Даже часом позже, на лекции, доктор Дулитл был настолько зол на самого себя, отчего даже аудитория, казалось, заледенела, под его непривычно сердитым взглядом. Слова вылетали как пули. Фразы были рублено короткими. И никто из студентов не понимал в чём причина. Все, конечно, слышали уже о взрыве в лаборатории, но разного рода неполадки случались и ранее, только на поведении преподавателя - это никак не сказывалось. Он всегда был приветлив и доброжелателен.
- Итак, мы выяснили, что в мышечных тканях импульсы передаются, наподобие, электрических разрядов, - сухо вещал он с кафедры. – Что это за энергия я озвучу чуть позже. – Преподаватель развернулся к доске и стал мелом выписывать замысловатую конструкцию из букв и цифр. - А сейчас будьте добры записать формулу, по которой можно высчитать количество электоэнергии, которая понадобится для возмущения этого импульса …
Каждый раз, оборачиваясь к слушателям и оглядывая студентов, Джордж ожидал встречи, как всегда, с восхищённым синим взглядом. Но Мари, ни разу так и не посмотрела на него. Он либо созерцал её макушку с выбившимися из косы завитками каштановых кудряшек, когда она склонялась над конспектами, либо профиль, когда она смотрела в окно. И надо бы радоваться, что от него отстали, а он мучился от укоров совести.
Оставшись снова в одиночестве в лаборатории, оценил причинённый ущерб. К счастью, повреждены были те приборы, которые он мог заменить. Но без своего помощника восстановить систему подачи электроэнергии он не мог.
Доктор отправился в механическую мастерскую, с целью перехватить там преподавателя по электродинамике. Огромный ангар со стеклянной крышей, каждый раз, удивлял англичанина. Студенты готовились к гонкам на махолётах, отлаживая технику. Состязания были назначены на третий день после Рождества. Грохот и гомон в ангаре, заставленном разнообразными механическими чудищами, стоял страшный. Гудели тепловые пушки, стучали молотки, выли электродрели. Джордж, осторожно двигаясь среди брызг электросварки, дымных и пылевых облачков и людей в промасленных комбинезонах, отправился на поиски приятеля.
В противоположном конце зала он в неподдельном восторге застыл перед внушительным механическим тираннозавром. Ящер был, как живой: сияли жёлтые фары, имитировавшие глаза. Выпирающие из оскаленной пасти сияющие металлические клыки могли служить эффективным оружием. Блестели чёрные чешуйки покрытия. Трёхпалые руки снабжены внушительными когтями на членистых пальцах. Шагоход присел на мощные лапы, для удобства ремонта, сложившись вдвое. На его спине располагалась прозрачная кабина. А из открытого чрева торчали разноцветные провода и шланги.
Чтобы лучше разглядеть монстра, Джордж стал обходить машину по кругу, любуясь совершенством конструкции. Стеклянный купол кабины был откинут, и оттуда слышались раздражённые голоса.
- Максимилиан, - менторским тоном внушала девушка, - сколько раз я могу вам повторять, что очень благодарна за то, что вы вызвались мне помочь с моим диноходом. Но это не значит, что я пойду с вами на рождественский балл к губернатору! Нет, нет! И ещё раз – нет!
- Отчего же, Машенька? – притворно ласково бубнил собеседник. Его слова заглушил скрежет, – … напыщенный англичанин совершенно не ценит вашу красоту и ваш ум…
- Он не мой! Но для вас - это не должно иметь никакого значения… - вероятно в кабине что-то произошло, потому что раздался слышимый даже сквозь шум, звонкий шлепок. – Я не давала вам ни малейшего повода!
- Ну, вы, и штучка, - просипел злой голос, - ещё ни разу не встречал настолько упрямых девиц! – И уже более примирительно, - Неужели вы, Мария, не хотите стать княгиней? Об этом мечтают все невесты обеих столиц! Но мне это не нужно - мне нравитесь вы!
