Глава 44.
Военная прокуратура.
У Георгия Вилкина на даче еды не было – только в погребе отыскался громаднейший запас тушёнки, который хранился там года полтора, а хватило бы его на все десять. Длинные полки были сплошь уставлены жестяными и стеклянными банками, в каждой из которых была заточена сплошь тушёнка, и Санек был обязан лезть в погреб и тащить банки наверх – чтобы накормить Эрика. Сам Эрик этого делать не стал – хотя вполне мог бы, унёс бы куда больше банок чем Санек в своих длинных руках. Но Эрик сделался хозяином – наставил «люггер» и потребовал от Санька лезть в погреб, а от Вилкина – готовить гарнир. Санек полез в погреб, а Вилкин – принёс с огорода редьку – за что получил сим корнеплодом по башке и был вытурен на поиски более аппетитных овощей. Забракованная редька полетела ему в след, потому что Эрик метнул её, словно гранату, и едва не попал и вилкинскую несчастную голову.
Сам Эрик слопал пять банок за один присест, закусив всеми овощами, которые принёс и приготовил Вилкин. Сам Вилкин от еды отказался, Санек – сидел над открытой банкой, и его тошнило, а Светлана – та вообще не зашла в кухню – сидела в единственной тесной комнатёнке на убогом диванчике в полуобморочном состоянии, и Эрик сказал, что вообще не будет коримить такой балласт, как она.
- Слушай, - проблеял Эрику Санёк, всё не решаясь есть чужую тушёнку. – А где этот… тип, которго ты схватил на десткой площадке?
Санёк напомнил про того чудаковатого Перевёртыша, который гнался за ними на дурацком драндулете, и Эрик решил, что он может знать, как путешествуют во времени. Лучше бы он знал, потому что Эрику уже давно пора домой, и пора вести к победе Третий Рейх.
- Он в багажнике валяется! – прогудел Саньку Эрик и поднялся с колченогого стула для того, чтобы пойти в гараж. – Пойду, поговорю с ним – надеюсь, он поможет мне спасти от вас Рейх!
Эрик широким шагом протопал в сени и распахнул дверь, рассеяв полумрак снопом дневного света с улицы. Санёк инстинктивно вжался в пыльный сломанный диванчик: а вдруг за дверью поджидает милиция? Милиции не было – только Эрик обернулся и с порога крикнул:
- Пока я занят – убери свинарник!
- Псих! – буркнул ему вслед Санёк. – Чёрт бы побрал твой Рейх и твой свинарник!
Санек ничего не станет убирать – он смиренно отсидит тут, на проклятой запущенной даче Георгия, а потом, как по их души приедет милиция – расскажет всё, как было… И может быть, они смогут поймать Эрика, а потом – ещё успеют спасти Васька…
***
Теплицкий никак не верил Миркину, но опыт с машиной времени удался на ура. Профессору удалось зацепить коридором переброса именно того человека, которого наметил Теплицкий – Эриха Траурихлигена – и перенести его в настоящее время. Траурихлиген должен был включить для Теплицкого свою странную машину… и включил бы её, если бы не одно маленькое «но» - трансхрон сломался, наверное, из-за коровы, и Эрих Траурихлиген вместо «бункера Х» попал в урочище Кучерово. Дезертиры Новиковы встретили не психа, не наркомана и не беглого бандита – им «посчастливилось» познакомиться с настоящим хронотуристом. Их новый знакомый назвал им не кличку, а своё настоящее имя – Эрик, Эрих Траурихлиген, группенфюрер СС, в сороковых годах – один из самых опасных людей планеты.
Траурихлиген не думал прятаться – он широкими шагами проследовал в гараж Вилкина, куда по-простому определил угнанный джип. В его багажнике был заключён Перевёртыш, и Эрих Траурихлиген подозревал, что он знает, как ему вернуться домой.
