Глава 3

Проникновение

День четвёртый.

4 часа10 минут

Верес вышел на исходную позицию точно в срок. Отсчёт времени начался ровно в четыре утра, когда он перебросил через двухметровый забор кусок сырого мяса, обильно сдобренный сильнодействующим снотворным, предназначенным для волкодава Седого. Последний раз сторож кормил пса в семь часов вечера, следовательно к утру по всем законам биологии псина должна нагулять, проведя на свежем воздухе всю ночь, неплохой аппетит. Вряд ли она будет привередничать и воротить нос от лакомой наживки. Ради этого разведчику пришлось вечером ещё раз наведаться в город, где он в ближайшей аптеке приобрёл сильнодействуещее снотворное, а на рынке – аппетитную свежую вырезку. Для усиления действия снотворного пришлось купить и транквилизаторы, способные при их смешивании в определённой пропорции и при приёме в определённой дозировке, обездвижить и усыпить слона, не то, что собаку, пусть даже и очень крупных размеров. Майор уговорил аптекаршу, немолодую уже женщину, за отдельную плату, выдать ему, «в порядке исключения», как приезжему гостю этого города, без рецепта, также ряд других препаратов, которые отпускать без письменного указания врача, она ну никак не имела права. Сопротивление её было сломлено после получасовых переговоров и уговоров помочь «облегчить страдания тяжело больной бабушки» при помощи стодолларовой банкноты, являвшейся эквивалентом месячного оклада провизора. Мгновенно исчезнувший в кармане мятого белого халата портрет одного из президентов Соединеённых Штатов, оказал прямо таки магическое действие. Буквально через несколько минут Верес уже выходил из здания аптеки с небольшоим свёртком в руках.

4 часа 20 минут

Выждав для пущей уверенности ещё несколько минут, Верес решил проверить эффективность действия снотворного. Развязав свой рюкзак, он достал оттуда пойманную накануне у той же аптеки кошку с рыжими подпалинами на боках и, стараясь не быть оцарапанным шипящим и отчаянно извивающимся животным, держа её за шкирку, на расстоянии вытянутой руки от себя, широко размахнувшись по широкой дуге перебросил её на другую сторону забора.

Полёт и последующее приземление, сопровождаемые душераздирающим кошачьим воплем прошли, по всей видимости, удачно. Отсутствие каких-либо посторонних шумов и собачьего лая, подтверждали тот факт, что четвероногий сторож никак не прореагировал на столь наглое вторжение и, скорее всего, спокойно спал, вкусив "говяжий бифштекс с кровью" так кстати свалившийся с неба в прямом и переносном смысле этого понятия.

4 часа 25 минут

Убедившись, что кошка, счастливо избежавшая грозного врага, ретировалась восвояси и была единственным источником постороннего шума в поместье Седого, Верес бесшумно преодолел расстояние, отделявшее его от углового столба, с установленной наверху видеокамерой и замер под ним прислушиваясь. Теперь предстояла более тонкая работа - вывести из строя видеокамеру, обезвредить охранника, если таковой ещё не спал в этот предрассветный час и проникнуть внутрь здания.

Как он и предвидел, режим работы камер был изменён. Днём они были запрограммированы на режим «поиска», что было хорошо видно по их медленному вращению вокруг оси в секторе около 180 градусов, со строго заданной скоростью, с кратковременной остановкой в точке возврата. Этот режим обеспечивал наилучший обзор не только всего забора, но и большой части территории прилегающей к нему. В ночное время их объективы были неподвижны и направлены в одну точку. Светящийся красный индикатор на корпусе свидетельствовал о том, что техника работала в режиме "ожидания". Все четыре камеры были настроены таким образом, чтобы с наступлением темноты весь периметр внешнего ограждения находился в их поле зрения. При этом, картинка на всех мониторах была статичной, то есть неподвижной, что позволяло оператору легко контролировать обстановку, так как его внимание не рассеивалось постоянно меняющимися двигающимися картинками с изображением местности на нескольких экранах. При таком "ждущем" режиме видеонаблюдения малейшее движение на любом мониторе сразу же бросалось в глаза наблюдателя и проскочить незамеченным было очень трудно, особенно для человека слабо знакомого с такими системами. Верес к данной категории не относился. Он не только досконально знал тактико-технические характеристики подобных устройств, но и все их особенности, сильные и слабые стороны, был обучен технарями способам противодействия и выведения их из строя.

