" />Знак.
На базу отдыха «Крыжанка» мы приехали для проводов зимы, на Масленичные гуляния. Она находилась в самой глуши леса. С общей трассы даже не догадаешься, что в этом густом сосновом лесу кипит жизнь. И мы не знали. Живя в пятидесяти километрах от этого места, даже никогда не слышали о нем. За три дня до Масленицы мне пришло сообщение с точным адресом и временем гуляний. Номер отправителя был неизвестен. Пробовали перезвонить, слышали в ответ: «Неправильно набран номер…». В интернете информации об этой базе не было, подробности узнать было негде. Это, конечно, казалось очень странным, но поехать на гуляния мне шибко хотелось. В последнее время мой муж вел себя отстраненно, сухо и очень подозрительно. Он задерживался на работе, мог не приехать домой ночевать, его телефон периодически находился вне зоны действия сети, а от его рубашки иногда пахло дорогим женским парфюмом. Опять эта секретарша, Людочка. Моя постоянная головная боль. Вечно она крутится возле Виктора Евгеньевича. Моего Виктора Евгеньевича. С тех пор как она появилась на фирме мужа, наша жизнь круто изменилась. Моя – в худшую сторону, Витькина – в лучшую, наверное. Несмотря на то, что наши отношения все считали идеальными, как мне казалось, им приходил конец. Одна надежда была на то, что это временно, супруг нагуляется и успокоится. Я докажу, что я лучше Людочки, чего бы мне этого не стоило. И эта поездка будет спасательной шлюпкой для нашей маленькой семьи, для нас обоих.

Потребовалось приложить немало усилий, чтобы уговорить Витьку. Ехать он не хотел, не барское это дело, знаете ли, вечно занятому шефу бегать и веселиться. Но, будучи моим супругом на протяжении 12 лет, понимал – придется. И вот мы здесь. По моему счастливому виду было понятно, что приехали сюда не зря. Я вообще любитель большого скопления людей, поэтому тут мне нравилось. На этой ярмарке чего только не было: различная выпечка, крендельки, шашлыки, блины, пуховые платки, расшитые валенки, мыло, магниты, сувениры. Столько всего интересного, в основном ручной работы. Кое-где стояли настоящие русские самовары, вокруг которых висели, нанизанные на нитку, баранки. Можно было подойти и налить горячий сладкий чай всем желающим, чем и занимался Виктор Евгеньевич. Он не выпускал из рук чашечку, из которой на морозе выходил пар. Никогда не замечала, чтобы он был таким любителем чая. То ли местный напиток настолько вкусный, то ли Витька «прятался» за этой чашечкой для того, чтобы его не трогали. Пару раз он и мне приносил чудо-чай с белой пенкой на поверхности, вкус его был необычный и горьковатый, но, чтобы угодить мужу, я с благодарностью брала пластиковую кружечку и выпивала все до дна.

Я металась от стола к столу. Глаза разбегались от изобилия товаров. Нигде не останавливалось столько народа, как перед столами с куклами. Они были разных размеров, большие и маленькие, худые и толстые, красивые и не очень, куклы народов мира, куклы – клоуны, пупсы, старички, волшебники, даже герои мультфильмов. Было ощущение, что каждая из них имела свою душу, характер и нрав, а глаза были «нереально – реальные». Как оказалось, их шили дети из школ-интернатов и детских домов. Голова, руки и ноги кукол были выполнены из теста, и выглядели как настоящие. Каждый пальчик, каждый ноготок некоторых кукол, были проработаны до мелочей и выглядели изумительно, а кое у кого, наоборот, пальцы походили на небольшие сосиски. Тело у всех кукол упругое, набитое ватой. Люди хватали то одну фигуру, то другую. Показывали своим детям и возвращали на место. Кто-то поднимал ребенка над столом, и малыш сам выбирал себе игрушку. Продавцы лишь успевали докладывать товар. Он разлетался как горячие пирожки. Повертев несколько кукол в руках, я отошла от стола. Некому мне покупать игрушки. Уже много лет в нашей семье - это запретная тема. Воспоминания нахлынули.

