Глава 39.
Поиски «мусорного киллера».
Константин сидел за рулём – он взял машину под свою подпись, и Ветеркова за руль не пускал. Стажёр был этому рад – торчал на заднем сиденье со своим ноутбуком и клацал клавишами, рассылая ориентировки на бомжей. Теперь он не вылезет из Интернета, отслеживая почту каждые полчаса – а вдруг кто откликнется и узнает какого-нибудь бомжа… за полчаса?? Сенцов рулил по певому адресу – в далёкий «глухоманский» райончик, наполенный частными домами, которые давно обозначили под снос. Константин такие места не любил – грязищи по уши, и искать «клиентов» трудновато… Ветерков же аж подпрыгивал от радости – первое дело, да какое! На все сто процентов, что ему сегодня башку отшибут…
Константин давно уже покинул нормальное шоссе: служебная машина скакала по ухабам страшной грунтовки, и Константин тоже скакал, больно стукаясь о сиденье. Ветерков позади него сопел – проверял свою почту, не находил откликов на бомжей и злился. Возможно ему придётся годами злиться – у бомжей редко находится родня, которая соглашается признать нестандартное родство.
- Так, стажёр! – крикнул ему Сенцов. – Ищи: улица Буденовских Партизан, дом тринадцать! А то я сейчас тут себе глаза сломаю, чёрт…
- Та, ладно тебе, напарник! – пробурчал стажёр, нехотя отрываясь от компьютера. – Не кипи ты так!
Константин сбавил скорость: выбоины, острые холмики и камни на каждом шагу грозили перевернуть машину вверх колёсами и отправить в глубокую придорожную канаву, в которой неслись, бурля, грязные воды. Они со стажёром давно миновали красивые коттеджи, и дома попроще тоже миновали – за окнами проплывали сутулые черноватые избушки за гнилыми, покосившимися заборами. Местечко неприятное – в таких, обычно, совершается поножовщина, кровавые драки, детоубийства и прочая мерзость, на которую таких оперов, как Константин, вызывают посреди глубокой ночи. Пока опера преодолеют непролазные грязи, отыщут во тьме нужный домишко, ворвуться… будет уже поздно – жертва мертва, убийца сбежал. И начинается очередное проклятое, ординарное, рутинное, тягомотное дело…
- Напарник! – крик Ветеркова отвлёк Константина от мрачных мыслей, и Сенцов вздрогнул, выпав в реальность и осознав, что ведёт машину прямо в щербатый збор, потемнелая табличка на котором громогласно сообщала: «ул. Буденовских партизан, д. 13».
- Это же наш! – крикнул ему в ответ Сенцов, утапливая тормоза.
Служебная «Дэу» с визгом застопорилась, прочертив по грязи длинные, глубокие колеи, а между бампером и забором оставалось не больше метра.
- Ну, ты, напарник, даёшь… - прокряхтел позади Сенцова стажёр, который едва не уронил свой ноутбук – настолько резко Константин затормозил.
- Как надо даю! – огрызнулся Сенцов, вылезая из кабины в душную реальность, под жаркое солнышко. – Давай, стажёр, выколупывайся – работать будем!
- Блин, - буркнул стажёр недовольный душной припаркой и типичными запахами, которые витают в таких местах, как это. К вечеру обязательно соберётся гроза – воздух, буквально, переполнен парами воды, которые поднимаются из каждой мутной лужи.
Константин широким милицейским шагом направился прямиком к тощей калитке, около которой не наблюдалось ни звонка, ни почтового ящика… Газеты напиханы прямо между досками – только бесплатные, вроде «Курьера» и рекламок из гипермаркетов…
- Откройте, милиция! – загрохотал он, бухая кулаком по гниловатым доскам.
- Имя хозяина – Бобров Виктор Викторович! – подсказал из-за спины стажёр и достал своё удостоверение – чтобы показать Боброву, если тот соизволит высунуться.
- Гражданин Бобров! – Константин уже рычал, потому что проклятый Бобров засел в своём дому и никак не желал выползать, отнимая у Сенцова драгоценное время. – Милиция!!... Чёрт возьми… - прошипел он, бухнув в калитку носком башмака. – Застрял, чёрт его дери!