Траурихлиген рывком распахнул багажник и обнаружил, что Перевёртыш лежит там на боку, скукожившись в позе эмбриона. Он был ещё жив – ворочался и мерзко, малодушно ныл.
- Давай, вылазь! – Траурихлиген ухватил Перевёртыша за воротник и вывернул из багажника на твёрдый бетонный пол гаража.
Перевёртыш шлёпнулся кулём и плаксиво заныл, потому что больно стукнулся спиной и затылком.
- Вставай, зелёная мартышка! – приказал ему Траурихлиген, а Перевёртыш, позеленевший в тряском багажнике, уселся в углу и угрюмо буркнул:
- Чёрт!
- Хочешь сидеть в углу – сиди! – разрешил Траурихлиген. – Только если будешь молчать – я тебя тут просто пристрелю! – он достал пистолет и повертел им у носа Перевёртыша. – Скажи мне, кто тебя послал и зачем?
- Жди, так я и раскололся, турист! – пробормотал Перевёртыш, глядя не на Траурихлигена, а на жирного паука, который висел на тонкой паутинке над его головой. – Ты вообще, псих… Я сутки в проклятом багажнике проторчал…
- Да? – уточнил Траурихлиген, вскинув пистолет. – Ну, смотри, твой выбор! – он нажал на курок, пуля с хлопком вырвалась, снесла с паутинки паука и пробила дыру в стене гаража за спиной Перевёртыша.
- Чёрт! – снова плюнул Перевёртыш, отпрянув от стены, потому что осколок штукатурки брызнул ему в затылок. – Чёртов турист!
- И почему – турист? – Траурихлиген надвинулся на Перевёртыша танком, взял его на мушку пистолета, давая понять, что не отцепится до тех пор, пока тот не выдаст ему всю правду.
- Мне пока никто ничего не заплатил, поэтому мне всё равно, на кого работать! – фыркнул Перевёртыш, не желая больше рисковать жизнью ради какого-то взбалмашного Теплицкого. Раз он не поймал туриста, а турист поймал его и может пристрелить – нечего больше покрывать Теплицкого – пора начинать покрывать себя!
- Ты только не стреляй, ладно? – попросил Перевёртыш, устраиваясь на полу поудобнее. – Я скажу тебе, где искать Теплицкого, а ты отдашь мне машину времени, ладно?
- Машину времени? – Траурихлиген присел на корточки около Перевёртыша. – Значит, она у вас есть!
- У Теплицкого есть, - уточнил Перевёртыш, высматривая, с какой стороны лучше напасть, чтобы выхватить у туриста пистолет и надавать последнему лещей. – Это Теплицкий притащил тебя сюда, потому что хочет получить твоё золото. Они нашли какие-то старые бумажки и там написано, что у тебя много золота!
- Ах, вот как! – буркнул Траурихлиген, не выпуская пистолет. – Строить машину времени ради золота… Чёрт, я хочу домой, вот и всё! Давай, будущее, поднимайся и потопали к твоему Теплицкому!
Траурихлиген схватил Перевёртыша под мышки и отодрал от грязного пола, водворил на ноги и подпихнул в спину дулом пистолета. – Топай, или пристрелю!
- Подожди! – Перевёртыш заклинился на месте и обернулся, встретившись глазами с бешеным взглядом Траурихлигена. Перевёртыш выдержал этот взгляд – во время службы в опе он повидал множество опасных преступников, и каждый из них имел такой бешеный взгляд.
- Чего мне ждать? – буркнул Траурихлиген, не спуская с Перевёртыша прицел.
- Теплицкий тебя к себе и на километр не подпустит! – хохотнул Перевёртыш. – У него технологии и охрана такие, каких в вашем каменном веке никто никогда не видел!
- Плевать! – зарычал Траурихлиген, выпихивая Перевёртыша из гаража на улицу. – Сейчас мы поедем, и ты покажешь, где живёт Теплицкий!