Наш сын не захотел появиться на свет, когда до его рождения оставалось чуть меньше трех недель. Это был сущий ад, за одну ночь ворвавшийся в нашу жизнь. Скорая помощь не успела довезти меня до больницы, сердце малыша остановилось в дороге. В ту ночь Витьки не было рядом, он уезжал на важные переговоры, и с тех пор я виню его в том, что не было со мной в столь значимый момент, а он винит меня, что вовремя не позвонила врачам. Замкнутый круг какой-то. Полгода до этого мы с любовью оформляли детскую комнату, постоянно спрашивая друг друга: «Как думаешь, Толику понравятся зеленые обои или ярко-желтые?», «Горшок лучше купить музыкальный или обычный?», «А где будут стоять качели?», «А кроватку на первое время к нам в спальню поставим?», вопросов было много, а счастью моему, как казалось, не было предела. Конечно, долгожданная беременность для любой женщины будет самым счастливым событием. Толик. Так звали моего любимого деда, единственного человека на всем белом свете, который посвятил свою жизнь только мне, своей дорогой внучке, в честь которого я и хотела назвать ребенка, несмотря на то, что Витька был против. Жаль, что дед умер, когда мне было 8 лет, но назвать сына его именем я просто была обязана не кому-то, а себе. Жизнь младшего Толика оборвалась, так и не начавшись. А вместе с ним, оборвалась и моя жизнь…

Почувствовав, что к горлу подступает ком, чтоб не разрыдаться, я постаралась переключить внимание на праздник. Посмотрев по сторонам поняла, что Витьки нигде не было, странно, куда он мог подеваться, не сказав мне ни слова. Может и говорил, а я не расслышала? Из-за музыки приходилось громко кричать, чтобы услышать друг друга. Повсюду слышался звонкий смех и свист. Веселье в самом разгаре. Мимо промчалась тройка лошадей, из раздутых ноздрей которых выходил пар. Ими управлял ямщик, одетый в тулуп из овчины и шапку – папаху. Он важно восседал в санях, периодически поглядывая назад, контролируя чтобы никто с них не выпал. Да, а переживать было за что. Детвора целой гурьбой свисала с разных сторон саней. Удивительно, как они вообще держались.

Кто бы мог подумать, что здесь будет столько народа. Моя душа ликовала. Старалась участвовать во всех конкурсах: шла с командой стенкой на стенку, кидала снежки, каталась в санях. А вот и Витька, он стоял в стороне. Быть может он никуда не исчезал, я просто не заметила его в толпе людей? Подбежав к нему и крепко прижавшись к сильному, красивому телу, я потащила его в центр событий, повиснув на руке как маленький ребенок. Он сопротивлялся и как бы я ни пыталась его растормошить, ничего не получалось, что меня очень расстраивало. Хотелось вспомнить детство и вместе поучаствовать в общем веселье.

- Ну пожалуйста, дорогой, иди хотя бы канат потяни, - пыталась вовлечь его в игры.

- Мне не хочется, - лениво ответил муж, чем расстроил меня еще больше.

- Тогда может дрова порубишь?

- Тем более, - уже сердито рявкнул Витька. Но я не сдавалась, смогла ведь его сюда притащить, смогу и в конкурс вытянуть.

- Ну один разок, на канат. Пошли вместе, а?

И, крепко обняв, чмокнула его в колючую щеку. Я знала, что после этих слов он точно пойдет. Так обычно говорит моя крестная дочь Аленка. Ее «один разок» выручает всегда. Вот и мне он помог. Что-то бубня себе под нос, Витька сдался. С таким рвением он тянул канат, с таким удовольствием. Давно не видела его настолько счастливым и беззаботным. За пять раундов было пять побед. Мой муж повеселел, расслабился, а я успокоилась. Последнее время он был очень напряжен. На мой вопрос о причине беспокойства лишь отшучивался и отвечал:

- Все в порядке, малыш. Не волнуйся. Все в полном порядке.

День пролетел незаметно. Чучело Масленицы сжигали, когда уже смеркалось. Мы стояли в обнимку у огромного костра, смотрели как искры большими мухами разлетались в разные стороны и поднимались к небу. Я постаралась вложить всю силу мыслей в свое желание и, глядя на небо, попросила: «Господи, дай нам пожалуйста ребеночка. Хоть какого, только нашего. Мы будем его любить как никто на свете. Позволь мне почувствовать всю радость материнства. Позволь нашей семье стать еще счастливее с ним. За что, Бог, нам такие испытания? В чем мы провинились перед тобой? Я готова многое отдать ради малыша. Слышишь, Боже?! Дай мне знак. Дай просто знак…».

