В этой нереальной реальности всё происходило так быстро, словно кто-то просто перелистывал страницы, пропуская самые неинтересные. Когда на следующий день с рассветом они, собрав всё, что было необходимо в пути, вышли за порог, то оказались уже в начале лета. Поле вокруг убежища, испещрённое воронками и всяким каменным и железным мусором, покрывала плотная зелёная масса молодой травы.

  Небо покоряло своей нереально яркой голубизной. Откуда шёл свет, определить не представлялось возможным. Казалось, что он льётся со всех сторон. Не было теней. Всё, как на рисунке ребёнка – ярко без перехода одного цвета в другой. Не было никакого солнца.

  Быть героем  этого лучистого мира совершенно не хотелось. Он ослеплял. Через короткое время глаза начали слезиться, их жгло и резало, будто засыпало песком. Они двигались по дороге, серой и ровной, как резиновая лента. Вдоль неё стояли оранжевые уродливые деревья с зелёной ватой вместо листвы. Шагов не слышно. Тишина и зной.

  Виталий шёл крадучись, напряженно прислушиваясь и то и дело, поглядывая на небо. Он, словно, ожидал какого-то подвоха. То опускался на четвереньки и крался по-кошачьи. Тогда его хвост начинал жить, какой-то своей особой жизнью: повисая над самой землёй, или перемещаясь, справа налево, или загнувшись какой-то замысловатой спиралью, указывал вверх. Кисточка на нём подрагивала. Лохматые, с кисточками на концах, рысьи, а не львиные  уши находились в постоянном движении, улавливая, одному ему доступные шорохи и звуки. Артём больше следил за своим новым другом, чем за дорогой. Ещё никто не встретился им на пути. Однообразие убаюкивало и навевало рассеянную безмятежность.

  Внезапно Виталик замер, с тревогой глядя на небо. Артём с неохотой поднял глаза на сияющий небосвод, ожидая новый приступ боли в глазах. Но там, в вышине, что-то изменилось. Его словно посыпали маком, как булочку. Эти точки стали неуклонно расти, превращаясь в горошины.

- Страты! – Крикнул сфинкс и отпрыгнул под щупальца огромного дерева, схватив за руку попутчика. Что-то затрещало и громко чавкнув, оранжевый губчатый ствол странного баобаба разверзся, образуя полость, куда их без всяких церемоний, ловко впихнули ветки.

  Они оказались в каком-то мягком мешке. Здесь было всё освещено розоватым светом. Пахло чем-то смолистым. Немедленно сверху стала капать какая-то тягучая и сладкая на вкус жижа, заполняя всё пространство под ногами.

- Где это мы? – Очнулся от потрясения Артём.

- В желудке у Тризла, - смахивая с лица капли, ответил товарищ.

- Где?

- Теперь он нас старается переварить, - не обращая внимания на вопрос, продолжил объяснение Виталик. – Лучше здесь, чем у стратов на иглах! Мы для Тризла, как камень для нашего желудка – непереваримы. Помучается, помучается и выплюнет. Время, конечно, потеряем. Но зато проблем меньше.

  Артём только сейчас начал понимать, какая удача, что он встретил в этом мире такого опытного проводника, как пострадавший, условно обозначенный цифрой один. Стараясь отвлечь свои мысли от замкнутости пространства, старался представить себя одинокого в этом странном враждебном мире. Долго бы он протянул в одиночестве? Артём ощущал себя глупым, совершенно беспомощным ребёнком. Неужели в результате этого вынужденного перемещения, у него случилось что-то с головой? Разум протестовал и отказывался принимать новую реальность, мыслить логически, заставлять своего хозяина действовать.

   Новенький синий комбинезон, подаренный ему Виталием, очень быстро промок и стал непередаваемо мерзкого цвета, лип к телу и тяжелел с каждой минутой.  К тому же, вся кожа, соприкоснувшаяся с жидким латексом, начала зудеть. От желания содрать её с себя, мужчину отвлёк  звук глухого удара. После короткой паузы, шлепки сотрясали пространство беспрерывно.