Примерившись, он подпрыгнул, ухватился за верхнюю кромку столба, осторожно подтянулся на руках так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с видеокамерой и замер, изучая её. Его интересовала незащищённая металлической оплёткой часть тонкого двужильного кабеля, которая, как и предполагалось, находилась примерно в двух сантиметрах от корпуса. Теперь самое главное и самое трудное.

• упражнение, было отработано им до автоматизма ещё в период «зелёного» лейтенанства. Суть его состояла в том, что надо было, повиснув на одной руке суметь иглой попасть в середину кабеля видеосигнала так, чтобы замкнуть контур, тем самым обеспечив стойкие помехи на экране. При этом "зачёт" и оценку отлично получал лишь тот, кто первой иглой вызывал полную потерю изображения. Вторая игла давалась для подстраховки, на всякий случай, и её использование означало неудачную попытку.

Тогда, в учебке, было легко контролировать свою работу с помощью тут же установленного дисплея, который в режиме реального времени выдавал результат. С завистью глядя, как "ветераны" играючи проделывают этот, казавшийся простым до безобразия, почти цирковой номер, молодёжь тут же пыталась его повторить и всегда безуспешно. С первого раза этого не мог сделать никто как, впрочем, и с десятого. Требовались "железные руки", чтобы неподвижно висеть в таком положении с полным боекомплектом и оружием в течение нескольких минут, крепкие нервы, лучше их полное отсутствие, чтобы с первой попытки тонкой иглой попасть нужную точку, не говоря уже о 100% зрении и тренированном глазомере, без которых вообще в разведке делать нечего. Все эти качества вырабатывались специальными упражнениями, изнурительными тренировками, временем.

Тяжело в ученье - легко в бою. Вот и тренировались до седьмого пота, отрабатывая всевозможные варианты действий. Не случайно одним из инструкторов по общефизической подготовке в учебке тогда был призёр Олимпийских игр, неоднократный чемпион Европы, мастер спорта международного класса по гимнастике. Он обучил их многим полезным трюкам, воспитал волю к победе, умение владеть собой и своим телом в самых сложных обстоятельствах. От простого к сложному, постепенно наращивая нагрузки, тренер заставил всех своих учеников поверить в свои силы, не уставая повторять, что возможности человеческого организма безграничны. Нужно только очень захотеть и любой элемент получится.

Вот они и хотели. Часами отрабатывали висы в различных положениях. Они висели на руках, висели вниз головой, висели намертво вцепившись зубами в специальный загубник, висели над головами вооружённых часовых, стараясь ни стоном, ни вздохом, ни скрипом не выдать своё присутствие, боясь пошевелиться или сделать лишние движение. После таких упражнений тело несколько суток болело невыносимо, руки тряслись от напряжения, ладони саднило от содранной кожи, зато воля закалялась изрядно и цепкость появилась, хоть в цирке выступай.

4 часа 37 минут

Вторая игла насквозь пронзила провод в нескольких миллиметрах от первой – дело сделано.

Верес подтянулся ещё выше. Рывок и он оказался верхом на заборе. Стараясь не зацепить «ослепшую» камеру, осторожно перебросил ноги через неё и спрыгнул вниз. Мягко приземлившись, замер на мгновение, прислушиваясь. Тут же вскочил на ноги в боевую стойку, готовый отразить нападение.