Рядом заплакал малыш, мама подхватила его на руки и убежала прочь. Мимо прошла девушка с округлившимся животиком, под руку которую поддерживал молодой человек. Знак ли это? Не знаю. Мы медленно шли к нашей машине держась за руки, наблюдая как в свете фонарей мерцают легкие снежинки. Был ли смысл от совместно проведенного времени и спасет ли это наши отношения время покажет, а пока даже разговаривать не хотелось. Я молча наблюдала за людьми – уставшие, но довольные все разбредались в разные стороны. Кто-то оставался ночевать на базе отдыха, кто-то уезжал домой. Столы с сувенирами почти собраны, коробки упакованы. Проходя мимо игрушек, я обратила внимание на довольно-таки странную куклу. Даже не сразу поняла, чем именно она привлекла мое внимание. Это была пол метровая кукла-мальчик. Его лицо было уродливое – огромный нос картошкой, пухлые губы, торчащие лопоухие уши, волосы стояли дыбом. Широкие штаны и безрукавка совсем не сочетались с синим шарфом. И вообще весь его вид был настолько нелепый, что я решила его купить. Кому он кроме меня еще нужен? Тем более детскими руками был сделан. Расплатившись за уродца, мы быстро зашагали на парковку.

Новый житель.

Дома нас встречал Маркиз. Он вальяжно вышел из комнаты и упал на спину большой рыжей подушкой, раскинув свои лапы в разные стороны. Всем своим видом показывая – «гладьте меня». И обычно мы шли на поводу у этого маленького чертяки, который из нас веревки вил, а мы и позволяли – член семьи все-таки. Но сегодня потакать его прихотям не было желания. День был очень насыщенный и долгий. Нужно быстренько в душ и спать.

Пока мы раздевались, он прикрыл глаза и задремал. Лапки немного подергивались, усы тоже. Было ощущение, что ему уже снится какой-то кошачий кошмар. Решив немного подшутить, я положила куклу Маркизу на живот. От неожиданности кота подбросило, он зашипел и ринулся наутек, роняя все, что попадало ему на пути. Мы с Витькой тихонько похихикали, так, чтобы кот не слышал – он у нас товарищ обидчивый, и разошлись по разным углам. Муж пошел в душ, а я с новым жителем – в гостиную, которая соединялась с кухней. Наделю-ка я его полномочиями - пусть следит за порядком в доме, как домовой. Оберегает от всякого зла, от дурных языков. Мне мама давно говорит, что у нас с энергетикой не все хорошо. Значит пусть исправляет. Я поставила его на окно в гостиной, как говорится – в красный угол, и у меня всегда на виду будет, и не скучно будет кушать готовить. Шторы висели лишь по краям, поэтому помех для домового не создавали.

- Милый мой мальчик, мы рады видеть тебя в нашем доме, - глядя ему в глаза и поглаживая по мохнатой голове, приговаривала я. - С сегодняшнего дня он и твой дом тоже. Береги его, цени его, отгоняй всякое зло от него. Очень надеюсь на то, что мы с тобой подружимся и ты станешь полноценным членом нашей семьи. Тебе у нас понравится, вот увидишь, - и довольная собой, чмокнув его в нос-картошку, я выключила свет в гостиной и поднялась по винтовой лестнице в спальню.

Витька уже лежал под теплым одеялом. Как бы не простудился, целый день ведь на улице провели. Ладно я, бегала все время, а он - простоял на одном месте. Наклонившись к мужу, прикоснулась губами к его лбу – кажется не горячий, все в порядке будет. Я забралась к нему под одеяло и провалилась в глубокий сон.

«Тук… тук…
Где ты милый друг?
Тук… тук…
Посмотрю вокруг.
Тик… так…
Обернись назад,
Тик… так..
Отправишься ты в ад!».