  Снаружи творилось что-то очень странное. Тризл отчего-то вдруг задёргался. Его слизкая внутренность пошла волнами. Желудочный сок то полился, как из душа, то вдруг прекратился совсем. Что-то чёрное, как игла, проникло внутрь, распоров губчатую ткань вверху. Стенки закачались, запульсировали, и внезапно вытянувшись, застыли. Проём, служивший когда-то ртом, открылся неровной полукруглой щелью.

- Всё, копец, тризлику! – Заявил Виталик, осторожно выглядывая наружу.

  Пленники выбрались на свободу. Всё пространство вокруг, представляло из себя, мешанину. Обширное поле, недавно такое зелёное, было словно перепахано. Кое-где торчали из фиолетовых пластов земли какие-то чёрные как призмы шипы. Их тупые грани были очерчены ярко-красными, как кровь, линиями. Почти все тризлы по краям дороги были изломаны. В их укрытии торчало, по меньшей мере, с десяток чёрных ежей, иначе их назвать было трудно. Они плотоядно посасывали и росли на глазах. Невредимой осталась только дорога.

- Бежим отсюда быстро! – Виталик потянул за собой Артёма, который простодушно рассматривал происходящее.

- Что это такое? – Спрашивал он у проводника. – Они такие потешные!

- Ты, как ребёнок, честное слово! – Переходя на бег, возмущался сфинкс, увеличивая скорость.

  Он притормозил только, когда изрытая полоса закончилась. Впереди была река. Через неё был переброшен добротный  каменный мост. Но их путь  отчего-то пролёг не на него, а к воде. Куда они и направились скорым шагом. На другой стороне, прямо от воды, плотной стеной стоял лес, чем-то отдалённо напоминавший земной сосновый. Песчаный рыжий, он резко контрастировал с сиреневыми валунами берега на который вышли беглецы, как будто принадлежал уже совершенно другому миру.

  Виталик остановился и, по-кошачьи полакав воды, присел на камень возле самой опоры моста. У Артёма страшно пересохло во рту и от долгого бега и от зноя, но его попытку попить из реки пресёк попутчик.

- Тебе нельзя! – Предупредил он. – Вот, возьми, - протянул ему мешочек, - но только одну!

 Внутри находились леденцы разных цветов. С недоумением глядя на парня, он всё-таки без возражений, сунул одну конфету в рот. Она тут же растворилась, оставив за собой ощущение прохлады. Жажда пропала. Да, этот мир не переставал удивлять. Одежда высохла, став плотной и глянцевой. С открытых участков тела розовая мерзость осыпалась, как порошок.

- Скажи мне, если это не секрет, - спросил Артём, садясь на другой валун и, стряхивая розовую перхоть с головы. – Чего мы сейчас ждём? Почему не пошли на мост? И зачем убегали, так поспешно, от этих странных ёжиков?

-Хм! – Усмехнулся Виталик. – Ты ещё назови их милыми или «няшными», как говорила моя подружка! Трудно объяснить, если сам не видел! Эти ёжики – семена стратов. Они – вампиры! Сами по себе они колючие и всё. Впиваясь в тризлов, они высасывают из них все соки. А потом уже начинается самое интересное: эти цветочки раскрываются и оттуда вылетают маленькие такие вампирчики, размером чуть больше воробья. Вот уж от их стаи отбиться очень трудно!

  И словно, отвечая его словам, вдалеке послышался глухой хлопок, за ним другой, и в небо поднялось плотное серое, как стая саранчи облако. Оно колыхалось то в одну, то в другую сторону, высматривая добычу. Сколько это могло продолжаться – неизвестно. Только внезапно всё изменилось.