Вокруг по-прежнему была тишина, лишь изредка нарушаемая сопением и причмокиванием развалившегося на траве в нескольких метрах от него, мирно спящего волкодава. Мясо ему понравилось.

Сориентировавшись, разведчик, броском преодолел несколько десятков метров, отделявшие его от дома. Стараясь двигаться бесшумно, он пошёл вдоль стены, пригибаясь возле окон и прислушиваясь к ночным шорохам. Обойдя вокруг дома и не обнаружив ни одного открытого окна на первом этаже, разведчик двинулся к водосточной трубе на углу здания.

Дом был сделан на совесть, халтурой здесь и не пахло, за что спасибо неизвестному архитектору и мастерам. Труба была намертво прикреплена кронштейнами к стене и должна была выдержать его вес. Попробовав вначале прочность крепления, повиснув всей тяжестью на нижнем кронштейне, майор, убедившись в его надёжности, полез наверх. Добравшись до небольшого балкончика, он перебрался через деревянные перила и приник к приоткрытой двери. Скорее всего здесь была жилая комната или спальня . Хорошо смазанные петли балконной двери плавно и бесшумно повернулись от лёгкого прикосновения человека, давая возможность проникнуть внутрь комнаты.

Ему сразу повезло. Это была спальня хозяина. Раскинув руки в стороны, громко храпя, Седой безмятежно спал на широкой кровати. Рядом с ним на тумбочке лежал пистолет, который тут же перекочевал в карман разведчика - бережёного бог бережёт. Больше в комнате никого не было. Входная дверь была закрыта на ключ, который торчал в замочной скважине.

Разведчик приблизился к изголовью кровати, осторожно дотронулся до плеча спящего и едва тот открыл глаза, пытаясь сообразить, что явилось причиной его пробуждения, отправил его снова в мир сладких грёз, слегка прижав сонную артерию на жилистой шее старика.

«Нет, голубчик, - подумал Верес, - тебе ещё рано просыпаться. Поспи ещё немного. Твой кошмар только начинается. А я пока займусь остальными».

4 часа 58 минут

Предстояло найти и обезвредить всех без исключения обитателей особняка. Кроме «гориллы» и «хорька» могли быть и другие, скрытые от посторонних глаз охранники. Камеры работали круглосуточно и кто-то должен был дежурить у их мониторов.

Связав руки и ноги потерявшего сознание Седого специальными узлами, которые практически невозможно было развязать и в то же время, которые не нарушали кровообращения, Майор вышел из комнаты и осторожно притворил за собой дверь. Очутившись в коридоре, он несколько минут простоял с закрытыми глазами, привыкая к темноте и раздумывая куда идти дальше. Наконец его глаза адаптировались и стали различать отдельные предметы. Слева от него дальше по коридору едва виднелась ещё одна дверь, справа коридор кончался и виднелась лестница вниз. Верес повернул налево и, пройдя несколько шагов, вновь замер весь обратившись в слух. В доме по-прежнему было тихо. Ни единого постороннего звука не проникало на второй этаж. Нащупав ручку, он слегка нажал вниз, пытаясь определить, заперта дверь в соседнюю комнату или нет. Дверь не поддалась. Развернувшись Разведчик медленно двинулся обратно по коридору в сторону лестницы. Он прошёл весь второй этаж и не обнаружив ни единой живой души, кроме хозяина, спустился по лестнице вниз.

Просторный холл. У противоположной стены четыре двери в комнаты. Поодаль коридор ведущий, по видимому, в дальнее крыло замка. Слева кухня, туалет, ванная комната. Повсюду мягкая мебель, на стенах картины, ковры на полу.

«Однако! - едва не присвистнул он, окидывая взглядом богатое убранство, – «Авторитет» то, явно не бедствует!».

Бегло осмотревшись и не обнаружив признаков жизни в холле, Верес двинулся в сторону очередной двери и едва протянул руку, намереваясь проверить, что скрывается за ней, как она сама распахнулась и он оказался нос к носу со стоящим в проёме, голым по пояс сторожем.