- Напарник! – негромко пробормотал Ветерков, Константин машинально повернулся к нему и увидел, что стажёр тычет пальцем в калитку Боброва. – Смотри! – сказал стажёр, Сенцов посмотрел и увидел, что от удара его башмака калитка распахнулась настежь, явив взгляду запущенный двор, посреди которого, в бурьянах, торчала заржавленная «копейка».
- Заходи, что ли? – буркнул Сенцов, однако, прежде чем сделал первый шаг – вытащил табельный пистолет. А вдруг Бобров имеет волкодава, который их обоих тут перегрызёт??
- Угу… - стажёр особого рвения заступать на территорию Боброва не спешил – и волкодава, наверное, боялся, и самого Боброва, который прослужил в Чечне и Афганистане полжизни, два раза был контужен, от чего заимел душевную болезнь. Бобров мог просто сидеть, пить чай с печеньем, а потом вдруг внезапно вскочить, схватить нож для масла и вырезать им всех своих гостей… С ним такое уже один раз случилось – пять человек подрезал, за что попал в психушку. Он совсем недавно освободился, и вполне мог сгодиться на роль «мусорного киллера» - забрёл на свалку, не понравились ему бомжи, вот и поубивал…
- Бобров! – негромко позвал Константин, не опуская пистолет… волкодава тут не водилось – вскоре Сенцов увидал собачий вольер в углу двора – пустой, заросший, с полуразвалившейся будкой, ржавой цепью и перевёрнутой вверх дном собачьей миской, тоже ржавой.
А Бобров всё не отзывался, не выходил и не выглядывал в окошко… Может быть, он в магазин отошёл? А может быть, крепчает его «маразм», и он затаился специально, приготовив купленный у копателей каких-нибудь пистолет, а то и автомат… Как только незваные гости приблизятся – он откроет оголтелую стрельбу??
- Напарник! – Ветерков вновь подал голос, и Константин с ужасом обнаружил, что стажёр уже вполз на крошащееся крыльцо и положил свою «лапу» на потемневшую дверную ручку.
- Ты что?? – зашипел на него Сенцов, устрашившись «привета» от сумасшедшего «Рембо». – Слазь оттуда!
- Дверь открыта! – негромко заявил стажёр и тут же сдвинул хлипкую дверишку Боброва, которая, действительно, была открыта. – Идём?
Он не спросил, а просто решил войти за открытую дверь и, не подождав Сенцова, вступил во мрачные, сырые сени, заплетенные «глобальными» паутинами, наполненные каким-то металлическим хламом… Стажёр на что-то там наступил, и оно згарохотало, вызвав ужасающее эхо…
- Чёрт… - хлопнул себя по лбу Сенцов, на всякий случай притаившись за дверным косяком… Стажёр поднял страшный шум, который обязательно услышал безумный хозяин, и им, похоже, не сдобровать…
Но негостеприимный холодный дом отозвался лишь тишиной – по каменному полу укатывалось к дальней стене пустое ведро, но на его лязг так никто и не вышел.
- Так, стажёр! – Константин решил пойти первым, отодвинул Ветеркова в сторону и рванулся к закрытой двери, ведущей из сеней в жилые комнаты.
- Бобров, откройте! – Сенцов для верности постучал в эту, подождал, а когда услышал тишину – мощным рывком спихнул дверь с пути и ворвался за неё, выпятив пистолет.
- Ни с места, Бобров! – рыкнул он…
Константин попал на кухню. Бобров чистоплотностью не отличался – повсюду был хлам да объедки, старый стол завален пустыми бутылками из-под дешёвенького плодового винишка, ошмётками сосисок, хлебными краюхами – всеми в плесени, живыми и дохлыми тараканами, мухами, клопами, вонючими полусъденными рыбёшками… Плитка на две конфорки вся чёрная от потоков сбежавшей еды, в раковине высится страшная «Джомолунгма» из заскорузлых тарелок, кастрюль, сковороды, одной калоши, совка какого-то…
А хозяин был здесь – он сидел за столом, на колченогом табурете, положив голову и руки свои на столешницу.
- Бобров? – вопросительно пробормотал Константин, обошёл хозяина кругом и тут же увидел, что из его спины торчит огромный нож, и на полу под ним натекла лужа крови.