- Та, ладно… - согласился Перевёртыш – только потому что по его буйной голове разгуливала пистолетная мушка.
Траурихлиген вывел Перевёртыша в утреннее солнышко и потащил по двору, больно ухватив под руку.
- Стойте, ваши документы! – внезапно на дороге вырос милиционер и потребовал у Траурихлигена каке-то документы…
Перевёртыш молчал: у него документов не водилось, и лучше ему к милиции не лезть.
- Документы! – повторил милиционер, стараясь казаться авторитетным и грозным, хотя на вид ему было не больше двадцати пяти.
- На! – резким голосом выкрикнул Траурихлиген, внезапно вскинул «люггер» и выстрелил в милиционера в упор.
- Ай! – негромко вскрикнул тот и повалился навзничь.
- Идём! – рыкнул Траурихлиген Перевёртышу, переступил убитого милиционера и потянулся туда, где оставил джип.
- Ну и ну! – с укоризной буркнул Перевёртыш, покачав головой. – Ты, турист, совсем отбитый! Тебе за твоих клиентов пожизненный влепят!
- Залазь! – отрезал Траурихлиген, впихивая Перевёртыша в джип. – Если ты не врёшь – я буду дома! – изрыгнул он, заводя мотор. – А если врёшь – я тебя пристрелю!
- Чёрт… - буркнул Перевёртыш и затих, чтобы не злить туриста.
- Дорогу показывай! – приказал Траурихлиген, жёстко пихнув Перевёртыша локтем в бок. – Сейчас я твоему Теплицкому раскрою глаза!
- Едь в Донецк… - вздохнул Перевёртыш и пристегнул ремень безопасности, не надеясь на то, что этот безбашенный турист обратит внимание на правила дорожного движения.
***
Константин Сенцов проснулся в ужасе. Оглушительный хлопок, словно бы, разорвал его мозг, ввергнув в пучину хаоса… Сенцов вскочил, хлопая глазами, не понимая, где он находится…
- Напарник, ложись… - жутко прошептали над ним, и чья-то рука попыталась пригнуть Сенцова к какой-то траве, кишащей насекомыми тварями.
Сенцов, не помня себя схватил эту руку в захват…
- Айй… - сдавленно просипел от боли схваченный стажёр, и Константин, наконец-то, вывалился из ступора, пришёл в себя и вспомнил, что они с Ветерковым сидят в засаде у вилкинской дачи, что он пробыковал театр, потерял Катю и так и не поймал «мусорного киллера».
- Прости… - удручённо пробурчал Сенцов, отпуская руку стажёра. – Сон плохой приснился…
- Напарник! Тут среляли! – огорошил Константина Ветерков, напуганно пригибаясь за огромный, разлапистый лопух, который рос тут, казалось… ещё до войны… «Не лопух, а репейник…» - в голове Сенцова зародилась эта странная мысль не впопад, удивила его и тут же провалилась в глубины сознания, вытесненная другими, более важными…
- Кто? – выдохнул Сенцов, а внутри кусался страх: их заметили бандиты и стреляли в них, но, к счастью, промазали…
- Та я откуда знаю… - стажёр, едва ли не плакал от страха – Сенцов это отлично видел на его побледневшем лице – однако, крепился, пытаясь не показывать Константину ничего, кроме обычной своей работоспособности.
- Всё, звоним Крольчихину! – Сенцов мигом включил опера, забив подальше страх, Катю и злорадство над стажёром, который харахорился-харахорился, а услышав один маленький выстрел – сдулся и заныл…
***
Следователь Крольчихин не покидал кабинета всю ночь. Фёдор Федорович так же не покидал кабинет, ожидая, что проклятая военная прокуратура, наконец, зачешется и пришлёт им кого-то… Но они всё не присылали и не звонили, а после пяти вечера прекратили вообще отвечать на звонки. Режим работы с восьми до пяти – отлично устроились, рабочий день закончился – и никаких проблем, по домам, к жене и детям…
Федор Федорович и Крольчихин, налитые кофе до краёв, кружили по кабинету, шаркая ногами, едва ли не прожигая пол до дыр. Они всю ночь кружили в утомительном ожидании, но так ничего и не дождались, а когда стрелки часов щёлкнули на восьми часах утра, Крольчихин хлопнул ладонью по столу и схватил телефонную трубку – сам решил позвонить и дать чертей.
