На востоке медленно розовел небосклон. Туристы, ежась от утреннего холода, кутались в шерстяные одеяла, взятые напрокат у аборигенов, а более рачительные  -  натягивали куртки, взятые с собой. Едва над горизонтом появился краешек раскаленного диска, напряженную тишину развеял шквал щелкающих затворов: десяток фотоаппаратов фиксировал восход. Кто-то запел молитву, и к нему присоединилась еще пара голосов. На горе Моисея начинался новый день.

- Глупые человечки. Карабкаются в темноте, чтобы потом пропеть на ломаной латыни псалом. Идиоты.
Чуть выше площадки с туристами крутилась пара тинэйджеров - парень и девушка. 
Парнишка был кругленьким и светловолосым. Казалось, его кучерявая шевелюра сплошь состоит из золота. Носил он длинную белую тунику, подпоясанную в полной талии серебряным кушаком, и сандалии. 
Девица же, наоборот, была втиснута в современные джинсы и черную футболку с изображением черепа и душераздирающей надписью "черепушка" на английском языке. 
Она сидела на краю огромного валуна, болтая над пропастью  ногами в  башмаках с высокой шнуровкой и разглядывала паломников:
- Им и невдомек, - продолжала она с насмешкой, - что их Моисей совсем даже не на эту гору забирался. 
- Ты зря злишься, - благодушно пропел мелодичным голосом паренёк. - В том, что эти люди пришли сюда - нет ничего дурного. Наоборот, пока они, охваченные тьмой, поднимались на вершину, между ними зародилась дружба, и это - прекрасно.
Девица скривилась и, вытянув руку, нацелила в собеседника указательный палец:
- Фануэль, заткнись! - властно приказала она. 
Но Фануэль только засмеялся, прикрывая ладошкой рот. Подавив смех, он сделал серьезное лицо и распростер над рыжей гривой девицы обе руки:
- Бестия, очистись!- воззвал он, вызывая ответный хохот. 
- Фуфель, апостол  задери, я швырну тебя вниз! - сквозь смех пообещала Бестия. 
Тот кротко улыбнулся в ответ, демонстрируя ангельское великодушие и терпение.
- Гаденыш, - погрозила ему бесовка, - знаешь, что не буду. 
- Конечно, - кивнул Фануэль. - Во-первых, я вернусь, а во- вторых... 
- Кто меня веселить тогда будет? - перебила его Бесс. - Эти, что ли? 
Она кивнула на туристов. Те уже отпели все молитвы и потихоньку начинали продвигаться к тропе, ведущей вниз. 
Бестия полезла в карман джинсов и выудила пачку сигарет: 
- Покурим? - предложила она. - У папочки взяла.
 Фануэль в ужасе замотал златокудрой головой. 
- И я не буду, - вдруг сообщила бесовка. - Пушто оно для этих, - она снова кивнула вслед туристам, - подарочек.
Она захихикала и пояснила: 
- Как грешничек докурит, так - бум! И он уже на серных копях,  у папочки. Здорово, а?
Фануэль обеспокоенно нахмурился:
- Ну-ка, - он протянул пухлую ладонь, - отдай, пожалуйста. 
- А ты забери! - весело выпалила Бестия и, сунув пачку в задний карман, оттопырила зад. Фануэль медленно залился краской, но не отступил, а шагнул вперед, намереваясь выхватить пачку их кармана.
- Ребятки! - хрипловатый голос заставил Фануэля отдернуть руку, а Бестию - выпрямится и сердито обернуться. 
Один из туристов неуверенно топтался на тропинке, рядом с их крохотным плато. 
- Извините, что к вам обращаюсь, - продолжил он, - но... страсть, как курить хочется. В темноте пачку обронил, так и не нашел. У вас не будет? Сдохну без курева, пока спущусь...
Бестия хитро прищурила зеленые глаза, а Фануэль в отчаянии кусая полные губы, заломил руки. 
- Не-а, - мотнула гривой бесовка. - Нет курева. Не курящие мы, дядя. Топай так!
Мужик печальным взглядом скользнул по краю сигаретной коробки, выглядывающей из  кармана бесовки, сплюнул на камни и, качая головой, побрел прочь. 
- Пусть страдает, - пояснила Бестия оторопевшему Фануэлю. 
Тот лишь моргнул и осторожно указал пальцем куда-то, чуть выше рыжей шевелюры Бесс. 
- Чо? - нахмурилась она, поправляя лезущий на лицо строптивый локон. 
Но Фануэль лишь покачал головой и, сложив ладони перед собой, продолжил созерцание:
-Ложь во спасение, - благоговейно пробормотал он. 
Над головой бесовки еле заметно мерцал золотой  нимб.