- Тьфу ты, чёрт! – злобно плюнул Сенцов, а из-за двери показался стажёр и задал свой навязчивый вопрос:
- Ну, что там, напарник?
- Бобров убит, блин! – рыкнул Сенцов, пощупав пульс хозяина и обнаружив, что никакого пульса у последнего нет уже давно: закоченел уже Бобров.
- Да? – изумился Ветерков, осторожненько вступая на кухню и обходя Бобровский хлам.
- Да, чёрт… - Константин озлобленно сопел и топал, не зная, что ему делать… Неужели, придётся всю ночь над этим Бобровым сидеть?? Когда с Катей до сих пор не помирился и билеты в театр не купил??
- Нужно звонить… - прогудел Ветерков, разглядывая всё, что попадалось ему на глаза – улики, наверное, искал.
- Чёрт, - буркнул Сенцов и вытащил мобильный телефон, чтобы позвонить Крольчихину.
Глава 40.
Террорист.
Крольчихин приказал Константину ждать. Так и сказал: «Ни ногой оттуда – мы едем!!». Сенцов оглох от крольчихинских децибелов и застрял посреди неопрятной кухни Боброва. Ветерков подкрался к нему сзади и навязчиво спросил:
- Ну, что там, напарник?
- Ждём Крольчихина, - угрюмо буркнул Сенцов, бесполезно таращась в пол, который не подметали и не мыли, кажется, годами. Чёрт, если придётся искать ещё и убийцу Боброва – Сенцов сегодня точно не успеет купить билеты… их купят другие люди, поросторопнее и поудачливее, поведут своих невест на эксклюзивную премьеру, а Константин останется с носом…
- Как думаешь, кто это мог быть? – не отвязывался от Сенцова стажёр, кочуя из одного угла кухни в другой и намереваясь что-нибудь взять и разглядывать.
- Стажёр! – рыкнул на него Константин, сдвинув брови. – Смотри, во-первых, улики не облапи! А во-вторых, я тебе что, Кашпировский, что ли??
- Да ладно тебе, напарник… - пробормотал стажёр и кротко забился в угол, где отчётливо виднелась мышиная нора. А может быть, и крысиная – большая очень…
Рыкнув про Кашпировского, Константин заставил заглохнуть Ветеркова, однако, стоя около убиенного Боброва, он отчётливо представил себе картину: Бобров – сообщник «мусорных киллеров», и они убили его, что он их не выдал… А может быть, сам Бобров и есть «мусорный киллер», а убили его Новиковы – опять же затем, чтобы он их не выдал… «Но» здесь имеется только одно – Бобров совсем не похож ни на фоторобот Игоря Ежа, ни на того «киллера» которого видел Сенцов…
- Так, и где тут труп?? – внезапно со стороны двери раздались голоса, топот, гвалт, и Константин понял, что Крольчихин приехал не один, а притащил за собою целую «свиту». Голос, который спросил про труп, принадлежал Мышкину, а вскоре «последний врач» вдвинулся в кухню со своим чемоданчиком, на котором был нарисован красный крест.
- Ага! – обрадовался он, заметив за столом Боброва, и отправился прямо к нему. Вслед за Мышкиным показался Овсянкин со своим набором криминалиста. Оглядев Сенцова и стажёра, Овсянкин сдвинул на нос свои очки и авторитетным голосом осведомился:
- Улики, хоть, не испортили?
- Нет, - пробурчал Сенцов, топчась, а за Овсянкиным уже зашёл Крольчихин, Федор Федорович, Игорь Ёж, а так же постылый и ненавистный Сенцову Анатолий Лис. Последний тут же смерил Константина презрительным взглядом и фыркнул своим противным голосм:
- И снова Сенцов! Как вы только держите на работе такого недотёпу??
Константин хотел, было, огрызнуться: недотёпа – это сам Лис, ведь, вместо того, чтобы искать настоящего убийцу тех Вилкиных – он примитивно и просто свалил всё на невиновного Сенцова.
- Так, господин Лис, у вас есть версии насчёт убийства?? – поспешил отвлечь его Крольчихин, а Лис сморщился и нехотя протарахтел:
- Пока что, нет. Я буду ждать результаты экспертизы…
- Убит ударом ножа в спину! – громко сообщил врач Мышкин, «колдуя» над трупом Боброва. – Предположительно, умер от кровопотери!
