел впереди и намёка на город. Он надеялся, что правильно выбрал направление, и едет в Донецк, но, кажется, он ошибся. Может быть, он даже положил машину на противоположный курс и сейчас от Донецка стремительно отдаляется…
После гибели гаишников Васёк впал в некую апатию, он не думал о том, что будет дальше, его руки вертели баранку машинально. Санёк на заднем сиденье – тоже молча сидел. Но – в отличие от Васька – мрачно прикидывал, сколько лет им вкатит военный трибунал за дезертирство, кражу «калашей» и – плюс ко всему – за страшенное стрельбище, которое устроил этот психопат, идиотски обряженный в эсэсовский мундир.
Кстати, психопат подозрительно шевелится: унюхал уже, наверное, что Васёк заблудился и завёз его не в город, а куда зря. Вот, он уже за «калаш» опять берётся – если вскоре не покажется хоть какой-нибудь город – он точно тут кого-нибудь пристрелит. Вон, какими бешеными глазами пялится он на другие автомобили, которые иногда мелькают за окнами «Нивы»!
ДРР-РРР! – рявкнул мотор и – всё, «Нива» вздрогнула и застопорилась посреди шоссе, скушав весь бензин.
- Чего встал, русиш швайн? – сразу же взвился ненормальный тип, и в который раз бок Васька получил тычок автоматным дулом.
- Бензин кончился, - прогудел Васёк, обречённо уткнув в руль веснушчатый нос. – Хочешь, пристрели.
- Доннерветтер! – рыкнул ряженый псих, теребя автоматный ремень. – Коммунистен? – осведомился он у обоих сразу.
- Да ты чо? – удивился Санёк, украдкой высматривая на шоссе милицейскую машину. – Какие коммунисты? У нас уже давно коммунисты так, для количества…
- Партайлёзе! – плюнул психопат и могучим плечом выпихнул Васька из заглохшей машины на дорогу. – Форт! – каркнул он, и Санёк понял, что и ему тоже следует выйти.
Васёк кулём вывалился на твёрдый асфальт, стукнувшись об него спиной, заворочался, поднимаясь. Санёк осторожно полез наружу, стараясь не делать резких движений, словно бы имел дело с медведем или с тигром.
- Как зовут? – с этим вопросом псих выпрыгнул из кабины, а потом – вцепился в рукав Васька и водворил его на шаткие ноги.
Васёк, покачиваясь, побрёл к обочине, чтоб его ненароком не задавила какая-нибудь машина.
- Вася, - пробормотал он, глядя на свои разбитые башмаки.
- Саня, - буркнул Санёк и тоже сполз с проезжей части подальше к придорожным кустам – всё надеялся, что улучит момент и спрячется в них от вооружённого «калашами» психопата.
Странный тип же всё крутился около «Нивы» и разглядывал её так, словно бы видел такой автомобиль впервые в жизни. Потом, когда мимо промчалась, покрывая пылью и выхлопами, красная «копейка» - он показал пальцем им вслед и изумлённо так вопросил:
- Это что?
- Как – что? – удивился Васёк. – «Жигуль»… Семьдесят пятого года, кажется…
Бандит поморгал и глупо уставился вслед той самой «копейке». Он так и не ушёл с дороги, а всё топтался на самой её середине. Санёк дёргал Васька за рукав, призывая спускаться с обочины и нырять в заросли.
- Давай, быстрее, - шептал он, утаскивая Васька. – Он сейчас опять тачку ловить будет! Дуем, дуем, а то ещё грохнет кого-нибудь, а на нас навесят!
Васёк был в шоке, однако что-то ещё соображал, и поэтому, скрипнув мозгами, потопал, спотыкаясь, вслед за Саньком.
- Бежим! – выдохнул Санёк, едва они спустились с дорожной насыпи и оказались пред тёмно-зелёными, густыми кустами.
Васёк сорвался с места, готовый врубиться в дебри, но внезапно стрекотнула очередь из автомата, и горячая пуля обожгла ему левую ногу.
- Хальт! – послышался с насыпи голос бандита.
Васёк с размаху прянул наземь: авось следующая пуля сейчас врежется в его затылок?? Санёк шмыгнул за толстый древесный ствол, что высился перед ним, но вдруг железная рука схватила его за шиворот, потащила и грубо швырнула в траву. Санёк шлёпнулся на спину, около Васька, поднял голову и увидел, как надвигается на него обвешанный «калашами» убийца.
- Русиш швайн! – выплюнул он, продолжая «игру в фашиста». – Вставай! – и кивнул автоматом, как когда-то делали настоящие фашисты.
Васёк лежал, закрыв руками горемычную голову, а Санёк неуклюже поднялся, встал, ссутулившись, забил руки в карманы и угрюмо спросил, глядя в землю, на дикие травы:
- Ну, чо тебе ещё? Может, отпустишь нас, а? Мы тебя не заложим… Видишь: сами вскакали…
- Знаешь, как устроен «Жигуль»? – осведомился псих, опустив автомат.
- Ремонтировал, - глухо отозвался Санёк, - До армии в автосервисе работал. Тебе что, «Жигуль» надо?
- Чертёж! – потребовал бандит и пихнул Санька, чтобы тот шёл вперёд, в лесную глушь.
- Тебе нужен чертёж… «Жигулей»?? – у Санька даже челюсть отвалилась: кому сейчас нужен чертёж «Жигулей»?? Подержанные «Жигули» можно на любом авторынке выбить по дешёвке…
Васёк ещё лежал, но полежать смог совсем недолго: жутик пнул его сапогом и приказал вставать. Васёк заворочался, обречённо заныл и получил второй пинок. Пришлось вставать – делать нечего, ещё пристрелит. Васёк боялся смерти, и по этому – встал.
- Я и не знал, что русские строят такие машины… - бормотал бандит, скребя макушку под чёрной фуражкой. – Интересная новость для Рейха…
- Стою́… - буркнул Васёк, переминаясь, разглядывая, как ползают муравьи по замшелому стволу толстого дерева.
- Зай штиль! – псих его грубо перебил и пихнул, от чего Васёк покачнулся и чуть не упал опять. – Когда приедем в город – ты делаешь чертёж, - бандит ткнул чёрным дулом автомата в сторону Санька, который не умел чертить. – Потом тебя ждёт лагерь. А если не сделаешь – тебя ждёт кол! – он растянул кривую усмешку пиратского капитана, и по спине Санька закишели ледяные мурашки.
- Э, да ты совсем укуренный! – выдохнул он, отпрянув в сторону, подальше от сумасшедшего, чтобы тот не сломал ему нос ненароком – вон уже, кулачище заносит. – Какой кол? Какой рейх?? Двадцать первый век у нас, две тысячи десятый год! Война давно закончилась! Что вы там курили, чёрт тебя дери?
Бандит разом изменился в лице, распахнул глазищи так, что они стали с полтинник, и просипел:
- Какой год?
- Две тысячи десятый! – буркнул Васёк. – Проспался?
Бандит хлопал глазами и молчал, видимо, обмозговывая полученную информацию. Было видно, что информация его огорошила и выбила из бандитской колеи. Он даже прекратил корчить фашистские рожи, а скорчил какую-то глупую.
- Как тебя зовут-то? – осведомился Санёк, подумав о том, что сейчас заговорит этому помешанному зубы и отберёт оружие.
Да, точно, где-то устроили сабантуй и маскарад, этот крендель переборщил с «кислотой», или с «колёсами». А потом – дружки решили подшутить над ним и вывезли в лесок. Молодцы! Вот это шутка! Все хохочут…
- Так как тебя зовут? – повторил Санёк, потому что «крендель» не отвечал ему, а провалился куда-то в собственный пупок.
- Эрик… - словно бы по инерции, глупо пробухтел бандит, теребя блестящую пуговицу странного своего одеяния.