- Ало? – на том конце ответил сытый, выспавшийся голос человека, который в жизни не имеет проблем.
- Здравствуйте! – рявкнул ему Крольчихин, а на лице его было написано: «Чтоб вы подавились!».
- А… здравствуйте, с кем имею честь? – осведомился этот голос, почавкивая – жвачкой, наверное…
- Донецк, следователь Крольчихин! – снова рявкнул Крольчихин, сатанея. – У нас банда дезетиров убивает людей, вы обещали прислать нам уполномоченного для их поимки, а сами? Когда вы его пришлёте?? Мы же упустим их!!
- А, Крольчихин, - сытый голос, наконец, его узнал, но почавкивать не перестал и сказал:
- Следователь Мешков, мы с вами уже вчера разговаривали. И я вам вот, что скажу, уважаемый: спасибо за проделанную работу, мы всё берём на себя! Как только придёт приказ на задержание – мы их задержим, а сейчас пока что нельзя! Всё, давайте всем отбой и идите спать, а то вы, я так понял, всю ночь не спали!
- Ловить надо – почему нельзя?? – возмутился Крольчихин, сдавив в кулаке трубку телефона. – Мои оперативники ещё вчера разыскали их, я вышлю спецотряд, и сегодня же их схватят!
- Дезертир – проблема армии! – сухо отрезал следователь Мешков, сопя на том конце телефонных проводов. – Новиковы очень опасны, или вы не знаете, скольких человек они убили?
- Наша группа захвата справится! – авторитетно заявил Крольчихин. – Они же на мушке у нас! А пока вы проканителите вашу волокиту – они смоются, и поминай, как звали!
- У нас нет приказа на задержание! – бараном ревел Мешков и чем-то неприятно чиркал.
- Головы у вас нет! – отрезал Крольчихин и со злостью швырнул трубку на рычаг. – Давай, Федя, я звоню Кирпичеву, и мы их хватаем! – постановил следователь, выскочил из-за стола и помчался к двери, на бегу звоня командиру группы захвата.
Федор Федорович был полностью согласен с Крольчихиным: если они вздумают ждать – «мусорные убийцы» сделают ноги. Ловить их нужно прямо сейчас, и поэтому – Федор Федорович бегом преодолел коридор и выпрыгнул на улицу вслед за Крольчихиным.
***
Они приехали в посёлок Маяк через полчаса – Крольчихин гнал «Газель» с бесноватой скоростью, презрев все правила. Иногда даже по газонам объезжал заторы, чтобы получилось быстрее. Проклятая военная прокуратура жутко застопорила задержание бандитов, и Крольчихин ругался так, что уши у всех вяли. Сирена разрывалась жутким рёвом, на крыше «Газели» бесились мигалки.
- Маршрутка, в сторону! – рявкнул Крольчихин в мегафон, когда перед его носом внезапно возникло жёлтое маршрутное такси под номером «сорок шесть» и потащилось по левой полосе с нездоровой черепашьей скоростью.
Водитель маршрутки испугался, что милицейская «Газель» сейчас отправит его в ближайший столб, поэтому поспешно посторонился, а Крольчихин пролетел мимо него так, что едва не подбил.
Крольчихин припарковал «Газель» поодаль от вилкинского дома, заблаговременно заглушив рёв сирены и выключив мигалки – чтобы не быть замеченным бандитами. Места в микроавтобусе занимали бойцы Кирпичева. В любую минуту они готовы были выскочить и скрутить каждого, кто попадётся у них на пути.
