Чем заняться настоящему джентльмену в пять часов утра?  

Туман мокрыми лохмотьями цепляется за мои ноги. Солнечные лучи робко пробиваются сквозь хмурые тучи, но они не развеивают мрак, а превращают мир в загадочный калейдоскоп, населяя его странными тенями и образами. Все порядочные люди ещё нежатся в постелях, а я занимаюсь чёрте чем. Мир вокруг меня чёрно-белый. У него будто украли краски, наполнив всё вокруг цветами старинных фотографий. Только мой ярко красный шарф, вьющийся на ветру, говорит об обратном.  

Устал. Дыхание моё сбилось, холодный воздух обжигает лёгкие. Времени остаётся мало, ведь когда обитатели района начнут просыпаться, песенка моя будет спета.  

Нащупываю в кармане заветный стеклянный бутылёк, и только это предаёт мне сил. Словно в подтверждение моих опасений позади меня, по мостовой, гулко отбивают такт шаги бегущего человека. Нет, людей, их несколько.  

Почти одновременно с одной из крыш раздаётся пронзительный свист. Эх, а ведь остался то всего один квартал.  

– Он здесь! – вопит кто-то противным гнусавым голосом.  

Меня всё-таки обнаружили. Устремляюсь вперёд, разбрасывая вокруг себя клочья влажного тумана. Затем сворачиваю в подворотню, и тут же, в стену рядом со мной, врезается метательный нож. Мазила! Мне клинок пригодится. Держу его в руке ощущая шершавость кожаной обмотки на рукоятке.  

Быстро пересекаю двор, в середине которого, как впрочем, и в сотне подобных двориков, пышет струйками паровая колонка отопления. Она словно объевшийся аист, клюёт носом поршня землю.  

Прямо из облака белого пара выскакивает человек с дубинкой в руках. Коротко, без замаха бью его тростью по лицу. Хруст, крик, мимо меня пролетает золотой зуб и россыпь рубиновых капелек..  

Уже на выходе из двора на меня кидаются сразу двое. Ударяю ближайшего в промежность, руки второго сбиваю ударом локтя со своего сюртука. Чёрт их подери! Теперь топот не только позади, но и впереди.  

Хватаюсь за водопроводную трубу и забираюсь на крышу надстройки. Вокруг крики, ругань. Что-то снова пролетает мимо меня. Нет времени смотреть. Вставляю трость в зубы, и ловко перебирая ногами, взбираюсь по лестнице на крышу.  

Кто-то тянет меня за штанину. Со всей силы лягаю преследователя, впрочем, не рассчитывая на успех. Однако вышло удачно. Громкое всхлипывание и звук упавшего предмета, килограммов эдак в сто, сопровождаемый новым потоком брани.  

Я на крыше. Переводя дух, пытаюсь определить направление. Где-то справа заунывно заухала сирена парового тягача в порту. Спасибо тебе моряк, это как нельзя кстати. Мой путь лежит намного левее.  

Быстро бежать мне мешают трубы отопления, которые сплетаются здесь просто в немыслимые узоры и лабиринты. В очередной раз, споткнувшись, ударяюсь правым боком об угол заброшенной голубятни.  

Остолоп! Увалень! – кляня себя последними словами, проверяю целостность драгоценной бутылочки. Трещин нет, пробка плотно закрыта. Вздыхаю с облегчением, смахивая пот со лба. На это раз повезло.  

Расслабляться рано, рыча, словно дикий зверь, здоровяк в коричневой залатанной жилетке и коричневых бриджах, потянул меня к себе, удерживая за шарф.  

Только на мгновение кашне захлестнул мою шею. Спрятав драгоценную бутылочку в карман, я пытаюсь избавиться от противника. Шаг в его сторону и резкий уход вправо. Собственная сила опрокидывает жлоба на крышу и моя трость с силой опускается ему на голову. Трость вдребезги, противник без сознания. Жаль, делал её на заказ в Лондоне.  