- Интересные тут отпечатки! – вкрадчивым голосом заметил Овсянкин, исследуя перепачканный стол. – Я обнаружил следы четырёх человек, которые были тут вместе с Бобровым! Они брались за бутылки, за стаканы, за столешницу…
- Это понятно! – отрезал Лис, щипая пальцами уголок своей солидной кожаной папки. – Он же проспиртован насквозь, чёрт! Пил с какими-нибудь бомжарами всю ночь!
- Позапрошлую, скорее всего, ночь! – ехидно поправил врач Мышкин. – Смерть наступила около пятнадцати часов назад!
- Та, чёрт с вами! – огрызнулся Лис. – Это неважно! Вы мне лучше скажите, на ноже отпечатки есть??
- Преступник же не полный идиот! – хохотнул Овсянкин, оторвавшись от стола и разглядывая Лиса в упор. – Отпечтаки смазаны – вытирал! Идентификации не подлежат!
- Чёрт возьми! – рыкнул Лис, шаркая ногами по полу. Он даже бутылку пнул от злости… Наверное, тоже хочет пораньше уйти домой… а сенцовское воображение намекнуло: Лис охотится за билетами на премьеру и, если Константин не поторопится – он его обскачет…
- А вы как хотели?? – сурово осведомился у Лиса Крольчихин. – Пять минут – и убийца в кармане?? Тоже мне ещё, «Порфирий Петрович»!
Они что-то там ещё бурчали друг другу, но Сенцов их уже не слушал, а думал о Кате, и о премьере, на которую Сенцов, скорее всего, её не поведёт… Федор же Федорович в глупые разговоры не вступал – он только записывал что-то в свой истерзанный блокнот, а потом – подошёл к Сенцову и негромко сказал:
- Так, Сенцов, бери с собой стажёра, и опросите-ка соседей!
- Есть! – на этот раз Сенцов согласился с готовностью: лучше бролить по жарким окрестностям, опрашивая местных старушек, чем топтаться на одной тесной кухне с Анатолием Лисом.
- Стажёр, ты слышал? – осведомился он у Ветеркова, который до сих пор оставался в углу около норы. – Идём, поработаем!
- Ага! – Ветерков был как всегда готов и побежал за Сенцовым вприпрыжку.
На улице, кажется, стало ещё жарче. Несмотря на то, что наступал вечер – почти пять часов уже было, и солнце давно сползло с зенита – природа раскалилась до невозможности… Хоть стаскивай футболку и загорай прямо здесь, на пыльной грунтовой улочке. Сенцов решил зайти к соседям Боброва справа – у них, вроде, дом получше, чем у соседей слева. Последние имели совсем уже мизерную, нищую мазанку за почти повалившимся заборчиком, и Константин подумал, что они пьют, как и Бобров, и он ничего вразумительного не добьётся от них.
- Кто там? – основательный голос осведомился спустя пару минут после того, как Константин надавил на кнопку звонка, привешенную к забору около калитки.
- Милиция, оперуполномоченный Сенцов! – представился Константин, поднекся удостоверение к самодельному глазку – круглой дыре, просверленной в заборе.
- Я… милицию не вызывал… - пробурчал основательный голос.
- Ваш сосед убит! – Сенцов пригвоздил этого основательного гражданина, чувствуя, что он сейчас «сорвётся с крючка» и уползёт в дом. – Я должен побеседовать с вами по поводу его смерти!
- Ой, господи… - заклекотал основательный голос, и его хозяин принялся с лязгом отпирать калитку.
«Подействовало!» - отметил Сенцов, а обладатель основательного голоса оказался и на вид основательный – пошире Сенцова раза в два, и с таким пузцом, которое Константин бы и за два года не наел бы, питаясь только в «Макдональдсе».
- Проходите, - пробормотал основательный гражданин, сдвигаясь в сторону и пропуская их со стажёром в свой двор, посреди которого стоял мангал, наполненный прожаренными шашлыками. Около мангала топталась основательная гражданка, переворачивая шашалыки, чтобы лучше прожарились.
- Будете шашлык? Здравствуйте! – вопросила основательная гражданка, подняв свои накрашенные глазки.