- Нет, он всё ещё под кайфом… - с досадой определил Санёк. – Слышь ты, фюрер, как тебя по-настоящему зовут?? – он сделал выпад вперёд, собираясь сдёрнуть с плеча психа хоть один «калаш».
Бандит не пожелал более отвечать на вопросы – он пихнул Санька автоматом и коротко приказал:
- В лес!
Пришлось идти в лес: видимо, на него ещё действовала какая-то проклятая «кислота». Интересно, что он запоёт, когда узнает, сколько человек он замочил и сколько лет ему за это светит?
Солнце клонилось к закату, надвигались вечерние сумерки, и надвигалась ночь. Страшная ночь в лесу, на голой земле, без костра и на голодный желудок. Они снова продирались сквозь заросли – шли неизвестно куда – туда, куда толкал психованный «Эрик». Других имён он не назвал – ладно, хорошо, пускай пока остаётся «Эриком». Потом, когда он загремит в психушку – там специальные люди выяснят его реальную личность…
После долгого, нудного и тяжёлого перехода через дебри, перелезания через торчащий повсюду бурелом, они наконец-то попали на полянку. Эрик велел двоим пленникам стоять, а сам – огляделся по сторонам, увидел только деревья и решил, что тут можно остановиться и отдохнуть.
- Делай костёр! – прикрикнул он на Санька и сел на траву, положив «калаши» на свои колени.
- Спичек нет… - буркнул Санёк. – Так придётся сидеть. Сесть хоть, можно?
- Думкопф! – огрызнулся Эрик, погрозив кулаком. – Марш за хворостом! – рыкнул он Саньку, потянув руку к автомату, предупреждая: «Не пойдёшь – пристрелю!».
- А можно мы вдвоём пойдём? – спросил Санёк, надеясь сбежать и утащить Васька. – Больше натаскаем…
- Наивная ложь! – отрубил ненормальный Эрик, поигрывая чужим автоматом. – Сбежать – не думай, марш за хворостом! – он не шутил, напротив, был даже очень зол и, едва Санёк попытался отказаться – бухнул очередью ему под ноги.
Санёк, испугавшись, что ему сейчас отстрелят ноги, побежал за хворостом бегом, выворачивая ботинками клочки травы.
- Садись! – такой приказ был отдан Ваську, и Васёк сел, только для того, чтобы этот помешанный больше не стрелял.
От нечего делать Васёк полез во внутренний карман своей солдатской куртки и вытащил мобильный телефон, который тщательно, по-шпионски, скрывал от «дедов», сержантов и командиров. Носороги «деды» мобилку новобранца сразу бы поломали, сержанты – отобрали бы и доложили, командиры – отобрали бы и вкатили наряд на мытьё туалета. Нигде нет новобранцу покоя!..
Васёк посмотрел, нет ли тут сети, и увидел, что нет – можно только позвонить роботу по телефону «112». Пока дожидались Санька – Васёк играл во все игры, которые вмещал его телефон, проигрывая одну за другой. Украдкой он поглядывал на их с Саньком нового знакомца, который расположился на траве по-королевски и глазел куда-то перед собой. Да, на нём действительно, надет такой мундир, как немцы носили при Гитлере. Штирлиц в кино одевался точно так же. Ещё на нём навешаны какие-то медали, ордена в виде крестиков. Васёк помнит, как бабушка продавала ордена с дедушкиного парадного мундира – советские, так там всё больше звёзды были, а таких странных, как у этого психа – не было… Ясное дело – костюм для маскарада. Вот только, Хэллоуин ещё нескоро.
Помешанный Эрик следил за ним недобрым глазом, сдвинув на макушку свою фуражку с кокардой а-ля «весёлый Роджер», а потом – вдруг протянул «переднюю лапу» и выхватил у Васька мобильный, едва не оторвав бедняге руку.
- Эй! – обиделся Васёк, но замолчал, наткнувшись на уничтожающий взгляд.
Заграбастав телефон себе, Эрик принялся грубо клацать кнопками, так и не сняв перчатку. Дорогой слайдер «Бенкью Сименс» обиженно пищал, не вынося такого медвежьего обращения со своей утончённой персоной.
- Отдай, а? – взмолился, наконец, Васёк, не в силах смотреть, как этот диковатый тип мучает его телефон.
- Форт! – отогнал его ненормальный Эрик, что-то пробормотал себе под нос и наконец-то стянул левую перчатку – понял, что так удобнее будет жать на кнопки. Ваську, вообще, казалось, что этот тип не понимает даже, куда жмёт, зачем жмёт – ему просто нравится, как бедный телефон пищит.
Санёк притащился, тяжело ступая под большущей охапкой хвороста. Он свалил её с себя, и стал, согнувшись, уперев руки в коленки. Он отдувался, покраснел весь, пот лился с него Ниагарой.
- Слабак! – заключил Эрик, презрительно взглянув на уставшего Санька, а потом – придвинулся к Ваську:
- Разводи костёр!
Санька же он опять пинком направил в лес – на охоту, и потребовал, чтобы тот непременно принёс кабана. Тогда Санёк взбунтовался. Отдышавшись, он прекратил пыхтеть. Утерев ладонью пот, Санёк разогнулся и уверенно сказал:
- Если так хочешь кабана – сам лови! Только учти, что это тебе не Шервуд, это вообще, не лес, а урочище – тут никакие кабаны не водятся! Тут город на носу – ДОНЕЦК!
Эрик глазел на него, а потом – забил мобильник Васька к себе в карман и поднялся во весь свой немаленький рост – он был повыше Санька на полголовы. Санёк даже не заметил, как был схвачен за ухо – только почувствовал боль и услышал, как его ухо затрещало. Эрик пригнул его голову почти, что к самой земле и угрюмо, но беззлобно пробурчал:
- А кто тут тогда водится?
- Пусти… - сипел Санёк, стараясь высвободить ухо из бульдожьего захвата.
- Воробьи… - пискнул за спиной Васёк.
- Ты мне ухо оторвёшь… - пробормотал схваченный Санёк, но освободиться не смог. – Можно забегаловку придорожную найти и пиццу взять… Пусти…
- Пшёл! – ненормальный, наконец-то освободил несчастное покрасневшее ухо и Санёк едва не упал. – Приползёшь с пустыми руками – пристрелю!
- Понятно… - угрюмо буркнул Санёк и снова потопал в лес, подумав о том, как хорошо бы стало, если бы этого Эрика слопали волки.
Довольный тем, что его приказы исполняются, Эрик снова уселся на траву и выволок из кармана несчастный чужой телефон. Васёк уже не надеялся на то, что получит его назад. Поэтому он просто перекладывал притащенную Саньком охапку хвороста, укладывая ветки так, чтобы им удобно было гореть, и тоже мечтал о том, чтобы этого маньяка кто-нибудь съел.
- Зажигай! – Эрик швырнул Ваську металлическую зажигалку, заметив, что на экране мобилки внезапно вспыхнула надпись: «UMC.UA». Телефон нашёл сеть, но Эрик этого так и не понял, потому что не знал, то такое – сеть.
Зажигалка была тяжёлая, Васёк не успел её поймать, и она брякнулась в траву.
- Унгешикт! – фыркнул Эрик, продолжая играть со слайдером – доломает скоро…
Васёк быстренько схватил предложенную зажигалку, опасаясь получить пинок, тычок, или пулю, и стал осторожно поджигать хворост, превращая его в очаг. У него не очень хорошо получалось – наверное, неправильно сложил ветки, или они были сыроваты. Костёр разгорался плохо, дымил. Васёк знал, что костры раздувают, поэтому – стал на коленки и начал дуть на дымящий, пышущий жаром хворост. Эрик наблюдал за ним и не прекращал терзать телефон. Он случайно залез в телефонную книжку и позвонил девушке Васька, по имени Алина. Он не знал, что кому-то звонит – он просто разглядывал разноцветную картинку, что крутилась на экране, пока шёл дозвон.