- Максимилиан, вы забываетесь! Мне не нужны ни ваши титулы, ни ваши деньги, ни великосветские родственники. … Я свободный человек и сама как-нибудь пробьюсь в жизни – без протекции. А вас попрошу уйти по добру поздорову. Не дай-то Бог, рука ненароком сорвётся, а она у меня тяжёлая!…
Доктор едва успел отскочить за стеллаж с деталями, когда из кабины вылез и спустился по лесенке крепкий блондин в комбинезоне, бормоча себе под нос: «Ты ещё об этом пожалеешь…». И дело было совершенно не в молодом родственнике императора, который сопя и возмущаясь, пропыхтел мимо. Вслед ему, потрясая громадным гаечным ключом, показалась Мари. То, что Джордж оказался невольным свидетелем разговора, раздосадовало мужчину. Это было неприлично. Оставалось только незаметно удалиться. Но он задержался на мгновение.
В синем рабочем костюме и простой рубашке с закатанными рукавами, измазанная в отработке так, что чёрные пятна были даже на лице, Маша больше походила на подмастерья, нежели на девушку из высшего общества. Но именно в этот момент среди мерцающего антуража и совершенно неподобающей обстановки, доктор Дулитл не сразу смог оторвать от неё восхищённого взгляда. И позволил себе ретироваться только когда она, обойдя своё чудовище, забралась в его механическое нутро по приставной лесенке.
На следующее утро Джордж Гордон Дулитл совершенно не торопился. Да и куда ему было спешить теперь, когда лаборатория разрушена? Это искристое от яркого солнечного света утро его совершенно не радовало. Оно было шумным и не в меру бойким. Накрывало предпраздничную суету улиц треском пролетающих аэропланов и не меньшим грохотом движущегося по улицам транспорта. Со всем этим рёвом моторов и сигналами, перезвоном трамваев, криками выясняющих отношения водителей, гарью выхлопных газов, приходилось мириться, как и с головной болью после бессонной ночи.
Фойе университета встретило его благодатной тишиной лекционных часов и приятным еловым духом. Нахмурившись, он проследовал в свою лабораторию, скорее по привычке, чем по делу.
Отчего-то входная дверь была распахнута. На стремянке перед открытым электрощитом стояла Мари с отвёрткой в одной руке и плоскогубцами – в другой. Она чем-то щёлкнула. И зажёгся свет. «Замечательно!» - пробормотала девушка, закрывая дверцу. И только потом обернулась:
- Доброе утро, доктор Дулитл! – с торжествующей улыбкой, произнесла она. – Надеюсь, сегодня вы не станете гневаться?
Мужчина отчего-то смущённо улыбнулся в ответ. У него, словно тяжкий камень с души упал. Она больше не сердится! А девушка легко соскочила на пол.
- Вот! – сделала она жест рукой в сторону лабораторного зала. – Электропроводку я вам починила, приборы установила. – Интересно, когда всё успела? – поразился он. Это было невероятно!
- Доброе утро, - мягко произнёс Джордж. – Я вчера был не прав, обвиняя вас и…
- Знаете, - прервала она его попытку, - давайте считать это недоразумением. Будем считать, что вы извинились, а я извинения приняла. – Мария крепко по-мужски сжала его руку и потянула за собой внутрь лаборатории. – Принимайте работу!
Доктору показалось или действительно было так, что помещение никогда не было настолько сияюще чистым и ухоженным. Все приборы занимали своё место. Куда-то девались лишние трубки и не имеющее отношение к делу оборудование. Зато появился самописец – теперь ему не надо будет метаться по всему пространству, снимая показания. Всё приобрело логически завершённый вид.
- Мари, вы – фея электротехники! – восторженно воскликнул учёный.
- Нет, - уверенно ответила она, - просто я умею правильно выстраивать рабочее пространство.
- Мне надо было вас взять в помощницы, - ещё не осознавая, чем это ему грозит, произнёс Дулитл.
- Так за чем же, дело стало? – радостно просияла девушка. - До Рождества есть время, и я охотно составлю вам компанию в проведении опытов. Если хотите, то можно начать прямо сейчас.
Прошла всего пара дней, и Джордж понял, что ни с кем и никогда ему не было так комфортно сотрудничать в лаборатории. В аудитории ему казалось, что лекцию он читает только ей. Глаза искали её взгляд. Наверное, он был влюблён. И, наверное, настало время как-то выразить свои чувства. Но!
