***

  Она  полетела  как  белоснежный  мотылек, распахнув  свои  белоснежные  из  шелковой  ткани  крылья.  В   кровоточащем  кровью  вверх  подымающемся  в  саду  демонов  тумане.  Среди  таких  же  кровоточащих, корявых  низкорослых   таких  же  кровью  сочащихся  деревьев. Среди  больших  таких  же  кровоточащих  кровью  камней  по  каменной  тропинке  на  гул  барабанов  и  заунывный  звук  свирелей  и  флейт.

  Она  была  уже  не  тем, кем  была  до  этого. Уже  не  была  тем  русским  солдатом. И, хоть, чем-то  напоминающим  мужчину.  И  внешне  и  внутренне.  

  Она  не  помнила  уже  своего  того  земного  имени. И  не принадлежала,  теперь  никаким  мирам. И, она  хотела  только  одного. Хотела  есть. Есть  и  танцевать. Ее  завораживала  эта  громкая  льющаяся  из  самого  кровавого  мокрого  сочащегося  кровью  ползущего  и  свивающегося  клубами  тумана  музыка. Ее, змею. Огромную  змею  в  этом  девичьем  молодом  гибком  обворожительной  красоты  теле. Огромного  змея  левиафана. Жителя  междумирья  и  далеких  запредельных  просторов. Мира, где  только  дикая  такая  же  кровожадная  страсть  и  вечный  голод. Где  много  таких  же, как  и она  ее  братьев  и  сестер. И  она  ненавидела  их  демонов. Этих  отщепенцев  отморозков. Мусор, порожденный  злом  инфернального  мира  самого  человека.

   Этих  выродков   и  мутантов  темноты. Мусора   и  отбросов, порожденных   не  Богом. А, чем-то, вообще  инородным. Не  свойственным  самому  Богу.

  Этот  мусор, вышедший  из  творения  ее  родного  брата   золотого  левиафана. Бога  создавшего  этот  загробный  и  реальный  мир. Мир  людей, ангелов  и  бесов. Мир, погрязший  в  дележке  и  войне. И, идущий  к  закату  и  к  своей  полной  неизбежной  гибели.

  Она  его  любила  и ненавидела  как  своего  брата. Как  и  положено  левиафанам.  Она  дочь  своей  матери  Тиамат. Великого  дракона  Хаоса. И  она  здесь  посланная  ею, чтобы   следить  за  этим  и  внешним  миром. Миром  своего  отбившегося  от рук  матери  сына. 

  В  образе  прекрасной  восточной  красавицы  танцовщицы, она  сразу  же ворвалась  в  круг  кружащихся  перед  ее  теперь  личным  врагом,  таких  же  красавиц  танцовщиц. Таких  же, почти  голых. В  одних  золоченых  гремящих  обвесками  лифчиках  и плавках  и  с  золотыми  поясами   на  самих  бедрах. С  развевающимися  длинными  разноцветными  из  почти  невесомого  шелка  юбками. Кружащихся   вокруг  горящего  костра  посредине  самого  сада  в самом  мраке  и  в  самом  месте  жуткого  кошмара. Извиваясь  в  танце  живота,  они  как  дикие  змеи   кружились   перед  ним, перед  главным  демоном  Рахмадом  Куиб  Дель  Рахибом. Который  сидел  в высоком  из  человеческих костей  сложенном   троне  в  окружении  своих  подчиненных   военачальников  и  командиров   подразделений. Черных   душ  тех, кто  сейчас  там  в  том  реальном  мире  спал  и  видел  это  все. И  пировал  на  кровавом  пиру, возле  горящего  в  саду  демонов  костра.

  Они  были  все  здесь. И  чеченец  Мехмед  Джафаров  и  араб  Вагиз  Мемильхан. Отморозки  те  еще  и  убийцы, отличившиеся  зверствами  еще  в  самой  Чечне. Потом  в  Ливии, Ираке. А, теперь  еще  и  здесь. И  еще  многие  из  отряд  Эгил  и  Джабхад  ан-Нусры. И   так, называемых,  умеренных. И  даже, тех, кто  был  здесь  с  самого  запада. 

