В комнате только кровать, стул и стол. Выходить строго запретили, да я и не смог бы. Дверь заперта. Никто не должен общаться со мной трое суток. Пару раз в день приносят еду и выводят в туалет под конвоем. На всякий случай дали горшок, как будто думали, я и впрямь захочу им воспользоваться. Развлекаться и бездельничать не разрешалось. Я должен самостоятельно заниматься по разным предметам и сделать кучу упражнений из учебника. Короче, устроили тюремное заключение. 
Что и говорить, за два дня в школе мне удалось проштрафиться по полной программе — уйти с урока на глазах у всего класса, дерзить, стать причиной массового побоища и даже ударить учителя. Меня обвиняли, ругали, увещевали, стыдили. Каждый преподаватель счел своим долгом прочесть нравоучительную лекцию. Юрий Михайлович молчал и только хмурился. Я же прикинулся жалким хлюпиком, хлопал ресницами и бесконечно извинялся. Но это не помогло… 
Все, казалось, поверили в мое раскаяние, но тут вступила математичка. Целую лекцию прочитала, почему таких, как я, надо выгонять из школы. Только паучиха открыла рот, учителя будто скукожились. Никто и вякнуть не смел. Даже директриса поджала хвост. Вся учительская заполнилась липкими вонючими волнами страха. Неужели такими отбросами можно питаться? 
В итоге назначили педсовет на следующий понедельник. Если туда явится математичка, меня точно выгонят из школы, под любым абсурдным предлогом. Домашний арест — тоже ее идея. Она не напрасно подозревает, что и мне нужна энергия. А если я буду сидеть взаперти, останусь голодным. Но ничего, три дня выдержу, и не такое случалось.  
Только как быть с Надей? Какой я идиот, забыл карманное зеркало в спальне! Сможет ли она меня отыскать? 
Я нарезал круги по комнате, как слон по одной и той же траектории. Надя появилась через несколько часов, когда я уже почти отчаялся увидеть ее в зеркале над умывальником. 
— Почему ты здесь? — накинулась она. — Я искала тебя в спальне, в душевой, в общем холле, в столовой — почти все зеркала в Никитском проверила! 
— Ну… 
— Где твое карманное зеркало? 
— Я забыл его в школьных брюках, — в ту же секунду я оказался у зеркала. 
— Что ты здесь делаешь? — настаивала Надя. 
— Ну... опять наказан, — ответил я, разводя руками и стараясь улыбнуться  невинно, как младенец. — Меня заперли тут на три дня. Так что можешь приходить в любое время. 
— Что ты натворил? — строго спросила она. — Боже, а это что? — Я почувствовал прохладные прикосновения там, где совсем недавно был синяк. Досадно, что теперь от него осталась мелкая ссадина. 
— Неважно, — сказал я небрежно. 
От ее пальцев, ласкающих мою щеку, что-то сжалось внутри и поползло вниз живота, вызывая дрожь во всем теле. Я поймал ее ладонь. Моя рука скользнула выше, чувствуя под собой локоть, плечо, на секунду задержалась возле мочки уха. Я качнулся вперед, слегка задевая губами кончик ее носа. 
Сейчас!

Официальный сайт книги - http://gusareva.wixsite.com/books