Я проснулась от собственного крика. Пижама на мне была мокрая насквозь, от чего все тело тут же покрылось гусиной кожей. Что же мне снилось? Не помню. Меня сотрясало мелкой дрожью то ли от холода, то ли от приснившегося сна, сердце бешено колотилось. Такое бывает, когда пробежишь стометровку. На часах 3:15. Я посмотрела на супруга, он даже не проснулся от моего крика. Огромная луна находилась напротив окна и освещала нашу спальню. Свет падал и на лицо Витьке. Приглядевшись, я увидела капельки пота у него на лбу. Решила их убрать. Господи, да он же горит весь. Не удивительно, что моя пижама мокрая, когда рядом такая батарея лежит. Я сползла с кровати и пошла вниз за жаропонижающим.

При входе на кухню меня чуть не сбил с ног Маркиз. Я лишь почувствовала его мохнатую шкуру. Надо же, какой голодный, несется вперед меня. Нащупав выключатель, щелкнула его и тут же зажмурилась от яркого света. Мы всегда мечтали о светлом доме, поэтому лампочки везде, кроме спальни, были очень сильные. Поставив чайник на плиту, достала коту паштет из холодильника. Хлопок открывающейся баночки на него действует всегда волшебно. Пока открываешь паштет, накладываешь в миску и разминаешь вилкой, Маркиз начинает переминаться с лапы на лапу и громко мурлыкать, периодически требовательно мяукать, как-бы поторапливая меня. Но что-то не так… крышка хлопнула, а кота нет.

- Маркиз, мальчик мой, где ты? – поставив миску на пол, я огляделась по сторонам. – Иди скорей, мама тебе кушать положила.

Кота нигде не было. На окне гостиной сиротливо стоял домовой. Шарф на его шее почему-то сбился и съехал набекрень. Надо хоть парню имя дать. О! Чудак. Я буду звать его Чудак. Ему подходит в самый раз.

- Ты не видел Маркиза, дружок? – поправляя шарф, спросила нового жителя. – Смотри, паштет его не съешь. Останется парень голодный, - хихикнула я и щелкнула по носу куклу. Вдруг, в моей голове появились обрывки сна «тук, тук, где ты милый друг…». Стало как-то не по себе. Налив чай с малиновым вареньем, я вышла с кухни и щелкнула выключателем. «Тик, так, обернись назад…». Обернувшись, я увидела силуэт Чудака в свете луны. Вокруг его мохнатой головы светился ореол. У меня резко скрутило живот и затряслись поджилки. Перескакивая через ступеньку, я понеслась наверх, еле удерживая кружку с чаем. Было ощущение погони за мной. Муж спал спокойно, будить его не захотелось. Поставив чай на прикроватную тумбочку, забралась под одеяло с головой и стала прислушиваться. Мне казалось, что вокруг нас кто-то шепчется. Что они говорят? Не понимаю. 

Другая жизнь.

- Марин, хватит спать. Целый час пытаюсь тебя поднять, - услышала я сквозь сон, раздраженный голос мужа. Голова гудит, глаз открыть не могу. – Что у тебя тут произошло? Вставай, мне пора ехать в офис.

Я еле открыла глаза и тут же почувствовала острую боль в них. Утреннее солнце светило так ярко, что появились рези в глазах. Спать. Дико хочется спать. Сев на кровати, я не поверила своим глазам и начала судорожно их растирать. На белом ковре, привезенном в прошлом году из Швеции, был разлит чай. Крупинки малины присохли на ворсе ковра, а кружка валялась возле окна. Пытаясь вспомнить, что было вчера, я обхватила голову руками и начала вертеть ею по сторонам. На тумбочке все было раскидано, фоторамка разбитая лежала на полу, картина на стене перекошена. Я подняла наше свадебное фото, убрала осколки и положила на тумбочку.

- Какого черта тут произошло? Маркиз, маленький засранец, где ты? – простонала я. Голова раскалывалась. Витька стоял уже в дверях.

- Все, я поехал, позже поговорим. Срочно нужно ехать на фирму.

И послав мне воздушный поцелуй, супруг скрылся из вида. Спускаясь вниз по лестнице, увидела клочки рыжей шерсти повсюду. Было ощущение, что он боролся с кем-то. Наверное, снова к нам забрался соседский кот, такое уже было однажды. Еле разняли парней, потом звонили соседям, чтоб те приходили забирали своего хулигана. И не лень ему сюда ходить? Ведь ближайший дом от нас находится в полутора километрах. Мы всегда мечтали о доме в лесу, поэтому выбрали этот уединенный райский уголок, вдали от цивилизации. Нам очень нравится наш дом. Иногда приезжают родители в гости, иногда друзья с семьями. Как говорится, скучать не приходится.