- Нет, спасибо! – сурово отказался Константин, хотя в его пустом желудке «гавкали собаки». – Что вы знаете про вашего соседа Боброва? – Сенцов тут же взял с места в карьер, чтобы не терять зря драгоценное время, которого ему и так не хватит, чтобы купить вожделенные билеты на премьеру. Билеты уведёт у него из-под носа Анатолий Лис, и Сенцов так и не сможет помириться с Катей. Из-за Лиса…
- Бобров – пьянь! – презрительно фыркнула основательная гражданка. – Мы из-за него даже собрались дом менять!
- Когда мы купили этот дом – он сидел в тюрьме, и в его конуре никто не жил! – вставил основательный гражданин, а глазом своим он косил в сторону шашлыков… слюнки у него текли – Сенцов сразу это понял, потому что сам в слюнках, буквально, утопал…
- А наши бывшие хозяева нам сбрехали, что он помер, чёрт! – продолжал жаловаться основательный гражданин. – И мы купили дом! А он через пару лет вернулся и задал нам джазу! Чуть на воздух мы все из-за него один раз не взлетели! Газ закрутить забыл, пьянюга чёртов!
- У вас есть версии, кто мог его убить? – Константин этот вопрос протараторил, потому что хотел поскорее уйти отсюда. Манящий запах шашлыков, буквально, сводил его с ума, и желудок, подкатывая к горлу, содрогался голодными болями.
- Та, любой бомжара, которых он в дом таскает! – выплюнула основательная гражданка и снова перевернула шашалыки. – Поешьте, что ли? – предложила она, глядя на Сенцова в упор. – А то зелёные оба, как смерть!
Константин чуть было не сдался и не вгрызся в предложенный шашлык. Его спасла бабуля, которая внезапно возникла из-за открытой калитки и принялась истошно, панически верещать:
- Ой, батюшки, милиция! Спасите, там Казимир – он нас сейчас всех взорвёт!!
- Я милиция! – выступил вперёд Константин, который даже был рад тому, что не придётся несолидно лопать чужой шшалык.
- И я! – выдвинулся Ветерков.
- Шибче, ро́дные, за мной! – воззвала старушка и тут же потрусила прочь, шелестя юбками, показывая, куда бежать.
Старушка бегала достаточно проворно для своих лет, но оказалось, что бежать совсем недалеко – старушка прискакала как раз к той самой нищей мазанке, которая торчала слева от Боброва.
- Он тут, тут! – закудахтала старушка, а Константин увидел, что вокруг повалившегося заборчика сгрудились разные люди.
- Расходимся, милиция! – загрохотал он, выпятив удостоверение, желая избавиться от зевак.
- Я не дам им разойтись! – внезапно зашепелявил пропитый голосок, заставив Константина поднять глаза.
Дощатая хлипкая калитка оказалась распахнута настежь, а за ней торчал отощавший, коричневый от пьянства субъект с картонной коробкой на вытянутых руках, похожих на два сухих сучка.
- Я их всех сейчас взорву!! – рявкнул этот субъект, а проворная старушка объяснила:
- Казимир!
- Бомба тут, жированы окаянные! – рубанул Казимир, потрясая своей довольно увесистой коробкой. – Я Боброва зарезал! – внезапно признался он, скаля свои коричневые зубы, которых у него было от силы четыре. – И вас всех на тот свет отправлю!
- Брать надо! – прошептал из-за спины Сенцова стажёр, готовый в любую минуту сорваться с места и побежать… на смерть… ведь если в коробке Казимира настоящая бомба, и он уронит её, когда Ветерков будет крутить ему руки – тут всех на части поразрывает…
- Рано… - осадил его Сенцов, обливаясь потом. – Крольчихина зови!
- Блин… - Ветерков плюнул и собрался бежать за Крольчихиным, но безумный Казимир вдруг гавкнул:
- Внимание, взрыв! – и… со всех сил шваркнул свою коробку о щербатый асфальт под собой…
Константин зажмурился и приготовился к неминуемой страшной смерти… К тому, что сейчас громыхнёт адский гром, его и всех остальных накроет волной огня, что он сгорит заживо или разлетится на куски… Сенцов был скован жутким страхом, но… ничего особенного не произошло: коробка глухо шваркнулась о землю и из неё посыпались кирпичи. Один кирпич хватил «террироиста» по ноге и он, воя, запрыгал, как дурацкая цапля.