  И  она  ворвалась  в  этот  круг  восточных  демонических  красавиц  танцовщиц. И  она  была  красивее  всех. Красивее  всех  демониц  танцовщиц  этого  кровавого  жуткого  места. Места, где  вокруг  летали  черные  тени  и  глотали  налету  текущую  с  кровоточащих  кривых    низкорослых  черных  деревьев  кровь. И  по  кустам  сада  шарахались  мерзкие   горбатые  черные  твари  с горящими  огнем  глазами. И  вокруг  этого  места, где  горел  яркий  инфернальный  синим  пламенем  костер, валялись  кучами  обезглавленные   трупы  человеческих  голых  тел. И  их  пожирали  эти  горбатые  черные  с  острыми  клыками  и  оскаленными  ртами  твари. Которые  делили  добычу  и вырывали  ее  из  когтистых  лап  друг  у  друга.  А  вокруг  костра, где  кружились  в  танце  живота  голые, почти  молодые  танцовщицы  торчали  колья. И  на  них  были  отрезанные  человеческие  еще  живые  головы.  С  моргающими  вытаращенными  в  ужасе  глазами  и  шевелящими  широко  открытыми  в  оскале  зубов  ртами.  Они  что-то  кричали, но  их  не  было  слышно  под  гром   барабанов  и  звук  флейт  и  свирелей. Который, лился  ото  всюду  из  самого  тумана  и  из  сознания  самого  спящего  где-то  там, в  реальном  мире  боевика  и  командира  отряда  Эгил  Рахмада  Куиб  Дель  Рахиба, немца  по происхождению  и той  еще твари. Лично  убивший  многих  сирийцев, как солдат, так   и  гражданских  в  самом   Алеппо.

  Этой  твари, как  и  его  подчиненным  ничего  не  стоило  отрезать  любому  сирийцу  голову. Хоть  мужчине, хоть  женщине. Хоть, даже  ребенку.

  Эта  тварь  в  миру, был  порождением  черного  ислама. И  приверженец  черных  сект. Еще  в  Германии  он  этот  немец  отрастив  длинную  седую  бороду, дал  сам  себе  это  арабское  имя. И  теперь  работал  на  запад. Выполняя  кровавую  работу, возложенную  самим  ЦРУ  на  его  и  его  подчиненных   в  самом  Эгиле. Тесно  завязанный  на  Штаты  и  их  пособников.

  А  его  черная  душа  была  вот  такой. Давно  уже  не человеческой. Она  стала  монстром. Кошмарным  демоническим  монстром. Выродком  самого  ада. Как  и  сам  ее  носитель. И  она  была  здесь, среди  таких, же, как  сама. И   наслаждалась  кровавой  вакханалией. Во  время  сна  ее  носителя. Тела, там, в  реальном  мире  людей.

  И  теперь  была  как  никогда   уязвима. И  была  на  прицеле  пришедшего  за ней  инфернального  охотника. Жаждущего  ее  смерти  более, теперь  чем  кто  либо. На  прицеле  такой  сущности, которой  она  и  в  свои  горящие  пламенем  ада  глаза  и  не  видела. И  эта  сущность  сейчас  кружилась  перед  ним. И  выделывала  круги  голым  смуглым  животом. В  круглом  пупке  которого  блестела  и  сверкала  в  пламени  горящего  синим  огнем  инфернального  костра   бриллиантовая  брошка.

  Отбросив  длинную  шелковую  легкую  с себя  вуаль  в сторону, красивая  до  безумия  черноглазая  вся  в золоте украшений   почти  совершенно  голая  восточная  танцовщица  как  жрица  страстной  безудержной  любви  совращая  демона, извивалась  змеей  перед  его  горящими  глазами  ада  глазами.