Весь торс бывшего зека представлял собой филиал Третьяковской галереи. Мощные грудные мышцы, тёмные от нанесённых на них куполов и церквей, от чего они казались ещё объёмнее, рельефно выделялись на фоне не менее живописных живота, плеч и рук. Зек был бос, в одних мятых брюках, в которых, скорее всего и спал или только что одел, вероятно, решив проверить дом. Звериное чутьё не обмануло "гориллу", учуявшего присутствие неизвестного. Верес всякое повидал на своём веку и знал, что учуять присутствие подготовленного специалиста, обладающего навыками скрытого проникновения в незнакомые помещения, особенно ночью, в огромном доме, чрезвычайно трудно. Для этого нужно было иметь особый дар, чутьё и прекрасный слух, коими, по-видимому, в полной мере и обладал татуированный.

Немая сцена, вызванная внезапной встречей в дверях, длилась не более секунды. Противники, оцепеневшие вначале от неожиданности, быстро просекли ситуацию и замерли перед броском.

Когда две разведгруппы, одна наша, другая противника, нос к носу столкиваются на нейтральной полосе; когда сузившиеся от напряжения глаза, враз вспотевшие лица, побелевшие пальцы, замершие на спусковых крючках, сводит судорогой; когда шевелиться нельзя - кто первый дрогнет, тот пропал; когда надёжное плечо друга, застывшее рядом, важнее всего на свете – тогда, этот бессловесный поединок нервов выигрывает тот, у кого быстрее реакция, больше хладнокровия, лучше подготовка. Треснет под чьей-то дрогнувшей ногой сучок – сигнал к бою - и закрутится карусель... Стрелять нельзя - враз накроют артиллерийским огнём. Свои-ли, чужие - не суть важно, а могут и те и другие вместе. Так, на всякий случай, причём мин и снарядов при этом обычно не жалеют. Верная амба тогда всем. Единственный выход, единственный шанс уцелеть - рукопашка и максимум, что можно себе позволить, это отборный мат и последний предсмертный вскрик, сквозь закушенные до крови губы.

Картинка была известна Вересу не понаслышке. Он первым и ударил. Резко. Без подготовки и замаха. В горло кулаком, чтобы лишить противника возможности кричать, звать на помощь. Любой другой, нормальный человек был бы убит этим ударом на месте, но «горилла» не только устоял на ногах, но и не потерял равновесия. Его лицо побагровело, налилось кровью, рот широко раскрылся и гримаса боли застыла в глазах но, благодаря своей бычьей шее и необыкновенно развитым мышцам, частично погасившим энергию удара, он сумел преодолеть шок и, захрипев как раненый зверь, бросился вперёд. Обхватив своими мощными ручищами разведчика за плечи, словно двумя огромными клешнями, он стал сжимать его как удав сжимает свою жертву, пытаясь лишить возможности двигаться и наносить удары. Чувствуя, что в ближней схватке, тем более в борьбе с намного превосходящим его по силе и находящимся в более высокой весовой категории противником, ему долго не выстоять, Майор не стал ждать, пока железные объятия задушат его или сломают позвоночник. Напрягая все силы, он приподнялся на носки и сделал вид, что пытается разорвать смертельный захват, но вдруг резко присел, ушёл в низкую стойку, более устойчивую и удобную для атаки такого высокого противника на нижнем уровне. От неожиданности Горилла на какое-то мгновение ослабил захват и этого мига оказалось достаточным для решающего удара. Раз – резко выброшенное вперёд и вверх колено правой ноги впечаталось точно в пах, навсегда лишив его хозяина способности к воспроизведению себе подобных, два - это же колено, взлетев ещё раз с хрустом сломало несколько рёбер в районе печени. Третий, добивающий удар, попал в подбородок, раздробил челюсть и отбросил, уже обмякшее тело назад.