- Ветерков, крути его! – включился Константин и со всех ног поскакал к Казимиру, схватил его, выкрутив его несчастные тощие ручки изо всех сил. Казимир пытался выхватить нож, но Сенцов тут же выбил это оружие, и «террорист» оказался в наручниках.
- Боже мой, поймали! – охая, прокомментировала проворная старушка, а Сенцов уже тащил убийцу в Бобровскую хату к Крольчихину. Он бранился, дёргаясь, но Сенцову было всё равно: он ни за что не вырвется и не убежит от него в наручниках… Воняет только от него, хуже, чем от проклятой Аськи Колоколки… Ветеркову погеройстовать не удалось – и он уныло тащился позади них.
- Вот! – сообщил он, втолкнув Казимира на Бобровскую кухню, где всё ещё работали Мышкин с Овсянкиным, да топтался проклятый Анатолий Лис. Вместо того, чтобы работать, он таращился в мобильный телефон и делал там неизвестно что… два варианта, чем он мог заниматься: резался в игрушки или торчал в социальной сети.
- Что? – удивился Крольчихин, вытаращившись на Константина, будто бы у того рога торчали на башке.
- Я поймал убийцу! – безапелляционно заявил Сенцов, прочно удерживая извивающегося Казимира.
- Он сам признался! – добавил из-за сенцовской спины Ветерков. – Кажется, он того – псих! Бучу поднял, что бомбу взрывает, а у самого – в коробоке куча кирпичей!
- Так, на стул его! – распорядился Крольчихин, кивнув на один из свободных корявых стульев вокруг стола Боброва.
- Есть! – Сенцов железной рукой пригнул Казимира к колченогому скрипучему стулу. – Садись давай, урод!
Казимир, нехотя, уселся, шаркая своими разбитыми башмаками по полу.
- Ну, кто ты у нас будешь? – впился в него Крольчихин, а Федор Федорович приготовился писать протокол.
- Зовут – Казимир… - ответил за пьяницу Ветерков, но Крольчихин осадил его:
- Цыц! Давай, Казимир, фамилию свою говори!
- Питон! – гавкнул Казимир, вращая своими сумасшедшими глазками.
- Кучкин он, а не Питон! – это в кухню вдвинулся тот основательный сосед, который едва не напичкал Сенцова шашлыками – решил помочь следствию, наверное.
- А вы-то кто? – напал на него Крольчихин, недоволько сморщившись . – Тут, между прочим, следствие ведётся по делу об убийстве!
- Я – сосед, Петров! – представился основательный сосед, стоя на пороге, потому что дальнейший путь ему Овсянкин заступил. – Кучкин этот такой же дебошир, как и Бобров! Достал он нас совсем, чёрт!
- Ясно! – кивнул Крольчихин и хотел, было, отправить Петрова восвояси, но тут подал свой пропитый голосок арестованный Казимир Кучкин:
- Ты, чо, кабан варёный, засадить меня решил, чи шо?? – он орал это Петрову, и Крольчихин, сдвинув брови, свирепо постановил:
- Петров, останьтесь-ка!
- А… зачем? – попятился Петров, бледнея. – У… у меня – жена…
- И шашлыки! – с ехидцей добавил Сенцов.
- Есть хочется, чёрт… - едва слышно пробормотал у него за спиною стажёр.
- Овсянкин, давай, отпечатки у него возьми! – приказал Крольчихин, а Овсянкин потоптавшись, осведомился:
- У какого из них? У Петрова этого или у Кучкина?
- У обоих! – предписал Крольчихин и приказал Сенцову:
- Петрова не выпускать!
- Есть! – Константин придвинулся к Петрову, а тот запротестовал:
- Да я спешу! Я законопослушный гражданин! Пальцы-то зачем?
- Давайте пальцы! – приблизился к нему Овсянкин с графитом и специальной бумагой.
- Во-во, берите у него пальцы! – заклекотал на своёс стуле Кучкин, топая. – Я отдуваться за него не буду! Он бабки мне дал, чтобы я кричал повсюду, что это я Бобра вальнул, а я не трогал Бобра! Я с ним в Чечне, и в Кандагаре! И пили вместе!