- Алё? Алё, Васенька? – внезапно послышался из телефона тоненький голосок. – Ну, чего молчишь? Прикалываешься?
Эрик повертел мобилку в руках, удивляясь, с какой стати эта штучка вдруг заговорила. А потом – поднёс телефон к лицу, набрал воздуха и ка-ак рявкнул в трубку страшным голосом:
- Шайзе!!
Девушка Васька́ Алина, на том конце радиоволны, в Донецке, перепугалась так, что на миг затихла, а потом – громко, со взвизгиваниями, зарыдала.
Васёк не выдержал – ведь псих оскорбил его девушку. Он бросил дымный костёр и совершил очередное поползновение заполучить телефон назад. Телефон испускал короткие гудки – девушка не пожелала разговаривать с тем, кто так на неё рычит. Васёк не смог вернуть телефон: он был усажен железной рукой и к тому же – обязан начищать Эрику сапог.
Санёк скитался по зарослям, которые становились всё гуще и гуще. Нет, он не найдёт тут придорожное кафе – он заблудится, угодит в чащу и окажется чьим-нибудь ужином. Может быть, кабанов в урочище Кучеровом и не бывает, но волки водятся – это точно. Каждый звук казался в вечерних сумерках волчьим воем. Каждый шорох – тяжёлой поступью лап хищника… А ведь волки по одному не ходят!
Санёк усилием воли заставил себя отодвинуться от толстого ствола, к которому прижимался лопатками, и сделать робкий шаг… Шажок получился убийственно неудачным: прямо в капкан браконьера. Саньку бы точно оторвало ногу, если бы капкан не заржавел и сработал. Но капкан не захлопнулся, Санёк, испустив вздох облегчения и отойдя от испуга, пнул капкан башмаком, забив его подальше в куст, и отправился дальше, на поиски проклятого кафе. Как он собирался вернуться назад – Санёк даже не представлял.
- Эй, солдат! – откуда-то из кустистой заросли вылетел басистый оклик.
Санёк рефлекторно съёжился, ведь он был не солдат, а дезертир, ему следует скрываться от глаз человека. Но этот человек, кажется, не опасен – это дальнобойщик, а среди кустов проглядывает автострада и несколько грузовиков. Шофёр был невысок, коренаст, обряжен в джинсовый комбинезон и синюю кепку. Он выцарапался из зарослей и попросил закурить.
- Не курю, - пробормотал Санёк, стараясь отвернуться так, чтобы шофёр не смог разглядеть его лицо. Саньку казалось, что их с Васьком лица сейчас развешены на каждом столбе.
Шофёр исчез в хаосе кустов, а Санёк – решился выбраться на автостраду и глянуть, нет ли там кафе?
Кафе было – называлось оно «Скорость», совмещалось с автозаправкой «ЛУКОЙЛ», и представляло собой невысокий кубик, выкрашенный серебристым и синим в современном стиле а-ля «звездолёт». Вокруг бродили водители, стояли фуры – дальнобойщики явно застолбили для себя это местечко. А что? – уютно, лес, заправиться можно, покушать – тоже можно. Санёк запустил руку в карман. Сорок пять гривен – на пиццу хватит.
Когда Санёк смог вернуться назад – он нашёл обратную дорогу случайно, заметив в зарослях дрожащий свет костра – солнышко уже закатилось за сизую полосу деревьев. Васёк пыхтел, начищая Эрику сапог собственной рубашкой, а Эрик – всё игрался со слайдером.
Санёк едва волочил ноги, был весь покусан мошкарой, однако тащил «кабана» в виде большой плоской коробки с пиццей «Каприччио». Вообще, за свою долгую и тяжкую экспедицию Санёк в лесной глуши зверей не встретил. Кроме, разве что, больших москитов, которые нагло приземлялись на самый нос и начинали больно кусать, оставляя после себя зудящие красные прыщи. Санёк гонял «агрессоров» руками, но на его носу уже набралось с десяток заметных укусов.
- Эзель! – определил Санька Эрик. Однако, обретя мобилку, он сделался незлым и после «осла» заявил Саньку:
- Ладно, ползи сюда! – он даже разрешил ему сесть.
Санёк пристроился поодаль, но поближе к костру, потому что совсем озяб, пока ползал по лесу. Эрик выхватил у него коробку с пиццей и сдёрнул с коробки крышку. Васёк закончил с его сапогами и поднял запачканное лицо, вытер кулаком курносый нос.
- Всё! – пропыхтел он, отложив в травку испорченную майку, которая из белой стала чёрненькой.
- Садись! – Эрик разрешил сесть и Ваську: получив пиццу, он подобрел окончательно.
В кафешке «Скорость» повар, приготовив пиццу у Санька на глазах, сразу разрезал её на восемь частей. Эрик же поделил это угощение так: кусочек – Ваську, кусочек – Саньку, остальные шесть – себе. Наверное, настоящие фашисты кормили пленников так же – лишь бы только те не протянули ноги. А сами, естественно, хомячили по полной программе. Эрик тоже – не ел, а хомячил. Уписав всю пиццу и не подавившись, он бросил быстрый взгляд на Санька и Васька, которые совсем не наелись, и вдруг постановил:
- Встаём!
- Зачем? – удивился Санёк, который уже приготовился спать. – Ночь…
- Веди туда, где ты взял эту пиццу! – приказал Эрик Саньку, надвигая свою дурацкую фуражку.
- Да ты сдурел! – выдохнул Санёк, испугавшись, что полоумный Эрик вздумает грабить кафе. – Как я найду-то эту кафешку? Я случайно набрёл…
- Думкопф ! – Эрик невысоко оценил умственные способности «человека из будущего» Санька. – Русский – он и есть русский! Солдат из тебя никакой! Как ты только служишь??
- А мы и не служим больше… - зачем-то ляпнул Васёк, уставший от чистки сапог. – Сорвались в самоволку…
- Дезертойрен! – плюнул Эрик и поднялся на длинные ноги, отряхивая со своего шутовского костюма траву. – Фаненфлюхтиген! – он выбросил вперёд ручищу, поймал воротник Санька и потянул вверх так сильно, что плотная ткань затрещала, а Санёк не усидел и поднялся на ноги. – Ауфштейн! Давай, шевелись, чего расселись, как в гостях??
Эрик залепил Саньку оплеуху, Санёк зашатался и просипел:
- Да ты окосел совсем! Сейчас я тебе в тыкву…
- Цыц! – совсем по-русски цыкнул Эрик и сделал шаг в темноту леса. – Костёр погаси!
***
Кафе «Скорость» на автозаправке «ЛУКОЙЛ» мирно спало под тонким серпиком молодой луны. Вокруг него спали большие грузовики, а в грузовиках спали уставшие с долгой дороги водители. Где-то в листве близких деревьев пели песни ночные насекомые, в тёмных небесах, покрытых рваными тучами, носились юркие летучие мыши. На заправке крутились без дела два заправщика – ночная смена.
Эрик приказал Саньку с Васьком скрыться в кустах – они и скрылись, залегли на влажную землю под раскидистыми ветками и вперили взгляды в эту заправку и заправщиков. Сейчас, им будет сюрприз! Сам Эрик неслышно растворился в темноте – Санёк и Васёк со страхом ждали, что сейчас он, вооружённый до зубов, возникнет около кафе, или заправки и начнёт грабить. Но время шло, а он всё не появлялся и никого не грабил. Санёк уже надеялся на то, что «жутик» отправился в «одиночное плавание» и больше оттуда не вернётся. Васёк тянул его за рукав и шептал:
- Пошли отсюда…
Санёк уже согласился на побег и начал выползать из куста, готовясь убежать отсюда подальше. Внезапно их застиг негромкий оклик:
- Хальт! – вынырнуло из ночного мрака откуда-то справа, и оба застыли. Этим коротким словом Эрик требовал остановиться. А как тут не остановишься, когда после короткого слова Эрик начинает стрелять??