Следователь Крольчихин вышел из «Газели» и оглядел окрестности, словно генерал перед наступлением… Дома, дворы, дома… деревья, лес неподалёку… и дача Вилкина – утлый домишка, с одной стороны от которого – хлипкие досочки хилого заборчика, а с другой – капитальный кирпичный забор… За Крольчихиным вышел Федор Федорович, тоже оглядел окрестности, а потом – послышался чей-то топот и одышка… Крольчихин обернулся и увидел, что к ним бежит некто, одетый в милицейскую форму.
- Здравия желаю! – поздоровался он. – Участковый уполномоченный капитан Петькин! – и представился, отдав честь. – Меня сначала вызвали соседи, а потом – мне сообщили, что вы едете сюда…
- А вам не сообщили, что у вас в посёлке – банда? – ехидно осведомился Крольчихин, шаркая ногами в пыли.
- А? – пискнул Петькин, который не ожидал, что всё будет так серьёзно… - Я думал, на дачу ту забрался дезертир…
- Бэ! – рыкнул Крольчихин, теребя тяжёлый армейский бинокль, который висел у него на шее. – Хорошо же вы работаете! Вы думали! Не дезертир, а целая банда дезертиров, которая укокошила невесть сколько народу в Донецке!
- Ой… - капитан Петькин съёжился… Он не напрасно испугался, ведь его помощник, Зайцев, пошёл к тому проклятому дому – посмотреть, что там… кто там… а там – смерть…
- Ну и что – «ой»? – буркнул Крольчихин. – У нас – группа захвата, сейчас брать будем, пока вы чешетесь!
Капитан Петькин топтался, размышляя, как ему вытащить из ловушки своего помощника, а Крольчихин достал мобильник и ползвонил Сенцову.
- Давай, Сенцов, хватай стажёра и выбирайтесь! – приказал он, когда Сенцов ответил угрюмым сонным голосом. – Как только вы придёте – мы будем штурмовать!
- Есть! – ответил Сенцов, который мечтал услышать эти слова сутки назад. Какой ему сейчас смысл выбираться? Пусть его застрелят на штурме… и он погибнет, как герой, чем будет в Катиных глазах подлым предателем…
- Давай, Сенцов, бестрее, не задерживай штурм! – громыхнул Крольчихин, и Константину пришлось выбираться – они не начнут штурмовать, пока они с Ветерковым не приползут.
- Подрывайся, стажёр, сейчас будет жарко! – Константин дёрнул Ветеркова за воротник и сам проворно пополз на пузе прочь из вилкинского двора, к дыре в заборе, чтобы вылезти через неё.
Крольчихин обосновал свой «лагерь» поодаль от вилкинской дачи – Константину пришлось преодолеть солидный путь в колючих бурьянах, прежде, чем они с Ветерковым добрались до того места, откуда смогли увидеть милицейскую «Газель».
- Пришли? – осведомился Крольчихин, как только грязные и потрёпанные Сенцов с Ветерковым притащились и прислонились к тёплому борту «Газели» своими вымокшими в росе, искусанными спинами.
- Да, - кивнул раскрасневшийся от всего происходящего Сенцов. – Мы со стажёром услышали выстрел. Они тут, и они в нас стреляли!
Около Крольчихина топтался некий незнакомец в форме – из местных, наверное. Он изучал Сенцова и стажёра странным взглядом – со страхом, что ли… Сенцов пока не понял, что кроется в его бегающих глазках…
- А… участковый уполномоченный капитан Петькин, - представился он слегка дрожащим голосм. – Это же вы были около дома? – негромко осведомился он у Сенцова, топчась.
- Ну, мы… - буркнул Сенцов. – А что?