Уже ни раз, он ловил себя на мысли, что Машенька знает о его работе гораздо больше, чем он сам. Порой помощница высказывала такие продвинутые мысли о его изобретении, которые самому доктору естествознания ещё не приходили в голову. Иногда с упорством опытного педагога она подталкивала его к нужным выводам. Это было более чем странно. И Дулитл осторожничал, заставляя себя больше погружаться в работу.
Дни пролетели быстро. Большой излучатель был уже отлажен. Умерщвлённые животные оживали, правда, на короткий срок. Но это уже был прорыв! Джордж с удовлетворением наблюдал частичную регенерацию тканей в образцах. Предвкушая, какой фурор вызовет его доклад на научной конференции. Мари же усовершенствовала его аппарат, сделав компактную переносную модель размером с фотокамеру, чем в очередной раз удивила своими возможностями. Так что, расставаясь в предпраздничный вечер, они были полны радужных надежд на будущее.
- Весёлого Рождества, доктор Дулитл! – пожелала на прощание ему девушка, выскакивая за порог лаборатории.
Механический повар расстарался согласно заложенной в него леди Дулитл программе. Из кухни плыли изумительные запахи рождественской выпечки и чего-то мясного. Совсем по-домашнему украшенная лентами, бусами и золотыми шестерёнками ель стояла в столовой, отражаясь в фарфоре и хрустале приборов.
Этот вечер обещал быть долгим и скучным. И чтобы не зацикливаться на отсутствии компании, молодой человек принялся за работу, намереваясь в полночь распахнуть окно и выпить шампанского, как велели ему традиции. А пока у него было чем заняться. Он удобно устроился в кресле за рабочим столом и погрузился в расчёты. Так увлёкся, что совершенно не обращал внимания на раздававшиеся с улицы песнопения, смех, стук барабанов и звон бубнов весёлых колядовщиков.
Было ещё далеко до полуночи, когда Джордж внезапно вскочил со своего места и быстро прошёлся взад-вперёд по кабинету, что-то тихо бубня себе под нос. Потом заглянул в журнал опытов, быстро перелистал страницы, сверяя записи. В растерянности постучал самопишущим пером по одной из строчек. Поставил жирную галочку. Постоял, потирая подбородок. А потом со словами: «Эврика! Это надо немедленно проверить!» - стал быстро собираться.
Всю дорогу до университета он пробежал, практически не глядя по сторонам и не отвечая на окрики, задетых случайно прохожих. Один раз едва не угодил под гусеницы праздничной повозки Деда Мороза. И, изрядно запыхавшись, остановился только перед распахнутой настежь дверью лаборатории. Тревожно озираясь, он вошёл в ярко освещённое помещение. Внутри царила тишина.
На первый взгляд всё было в порядке. Только на свободном от приборов месте на выбеленной стене красной краской огромными неаккуратными буквами было выведено слово: «Месть!!!» Мужчина ещё раз нервно огляделся. Так и есть! Незваные гости не посмели крушить казённое оборудование, но переносной прибор исчез! И кому это понадобилось только? И за что месть? Скорее всего, просто пьяная выходка какого-то обозлённого студента…
Он ещё рассеянно соображал – что же теперь делать? - когда в коридоре послышались торопливые шаги, и в двери влетела Мари. Её огромные от удивления, глаза уставились на доктора.
- А что вы тут делаете, доктор Дулитл? – изумилась она.
- Прибор пропал, - невопад прошептал он, обведя рукой пространство.
- Как пропал? – оторопело спросила помощница. Она глянула на надпись и нахмурилась. – Хотя, я догадываюсь, кто это мог сделать! Так сейчас, сейчас… - заметалась она по проходу между столами. – Он на вандализм не способен. Нет. Совсем не в его духе. Куда же мог девать? Скорее всего, спрятать… - девушка рванулась к двери, но тут же, остановилась. Огляделась. – Господин Джордж, вы не видели мой хронометр? Я всегда оставляла его здесь на тумбе… а сегодня второпях забыла.