- Чего? – Санёк обернулся, различая во мгле высокий силуэт Эрика, который в руках держал что-то, похожее на ворох одежды.
- На! – Эрик швырнул этот ворох в Санька и Васька, и оба поняли, что да, на них посыпалась некая чужая одежда, ещё тёплая, словно бы только что снятая с человека…
- Что это? – перепугался Васёк, подозревая, что Эрик, не страдающий умом, просто зажмурил хозяев этих джинсов, курток и футболок.
- Надевайте это, и заройте свои тряпки! – отрезал Эрик, запихивая по карманам нечто, что поблескивало в тусклом лунном свете.
Кстати, сам он уже успел переодеться. Он куда-то задевал свой глупый раритетный мундир, сменив его на обычные джинсы, футболку и спортивную куртку. На голове у него вместо страшной фуражки, торчала обыкновенная кепка. Из своего он оставил только сапоги – по-солдатски заткнул джинсы в голенища. Кроме сапог оставил ремень с круглой пряжкой – подпоясал им джинсы; а так же – оставил устаревший пистолет и кинжал – длиннющий такой, сантиметров тридцать. Пистолет и кинжал болтались у него на поясе, едва прикрытые курткой. А кроме этого – ещё целых два автомата на плечах держит. Кошмар, точно, что до зубов вооружён… Что за наркотик он сожрал? Не может наркотик действовать так долго, тут что-то не так…
Санёк и Васёк спешно меняли свои испачканные, ободранные и намокшие солдатские формы на чужую одежду. Да, пожалуй, так лучше будет: в гражданском легче раствориться в толпе, нежели чем в зелёном камуфляже. Может быть, в условиях лесных джунглей камуфляж и скрывает, но в джунглях КАМЕННЫХ – только выпячивает под любопытные взгляды. О тех, чья это была одежда – оба старались не думать: какая теперь разница?
Эрик всё подгонял их, считая, сто они слишком долго возятся. Он уже запихнул в карман все блестящие вещицы и теперь – поигрывал какими-то ключами, которые взял неизвестно, где.
Когда Санёк с Васьком, наконец, переоделись – они хотели снова забиться в чащу и там исчезнуть. Однако Эрик не позволил, а направил их прямо туда, на стоянку, уставленную фурами.
- Но там же нас схватят, - Санёк опасливо покосился на заправщиков. – Нам нельзя попадаться на глаза…
- Отставить! – отрубил Эрик, совсем как настоящий военный. – Шагом марш! – и ткнул длинным пальцем точно в сторону стоянки.
Пришлось выдираться из кустов и топать на стоянку – другого выхода у Санька и Васька как всегда не осталось. Они старались двигаться как можно тише, но всё равно – под ногами предательски трещали ветки и шуршали листья. Эрик же ухитрялся шагать бесшумно, как кошка – Санёк и Васёк даже теряли его временами, а потом – он вдруг возник из темноты и заставил идти к одному из огромных грузовиков.
- Но… зачем? – не понял Васёк.
Эрик, молча, достал те ключи, которые накануне раскручивал на пальце, надавил на кнопочку на их брелке. Грузовик пару раз мигнул фарами и пискнул, снятый с сигнализации.
Эрик широко распахнул дверь со стороны водителя и ловко запрыгнул за руль.
- Лезь! – приказал он Саньку с Васьком.
Санёк с Васьком переглянулись. Никто из них не хотел залезать в чужую машину: это угон, уже второй на их совести… Пока им удаётся оставаться на свободе, но потом-то их поймают… Оба давно уже пожалели, что покинули ряды армии и пустились «на вольные хлеба».
- Быстрее! – настоял Эрик и привычно схватился за автомат. – Чего копаетесь??
Пристрелит, если не полезут. Вон, как брови сдвинул – точно, как эсэсовец из фильмов про войну… Санёк и Васёк не хотели пока что умирать, рано им ещё, пожить хочется. Тяготея к жизни, оба опасливо забились в кабину, заняли оставшиеся два кресла, подгоняемые стальной автоматной мушкой.
- Мы же угоняем… - пискнул Васёк, стараясь держаться подальше от автомата. – Может быть, лучше, уйдём в лес?
- Нам нужна машина! – отрезал Эрик, заводя мотор. – Так быстрее, чем тащиться пешком!
Он угонял машину с пугающим спокойствием, словно бы не чувствовал за собой никакой вины. Да, вот он, настоящий бандит. Возможно, что он убежал из тюрьмы. Рецидивист! Убийца, грабитель… Вот это влипли Санёк и Васёк!
В кабине повсюду болтались какие-то мягкие игрушки: две коричневые собаки, сердце красного цвета, зелёная лягушка с широченной улыбкой. Всё это заколыхалось, когда Эрик выключил тормоза. Всё, в его бандитской власти фура станет танком… Он нажал на газ, грузовик взревел мотором и съехал со стоянки на ночное шоссе. Когда фура отодвинулась – на асфальте остались лежать три человека, оглушённые, раздетые и связанные друг с другом брючными ремнями.
Глава 17.
Охота на туриста.
Теплицкий принял стратегическое решение: «туриста» надо поймать. Он собрал своих охранников, они стояли шеренгой, ярко освещённые прожектором, который висел под высоким потолком. Начальник охраны, по имени Геннадий и по кличке Геккон, стоял в авангарде шеренги и старался не переминаться с ноги на ногу. Теплицкий расхаживал перед ними генералом и давал ответственное задание:
- Вы должны его схватить!! – голос Теплицкого гремел громом, разносился эхом. – А если срежетесь – все на рыбозавод!!
Охранники ёжились и морщились – никто не хотел скоблить вонючую рыбу. Геннадий «Геккон» морщился больше всех: в случае провала он отправится на рыбозавод первым.
В сторонке топтался Миркин, покачивал головой и считал, что Теплицкий сошёл с ума. Да, он прав: «туриста» нужно поймать. Но потом – обязательно вернуть на место, а Теплицкий галдит тут во всё горло:
- Живым или мёртвым!!!
Геннадий «Геккон» отдаёт честь и божится, что «турист» будет пойман, а Теплицкий повращал шальными глазами и рявкнул:
- Тогда – чего копаетесь?? Одна нога здесь, другая – там!
- Есть! – дрожащим голосом отчеканил Геннадий «Геккон» и повёл свою усиленную команду на «бой с туристом».
Едва последний охранник бегом покинул «бункер Х» - Теплицкий развернулся к Миркину с Барсуком и довольно сообщил:
- Ну что, мозголомы, съели? Мои амбальчики упакуют объект в коробку с бантиком! Он живо будет здесь! И тогда я приступлю к активизации "брахмашираса"!
Доктор Барсук интеллигентно промолчал: над ним и так уже маячил рыбозавод – не хватало ляпнуть под руку какую-нибудь непростительную глупость и получить билетик на «рыбный экспресс». Миркин же молчать не стал: он не желал, чтобы бесноватый и глупый Теплицкий разнёс "брахмаширасом" полгорода. Он выступил вперёд, пихнув Барсука локтем, и бодро завёл:
- Послушай, Теплицкий, ты, кажется, чего-то не понял…
- И чего же это я не понял?? – перебил Теплицкий, всерьёз подумывая о рыбозаводе для Миркина.
- Ты думаешь, - Миркин не страшился рыбозавода, он уже там побывал и узнал, что не так страшен рыбозавод, как его малюют. – Что генерал Краузе-Траурихлиген выезжал на "брахмаширасе" исключительно на шашлыки и на зависть другим генералам, да? – осведомился он, проявив храбрость супергероя.