  Звеня  в ритм  барабанов  и звуки  флейт  и  свирелей  сагатами  на своих  тонких   девичьих  пальцах, она  танцевала  перед  главным  демоном  этого  кошмарного  кровавого  жуткого  черного  сада  свой  совратительный  гибельный  для  него  танец  живота.

  Оставшись  уже  совершенно  одна   у  его  стоящего  невдалеке   от  горящего  костра  из  человеческих  костей  кресла,  она  буквально  вытеснила  в  том  танце  всех  других  танцовщиц  красавиц  с  этой  сцены. И  загипнотизировала  всех  здесь  звериных  сущностей  и  мелькающие  вокруг  костра  черные  тени.

  Ее  сила  была  сильней  тех, кто  был  здесь. И  эта  сила  только  росла. С  каждой  застывшей  во времени  и  пространстве  минутой. И  тикал  детонатор  инфернальной  бомбы  в  сумке, оставленной  возле  камня  у  каменной стены  внутри  самого   сада  под   кровоточащим  черным  корявым  уродливым  деревом. Оставленной  мальчишкой  призраком. Мучеником  Хусаимом. Который, прошмыгнул  вдоль  внутренней  части  забора  пока  она  отвлекала  на себя  всех  этих  демонов  ада. Слившись  с черной  тенью  забора  и  прячась  в  ней, он  мгновенно  пронесся  в  кровом  тумане  с  этой сумкой   в  глубину  сада. И  приблизившись, как  только смог  к  бурлящей  кровожадной  вакханалии демонов, положил  сумку  возле  этого  кровоточащего  льющейся  и  брызжущей человеческой  кровью  уродливого  с  кривыми, словно  вывернутыми  как  руки  человека  черного  дерева. Прямо  лежащего  здесь  же  в  тумане  такого  же  кровоточащего  большого  торчащего  и  вросшего  в землю  этого  кошмарного   сада  камня.

  Призрак  Хусаим, теперь  пробирался  тихо  и скрытно  став  сам тенью  обратно  к выходу  как   он, она  сказала  ему. Он  спешил, времени  было  мало  и  надо  было  покинуть  это  кошмарное  жуткое  демоническое  место.

                                                   ***  

   Демонические  танцовщицы  крутили  животами  в  ритм  барабанов  перед  главным  демоном  этого  кровавого  демонического  сада. И  мелькали  голыми  бедрами  в  обволакивающем  их  ноги  кровавом  стелющемся  понизу  тумане.   

  Отодвинутые, уже  на задний план, лишь  переглядываясь. И  не  понимая, что  происходит. И  кто  эта  незнакомая  им  танцовщица, что  привлекла  внимание  главного  демона  этой  кровавой  очередной  вечеринки.

  Просто, эта  чужая  им  плясунья  оказалась  привлекательней. И   главный  демон  их  хозяин  захотел  ее. И  захотел  видеть  перед  собой.

  Она  очаровала  его. Она  была  красивее  даже  их. И  плясала  лучше  их. И  демон  махнул  рукой, приказывая  им  отойти  назад. И  вскоре, и  они  удалились   в  тень. И  исчезли  совсем, растворившись  в  черном  мраке  загробной  темноты. И  осталась  только  она  одна  перед  ним. Перед  этим  кровожадным  демоном  по  имени  Рахмад  Куиб  Дель  Рахиб. И  его прислужниками. И  она  овладела  ими. Заворожив  собой  и  своим  танцем  дикой  необузданной  в  любовной  страсти  змеи. Змеи  пришедшей  за ними  из  глубин  самого  Хаоса. Через  пространство  и  время. В  теле  земного  человека,  дожидаясь  своего  часа. Часа  этой  долгожданной  расправы.