• схваткой, Верес влетел следом за упавшим телом в тёмную комнату и приготовился к продолжению атаки, но его противник агрессии не проявлял. Он лежал в углу, словно куль, безвольно раскинув руки в стороны - голова запрокинулась назад - и не подавал признаков жизни. Прикрыв дверь изнутри, разведчик попытался нащупать пульс сначала на запястье, а затем на шее великана.

«Живучий чёрт, - мелькнуло в голове. – Всего лишь глубокий нокаут».

Еле слышный звук поворачивающейся дверной ручки за его спиной заставил майора насторожиться. Кто–то снаружи пытался очень осторожно повернуть медную рукоятку вниз. Верес тенью скользнул к двери и встал слева от неё, прижавшись к стене и не дыша. Наконец дверь слегка приоткрылась и в образовавшуюся щель медленно просунулась чья-то рука с пистолетом.

Чётко, как на тренировке, Майор резким ударом ребром ладони сверху вниз выбил оружие, захватил руку неизвестного и рывком, подсев под неё, сделал классическую мельницу. Бросок был выполнен столь мощно и неожиданно, что Хорёк, а это был именно он, пролетел через всю комнату и с грохотом приземлился в том же углу, куда за минуту до этого упал его предшественник. Более лёгкий и гибкий, он не потерял сознания от удара о пол, поэтому, дабы не рисковать, Вересу пришлось оглушить его дополнительным ударом.

Времени терять было нельзя, неизвестно, сколько охранников, привлечённых шумом борьбы, ещё могло вломиться в комнату вслед за Хорьком. Разведчик вновь занял позицию у двери в любой момент ожидая нападения. Простояв неподвижно несколько минут, и не уловив посторонних звуков, он приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. Тишина. Коридор был пуст, но рассчитывать на то, что больше никто не явиться выяснить причину шума, было бы, мягко говоря, неумно. В лучшем случае, у него было в запасе несколько минут, чтобы выяснить у захваченного «языка», какими силами и средствами обладал противник, чтобы в дальнейшем действовать уже не в слепую, а принимать разумные решения.

5 часов 30 минут

Рассчитывать на то, что противник, в чьих способностях и возможностях он уже успел убедиться, добровольно и совершенно откровенно предоставит необходимую ему информацию было наивно, поэтому Верес решил действовать наверняка. У него не было ни времени, ни желания играть с бывшими зеками в игры. Игры будут потом, когда он разберётся со всей системой охраны и обезопасит себя от внезапного удара с тыла, который может помешать ему выполнить задуманное. Не мудрствуя лукаво, он несколькими ударами по щекам привёл в чувство Хорька и, убедившись в его способности адекватно воспринимать окружающую действительность, нанёс очень болезненный удар по лицу, стараясь не отправить «языка» в нокдаун и в то же время создать видимость серьёзности своих намерений.

Опережая возможную попытку закричать или позвать на помощь, Майор сунул ствол подобранного им пистолета в рот враз побелевшего от ужаса человека, стараясь при этом причинить побольше неприятных ощущений. Судя по тому, как дёрнулся и застонал его подопечный, цель была достигнута. Вкус крови из разорванного рта, стекающей по подбородку вместе с раскрошенными и выбитыми зубами, многократно усилил психологический эффект. Главное было сломать «языка» психологически, подавить его стремление к сопротивлению, отнять малейшую надежду на спасение и полностью подчинить своей воле. Только после такой обработки можно было всерьёз надеяться на успех. Убедившись, что его пленник достаточно деморализован, о чём свидетельствовали все внешние признаки, начиная от слёз, появившихся в глазах, и подрагивания уголков губ, кончая маской ужаса, застывшей на искажённом болью лице, Разведчик перешёл к следующей фазе, получению необходимой информации. Вопросы он задавал очень тихо, не вынимая пистолета изо рта Хорька, ответами должны были служить кивки головой.

-Жить хочешь, чучело?

Утвердительный кивок.