- Ой, дура-ак! – шёпотом протянул трусливый и инертный Барсук, зажмурив бесцветные глазки и втянув в узкие плечики лысеющую голову.
- А причём тут шашлыки? – огрызнулся Теплицкий, прогуливаясь мимо компьютеров и поедая бутерброд. – Я оплачиваю – вы работаете. Нет – на «рыбку»!
Да, разговаривать с Теплицким – всё равно, что втюхивать лекцию по уголовному праву колоде. Если он во что-то упрётся своим экзальтированным рогом – его не выковырять до тех пор, пока он не разочаруется сам и сам не бросит сумасшедшую затею. Бросать затею с "брахмаширасом" он пока не собирается – ну, что ж – Миркин отодвинулся и дал Теплицкому волю. Пускай схватит Эриха фон Краузе-Траурихлигена, припашет его к работе с "брахмаширасом". А что потом – как в песне поётся: «Не говори о том».
- Мафия… - шёпотом огрызнулся доктор Барсук.
Геннадий «Геккон» получил следующие координаты для поиска «объекта»: урочище Кучерово. Урочище большое: целый лес, заросший дебрями вековых деревьев, утыканный болотами, уставленный капканами «чёрных охотников». Крепкая команда Геккона прочёсывала урочище уже четвёртый час. Ломая ветки, отрывая сучья, попадая тяжёлыми башмаками в илистую грязь, габаритные богатыри кабанами ломились через глушь. Они поднимали шум, гвалт и треск. Первым ломился Геккон. В руке он сжимал мачете и усиленно махал им, отсекая листья и ветки, которые мешали пройти. Листья так и летели в разные стороны, крутились в воздухе и опускались вниз. На голове и плечах Геккона уже застряло несколько листьев. Из поруганных кустов шумно выскакивали испуганные птицы, галдели и разлетались, оседая на верхних ветках высоких деревьев.
Они уже не одну тропу проложили в дебрях Кучерова за четыре часа, но никаких признаков объекта так и не нашли. Отсекать лисья было не так-то легко, как могло показаться со стороны, Геннадий Геккон весь обливался потом и страшно хотел есть. Но устраивать привал было некогда: объект мог выскользнуть из урочища, податься на все четыре стороны и сгинуть окончательно. Тогда все они, в полном составе из восьми человек, из службы безопасности быстренько переквалифицируются в работников рыбной промышленности…
Вдруг где-то слева затрещали кусты. Геккон застопорился, так и не донеся мачете до выпирающей на его пути неопрятной ветви. Он резко выбросил вверх сжатый кулак, что для его команды значило: «Стоп!». Свободой от мачете рукой Геннадий достал пистолет: авось опасность? В кустах – волк? Медведь? Объект?
- Спасите… - сипло раздалось из-за кустов и снова – шорох, будто бы там кто-то ворочается или ползёт.
Геккон понял, что сражаться не с кем: кажется, тот, кто там в кусте шуршит, неопасен для жизни человека. Забив пистолет в кобуру, он приподнял ветку лезвием мачете. Под кустом лежал некто, раненый в ногу и обряженный в зелёный камуфляж.
- Спасите… - простонал этот некто и протянул Геккону свою руку, перепачканную болотной грязюкой. Геккон от этой руки отодвинулся: не желал замарать новый чёрный комбинезон.
- Третий! – сказал он одному из своих людей, на котором был такой же чёрный комбинезон, как и у него самого. – Разберись!
Третий был не так брезглив, как Геккон. Повинуясь приказу начальника, он выволок из-под куста этого потерпевшего, усадил его так, чтобы его все видели, и осведомился:
- Ну, чо?
- Спасите… - в третий раз повторил подраненный некто, испуганно косясь на свою ногу, которую и зацепило-то лишь по касательной, поцарапало только.
- Заладил… - фыркнул Геккон, чиркая мачете по мягкой земле, изображая кривые полоски. – Да спасли уже тебя, баклаша! Кто подковал-то?
Некто выглядел лет на восемнадцать, больше не дашь: мордочка совсем детская и покрыта подростковыми прыщиками. Кроме того, этот юный «лешачок», наверное, являлся каким-то солдатом: на заляпанном камуфляже виднелись значки и нашивки. У него не было оружия – скорее всего, где-то потерял, а из открытой кобуры торчала ветка с увядающими листьями.
- Там… - солдатик поднял руку и ткнул в ту сторону, откуда он приполз. – Это не они… скажите всем, что это не они. Это какой-то псих… Они ни в кого не стреляли, это псих… - бедняга едва ли не плакал от какого-то странного полусмертельного испуга.
- Чего он буровит? – пробормотал Третий, который вообще не понял, зачем зелёный солдатик поднимает кипеш.
- След! – обрадовался Геккон и на радостях взмахнул мачете, едва не выбив Третьему глаз.
Третий сделал несколько шагов назад, спасая глаз от острой стали.
- Ты, Третий умом не блещешь! – продолжал радоваться Геккон, маша мачете, ссекая все листья, которые вздумали висеть вокруг него. – А я вот понял, что салага нашёл объект! Сечёте? – осведомился он сразу у всех богатырей
- Ага, ага! – закивали те квадратными и бритыми башками. Кто-то в чём-то разобрался, а в основном – они просто выполняли приказы.
- Туда! – Геккон определил, что шагать следует именно туда, откуда взялся прыщавый солдатик. Взмахнув мачете, он отсёк мешающую ветку и двинулся новым курсом. – За мной!
Глупые, но мускулистые здоровяки громадными шагами потопали за ним, расшвыривая листву.
- А я? – возопил подраненный солдатик, протянув руки к своим не очень добрым спасителям.
- А он? – осведомился у Геккона Третий.
- А, ну его! – отпарировал Геккон, шагая только вперёд.
Походив широкими кругами по урочищу, усиленная команда Теплицкого выбилась к шоссе с пустыми руками.
- Чёрт… - бурчал Геккон, нервно шаря по своим многочисленным карманам. – Чтоб его!..
Шаря по зарослям, Геккон потерпел позорную неудачу: упустил мачете в болото. Проходя мимо топкой елани, Геккон случайно запнулся о корягу и потерял равновесие. Замахав руками, Геннадий устоял, но удобное для борьбы с ветками оружие плюхнулось в бурую воду, разогнало зелёную ряску и бесповоротно погрузилось на недосягаемое дно. Всё, мачете у Геккона не стало. Даже сумасшедший не полез бы в трясину выуживать его. Даже Третий не полез…
По шоссе проносились разные автомобили, поднимали пыльные и выхлопные облака. И тут у Геккона запел мобильник. Позвонить мог только лишь Теплицкий, поэтому Геккон не стал раздумывать, брать ему трубку или не брать.
- Да? – вопросил он у телефона, не зная, куда бы деть вторую руку, которая лишилась мачете.
- Нашли? – скрипуче завизжал ему в ухо Теплицкий. Геккон даже по телефону слышал, как он топает ногами.
Теплицкий торчал в «бункере Х» и мешал работать Миркину и доктору Барсуку, временами наседая на них с одним и тем же вопросом: «Нашли??». Миркин и Барсук были обязаны вычислить точные координаты точки переброса объекта. Они кряхтели над компьютерами, что-то там себе вычисляя. А Теплицкий, ни с того ни с сего, являлся пред их очи со стеклянным стаканом в кулаке, громадными глотками глушил воду, разливал её, и излаивал одно и то же:
- Нашли?? Нашли?? – а вода капала прямо на столы и компьютеры.
Миркин уже сбился с толку, думая не над координатами объекта, а над тем, куда бы деть докучливого Теплицкого. Вон, уже всю клавиатуру ему вымочил своей «Бонаквой»!
- Нашли?? – излаял Теплицкий и Геккону, и уже во второй раз.