- Стажёр, пробей Кучкина и Петрова этого пробей! – тихонько сказал Ветеркову Федор Федорович, и стажёр отправился к машине за своим ноутбуком.
- Да? – надвинулся на Кучкина Крольчихин. – И зачем же вам понадобилось платить Кучкину? – осведомился он у Петрова.
- Да он брешет! – перепугался Петров, проявляя стойкую тенденцию просочиться в дверной проём, но Сенцов встал стеной, заблокировав любую лазейку. Петров тёр свой курносый нос, оставляя на лице следы графита.
- Отпечатки Кучкина есть на стаканах и бутылках! – весело объявил Овсянкин, который давно уже «откатал» все пальчики и теперь сличал их с теми, которые обнаружил на кухне у Боброва.
- Та мы же пили вместе с Бобром! – вставил Кучкин.
- Цыц! – шикнул на него Крольчихин. – Давай, Овсянкин, продолжай!
- А отпечаток Петрова я только один нашёл! – продолжил Овсянкин и подошёл к ободранному кухонному столу. – Вот здесь, на ящике! – с этими словами криминалист выдвинул тот самый ящик, и Сенцов увидал в нём разнообразные ножи.
- Ну… ну и что? – взвизгнул Петров, а Сенцов подумал, что он сейчас активно худеет, ведь сердце у него колотится. – Ну, да, я заходил к Боброву вчера… я устроил скандал, потому что этот вахлак приставал к моей жене!
- Вчера Бобров был уже мёртв! – вмешался Овсянкин. – Как это вы с ним скандалили, гражданин?
- Ну, позавчера! – открестился Петров, размахивая своими мясистыми руками. – Я не помню уже, но он приставал к моей жене! Это что – преступление?? Я спасал свою половину!!
- Сейчас мы это выясним! – отрубил мольбы Крольчихин, а Анатолий Лис молчал – въезжал в рай на чужом горбу. Сенцов примерно знал, что будет дальше: Крольчихин выведет этих «товарищей» на чистую воду, а Лис напишет в отчёте, что это он раскрыл убийство.
- Костян, впусти меня, а? – за спиною Константина кто-то поскрёбся, просясь, чтобы Сенцов впустил его в заблокированную кухню. Сенцов обернулся через плечо и увидал стажёра: тот приполз со своим ноутбуком и, кажется, что-то уже нашёл. Константин посторонился, пропуская его, а стажёр не только принёс ноутбук, но и привёл с собой ту самую проворную старушку.
- А это ещё кто? – Крольчихин ей явно не обрадовался, но Ветерков сказал:
- Алексей Васильевич, это свидетель, Марфа Дмитриевна очень хочет вам что-то сообщить!
- Хорошо, - кивнул Крольчихин. – Говорите!
- Вот оно что было, голубчики! – заговорила проворная старушка. – Третьего дня я козочку свою потеряла, и шукала её тута, по хутору. Аж бачу: Петровы эти йдут до Боброва у хату. А калитка-то у него плохонькая, не закрыл её Петров. Я глядь: а козочка моя на дворе у Боброва топчется, и я зашла, чтобы забрать её. Аж бачу – окна-то у Боброва нету, расколочено – як Петровы те на Боброва криком кричат. И Борис кричит, и Валентина, жонка его – тоже кричит, шо он такой-сякой, пьяница, дурачина… Шо только не говорено было, а потом – сел Бобров за стол и голову свою уронил, мол, прощения просит. А Валентина тогда нож схватила и як вдарит горемычного у спину! И я аж обмерла – про козочку мою позабыла, и бегом прочь со двора того окаянного! Нет сил моих больше – рассказала усё, что побачила!
- Та что ты… карга!! Замочил бы и тебя, чёрт! – взорвался Петров, замахал кулаками, пытаясь спихнуть Сенцова и сбежать, однако Константин прыгнул, как тигр, и тут же скрутил дебошира милицейским захватом. – Давай стажёр, наручники! – прокряхтел он, потея под весом Петрова, который отчаянно дёргался и почти уже оттолкнул Сенцова от себя.
- Бегу! – Ветерков подбежал галопом и сейчас же застегнул на основательных запястьях Петрова стальные браслеты.