- Нет. Я как-то никогда не обращал на это внимания. – Он всё ещё находился в каком-то оцепенении.
- Ну, Максимилиан! Ну, паршивец самовлюблённый, он у меня попляшет! – выдала Мари и потянула доктора прочь.
Заспанный вахтёр, конечно, ничего не знал. Что взять с человека? Зато гардеробщик не нуждался в отдыхе, и его вечно бодрствующая голова записывала всё, что происходило в холле. Прокрутив перфоленту назад, он выдал проекцию на стену. Компания из трёх весёлых, и вероятно неспроста разгорячённых, студентов во главе с Максимилианом влетела в холл, проследовала в сторону подвала. Они же через некоторое время со смехом вынырнули оттуда, неся в руках прибор, и направились наверх по лестнице. Причём, в руках у одного из парней, блеснул хронометр.
Второй этаж был погружён во мрак и тишину, что было подозрительно, потому, что всегда оставляли дежурное освещение. Джордж уже подумал, что стоит вернуться и взять пару фонарей из кладовой, когда пространство рассёк яркий луч света. Казалось, что он исходит из ладони девушки, поднявшей руку. Но этому обстоятельству, как ни странно, доктор Дулитл даже не удивился. Он успел привыкнуть к особенным талантам своей спутницы и, пожалуй, засветись её собственная голова, решил бы, что так и должно быть.
Вдалеке раздался шум многочисленных крыльев, и из правого коридора на свет вылетела испуганная стайка разномастных летучих мышей. Сделала круг и унеслась по пролёту куда-то вверх.
- В зоологический музей! – вскричала девушка, бросаясь вперёд. – Вот дураки! Они оживили экспонаты!
- Но как? Это же не возможно, сухие ткани ломкие и… - с сомнением бросил на бегу мужчина, - или возможно? Я хотел сегодня кое-что проверить, но не успел… нужно колоссальное количество энерии…
Широкие двустворчатые двери музея были распахнуты. Внутри творилась полная неразбериха. Музей, ранее наполненный чучелами животных со всех сторон света, теперь больше напоминал зоопарк. Под потолком вились бабочки, стрекозы и гоняющиеся за ними птицы. За толстыми стёклами прыгали не в силах вырваться мелкие животные. Но это было не так опасно, потому, что большая часть экспонатов всё же, оставалась чучелами.
Зато следующий зал, наверняка был полон ещё больших сюрпризов. Дверь в сокровищницу палеонтологии была закрыта. То, что основные события происходят именно там, не оставляло сомнений. Звуки, доносившиеся оттуда, были красноречивы.
- Держи её! Ну что же, ты! Лови! – крики, топот, грохот выстрелов. – Ага! Вот ты где! Гони его!
Доктор Дулитл резко распахнул створку. И глазам новоприбывших предстала дикая картина. Это было бы смешно, если бы … Большее пространство занимала реконструкция периодов развития жизни на земле. Кости и скелеты динозавров, более мелких рептилий, мамонтов и других животных, а так же их чучела, располагались напротив стеклянных витрин, разделённые широким коридором. Вдоль которого стояли кадки с имитацией древних растений: гингко, секвойи, воллемий и древовидных папоротников.
Высоко под потолком между качающихся люстр летал детёныш птеродактиля, сжимая в лапах прибор. Двое студентов носились за ним по залу, выступая в роли загонщиков. А Максимилиан тщательно целился в «птичку» из револьвера. Они так были заняты своей охотой, что даже не заметили появления новых лиц.
И при этом, прибор работал. Из него бил ослепительный изумрудный луч. Пока испуганный монстрик носился взад-вперёд, под действие излучения, если и попадали ископаемые образцы, кратковременное воздействие не могло их оживить. Но в тот момент, когда Мари и Джордж вбежали в зал, раздался выстрел. Птеродактиль, лишившись головы, разжал пальцы и рухнул вниз. Прибор повис на ветке древовидного папоротника. Излучение стало направленным.
- Молодец, Макс! Меткий выстрел! – заорали друзья.