- Н-нет… - выдавил правду Геккон, переминаясь с ноги на ногу прямо посреди автострады.
- Свали с дороги, ты, дебил! – выкрикнули из автомобиля, что с бешеным клаксоном пронёсся по шоссе и вынужден был из-за Геккона «заступить» на встречную полосу. При этом он едва не подрезал второй автомобиль, который, взвизгнув тормозами, съехал на обочину. Из окошка выглянул некий толстяк и начал булькать сытым голосом:
- Да что вы вытворяете, да я – депутат!
- Да что б тебя… гаишник перестрел… Чёрт! – огрызнулся Геккон, но с дороги соскочил и присоседился к полосатому столбику, на котором значился сорок шестой километр.
- Чего? – загрохотал в телефоне Теплицкий, решив, что слова Геккона о гаишнике обращены к нему. – На «рыбку»… - начал он, захлёбываясь водой и негодованием: как же так, Геккон ему нахамил!
- Это я не вам… - начал оправдываться Геннадий. – Это козёл какой-то на драндулете…
Толстяк свернул с обочины свою «шестёрку» (тоже мне ещё, депутатская машина!) И растворился в необъятной дали шоссе.
- Посреди дороги торчишь! – догадался Теплицкий и определил:
- Дундук! Втройне дундук, потому что ты до сих пор не нашёл мне объект! Ты медлительный, как слизняк! Копаешься, как утка! Квочка! – разрывался он, заставляя доктора Барсука, который работал тут же, рядом с ним, над определением точных координат объекта, похохатывать над ним.
Геккон всё это вообще не слушал – глазел на природу, отодвинув телефон от уха.
- Ищи! – пискнул Теплицкий страшным фальцетом, от которого едва не раскололся его полупустой стакан. – «Рыбка» тебя уже заждалась!
- Есть… - уныло протянул Геккон, в чьём ухе бренчал расстроенный рояль, а в голове что-то щёлкало.
Из куста выскочила крикливая птица кукша и понеслась куда-то, хлопая короткими крыльями. Геккон со злости наставил на неё пистолет и стрельнул. Стрельнул мимо – его пуля унеслась за молоком, а птица кукша исчезла в тёмных зарослях. Стряхивая с сапог болотную жижу, Геккон мысленно желал Теплицкому провалиться в тартар вместе со злополучным рыбозаводом. Да, неплохо было бы, если бы случилось небольшое землетрясение и рыбозавод действительно поглотили недра…
- Первый, я что-то нашёл! – к Геккону сзади подошёл Третий и принёс чью-то красную панамку. – Он там, на шоссе!
Ну, хоть что-то нашёл! Геккон подобрал нюни, которые начали распускаться сами собой из-за постоянных неудач и поплёлся за Третьим, который маячил впереди каменной горой, неспособной на эмоции.
Находка Третьего Геккону не понравилась. На асфальте шоссе, под знаком «Осторожно, дикие животные!», в народе «Лось», лицом вниз лежал некто убитый. Красная панамка, очевидно, принадлежала ему.
- Застрелен очередью из автомата, - прокомментировал Третий, перевернув «жертву» носком сапога. – След?
Да, этот мёртвенький типчик мог бы быть следом. Объекту башню сорвало пополному, такой может и очередью застрелить…
- Он подался в город! – заключил Геккон, поняв, что их «объект» тормознул на трассе машину, пристрелил и выкинул водителя, а потом сел за руль и был таков. – Вперёд!
Глава 18.
Геккон хватает «объект».
Васёк, измученный ночными и дневными злоключениями, спал, свернувшись калачиком на сиденье, посапывая во сне, как маленький ребёнок. Санёк не спал: от стресса не мог заснуть. В голову лезли навязчивые мрачные подсчёты количества лет за преступления, которые «помог» им с Васьком совершить чокнутый по кличке «Эрик». «По кличке» - потому что Санёк не верил, что этого типа по-настоящему так зовут: имя иностранное, в Украине встречается очень редко… Не мог же в урочище Кучерово попасть иностранный преступник?? Угрюмые мысли сверлили усталый мозг и не давали ему отдохнуть.
Эрик тем временем тихонько напевал какую-то маршевую песню и ловко управлялся с электронной картой GPS-навигатора, который был вделан в приборный щиток грузовика. Каким-то образом он сумел отыскать спутник и настроить карту Донецкой области. Красная точка на сенсорном дисплее навигатора показывала, что их грузовик движется прямо к Донецку. Эрик легко управлял грузовиком, вертел руль одной рукой, а другой – время от времени переключал навигатор. Кроме того – он ухитрился включить телевизор, который прошлый хозяин приделал рядом с навигатором. Одним глазом Эрик смотрел на дорогу, а другим – заглядывал в небольшой плоский экран, на котором вертелся фильм «Иван Васильевич меняет профессию».
- Я занят, позвоните попозже! – гаркнул царь Иван Грозный в телефонную трубку и случайно сел на магнитофон. Знаменитая сцена из известной комедии про… хронотуристов.
Санёк видел на руке бандита, на безымянном пальце, серебряное кольцо в виде черепа и костей – такие выдавали настоящим бойцам СС в начале сороковых…
- Глазеешь? – пробурчал Эрик, заметив, как Санёк разглядывает его кольцо. – Вот, как надо ездить! – довольно заметил он, кивнув на навигатор. – Хорошая вещь. Ты мне её тоже начертишь.
- Я не умею чертить, - буркнул Санёк, отвернувшись к окну. – Ты бы, чувак, хоть поспал – всю ночь рулишь, ещё заснёшь за рулём!
- «Чувак» - это кто? – недоверчиво осведомился Эрик, покосившись на Санька огненным глазом. Казалось, что спать он совсем не хотел.
- Ты же на зоне чалился, и что – не знаешь, что такое «чувак»? – не поверил Санёк.
- На… зоне… чалился… - повторил Эрик, как будто бы никогда раньше не слышал такие слова. – Что это значит? – осведомился он, изумляя Санька. То есть, управлять GPS-навигатором мы можем, а что значит «чалиться на зоне» и «чувак» - не знаем?? Странно, очень странно…
- Да ладно тебе придуриваться! – мрачно фыркнул Санёк, которому надоел уже этот тип и его маскарад. – Ты думаешь, я – дурак, и не понял, что ты из тюрьмы сбежал, да?
- Да, - кивнул Эрик, оторвавшись от электронной карты и вперившись в Санька. – Ты – дурак. Техника у вас, конечно, конфетка – тут я не могу поспорить. Шаг вперёд очевиден. Но человеческий материал – полные ослы. Может быть, потому что вы русские, вы такие идиоты. Я вот тут проехал и кое-что сообразил… Вот только скажи, почему здесь всё по-русски, а не на языке Великого Рейха?
Ух, да он и впрямь, ненормальный?? «Половина на работе», чёрт возьми! Санёк даже рыкнул со злости: сколько можно играться в этот «Рейх» дурацкий? Достал уже!
- Да потому что нет никакого Рейха! – огрызнулся Санёк, сложив руки на груди и уставившись на свои коленки, затянутые в чужие серые джинсы. – Немчура ещё в сорок пятом войну сдула, а сейчас – две тысячи десятый! Давай, просыпайся уже – не смешно!
- А никто и не собирался смеяться, - спокойно, как настоящий умалишённый, отпарировал Эрик, объезжая большую яму, которую некто решил вырыть прямо на шоссе. – Это очень, очень плохо, что немцы «сдули» войну. Надо срочно исправлять. Но я рад, что узнал об этом. Спасибо. Кстати, сейчас город будет…
Впереди уже маячили высотки, прикрытые прозрачной дымкой утреннего тумана. Пролетарский район, Санёк не раз уже бывал тут – вон та высокая башня это ствол шахты «12/18». Их криминальная фура вдвигалась в Донецк. Санёк в Донецк не хотел: слишком уж там много ментов. Лучше до конца своих дней скитаться по лесу, лопать ворон, и одеваться в вороньи перья, нежели попасть под военный трибунал и загреметь на расстрел за преступления, которых не совершал. Васёк тут сопит в две дырочки, ворочается только, как медведь в берлоге. А Эрик – тот вообще, ментов пробыковал, и упрямо прёт в Донецк неизвестно, зачем.