  Под  дружное  хлопанье  когтистых  зверинных  лап, она  одна  теперь  танцевала  перед  ним. Перед  этой  тварью  ада. В  свете  инфернального  горящего  синим  пламенем  костра  и  сваленных  разодранных  и полуобглоданных  человеческих  голых  тел. В  кругу  отрезанных  на  кольях, что-то  кричащих  от  ужаса  и  боли  людских   голов.  И  все  они, демоны,  хлопали  ей, ее  звенящим  на  ее девичьих  тонких  пальцах  сагатам. И  готовы  были  сами  броситься  в  пляс  под  звуки  флейт  и  свирелей. И  гулкий  грохот, льющийся  из  самого  кровоточащего  липкого  тумана  барабанов.

  А, она, извиваясь  в  страстном  сексуальном  танце живота. Рисуя  круги  голым  животом, развивая  легкую  полупрозрачную  шелковую  юбку  вуаль  на  золотом   поясе  над  натянутыми  туго  на  ее   широкую  задницу  и  бедра  своих  обворожительной  красоты  женских  голых   обутых  в  золотые  туфли   ног  золочеными  плавками. Сотрясая  своей  в тугом  золоченом  лифчике  и  обвесках  полной  трепыхающейся  девичьей  грудью. Развивая  свои  черные  парящие  в воздухе  вьющиеся  густыми  локонами  змеями  длинные  красавицы  плясуньи  волосы. Рассыпав  их  по своим  девичьим  плечам  и  голой  восточной  плясуньи  спине. Звеня  бриллиантовыми  серьгами  и  сверкая  золотым  венцом  на  девичьей  танцовщицы  голове. Сверкая  из-под  черных  изогнутых  дугой   тонких  бровей  черными  гипнотическими  змеи  хаоса  глазами, отвлекала  на себя  внимание  и  внимание  от  Хусаима, который  покидал  этот  кровавый  демонический  сад  на  краю  призрачного  Алеппо.

  Кружась  в диком  страстном  танце  жрицы  любви, она  видела  его   быстро  и осторожно  пробирающегося  вдоль  стены  к выходу  из  сада. По  ползущему  кровавому  липкому  свивающемуся  в  клубы туману. Она  показывала  ему, взглядами  черных  глаз, когда  оборачивалась  в  его  сторону, чтобы  он  двигался  быстрее  и  скорее  покинул  это  чудовищное  адское  место.

   А  он, не  сводил  с  нее  своих  призрака  мертвых  завороженных  ее  красотой  глаз. И  уже  подходил  к  воротам  из  сада. Когда, она, запрокинувшись  назад. И  буквально, переломившись  пополам. Опустилась,  чуть  ли  не  головой  до  земли  перед  демоном  господином  этой  кровавой  ночи. Как  рабыня  страсти,  закатывая  свои  черные  глаза  и  приоткрыв  рот, манила  его  к  себе. Завлекая  танцующими  из  стороны  в сторону  извивающимися  девичьими  танцовщицы  в  золоченых  тонких  браслетах  руками  и  звеня  сагатами. Практически  подобралась  к  своему  врагу. Дергая  из  стороны  в  сторону  своим  голым  выгнутым  вверх  животом  и сверкая  бриллиантовой  брошью  в  круглом  пупке. И  раскачивая  девичьей  полной  трепыхающейся  танцовщицы  грудью. И  свесив  свои  черные  как  смоль  вьющиеся  локонами  длинные  волосы  в  ползущий  кровоточащий  туман, до  самой  наполненной  до  краев  человеческой  кровью  земли. Вдруг  неожиданно  повернула  голову  в  сторону  с  широко  открытыми  глазами  на  Хусаима. И  шевеля  губами  молча  ему, сказала - Беги  отсюда! Беги  мальчик  мой! Ты  не должен  этого  видеть!

  И  Хусаим  без  слов  ее  понял.