Слишком увлёкся. Меня ждут, – напоминаю я себе надеясь на пресловутое второе дыхание. Несусь по крыше петляя между лабиринтом труб, изредка выбрасывающих в воздух плотные струйки пара. Я словно на крышке гигантского органа, только музыку играет кто-то другой.  

Меня бьют меня по ногам, отчего я перекатываюсь по слою черепицы, крепко прижимая к груди рукой склянку в кармане. Мой противник худющий имбицил, с бледным лицом и с обрезком трубы в пудовом кулаке. На мгновение что-то закрывает свет над нами. Это огромный пассажирский дирижабль проносится над крышами. Он так близко, что я даже вижу девчушку в сиреневом платье прижавшей мордочку к смотровому иллюминатору.  

Раздаётся пронзительный гудок бьющий по ушам, доходяга задирает лицо в небо пытаясь обнаружить источник звука. Это он зря. Подпрыгнув, хватаюсь руками за одну из труб надо мной и сильным ударом ног сбрасываю его с крыши. Кажется, я обжёг себе руки и даже перчатки не помогли.  

Скат, прыжок, лестница. Мостовая неприветливо ударяет в ноги. Это уже не важно, я почти у цели.  

Впереди по дороге неспешно порыкивая, катится машинка старьёвщика. Звук разбитого стекла, хруст под подошвами преследует меня. Чуть позади из окон выпрыгивают три человека. Что ж, додумались пробежать через дом, стервецы.  

Из последних сил я ускоряюсь, пытаясь пересечь дорогу наискосок, прямо перед котлом машины старьёвщика, в засаленной кепке и треснутых очках на грубом морщинистом лице.  

– Держи его! – бросают мне в спину.  

Погоня не отстаёт, но в последний момент я протискиваюсь между паромобилем и стеной дома. Моим преследователям везёт намного меньше – двое из них оказываются под колёсами фургончика. Крик ярости, граничащей с безумием, наполняет всё вокруг.  

Выстрел, выстрел, ещё один. Мой двухсотдолларовый цилиндр слетает с головы и исчезает среди полных мусорных баков.  

Что ж, у «Бубонных крыс» есть револьвер. Неожиданно, – подумал я.  

Новый выстрел. На этот раз он выбивает каменную крошку из стены впереди меня. Замираю на месте и поднимаю руки вверх. Ладонь в перчатке лодочкой и вот нож уже в рукаве.  

– Ещё шаг и я тебя пристрелю богатенький ублюдок! – произнёс знакомый мне голос.  

– Не стоит этого делать. Я просто купил лекарство, – пытаюсь говорить спокойно, дружелюбно улыбаясь.  

– Лекарство? Ты меня за идиота держишь? На «Механик-стрит» перевелись аптеки?  

Противник высок ростом, широкоплеч, одет почище предыдущих, в петлице серого сюртука гвоздика. Значит один из главарей «Бубонных крыс». Не запыхался. Оружие держит ровно, рука неподвижна. Тяжёлая челюсть, выпирающий вперёд лоб. Парень не слишком умён, но силён. Правый глаз постоянно прищурен. Возможно травма. Наверняка и обзор с этой стороны у него будет похуже. В револьвере осталось два патрона. Это хорошо.  

– Просто бывает, что и в наших аптеках есть не все лекарства.  

Произнося последнее слово, я плавно утекаю, влево уходя из зоны поражения.  

В ответ на это, главарь подряд сделал два выстрела в меня. Ну или туда, где я должен был быть, мгновение назад.  

Как там меня учили? Рука и клинок одно целое. Нож с противным чавкающим звуком вонзается в глаз противнику. Тело ещё не опустилось на землю, а я уже снова бегу по улице и только красный шарф развевается за мной.  

Впереди арка, за которой начинается «Механик-стрит», цветной яркий мир, запах сдобы, полицейские, порядок и пятилетняя девочка, лекарство для которой заставило меня сегодня побегать и поволноваться.