- Так, давай этого Петрова в машину! – Крольчихин решил стремительно действовать, вцепился в жирное петровское плечо, помогая Константину вытащить его, основательно лягающегося, на улицу. – И пойдём жену его ловить, пока не убежала! Ветерков, с нами!
- Есть! – Ветерков аж цвёл – впервые попал на настоящее задержание убийц – и побежал к Петровым, едва ли не теряя свои джинсы.
Петров что-то орал матом, захлёбываясь словами и лишним весом, но Сенцов с Крольчихиным живо водворили его в служебную «Деу» Сенцова – на заднее сиденье, где клетка. Захлопнув дверцу и закрыв машину, Константин бегом поспешил за Крольчихиным, который, словно скаковой жеребец, галопировал к основательному дому Петровых.
Когда Сенцов добежал до их распахнутой калитки – он обнаружил во дворе Федора Федоровича, Игоря Ежа и стажёра Ветеркова, которые обложили Валентину Петрову с трёх сторон и взяли её в плотные клещи. Кажется, Петрова была в шоке: сбежать она не пыталась, а всё жарила и жарила свои шашлыки.
- Гражданка Петрова, руки! – к ней подошёл следователь Крольчихин и предложил наручники. Петрова безропотно протянула свои белые пухленькие ручки все в колечках, в браслетиках, с длинными акриловыми ногтями в мелких розовых розочках.
- Отлично! – стальным голосом похвалил Крольчихин и захлопнул наручники на её сдобных запястьях. – Пройдёмте! – он подпихнул Валентину к служебной машине, и та безропотно потянулась, рыдая.
- Меня этот Бобров задолбал просто! – заходясь рыданиями, верещала Петрова, пока Крольчихин тащил её к машине. – Он прохода мне не давал, всё дышал мне в спину, а я с работы домой возвращаться боялась одна без мужа! Я так жить не могу! Я его убила, потому что иначе этот маньяк убил бы меня!
- Ладно, вы мне это в чистосердечном признании напишете! – буркнул Крольчихин, усаживая Петрову около её мужа. – У меня уже вот такая голова, чёрт!
- Я пробил Кучкина! – крикнул Ветерков из-за спины Федора Федоровича, который старательно писал протокол задержания, стараясь не сделать ни ошибки, ни помарки. После недавней проверки Тетёрко гоняет за измаранные документы, заставляет переписывать и платить за испорченные бланки.
- Ну, и что там с ним? – вздохнул Крольчихин, который уже устал возиться, а хотел есть и спать.
- Ну, во-первых, он в списке наших психов, - Ветерков был бодр, по крайней мере, старался быть бодрым, ведь желудок его был пуст с самого утра. – Служил в Чечне и Афганистане вместе с Бобровым, армейская кличка – «Питон», контужен, ранен, награждён… тра-ля-ля…
- И он – не наш «мусорный киллер»! – сурово закончил Крольчихин, опечатывая ворота Петровых. – Я оштрафую его за фальшивую бомбу и дебош, и на сегодня приключений хватит!
Крольчихин содрал с Казимира–«Питона» целых двести гривен. «Питон» жутко морщился, почти шипел, отдавая, ведь столько водки можно было на эти деньги купить – пей, не хочу. Сначала он зажилить хотел – бухтел что-то беззубым ртом, что у него нету, он всё пропил, но Крольчихин предложил ему «незабываемую ночь» в милицейском обезьяннике, и Кучкин раскошелился, получив взамен красивую зелёную квитанцию и нищую свободу без водки.
Сенцов был рад, что его на сегодня освободили от похода по психам – он устал, не ел, не пил, и к тому же – как только Крольчихин скажает, что он может идти домой – Константин сейчас же побежит за билетами на премьеру и купит, сколько бы они ни стоили. Пускай он сегодня не купит батон – ну и что? Катя дороже Сенцову, чем какой-то глупый батон! Пока они все ехали из глухомани в Ровд – Константин Сенцов думал только о Кате и о том, что постылый Анатолий Лис едет в машине Крольчихина. Крольчихин, конечно, плюнет на то, что Анатолий Лис, как всегда, напишет в отчёте, что нашёл и задержал убийц он сам. Пускай пишет, что хочет – у Крольчихина премия горит не из-за глупой бытовухи, а из-за «мусорного киллера», которого они пока что так и не нашли…