- Молодец! – поддержала их Мари, вложив в свои слова изрядную долю сарказма. – И вы молодцы – разгромили музей! Украли прибор и мои часы…
Договорить она не успела. Раздалось свирепое рычание. И огромный саблезубый тигр, сокрушив витрину, набросился на ближнего из парней. Острым когтям ничего не стоило распороть полушубок. Наполненный болью крик ознаменовал новый виток событий. Жертва оказалась на полу, ещё мгновение и древний кот разодрал бы его.
Максимилиан отреагировал мгновенно и выстрелил в тигра, защищая товарища. Но громкий хлопок нисколько не испугал ожившего хищника, а боли он не чувствовал. Зверь, оставив первую жертву, бросился на новую игрушку. Макс попятился, сделав один за другим ещё два выстрела, которые только раззадорили трёхметрового монстра. Парню некуда было деваться, он упёрся спиной в подоконник. Скорее по интуиции, в самое последнее мгновение, шарахнулся в сторону. Выбив стекло, тигр выскочил в окно со второго этажа во внутренний двор университета.
К счастью, раны пострадавшего оказались неглубокими. Второй, из незадачливых загонщиков, повёл его к экипажу. Максимилиан остался искупать вину. Прибор благополучно сняли с ветки и выключили. Хронометр, который умники привязали к «аниматору» вернулся к хозяйке. Мари расстроено покачала головой, заметив трещину на защитном стекле. Ожившие существа постепенно возвращались в прежнюю форму, замирая в оцепенении там, где иссякла энергия. Но где-то бродил саблезубый тигр. И с ним всё было не так просто.
Сам по себе он был уникален тем, что сохранялся в забальзамированном виде. Полностью целым тело животного было найдено в вечных льдах одной из экспедиций университета. И если чучела лишённые внутренних органов не могли существовать долго без лучей давших им жизненные силы, то, что произойдёт с древним хищником, предсказать было невозможно.
Шагоход крался на полусогнутых ногах по Воздвиженке в сторону Кремля. Мотор работал тихо, почти неслышно. Трое пассажиров внимательно смотрели по сторонам. Тигриные следы чётко выделялись на свежевыпавшей пороше. Свет фар ярче газовых фонарей освещал путь. В белёсых лучах плясали редкие снежинки. Скользили по стеклу, таяли, стекая, глазурью покрывая металлический корпус.
Зверь основательно покружил. Вначале обошёл всю университетскую территорию. Потом, выскочил на Маховую, пробежался по ней туда-сюда, обогнул Манеж, сделав широкую восьмёрку вдоль его длинной стены, и направился по Воздвиженке в сторону Троицкой башни. Двигался он довольно-таки быстро для недавно ожившего создания. Оставалось благодарить Бога, что на его пути не встретилось прохожих. Пока всё было спокойно.
Но на подходе к трамвайным путям, их глазам предстала страшная картина: перевёрнутые сани, дорога в пятнах крови. Лошадиная голова с раскрытым ртом вырванная или отгрызенная, лежащая в стороне под фонарём. Обрывки упряжи, разбросанные по дороге. И алый след, ведущий вправо от моста к аллее Александровского сада.
Мари остановила машину, и мужчины выскочили наружу. Дулитл хотел ринуться к повозке – где-то же должен быть возница. Но Максимилиан удержал его рукой, огляделся по сторонам, прислушиваясь. Из-под саней послышался приглушённый стон. Вдвоём они подняли возок, освободив, испуганного, но лишь слегка измятого мужичка.
Выскочил из Арсенала, осмелевший сторож и увёл беднягу от греха в свою каптёрку. Жандармы как-то не слишком торопились к ним на подмогу. И в какой-то мере, доктор Дулитл был даже рад такому обстоятельству – возможно, получится избежать человеческих жертв. Но и тигра терять ему, как учёному, не хотелось. Диноход нёс в лапах прочную стальную сеть-ловушку, взятую ими у зоологов.
Дальше решили двигаться ещё осторожнее. Но, как оказалось, тигр был не из пугливых, возможно слишком сыт, а возможно, просто ещё не все инстинкты проснулись - неизвестно. Гигантский кот лежал рядом с освежёванной тушей посередине аллеи и вылизывал свою лапу, и даже длинные острые клыки ему совершенно не мешали. На возникшую перед ним чёрную громадину, он только сверкнул жёлтыми глазами и глухо зарычал, поднимаясь. Но почти тут же, успокоился от того, что шагоход замер. И улёгся обратно.