  Он, прощаясь  влюблено, посмотрел  на  прекрасную  восточную  танцовщицу  змею. И, сломя  ноги  рванул  с  места  в  ворота  ограды  кровавого  демонического  сада, растворяясь  в  пустоте  и  темноте  сумрака  как  настоящий  призрак. 

  И  в  тот  же  момент, она, упав  навзничь  и  раскинув  в  стороны  свои  девичьи  руки  в  кровавый  туман. Еще  раз, в  ритм  восточной  музыке, прозвенев  сагатами  на  тонких  девичьих  танцовщицы  пальцах. Поднялась  из  него  огромным, куда  более  жутким  чудовищем. Чем  те, что  были  перед  ней.

   Прямо  из  этого  тягучего  медленно  ползущего  по  земле  тумана. Разбрызгивая  его  своей  огромной  растущей  массой  по  сторонам  струящуюся  кровь  и  вся  в  крови  мокрая   и  блестящая. Вырвалась, вверх  извиваясь  большими  кольцами  змея. Мгновенно  увеличиваясь  в  размерах  и  обрастая  огромными  острыми, как  пики  плавниками  и  шипами.  И  покрываясь  непробиваемой  драконьей  чешуей. С  громадной  на  ее  змеиной  и  драконьей  рогатой  голове  пастью. Усаженной, острыми  как  кинжалы  в  несколько  рядов  зубами. Громоподобно  шипя, она  поднялась  из  того  кровавого  тумана  над  головами  всех  адских  демонов  пришедших  сюда  вкусить  боль  и  кровь  умерших  трагически  человеческих  душ.  Она  пришла  помочь  самому  Брату, золотому  Левиафану, уже  не  способному  справиться  с  этим. Со  своей  черной  второй  сущностью. Черной  тенью, порождающей  одно  лишь  демоническое  зло. Ее  послала  ее  родная  мать. Дракон  Раоха  и  Хаоса  Тиамат. Мать  всех  левиафанов. И  она  была  ее  родная  дочь. Дочь Тиамат  Айелет. Змей  Хаоса  и бесконечности. Ужасный  дракон   безбрежного  океана  левиафанов. Драконов  мирозданья. И  она  была  одним  из  них. И  она  пришла  за  Рахмадом  Куиб  Дель  Рахибом  и  его  соратниками. Она  ворвалась  в  его  мир. В  его  сознанье  спящего  своего  врага. Пройдя  через  мир  призраков  в  мир  его  кровожадных  и  омерзительных  сновидений. В  сад  его  кровавых  жертвоприношений.

   И  по  кровавому  кровоточащему  кровью  саду  жертв  всей  Сирии, пронесся  оглушительный  звериный  рев. Он  этот  рев  заглушил  все  звуки  в  этом  адском  демоническом  саду  и  оглушил  и  парализовал  всех  черных. Заставив  замереть  блуждающие  вокруг  черные  тени  и даже  ползущий  свивающийся  липкий   клубами  туман. Заставив  его  перестать  испражняться  кровью.

   Сюда  пришел  другой  Ад. Ад  матери  всех  драконов  Титамат. Самой  матери  главного  в  этом  мире  Бога. Золотого  левиафана. В  лице  ее  дочери   Айелет.

   И  это  был  голос  его  родной  сестры. Голос, раскатившийся  гулким  эхом  по  всему  призрачному  инфернальному  Алепо. И  напугавший  всех  призраков  и  все, что  теперь  жило  в  этом  потустороннем  городе  мертвецов. Он  пронесся  с окраины  города  к  его  центру  и  дальше  на  нескольких   оглушающих  звуковых  октавах. Заставляя  всех  черных  разбежаться  по  всей  его  округе.

  Это  пришла  сама  смерть  главному  их  злодею  и  в  его  сам  дом. Дом  его  спящей  во  снах  души. От  которой, ему  было  уже  не  убежать   и  не  скрыться. Теперь, даже проснувшись.              