На кухне царил беспорядок. Это начинало меня злить не на шутку. Все, что стояло на обеденном столе, теперь хаотично лежало на полу. Также, как и на лестнице, повсюду валялась рыжая шерсть нашего члена семьи. Я подошла к кошачьей миске, она была пуста.

- Съел все-таки, засранец. Вот и сиди теперь голодом, не заслужил обед себе, - вконец рассердилась я. Взгляд упал на подоконник, Чудака там не было. По моей спине пробежался холодок. Куда могла деться эта странная кукла? Не кошки же утащили ее?! Фу. Бред какой-то. Нужно принять прохладный душ и приниматься за уборку.

Забравшись в душевую кабинку, я включила любимое радио и, распевая хиты моей школьной молодости, принялась активно намыливать голову. Люблю, когда много пены и нисколько не жалею количества шампуня, вылитого на мои волосы. Божественный запах. Этот шампунь мне привезла подруга с Парижа. Не теряя времени, тут же намыливаю тело. Вдруг, радио начинает прерываться и шипеть. Появились какие-то волновые помехи. Я постучала ладошкой по сенсорной панели, оно пропало совсем, осталось лишь громкое шипение, которое действовало на нервы. Я постучала сильней, попыталась его выключить, но ничего не вышло. Тогда я начала с силой долбить по нему двумя руками и кричать: «Да выключись же ты, в конце то концов! Какого дьявола здесь происходит?!».

Сработало. Шипение умолкло, но перестала бежать вода. Пена стекала по моему лбу на лицо, попадала в глаза и начинала разъедать их. Постучав уже кулаками по панели управления в душевой, я вышла из кабинки. Замотаюсь в полотенце, пока не решу этот вопрос, и пену можно обтереть полотенцем. Но крючки оказались пустые. Видимо я бросила полотенца в стирку, а чистые повесить забыла.

- Черт! – пыхтела я. – Черт! Черт! Черт! Да что за день такой ненормальный?

Слезы потекли по моим щекам, прожигая тонкие дорожки. Ладно, возьму из корзины грязное полотенце. Хорошо, что в стирку их не утащила. Открыв корзину, я ахнула. Прям на грязном белье, лицом вниз, лежал Чудак. Забыв, что стою вся в пене, подняла его и прижала к груди.

- Да ты мой малыш! Кто же тебя сюда бросил? Неужели, Витька?! – я разрыдалась. Слезы большими горошинами катились по моему лицу и падали Чудаку на мохнатую голову. Мне стало жалко его, стало жалко себя. Вспомнила опять нашего ребенка. Я скатилась медленно по стене и села на кафельный пол, благо, что он с подогревом. Да и был бы холодный – не поняла бы. В тот момент я не чувствовала ничего, кроме адской душевной боли, годами разрывающей меня изнутри. Ни то, что я голая сижу на полу; ни то, что с моих волос стекает холодная вода; ни - че - го. А Чудак уткнулся своим картофельным носом мне в грудь, я обхватила его руками так, что как-бы обнимала себя за плечи. Слезы все текли.

- Ну почему ты не мой ребенок? Не мой сынок… - не успокаивалась я. – Я бы кормила тебя грудью, - и, в подтверждение своих слов, приложила большие пухлые губы Чудака к своему соску. – Я бы убаюкивала тебя всегда, - покачиваясь вперед и назад, и смотря на него с любовью, приговаривала я. – Я бы пела тебе колыбельные.

«Тук, тук, встали детки в круг,
Тук, тук…»

- Хм. Откуда эти слова? - смутилась я. Тут в голове начали мелькать картинки как слайды – чай, фоторамка, 3:15, ночной шепот, Чудак в лунном свете… С визгом я откинула от себя куклу и понеслась в спальню. Это сон, мне все приснилось, в комнате будет порядок. Но в комнате все было без изменений – разлитый чай, присохшая малина, кружка в углу. Мне показалось, что я схожу с ума. Не хочу прибираться, не буду, надо немного вздремнуть. Голова раскалывается. Я задернула наглухо шторы - в комнате образовался полумрак, накинула на себя халат и забралась под одеяло. Устроившись в своей любимой позе – на животе, согнула левую ногу в коленке под углом девяносто градусов, правая нога прямая, руки под головой, я задремала. Мне уже начало что-то сниться, когда пришел Маркиз. Я почувствовала, как кот запрыгнул на кровать и, медленно и мягко шел вдоль моей правой ноги.