Мари стала медленно передвигать рычаги, внимательно следя за реакцией тигра на плавные манипуляции своего детища. Руки механической рептилии расправились, готовясь выстрелить сетью. Мужчины замерли в напряжении, ожидая момента, когда нужно будет выскочить, чтобы подтянуть трос, затягивающий ловушку.
Не хватило всего мгновения. Внезапно, из тёмной арки моста на дорожку выскочил ребёнок. Девочка лет семи в потёртом пальтишке, перевязанном крест на крест спускающимися с головы концами огромного вязаного платка. Она куда-то спешила, сжимая в рукавичках белый листок.
- Ой, - скользнули по наледи валенки. И голос прозвучал чётко в морозном воздухе. – Какая большая киса!
Люди в кабине на мгновение замерли. Девочка стояла так близко, от разворачивающегося в её сторону зверя, что набросить сеть стало невозможным. Мужчины ринулись к выходу. Максимилиан вытаскивал из кармана пистолет. Казалось, что само время замедлилось, давая им возможность принять правильное решение.
- Стойте! – Мари дёрнула за рукав Джорджа, - Вы напугаете ребёнка. И тогда уже конец…
Тигр тоже, казалось, раздумывал: стоит ли нападать. Уж очень мелкая была добыча. Он расслабленно потянулся, выгибая спину, махнул коротким хвостом и снова улёгся на снег, наблюдая. Ему было лень даже играть.
- Максимилиан, - тихо, но твёрдо сказала девушка, освобождая место водителя, - вы садитесь за рычаги. Управление, надеюсь, помните. – Парень покорно, как во сне, убрал оружие обратно и сел на определённое ему место. – Как только будет возможно – выбрасывайте сеть. Теперь вы, доктор Дулитл. – Она выразительно взглянула в глаза. И он тут же осознал, что всё, что девушка говорит – правильно. – Стойте наверху лестницы. Подберёте и подтянете оба фала.
Много раз впоследствии, Джордж задавался вопросом: отчего они, мужчины, так беспрекословно послушались её? Но в ту ночь Мари медленно спустилась на землю и, глядя на огромного полосатого кота, стала обходить его по краю тротуара. Казалось, что она движется в каком-то мареве, обхватившем её. И даже снег, поваливший хлопьями, огибает её фигуру.
- Пойдём, малышка, - тихо и мерно, произнесла она, беря ребёнка за руку, - ты спешила в аптеку? Пойдём, я отведу тебя другой дорогой, - потянула девочку в сторону.
Всего несколько шагов, и нужное расстояние было получено. Максимилиан потянул рычаг на себя. Взметнулась бесшумным облаком серебристая сеть. Затянули ловушку, подхватив в прыжке, пытающегося улизнуть хищника, тросы. И как всегда бывает в авантюрных романах, именно тогда, на аллею выскочил отряд из полицейских и двух охотников с ружьями наизготовку, помощь коих, уже в принципе, была не важна.
Над Москвой раздавался праздничный звон колоколов. От его насыщенности исходил волнами и колыхался воздух. Снегопад прекратился, и город залил серебристый свет луны. Звёзды, необыкновенно яркие, мерцали в глубине, казавшегося бездонным, неба.
Доктор Дулитл впервые в жизни чувствовал себя по-особенному счастливо. Они с Мари проводили спасённую девочку сначала в аптеку, а затем домой. И теперь возвращались к себе.