   Сверкая  огненными  горящими   глазами, змей  свиваясь  кольцами. И  скользя  всем  своим  огромным  черным  в  чешуе  телом. Царапая  камни  своими  на  чешуе  иглами  и  шипами.  Стремительно,  бросившись  на  Рахмада  Куиб  Дель  Рахиба. Просто, рассек  его  своими   длинными  как   секиры  и  острыми, как  бритва  шипами. На  черном  блестящем  в  чешуе, невероятно  гибком  теле  плавниками. Буквально  размазал  его  вместе  с  его  из  костей  человеческих  троном, разваливая  его  пополам. От  рогатой  головы  до  самых   с  копытами  ног. Разбрызгивая  его  черную  демона  кровь  во  все  стороны, и  вываливая  его  черные  кишки  предводителя  черных   на  каменную  площадку  в  кровоточащий  густой  липкий  ползущий  по  земле  туман. И  раздавливая  своим  массивным  в  быстром  движении  громадной  змеи  Хаоса  многотонным  телом. Растирая  по  камням  и  земле  его  же  сотворенного  его  звериным  рассудком  этого  демонического  сада  то, что  от  него  осталось. Скользя  по  его  размазанной  черной  крови. И  следом  напал  на  соседа,  спящего, где-то  там, рядом  с вожаком  в  заброшенном  многоэтажном  доме  на  окраине  Алепо  Мехмеда  Джафарова. Под  охраной  боевиков  Эгил  и  Джабхад  ан-Нусра.  Левиафан, сомкнув   зубастую  пасть  на  его  теле, заглотив  его  с  головы  до  самого  разъевшегося  жирного  пуза. И   до  половины. Сомкнув  челюсти, левиафан  змей, раскусил  в  секунду  то  мерзкое  тело  своего  второго  врага  чеченца  по происхождению  и  прислужника   Рахмада  Куиб  Дель  Рахаба. И  его  нижняя  часть  туловища. Упав   в  кровавый  туман  на  камни  адского  дьявольского  сада, таща  за  собой  черные  кишки, и  разбрызгивая  такую  же  черную  кровь  во  все  стороны. Соскочив  на  свои, кривые  жилистые  ноги  черта, побежала  в  темноту  и  мрак, растворяясь  в  нем  навечно. Стуча  когтистыми  лапами  демона  и  пугая  остальных  черных  в  этом  саду.

  Напугавшись, другие  низшие  черти  бросились  во  все  стороны  кровавого  сада, а  тени  завились  вокруг  змея  убийцы, атакуя  его  в  его  как  броню.  Черную  скребущую  по  сочащимся  человеческой  кровью  камням  чешую. Но, он, целиком   насадив  на  свои  кинжалоподобные  драконьи  зубы  следующего  араба  Вагиза  Мемилихана  и  пережевывая  добычу, проглотил  третьего  своего  врага.

   И  в  этот  момент, взорвалась  инфернальная  бомба.

   Оглушительный  взрыв  яркого  света, просто  разнес  весь  сад. Именно  в  этот  самый  момент. Когда, змей  левиафан  доедал  и  уничтожал  своих  врагов, и врагов  своего  родного  брата.

   Яркая  вспышка, сначала  беззвучно, потом  раскатившись  гулким  сокрушительным  грохотом, поглотила  все  вокруг  пространство  и  заполнила  все  здесь  сжигающим  этот  мир  крови  и  боли  Божественным  уничтожительным  светом. Растворяя  в  себе  всех  чертей, которые  не  смогли  успеть  выскочить  из  спящего  больного  дьявольского  рассудка  служителя  черной  тени. Того, кто  там  в  реальном  мире  заорав  как  бешенный  зверь.  Соскочив  со  своего  места. Что  было  прямо  на полу. На  дранном  полуобожженом  огнем  пожарищ  кроватном  запыленном  сирийской  пылью  матрасе. В  каменном  полуразрушенном  войной  жилом  здании. Напугав   всех  тех, кто  его  охранял. Вылетел  в  окно, кружась  от  мучительной  непереносимой  внутренней  боли. Высадив  своим  высоким  европейским  здоровенным  натренированным  телом  немца  эгиловца  фрамугу  деревянной  оконной  рамы. Вместе  в  осколками  стекол. Прямо  головой. Лишь, мелькнув  напоследок, всем  своим  подчиненным  обутыми  в  военные  солдатские   амеровские  ботинки  ногами. Вылетая  с  третьего  этажа  и  падая  на  дорогу  между  сожжонными  двумя  сирийскими  БМП. Рухнул, подымая  пыль  на  дороге. Заваленной  обломками  стен  и  кирпичами. В  довесок  размозжив  себе  гладковыбритую  по  мусульмански  лысую  голову.