- Явился, засранец, - сквозь сон пробубнила я, - иди сюда. Но Маркиз не спешил, он встал в образовавшийся треугольник между моих ног и стоял. – Иди, кому говорю, - я похлопала рукой перед своим лицом. Кот не шелохнулся. Странно, он никогда не отказывался полежать со мной под одеялом. – Маркиз! Иди сюда, - уже требовательным голосом позвала я. Кот с места не двинулся, наоборот, лег у меня между ног, свернувшись калачиком. Я почувствовала, как тепло от него растекается по моему телу. Но приятней то, когда в обнимку.

- Какой противный. Не хочешь по - хорошему, будет по - плохому. Все-равно заставлю со мной спать, - припугнув кота, я подняла голову, повернула ее назад и обомлела. На одеяле никого не было. Зато в открытых дверях спальни было видно, что Маркиз сидит на лестнице спиной ко мне. Там тоже полумрак, окон нет. Но силуэт то явно его. Тогда почему он не реагирует? Что же там такого интересного? А может это не Маркиз? Я со стоном уронила голову на подушку. Спать. Я решу эту проблему позже.

Мечты сбываются.

Мой сон прервала музыка, раздававшаяся из душевой кабины, и еще какой -то шум. В комнате была кромешная тьма. Сколько времени? Сколько часов я спала? Утро сейчас или ночь? А Витька где? И где вообще мой телефон? Столько вопросов. На часах 21:21. Вечер. Весь день проспала. Ничего не понимая, я сползла с кровати. Надо устранить источник шума – истошно-орущее радио. Выйдя из комнаты, я увидела пар, выходящий из ванны. Сон как рукой сняло. В два прыжка преодолела расстояние и влетела в ванную комнату. Вода была повсюду, из душа лился кипяток. Зайти туда было невозможно. Нужно срочно перекрыть воду. К счетчикам не подобраться, они спрятаны за кабинкой. Пришлось бежать в подвал, там основной вентиль.

Прихватив фонарик, лежащий на тумбочке, открыла тугой засов и толкнула с силой дверь. Обычно туда только Витька ходил, у меня с трудом хватало сил открыть эту дверь, да и не было необходимости. Осторожно спускаясь по деревянным ступенькам, я светила фонариком по сторонам. Страх охватывал все тело. В голове сразу же всплыли похожие фрагменты из фильмов ужасов. Стараясь отгонять дурные мысли, я все ближе подходила к углу с вентилями, периодически оборачиваясь назад. Было чувство, что кроме меня здесь еще кто-то есть. Да. Вот они. Но какой из них холодный, а какой горячий? Ладно, перекрою оба. Пришлось изрядно постараться, сил мне не хватало. Не сразу, но перекрыть воду все-таки удалось. Сейчас бы еще заткнуть это радио, которое орет на весь дом. Руки тряслись мелкой лихорадочной дрожью. Срочно найти телефон и позвонить мужу.

Повернувшись лицом к выходу из подвала, я увидела Маркиза, лежащего под лестницей. Поза его была какая-то неестественная.

- Маркиз, мальчик мой. Как ты сюда попал? – наклонившись к нему, я посветила фонариком и закричала, прикрыв рот руками. Его стеклянные глаза были навыкат, голова свернута на 180 градусов, шерсть клочками выдрана. Он был мертв.

- Господи, малыш, - рыдала я, упав на колени перед котом, - кто с тобой это сделал?

Я схватила его на руки и прижала к себе. Он был весь липкий, не понятно в чем. Слезы текли ручьем. Надо его помыть. Что я Витьке скажу, когда он вернется? Что я не только ребенка, а еще и кота не уберегла. А когда он вернется? Надо ему позвонить. Поднявшись наверх, мне показалось, что радио надрывается еще громче. Достав из гардеробной резиновые сапоги, с котом на руках я вошла в ванную комнату. Вода была повсюду, благо, что порог высокий и в коридор она не вытекала. Но хоть бежать перестала. От музыки мою голову просто разрывало на мелкие кусочки. Что – же сделать? Ну конечно! Из розетки выдернуть душевую кабинку. Хорошо, что вода на нее не попала. Выдернув вилку, я аккуратно повесила ее на ручку и вышла в коридор.