- Проснись! – Санёк толкнул Васька.
Васёк заворочался и пробормотал сквозь уходящий сон несусветную чушь:
- Мам, я не пойду в школу… У меня температура…
- Давай, вставай! – угрюмо процедил Санёк, во второй раз пихнув Васька. – Ты не дома, ты скоро попадёшь в тюрьму!
- А? Что? – подпрыгнул Васёк, продрав глазки. – Где я? Куда? – он закрутил головой, потом – прилип к стеклу, уставившись на проносящиеся за окном деревья. – Куда? – устрашённым шёпотом повторил он, отвернув от окна испуганное лицо.
- В город! – спокойно подсказал Эрик, твердолобо уверенный в том, что попасть в город для него – жизненная необходимость.
- Слышь, может, не поедем в город? – с опаской попросился Санёк, боясь приближающихся многоэтажек, магазинов, перекрёстков и милицейских постов.
- Файглинг! – брезгливо бросил Эрик в адрес Санька и продолжал неумолимо двигаться в Донецк – ментам на растерзанье.
Телефон Васька до сих пор лежал в его кармане. Пока Эрик рулил из леса в город – Ваську успели несколько раз позвонить. Один раз позвонил дружище, у которого Васёк втайне от командиров покупал и приносил в часть пиво. Второй раз – решила побеспокоить некая подружка подружки его девушки с сообщением, что девушка бросает Васька и уходит к студенту Лаврентию. Третий раз – ошибся номером некий тип, чей мобильник имел анти-АОН… В общем, их было много, но для каждого у Эрика нашёлся свой короткий и ёмкий ответ. Например, «пивной дружище» получил вот, что:
- Я занят, позвоните попозже!! – в точности голосом царя из увиденного накануне фильма.
Подружка подружки, не здороваясь, выпалила Эрику такую речь:
- Слышь, Васёк, Алинка тебя бросает и уходит к Лаврику из универа!!
В ответ неосторожная подружка услыхала следующее:
- А что, вас уже выпустили из сумасшедшего дома?
А типу, который дерзнул ошибиться номером и попросить Сеню, досталось хуже всего:
- Положь трубку! Задавлю, шляпа! – процедил сквозь зубы, копируя Жоржа Милославского.
Тип с перепуга аж выронил мобильник в лужу: на его голове, действительно, сидела шляпа.
- Слушай, отдай мне телефон… - робко попросил Васёк, догадываясь, что уже лишился львиной доли друзей. Скорее всего, друзья сочтут Васька наркоманом…
- Форт! – Эрик, в который раз отогнал Васька от его собственного телефона.
Васёк съёжился в кресле: уже выработал рефлекс на тумаки. «Иван Васильевич» подошёл к концу, на экран выпрыгнула чёрная кошка, махнула лапой и громко мяукнула:
- Чао!
- Чао… - повторил Эрик, стараясь мяукнуть, как кошка, а потом вдруг обрушился на скорбящего о телефоне Васька:
- Где ты живёшь?
- Так я тебе и сказал, уродец! – огрызнулся Васёк и ещё больше съёжился, понимая, что «уродец» просто сатанеет, когда ему не отвечают правду.
- Пристрелю! – сквозь зубы пообещал Эрик, не глядя на Васька, а глядя на дорогу, чтобы не пропустить поворот и не врезаться в придорожное дерево.
- В Донецке живу… - простонал Васек, чей взгляд застыл на том кармане, в который Эрик опустил его бедный телефон. – Отдай, а?
- Неа! – возразил Эрик. – Что упало – то пропало! А вот в твой Донецк мы сейчас и приедем! Чёрт, что это за название для города такое: «Донецк»?
***
«Ударная команда» Теплицкого под командованием Геккона колесила по дорогам битых три часа, никуда не заезжая чтобы поесть. Желудки сводил занудный голод, но Геккон отказывался от остановки, а Третий неотрывно пялился в сканер остаточного следа, выискивая в проезжающих мимо них машинах заветного «туриста». Все машины оказывались пустыми, никакого «туриста» там не водилось и в помине. Геккон нервничал: если упустили с концами – Теплицкий всех сгноит на рыбозаводе, а времени на поиски остаётся всё меньше…
- Внимание, я вижу их машину! Сканер показывает, что объект в этой фуре! – внезапно объявил Третий, и Геккон, оживившись, прилип к дисплею сканнера.
Да, действительно, грузовик, что двигался перед их автобусом, был помечен красным кружком. Геккон не был учёным он так и не разобрался, что означают слова «Остаточно-молекулярный след», которые орал ему по телефону заумный профессор Миркин. Зато он хорошо понял, что та штука, которую тот же профессор Миркин прикрутил к приборному щитку его бронированного микроавтобуса, может уловить объект. Такой расклад Геккону нравился: не нужно тратить время на пустую беготню «за тенью».
- Третий, - распорядился Геккон. – Подрезаешь фуру, Четвёртый и Пятый – заходите сзади, когда они остановятся!
Чёрный микроавтобус выскочил внезапно – словно бы вырос из серого асфальта. Эрик бы просто смял его тягачом и сбросил в кювет, но тут вспрыгнул Санёк и бешено вцепился в руль, выкручивая его влево, чтобы съехать на обочину.
- Фафлюхтен… - рычал Эрик, отдирая Санька и не давая ему свернуть. – В яму свалишь, думкопф эзэль!
Санёк изо всех сил сворачивал к обочине, но пересилить Эрика не смог – Эрик спихнул его с руля и жёстко пригнул назад к сиденью правой рукой. Но фура уже сбилась с курса – она виляла по шоссе, прыгала на встречную полосу, подбивая автомобили, снося дорожные знаки. Чёрный микроавтобус она тоже стукнула, он едва удержался на краю дороги, спихнув какой-то «Москвич». «Москвич» улетел в канаву и присоединился там к «Ниссану», который был сброшен ещё раньше. Эрик сжал руль обеими руками, стараясь вернуть неповоротливый грузовик обратно на шоссе. Но грузовик оказался страшно тяжёл – фура была под завязочку гружёная дынями. Она вихлялась, сшибла по дороге «Опель», и от удара распахнулась. Дыни посыпались на автостраду, под колёса тем машинам, которые чудом избежали столкновения. Санёк и Васёк скорчились, прильнув от страха друг к дружке. Грузовик пёр боком, оставляя на асфальте чёрные следы. Всё, он едет в дерево – врежется, и тогда – всем кранты. Бах! – тягач навернул встречную «Газель», в хлам смяв ей крыло, отправив её в кювет. Бухая на ухабах, разбиваясь, расшвыривая детали и стёкла, маршрутка кубарем скатилась вниз и упала в лужу.
Эрик заглушил мотор, отчаянно давил на тормоза, но как тут затормозишь при таком огромном весе?? Инерция у проклятой фуры, как у поезда – хоть колёса и не крутятся, но она всё равно прёт.
- Аааа! – взвизгнул некий пешеход и чудом вывернулся из-под колёс, уронив корзину, растеряв все свои грибы.
До дерева оставался метр, когда грузовик, наконец, перестал двигаться. Васёк и Санёк сидели в трансе, почти, что в коме – ожидали неминуемой смерти. Эрик перевёл дух и снова завёл мотор – надо же выезжать и ехать дальше. Но тут, откуда ни возьмись, впереди снова встрял тот же микроавтобус, что их подрезал. Из него посыпались люди в чёрном, окружили кабину. Один установился напротив дверцы водителя и через окно надвинул на Эрика пистолет.