   Точно, также  умерли  и  его  ближайшие  убийцы  и  палачи  соратники. Так  и не  проснувшись  окончательно. Как  застрявшие  между  мирами. И  словно, разрезаемые   и  разрываемые  теми  мирами  пополам. Подлетев  как  ошпаренные  с  дикими  криками. И,  кружась  на  месте, сбивая  соскочивших  остальных  перепуганных  до  усрачки  боевиков, упали  на  месте  мертвыми  и  лишенными  своих  демонических  черных  кровожадных  и  ненасытных  выжженных  до  основания  душ. Просто, пустыми  бездушными  кусками  костей  и  мертвого  мяса.  

  Все  кто  был  здесь  из  бандитов, так  и  не  поняли  ничего. Только  с  дикими  криками  и  стреляя  в  стены  и  друг  в  друга  в  темноте и  с  перепугу  из  автоматического  оружия. Повылетали   из  дома,  толкая  друг  друга.  И  сбивая  с  ног  на  улицу, посреди  ночи  и  свиста  пуль  со  стороны  сирийской  наступающей  армии.

  Они  прыгали  в  машины. И  на  полном  ходу  и  в  полной  темноте, лишь  освещая  дорогу  фарами, втыкаясь  в  завалы  рухнувших  зданий, они  выскакивали  из  окраин  города.  Уносясь  со  стрельбой  и  криками   в  сторону  Идлиба. Захваченной  полностью  провинции  боевиками  Джабхад  ан-Нусра  и  Эгил.

                                                      ***

   В  10:46  утра,  как  возмездие  за  смерть  сирийских  военных  по  окраинам  города  Алеппо  ударили  ракеты  Каллибр, пущенные  с  Российских  лодок  из  района  Средиземноморья  Российскими  ВМС. Пролетев  над  Алеппо, ракеты  упали  в  окраину  города. В  западной  ее части. Там, где  располагался  полевой  военный  лагерь   объединенного  НАТО. На  так называемы  центр  партнеров  коалиции. По  скоплению  противника. Что  поставило  на  уши  все  натовское  командование. Что  было  названо  русским  ответом  на  натовскую  бомбордировку. Была  уничтожена  масса  разномастных  отовсюду  боевиков  и  с  ними  в  придачу  30  израильтян, 2  француза, 16  англичан  и несколько  американцев. Что  вызывало  истерику  СовБеза  ООН. Заставив  представителя  ЦРУ  Джона  Керби  верезжать  и  брызгать  слюнями  на  весь  мир  и  объявлении  России  войны.

  И  это  все в преддверии  выборов  в  самих  Штатах.

  Это  случилось  именно  тогда, когда  произошел  взрыв  инфернального  заряда  в  одном  из  районов  Алеппо. На  другой  стороне мира. Уничтоживший  весь  Западный  район  призрачного  города. Скрытого  от  глаз  живых. Дотла испепелив  все, что  там  было. Оставив  только  на месте взрыва  голую  черную  пустоту  и  дыру  в  самом  временном  инфернальном  пространстве. Отделив  в  этом  месте  Ад  от  Рая.

Продолжение  следует...