Артём открыл глаза. Над ним было чёрное чужое небо, словно заляпанное голубыми брызгами звёзд. Художник, изображавший его, не сильно старался. От этого крапинки получились неаккуратными и однообразными. Два тусклых лунных глаза равнодушно созерцали всё доступное им пространство.

 - Ну, что, амфибия? Очнулся? – Услышал он рядом с собой слегка приглушённый мурлыканьем голос Виталия.

- Почему, амфибия? – Не своим тембром спросил Артём, садясь. Руки и ноги словно онемели. И он начал их тереть, почти не чувствуя.

- А как же иначе тебя теперь называть? – Фыркнул собеседник. – Говорил тебе, что надо остерегаться этой жидкости. Вот! Теперь не пугайся, когда себя увидишь. Не сильно, но изменился. И ещё не понятно, хорошо это или плохо!

  Друг подкинул, в уже подёрнувшийся золой костёр, веток, и он вспыхнул и разгорелся, разбрасывая искры в пространство. В мерцающем неровном свете Артём с удивлением и некоторым ещё неясным страхом рассматривал свои руки. Они приобрели перепонки и острые плотные коготки. Сам цвет кожи стал чуть темнее, но сама она стала намного плотнее и обрела неясный рисунок.

- Любопытно? Да? – Виталик сочувственно улыбнулся. – Одно точно хорошо, теперь не надо опасаться Гоблинов. Ты слился с общей массой и для них стал своим. Хвост у тебя не вырос и это тоже неплохо. – Он как-то странно посмотрел на обращённого и полез в поясную сумку.

- Ай! Ты что делаешь?! – Больше от неожиданности, чем от боли вскрикнул Артём, когда лезвие ножа припечатало кисть его руки к ветке, которую пытался в это время взять.

- Просто, эксперимент, - резко выдёргивая своё оружие, нахмурив брови, произнёс сфинкс. – Неужели тебе больно?

- Немного, - уже настороженно ожидая еще, какого либо подвоха, ответил Артём. Ему казалось, что от такого ранения и той боли, что ожидалась, он должен был взвыть. Вместо этого ощутил лишь укол, как от укуса комара. И теперь с удивлением наблюдал, как невероятно быстро затягивается рана.

- Странно, есть чувствительность. Возможно, важна концентрация, - бормотал себе под нос Виталик, - надо будет это учесть. – Он уселся, обхватив свою голову руками, полностью погрузившись в какие-то свои мысли. Его хвост, нервно стучал по песку, виляя из стороны в сторону, как у сердитой кошки.  В одно из таких движений, плюхнулся в огонь и вспыхнул. Воздух наполнился запахом горящей шерсти. Но его хозяин даже не обратил на это внимания.

- Вит …! – Артём бросился спасать товарища. Его хвост горел как шнур. Пламя поднималось по нему всё выше. – Ты что?!

- А? – Обернулся сфинкс и только тогда обратил внимание на происшедшее. – Опять!  - С досадой произнёс он. – Спасибо, что погасил. Один раз я так едва не сгорел! Совершенно ничего не чувствую. И это, как видишь, очень плохо!

-А как же теперь ты будешь?

- К утру отрастёт, - он свернулся на боку, как кот, поджав ноги и уткнув в них голову. – Я немного отдохну и подумаю, что делать дальше. Если придут чёрные тени, то просто не шевелись, тогда они не нападут ...

- Что за тени? – Спросил Артём, но товарищ уже уснул. Оставалось только ждать его пробуждения.

  Спать не хотелось, но и сидеть бесцельно глядя в огонь, быстро надоело. Подбросив несколько веток, он улёгся прямо на земле, подложив под голову свой заплечный мешок. Звёзды невозможно было сложить в какое-либо известное ему созвездие. В астрономии он никогда не был силён, но найти ковш Большой Медведицы и Полярную звезду мог. От вынужденного безделья, а главное, чтобы отогнать от себя навязчивую мысль исследовать своё новое тело, он стал собирать эти звёзды в геометрические фигуры.

  Первое открытие повергло его в дрожь. Если ориентиром могла служить дорога, то лёжа ногами к ней, он видел левое скопление звёзд. Как раз над тем местом, где предположительно он сам появился, воображение, соединяя их между собой, складывало их в две группы. Это были волна и гроб под ней. Артём закрыл и снова открыл глаза, потёр их руками, проделал это несколько раз, но видел одно и то же. «Хорошо, - подумал он, - будем считать, что это моё подсознание проецирует происшедшие события на видимые образы. – Взгляд переместился на следующее скопление. Но какое-то облако, если это было оно, закрыло часть неба. То, что было дальше, объединилось в нечто наподобие запутанной спирали. – Как лабиринт …  Далее небо закрывали кроны сосен. Но и этого было пока достаточно.

  И пусть теперь говорят, что по звёздам гадать нельзя. Во всяком случае, на этот мир, это утверждение явно не распространяется. Ингу бы сюда! Вот уж кто заядлый любитель компьютерных игр. Ей было бы проще разобраться со всей этой мешаниной. Помнится, один раз, она по сотовому внушала кому-то, чтобы он внимательнее искал подсказки. Возможно, это и есть та подсказка. Так это или нет, но эту схему надо запомнить, на всякий случай!»

  Этому занятию он посвятил значительное время. Здесь приходилось надеяться только на собственную память. Каждый раз, закрывая глаза, старался воспроизвести расположение звёзд и их количество, даже яркость. Мало ли что может иметь значение?