-Ответишь на все вопросы правду - будешь жить, понял?

Частые кивки головой.

-Сколько охранников осталось ещё в доме? Один?

Утвердительный кивок.

-Два?

Голова закачалась из стороны в стороны.

-Точно один? - пистолет упёрся сильнее, вызвав новый приступ боли.

Вновь судорожные кивки подтверждения.

-На первом этаже находится?

Ответ отрицательный

-На втором?

Опять мимо.

-В подвале?

Частые кивки.

-Покажешь дорогу?

Снова кивок.

-Молоток. Веди.

6 часов 10 минут

Судя по заспанной физиономии охранника, выглянувшего из-за приоткрытой на знакомый голос железной двери в подвале, куда Верес спустился, следуя за своим провожатым, можно было легко догадаться о причинах его столь лёгкого проникновения на территорию и беспрепятственного перемещения внутри дома.

Сон на боевом посту - болезнь, с которой безуспешно борются охранные структуры и армии всего мира - и на сей раз сыграл свою злую шутку с очередным расслабившимся «часовым» и помогла супостату, в лице Вереса.

Прикрывшись своим живым щитом, он втолкнул тщедушное тело Хорька прямо в дверной проём, сшибая с ног любителя поспать на службе и, влетев следом, рукояткой пистолета добавил по голове, в качестве наказания за столь серьёзный дисциплинарный проступок. Быстро осмотрелся и, убедившись, что в комнате больше никого нет, убрал оружие в карман и быстро связал обоих.

Комната была интересная и представляла собой нечто среднее между бомбоубежищем и командным пунктом, без окон и архитектурных излишеств, с минимумом удобств и большим количеством разнообразной электронной техники. На стене напротив двери располагались шесть мониторов по числу камер видеонаблюдения. Один из них, тот, который был подсоединён к испорченной разведчиком камере, транслировал непрерывные полосы и помехи, бегущие по экрану сверху вниз. Остальные исправно выполняли свою работу, причём на двух мониторах были изображения внутренних помещений. Выходило, что он, несмотря на весь свой опыт, в темноте и суете всё-таки не заметил двух камер, установленных где-то в доме. Явный прокол, который, если бы не спящий охранник, вполне мог бы оказаться последним в его жизни.

Посредине комнаты у стены - пульт управления и аппаратура связи. Здесь же, на столе, свалены в кучу рация, несколько мобильных телефонов, зарядное устройство и другая техника, в предназначении которой ему ещё предстояло разобраться.

Теперь можно и перевести дух. Первый этап операции прошёл, можно сказать, в целом успешно. Потерь не было, раненых – только Горилла, который благодаря своему железному здоровью, наверняка ещё всех их переживёт. Остальные лежат связанные, и увы, пока бесполезные для дела. Теперь предстояла задачка потруднее – использовать силы противника для реализации задуманного им плана, но сначала следовало «подчистить хвосты».

Верес быстро поднялся наверх и вышел на улицу. Было уже совсем светло. Солнце взошло. Щебетанье множества невидимых глазу птиц, наполнило сад.

Он обошёл здание по периметру и вышел к забору в том месте, где лежал волкодав. Покрытые густой шерстью бока зверя мерно вздымались, уши слегка подрагивали во сне, дыхание было ровным. Снотворное пока продолжало действовать, но скоро животное должно было очнуться, поэтому сейчас было самое время позаботиться о его дальнейшей судьбе. Его вольер был довольно далеко , у самых центральных ворот, поэтому Вересу пришлось изрядно попотеть, пока он волоком за задние лапы перетаскивал тяжёлую тушу кобеля через весь сад. Закрыв железную дверь на прочный засов за начавшим подавать признаки жизни зверем, он почувствовал себя гораздо спокойнее.

Вернувшись на место, где он перелез через ограду, разведчик вновь проделал то же упражнение, что и ночью, только наоборот, вытащив иголки из провода и спрыгнув вниз вернулся в дом.