- Знаете, Мария Ивановна, - решился он уже у подъезда, - меня ждёт в квартире праздничный ужин. А разделить его не с кем… - и видя отрицательное покачивание её головы, торопясь, продолжил, - у меня прекрасный механический повар. Матушка всегда любила хорошую кухню и запрограммировала его …
- Нет, - отчего-то грустно улыбаясь, проговорила Мари, останавливаясь. – И дело совсем не в приличиях, и не в хорошей кухне… и даже не в вас … - Она подняла руку со своим хронометром ближе к его глазам. Он оторвался от её лица и перевёл непонимающий взгляд на её часы. Сейчас стекло на нём было не просто расколото, оно стало мутным, и цифры почти скрылись за странным налётом. – Видите? Но не понимаете? Как же вам объяснить… Вселенная намного сложнее устроена, чем, кажется. Астрономы, физики… они видят только часть мира и его законов, только те, что лежат на поверхности. Но в один и тот же, промежуток времени, существует параллельно несколько вселенных. Все разные. Все важные. И есть координаторы и корректоры, которые следят, чтобы с ними не произошло нечто катастрофическое. Ваше изобретение – эти живительные лучи, очень важны для вашего мира. Но есть моменты, когда просто необходимо вмешиваться в ход событий, чтобы не погиб изобретатель. Я была вашим корректором в этом мире. Если вы вспомните всю свою предыдущую жизнь, то поймёте – мы с вами уже встречались много раз.
- Неужели вы хотите сказать, что та вздорная американка, которая устроила скандал из-за шпильки и не позволила мне сесть в дирижабль, который взорвался над Гудзоном. Или ассистентка, которая так не вовремя посеяла ключ от лаборатории в Гарварде… но этого не может быть! Или может? – девушка взяла его за руку. И он, прозревая, смог только выдохнуть, - Просто фантастика какая-то…
- Да, Джордж, - она впервые назвала его по имени, - это всё была я. Мой хронометр – это хранитель огромного энергетического потенциала. Эти глупые мальчишки не только умудрились его повредить, но и выкачали из него почти весь запас, оживляя чучела и преобразуя и питая ваш аппарат. Поэтому, я вынуждена уйти из этого мира прямо сейчас. Обо мне все забудут, кто здесь общался со мной.
- Но я не хочу вас забывать, - прошептал почти с отчаянием Дулитл. – Ну, пожалуйста, не отнимайте у меня хотя бы память о себе…
- Вам будет очень больно… Ну, хорошо. Мне приятно знать, что вы помните обо мне. – Её пальцы скользнули по его щеке. Он поймал их и прижал к губам. – Но помните, все другие обо мне забудут. Ментальное воздействие на ум исчезнет вместе со мной. Поэтому не заговаривайте с ними на эту тему, а то вас сочтут сумасшедшим, - голос Мари, произносивший последние слова звучал глухо, словно она говорила сквозь преграду. Облик поплыл. Контуры размылись и она исчезла…
***
Вокзальная суета не добавляла оптимизма и, уж совершенно не улучшала хмурого настроения. Все эти граждане спешащие, кричащие, подгоняющие робогрузов с тележками, загруженными чемоданами и свёртками под завязку, толкающиеся и недовольные – раздражали. Джордж, отступил к сетчатой колонне, поддерживавшей прозрачную крышу над пиронами. Вот как он узнает того, кого вынужден встречать лично, но знает лишь имя?
Разве это обязанность академика терять своё драгоценное время в ожидании? Но после того как в декрет ушла очередная его секретарша, скоропалительно выйдя замуж за его же помощника, и они отправились неизвестно куда, вариантов не осталось. А у него новый проект горит, синим пламенем! Вот и стоит он здесь и очень надеется, что очередным секретарём будет всё-таки мужчина. Хотя, пока ещё не понять – кто этот, Джилл Монинг.
Синий с голубым - сверкающий, как стрела состав, с шумным выдохом паров затормозил, отпугивая от себя толпу встречающее-провожающих. Джордж отправился на поиски третьего вагона, остановившегося далеко от него, вглядываясь в лица людей в надежде, что его-то лицо не может быть не узнано научным секретарём. Последние полгода его портреты не сходили с журнальных обложек и газетных передовиц. Нобелевская премия и последние статьи о регенерирующем излучении сделали его более чем узнаваемым в академических кругах. Он остановился на некотором расстоянии от нужного вагона, поправил фетровую шляпу и, вдруг, услышал:
- Здравствуйте, господин Дулитл! – на него смотрели синие, как летнее небо глаза. Они искрились неподдельным счастьем. Он ахнул, хватаясь за сердце, и сделал шаг навстречу.