   Вначале раздался то ли скрип то ли свист, лишь отдалённо возможно было принять его за чью-то песню, тем не менее, это была именно песня. И  исполняло её какое-то странное существо больше похожее на бочку с ножками и ручками. Его маленькая обезьянья головка с надутыми толстыми губами покачивалась из стороны в сторону, выдавливая из себя эту странную мелодию. Ярко красный балахон с капюшоном был короток и доставал хозяину едва ли до колен, открывая его кривенькие, непомерно тощие, и короткие ножки в зелёных штанишках и кожаных ботинках.

  «Человечек» вёл под уздцы не менее странное существо: нечто среднее между ослом и ящерицей. Оно тащило за собой длинную гружёную тележку. Топот их каблуков и копыт гулким эхом раздавался не только под мостом.

- Опять, этот кретин! - Возмутился Виталик. – Снова на том же самом месте!

- Ты это уже видел? – Удивился Артём.

- А как ты думаешь? – Выразительно взглянул на него товарищ. – Я это уже проходил! И не один раз. Мы, ведь в игре, или ты уже забыл?! А здесь определённые правила …

  В это время, вампирское облако заметило жертву и немедленно ринулось к мосту.

- Проклятие! – Изрёк сфинкс и полез в заплечную сумку. Он извлёк оттуда очень странную вещицу. Это был синенький водяной пистолетик только с большой ёмкостью для воды, резиновой, как грелка. Артём, поймал себя на мысли, что он сам стоит, как истукан и совершенно не знает что предпринять. Совершенно идиотское, бессмысленное состояние абсолютной некомпетентности.

– Ты, что остолбенел? – Вернул его к действию бывалый товарищ. – На кой ты мне нужен, если я всё буду делать? А ещё следователь!

- Я не знаю …, - растерянность не добавляла прыти.

- Из своей сумки доставай такой же, - Виталий бросил на него злой взгляд, - и повторяй за мной!

  Наверное, исполнять приказы было привычнее, только это возымело действие. Через минуту всё уже было готово, и даже вода из реки набрана. В эти ёмкости с водой Виталий влил понемногу из мятой фляги синей жижи, того самого бульона, что варил накануне.

- Смотри, чтобы ни капли не попало на тебя! Вспомни детство и стреляй! От них пощады не будет!

  А у моста вампирская саранча уже развлекалась вовсю: маленькие кровожадные создания облепили с ног до головы «человечка» и его «осла». Всё происходило в мёртвой тишине. Часть роя отделилась от основной тучи, нацеливаясь на новые жертвы. Но проводник не стал дожидаться и напал первым. Он окатил первые ряды из распылителя. Те существа, на которых попали капли, как-то странно закрутились, сворачиваясь, и чёрными горошинами упали на землю. Но остальных, это нисколько не затормозило. Вампирский рой хотел только одного – крови.

  Артём последовал примеру товарища. Он стрелял непрерывно в налетающих на него монстриков. Их серые перепончатые крылышки с острыми игольчатыми коготками на концах стремились впиться, во что угодно на теле, только бы питаться. Мордочки отдалённо напоминали поросячьи. Рассматривать более подробно было небезопасно. Парень и так уже крутился волчком. Один раз ему показалось, что его словно обдало огнём, но сейчас это было неважно.

  Как бы много не было этих тварей, но их всё же становилось меньше. Сфинкс уже отбивался своим тесаком, вращая им с такой скоростью, что в лапах виден был только сияющий круг. Ошмётки резаной плоти валились ему под ноги, расползаясь малиновым месивом.

  «Всё, конец», - подумал Артём, когда, выдавив из себя ещё несколько капель, пистолетик растратил последние силы. Ни ножа, ни чего-либо подобного у него не было. Максимум, на что он рассчитывал – это на то, что своим рюкзаком ему удастся сбить какое-то количество врагов. И тут на них легла чья-то тёмная тень, и раздался какой-то непереносимый свист. У него помутилось в голове. И уже валясь на землю, он краем глаза заметил какое-то крылатое существо, с небывалой скоростью проносящееся над ними.