  В этом мире не было ветра в привычном для него смысле. И, вдруг, его накрыло ледяным потоком, взявшимся из ниоткуда. Где-то совсем близко послышалось частое хриплое дыхание. Стараясь не шевелиться, Артём открыл глаза. Прямо над ним стояло нечто огромное чёрное похожее на гигантскую собаку существо. Оно не было плотным, потому, что сквозь тело просвечивали языки костра. Светились синим светом глаза в упор направленные на человека. И так глаза в глаза, замерев, смотрели они, не смея и не желая отвести взгляд. Он был осмысленным, этот взгляд чёрного призрака.  «Сон! Тот самый, что заставил его проснуться в холодном поту … плаха, последний безжизненный вздох, кровь … и чёрное облако. Что же это?!»

  Совершенно неожиданно для себя он всё понял. Существо заскулило совсем как побитый щенок, а потом, подняв голову к небу, издало протяжный приводящий в ужас вой. Ему откликнулось ещё с десяток не менее отчаянных лихих голосов, сливавшихся в единый истошный клич. Сердце затрепетало и замерло на мгновение. Призрачный пёс лизнул Артёму руку и растаял в воздухе.

  В то же мгновение настал день. Кто-то включил его, как зажигают свет в комнате. Он ослепил, до прежней темноты в глазах, расползшейся разноцветными пятнами.

- Что с тобой? – Услышал он, как сквозь толстое стекло, голос товарища. – Очнись!

- Ничего, всё нормально, - прошептал Артём, прикрывая глаза.

- Ослепило? – Успокоено проворчал он. – Здесь так бывает. Ничего не поделаешь …

- Слушай, Вит! – Нормальное зрение вернулось. Сфинкс хлопотал у костра, устанавливая треногу с котелком.

- Что? – Обернулся он, закинув что-то в воду.

- Мы с тобой уже три дня по здешним меркам знакомы. Так? – Тот только внимательно молча смотрел на него. – Там, возле моста, ты разозлился на меня. Но как я могу тебе помогать, если не знаю, что это за мир? Рассказал бы?

- А что тут рассказывать, если это смешанная копия из всех сезонов этой Игры! Неужели сам не видишь? – Зашипел он.

- Я никогда не играл не только в эту, но и вообще почти ни в какие игры! – Терпеливо почти по складам пытался объяснить он Виталию свою полную неосведомлённость.

- Как же ты? Это просто удивительно! – Ещё более недоверчиво округлил он на Артёма глаза. – Это невозможно, чтобы в двадцать первом веке молодой человек не знал, что такое Игра!

- Да некогда мне, было! – начал оправдываться следователь, будто преступник на допросе. – Нет, ну в детстве, ещё на игровой приставке …  А потом учился, зубрил, спортом занимался. Кино и то очень редко …

- Так, приехали, - Виталий закрыл лицо руками, его плечи сотрясались от немого хохота. – А я-то, думаю, что он такой заторможенный! Вот, ведь, я дурак! Нашёл с кем связаться, чтобы ещё одну попытку совершить! – Наконец он успокоился. – Тогда это просто дохлый номер! Дойдём до города, и то вряд ли …

  Сфинкс занялся завтраком, стараясь не смотреть в сторону неудачного попутчика. Весь его вид говорил о презрении и к нему, и к самому себе. Плечи его поникли, спина сгорбилась, как у столетнего старика. Новенький конец хвоста с пушистой кисточкой, как бы раздумывая о тщетности всего предприятия, грустно мёл землю.

  За придорожными кустами движение оживилось. Вначале прошлёпал отряд гоблинов, клацая и грохоча оружием. Уродливая голова в рогатом шлеме повернулась в сторону товарищей, но равнодушно скользнув по ним глубоко посаженными жёлтыми глазами, отвернулась. Следом прокатилась крытая повозка. И всё снова стихло до поры.

  - Вот, давай поедим и в путь! – Уже более примирительно сказал Виталик, поставив на землю котелок. Они, молча, хлебали грубыми деревянными ложками жирное варево, глядя по сторонам.

- Знаешь, - начал первым Артём, - когда я схватил за плечо этого глупого мальчишку, совершенно не предполагал, что окажусь в чужом мире! Просто хотел его остановить. А потом оказался в гробу на дне реки. Ты, наверное, не поверишь, но я очень боялся с самого детства темноты и маленьких замкнутых пространств. – От неприятных воспоминаний его лоб покрылся испариной. - Это случилось, когда мне было лет пять-шесть, ещё до школы … - Он отложил ложку. – Мы с детворой играли в прятки. И меня уж не знаю, нарочно или случайно закрыли в ящике с углём. На петли замок накинули.  Никто из взрослых даже предположить этого не мог. Меня долго искали, а нашли уже утром …, сам понимаешь! Я до последнего дня, всегда спал с ночником. Вроде бы взрослый мужик, а такая фобия.

- И как же ты выбрался? Как преодолел себя? – Виталик сосредоточенно вглядывался в лицо собеседника.

- Просто я подумал, если уж так случилось, что я здесь, то просто обязан помочь всем, кто попал в эту передрягу. Это просто чудо, что мы встретились. Ты первый в списке пропавших, что попал мне в руки. Скорее всего, это случилось не случайно. – Взгляды парней скрестились, как клинки. И Виталий первым опустил глаза.

- Хорошо, давай начнём всё с начала, - тихо сказал он. – Я расскажу тебе всё, что знаю. Это можно сделать и по пути … Только хочу, чтобы ты знал уже сейчас, что игра ещё не началась. Место, где мы сейчас находимся вне игры. То, что с тобой произошло, ещё даже не проверка.