- А… вы не видели там моего помощника? – Петькин, словно бы, ходил кругами, выясняя что-то издалека. А Константин начал подозревать: стреляли не по нему и не по Ветеркову, а глупый помощник местного участкового сунулся в пасть к бандитам и был пристрелен… Может быть, они собираются бежать, потому что видели милиционера…
- Нет, не видели, - отрезал Сенцов. – Штурмовать пора! – заявил он. – Они все там!
- Я согласен! – рявкнул Крольчихин, хватая бинокль своими нервными руками. – Кирпичёв, окружайте и ждите приказа на штурм!
- Есть! – кивнул Кирпичев, который стоял рядом с Крольчихиным, надвинул на голову каску и дал знак своим бойцам.
***
Санек так и не нашёл в себе сил съесть ни грамма проклятой тушёнки. От страха его тошнило – выворачивало, буквально, наизнанку… Но когда он услышал выстрел – подскочил с колченогого табутера, стукнув стол коленкой и свалив банку тушёнки на пол. По доскам пола потёк жир и посыпались куски мяса из расколовшейся банки, а Санек был уже у окна – осторожно выглянул, чуть сдвинув в сторону штору. Бросив единственный взгляд за окно, Санек застыл, потому что его руки и ноги вмиг, словно бы, отнялись. Таращась стеклянными глазами в одну точку, он судорожно соображал, что ему делать. За хлипким забором, во дворе – повсюду ОМОН, а гараж распахнут, и машины простыл след. Всё, убежать не выйдет: проклятый психованный Эрик заграбастал себе джип, и на нём смылся, бросив всех, а милиция плотным кольцом окружила дачу – не вырвешься никак…
Вмиг больной мозг принял оголтелое решение, и Санек со всех ног своих помчался в бедную комнатку, где на тощем диванчике сидела его многострадальная сестра.
- Светка, в погреб! – закричал Санек, схватил сестру за руку и поволок на кухню, в полу которой проделали лаз, ведущий в обширное подполье.
- Зачем? Зачем? – лепетала Светлана и тащилась, потому что Санек тащил.
- Они начнут нас штурмовать! – едва ли не плакал Санек и насильно пихал Светлану на кухню. – Я тебя спущу и крышку ковром накрою, чтобы не нашли, а то они пристрелят тебя!!
- Штурмовать? – перед Саньком тут же вырос бледный Георгий с перекошенным от страха лицом. – Я тогда тоже в погреб! – постановил он и поскакал на кухню едва ли, не бегом. – Вот, что наделал твой брат и твой бомжара! – насыпался он на Светлану. – Теперь нас ещё и пристрелят!
Светлана молчала, обливаясь слезами и покорно шла на кухню, потому как знала из новостей, что милицейские штурмы частенько заканчиваются жертвами со всех сторон: и среди бандитов, и среди заложников, и среди самой милиции…
Георгий одним движением откинул в сторону старенький коврик, обнаружив под ним древнюю крышку погреба, чья рукоятка давным-давно покрылась рыжим налётом ржавчины.
- Лезь! – скомандовал он Светлане, открыв эту самую крышку, и подтолкнул Новикову к тёмной и сырой дыре, которая за этой крышкой скрывалась.
Светлана с опаской ступила на хлипкую, шаткую лестничку, всматриваясь в темноту, чтобы не оступиться и полететь вниз, на бетон, который толстым слоем покрывал пол погреба.
Едва голова Светланы скрылась в темноте – к лестнице прыгнул Георгий и начал с проворностью мартышки слезать вниз.
- Закрывай! – приказал он Саньку, который лезть в погреб не собирался, а собирался… он сам пока не знал, что делать… С одной стороны нужно сдаться милиции, чтобы они поймали Эрика и помогли спасти Васька от банды в масках… А с другой – лучше сбежать от них, затеряться на время и самому попробовать выручить брата.
Санек послушно опустил крышку, закрыв сестру с Георгием в сыром чреве погреба, набросил поверх коврик и уселся на уцелевший колченогий табурет: думать.