- Выходите! – потребовал он.
«Ну, сейчас, я, кажется, выйду!». Эрик схватил автомат, пальнул очередью, расквасив стекло, скосив этого человека и ещё двоих, что крутились за его спиной.
Санёк и Васёк хлопали огромными глазами, а на смену убитым прибежали ещё… Эрик выбил дверцу ногами, она с размаху разинулась, двинув того, кто приблизился больше других. Неудачник отлетел, спихнув товарища. Эрик выпрыгнул из кабины и сразу же пальнул с колена в того, кто собрался стрелять в него. Противник упал, убитый, а Эрик отскочил под железную защиту тягача, потому что другой противник выстрелил в него, но не попал – пуля врубилась в асфальт, выбив искру и мелкие камни.
Двое вынырнули из тёмных кустов и распахнули вторую дверцу, за которой дрожали Васёк и Санёк. Один держал дверцу раскрытой, а второй – ухватил за шиворот Васька, который сидел ближе. Васёк вскрикнул, попытался отбиться, но силы оказались сурово неравными, его тянула железная рука.
- Оставь моего брата, баклан! – выскочил Санёк и с размаху залепил агрессору в глаз.
Тёмные очки напавшего сломались и свалились в траву, но сам он не шевельнулся, а выволок Васька наружу и швырнул на асфальт.
- Эй, это мой пленный! – из-за грузовика выпрыгнул Эрик и богатырским ударом поверг незнакомца в глубокий кювет. Второй агрессор бросил дверцу и Санька за ней, поспешил на помощь, но Эрик выстрелил очередью, и он присоединился к товарищу на дне кювета, только в пристреленном виде.
- Что это? Схватить всех троих! – возмущался Геккон, но от микроавтобуса не отходил, сохраняя свою бесценную жизнь командира. – Третий!
Третий выдвинулся из-за руля и басовито осведомился:
- Да, Первый?
- Чего расселся? – воскликнул Геккон, запрятавшись за бронированную дверцу. – Видишь, они их жмурят?? Давай, вылазь и действуй!
- Есть… - пробасил Третий и вылез.
Ростом он не отличался от Николая Валуева. Лицом – напоминал быка. Третий выдернул из-за мощной спинищи обрезанный автомат и с танковым напором ринулся в ожесточённый бой с тремя «объектами» вместо одного.
Эрик свернул в кювет очередного агрессора, затянутого в чёрный комбинезон, и рывком поднял из лужи за воротник барахтающегося Васька.
- Давай, полезай! – громыхнул он, пихнув Васька в кабину. – Уезжаем!
- Кто это? – испуганно вопросил Санёк, пригибаясь, чтобы в него ненароком не угодила шальная пуля.
ХРЯСЬ! – шальная пуля разнесла лобовое стекло и «убила» GPS-навигатор.
Стеклянные кубики брызнули в Санька, тот сполз под сиденье. Васёк неуклюже карабкался в кабину, но, задетый стёклышком, оступился и повис на руках, пачкая одежду мазутом и грязью с большого горячего колеса.
бах! бах! бах! – несколько пуль врубились в дверцу, Эрик обернулся и увидел, что некий громила стреляет в него из автоматного обреза. Эрик пустил ответную очередь и пригнулся под защиту дверцы, что болталась на одной петле полуоторванная. Громила залёг на асфальт и откатился под броню микроавтобуса.
Пока Эрик воевал с Третьим – Геккон ползком подкрался к вставшему у кювета тягачу и увидел двух «объектов» в раскрытой кабине. Вокруг стрекотали пули, врезались повсюду, рикошетили и вышибали кусочки асфальта. Но Геккон полз вперёд – он вознамерился схватить объект.
Из бензобака тягача хлестал бензин: чей-то выстрел проделал хорошую дыру. Бензиновая лужа натекала под колесо. Достаточно одной-единственной пульки, чтобы вся огромная машина взлетела на воздух…
По асфальту катались дыни, громила из-за чёрного микроавтобуса снова выстрелил, рассёк очередью несколько штук, но в Эрика так и не попал. Дыни разлетались на кусочки, брызгая соком, швыряясь семечками, а Эрик лежал на асфальте за отвалившимся од тягача бампером и стрелял в ответ.
- Четвёртый, Пятый! – призывал Третий подмогу.
Четвёртый выполз из-за куста и выволок пистолет, а Пятый вообще не отозвался: он был убит и покоился на дне канавы около легковушки, что валялась там же, вверх колёсами и начинала загораться.
Геккон подобрался к кабине тягача и схватил за ногу один «объект». Вокруг свистели пули, но Геккон их не боялся: объект пойман, задание почти что выполнено.
- Пусти… - застонал объект, отчаянно вырываясь, махая кулаками. Он попытался стукнуть Геккона, но тот быстренько перехватил, захлебнул его неумелый удар и принялся выволакивать объект из кабины наружу. Это был Санёк, он захныкал от боли, когда Геккон заломил ему руку.
- Да оставь ты моего брата! – второй объект решил напасть на Геккона и приложить его ногой. Васёк решил спасти Санька, выскочил на бой, однако очень быстро проиграл.
Геккон на время выпустил пойманного, отпрянул назад, а потом – совершил прыжок, выбросил вперёд свою ногу, обутую в подбитый железом сапог и навернул Васька по голове, отбросив его назад и оглушив. Мгновенно оценив ситуацию, Геккон решил тащить оглушённый объект, а не тот, что барахтается в грязи и ноет.
Третий всё ещё отчаянно сражался с воинственным автоматчиком, который залёг под тягачом и не переставал гвоздить очередями, но Геккон поторопил его:
- Хватит пулять – лезь за руль! Я за фурой – подбери меня. Едем на базу!
- Есть! – отозвался в наушнике Третий и сейчас же прекратил стрелять.
Он вскочил с грязного асфальта, забился за руль микроавтобуса и рванул к Геккону, который тащил на себе оглушённого Васька.
Эрик выпрыгнул из укрытия, пальнул очередью, тут же пристрелив Четвёртого, и попал в колесо. Шина лопнула, чёрный микроавтобус завилял, но Третий чудом удержал его и не ухнул в кювет.
- Прыгай! – крикнул он Геккону, и Геккон забился в салон с Васьком наперевес. Санёк ползал в луже не в силах подняться, Эрик выскочил на середину дороги, не переставая палить, но Третий включил первую скорость, и микроавтобус умчался, искря по асфальту испорченным колесом.
Третий прекрасно управлялся с машинами – он ухитрялся не сорваться с дороги даже о трёх колёсах. Геккон уселся в кресло и пристегнулся: машина достаточно жёстко шла. Пробитое колесо чиркало по асфальту, выбивало искры, а потом – чиркнуло очень жёстко и отлетело в кусты. Микроавтобус сильно тряхнуло, оглушённый «объект» свалился на пол. Он начал приходить в себя, грузно ворочался, хныкал что-то про маму и папу, просился то домой, то в зоопарк.
Геккон схватил его под мышки и затащил на сиденье рядом с собой. Застегнув на пузе объекта ремень безопасности, он принялся считать потери и обнаружил, что они катастрофические: из восьми человек остался только он сам и быковатый Третий. Но это – мелочи. Главное, что объект взят, «упакован в коробку с бантиком» и вскоре будет предоставлен в распоряжение Теплицкому. Всё, Геккон отмазался от технической «рыбки». Пока отмазался: Геккон не знал, что схватил совсем не тот объект, который хотелось бы Теплицкому. Вместо хронотуриста Эриха Иоганна фон Краузе-Траурихлигена рядом с ним сидел и просился в зоопарк простой местный дезертир Васёк Новиков. А хронотурист остался там, на шоссе, около разнесенного тягача.