Телефон лежал на тумбочке мужа. Тридцать шесть пропущенных вызовов от Витьки и два сообщения: «Марина, до тебя не дозвониться. Ты где пропала? Срочно перезвони!» и «Вертолет нашей фирмы попал в аварию где-то в горах. Мы поехали на поиски команды. Не теряй. Надеюсь, у тебя все в порядке. Люблю, целую!». Я тут же набираю номер мужа, абонент вне зоны доступа сети. Набираю снова и снова – безрезультатно. Да что же это такое? Надо прилечь, лежа голова не так сильно болит.

Я положила Маркиза перед собой на подушку и, не снимая сапог, свернувшись калачиком, легла рядом. В доме стояла гробовая тишина, было лишь слышно тиканье часов. Завтра я проснусь и все будет по - другому. Это сон. Точно сон. С этими мыслями я провалилась в царство Морфея.

Сквозь сон я почувствовала, как муж осторожно, чтоб меня не разбудить, ложится на кровать. Матрас проминается под тяжестью его тела и немного покачивает мое. Слава Богу, приехал. Теперь будет все как прежде. Вот Маркиз со мной под одеялом спит. Я чмокнула кота в мохнатую голову и повернулась к мужу. Так захотелось прижаться к любимому человеку. Но кровать оказалась пуста. Не может быть! Я же чувствовала, как он ложится, чувствовала его дыхание… В этот момент в душевой побежала вода и вновь заорало радио. На часах 3:15. Хорошо, что я до сих пор в сапогах, все перекрою сейчас. Медленно шлепая по горячей воде, я увидела, что вилка так и висит на ручке, выдернутая из розетки. Каким образом работает кабинка – не понятно. Зато на поверхности воды плавает Чудак. Я подняла его и прижала к груди.

- Ты прости меня, мой мальчик, мой сынок. Мамочка тебя больше никуда не отпустит. Я люблю тебя, родной мой, и всегда любила. Я столько лет тебя ждала. Мы всегда будем вместе, всегда. Веришь мне?

Чудак преданно смотрел на меня. Он верил. Я это точно знала. Я чувствовала. Мы зашли вместе в комнату, забрали Маркиза с кровати и спустились в гостиную. Я села в свое любимое кресло-качалку, стоящее у камина, и укрылась клетчатым пледом. На левой руке у меня лежал Маркиз, на правой Чудак. Расстегнув халат на груди, я приложила пухлые губы сыночка к своему соску и начала медленно раскачиваться, убаюкивая его. Мой сынок. Мой. Моя кровиночка. Я с любовью смотрела на Чудака, на его красивейший нос, на милые ушки, изящные пальчики с рыжей шерстью, застрявшей в кулачках. Вот оно, счастье! Мечты сбываются. Спасибо, Господи.

**********

- Виктор Евгеньевич?! Да, все по плану, - прощебетала счастливая Людочка в трубку. – Вы были правы, эта кукла нам действительно помогла. Она думает, что это ее ребенок, ахахах, безумная женщина. Я только переживаю, не много ли таблеток было добавлено Марине? Даже не представляю какие у нее галлюцинации от них. Вы бы ее видели… Весь вечер ходит в резиновых сапогах по дому и носит на руках дохлую кошку. Жуть!

- Ничего, Людочка! Она уже ничего сделать не сможет, - холодным тоном отвечал Виктор Евгеньевич, - все уже давно шло к тому, что она потеряет рассудок из-за смерти ребенка. Не волнуйся, нас никто не заподозрит. Уезжай оттуда, жду в назначенном месте через час.

Витька бросил трубку, а счастливая Людочка, осторожно ступая по длинному коридору к выходу, вдруг увидела небольшой силуэт, стоящий в углу. Он походил на годовалого ребенка, лица которого не было видно. Лишь мохнатая голова слегка покачивалась из стороны в сторону и еле слышный шепот издавался с разных сторон:

«Тук, тук, где ты милый друг?
Тук, тук, посмотрю вокруг.
Тик, так, обернись назад,
Тик, так, отправишься ты в ад…»