Глава 35
Я бежал не разбирая дороги, как очумелый. Серые одинаковые пятиэтажки кружились вокруг вперемешку с колючим мелким снегом. А потом все слилось в сплошное белое марево, и я уже не различал деталей. Ноги двигались, но с каждым шагом все больше вязли в белой каше. Наконец я уткнулся во что-то холодное и мягкое. Стало так хорошо, что больше никуда уже не хотелось идти.
— Эй! Парень, ты слышишь? Вставай! Ты пьян, что ли!? — чьи-то руки потянули меня вверх, назойливо затормошили. Теплые пальцы ласково запорхали по лицу, согревая веки и возвращая зрение. Иней с ресниц ручейками побежал по щекам.
— Откуда ты такой? — не унимался голос.
Я открыл глаза. Расплывчатая картинка постепенно становилась четче. Надо мной склонилась девушка. Она стояла на коленях, утопая в снегу.
— У тебя весь лоб в крови.
Девушка зачерпнула пригоршню снега и растопила его в руке. Затем достала из сумочки носовой платок, смочила и аккуратно начала вытирать мне лоб. Любовь незнакомки была целиком соткана из сострадания. Она отрезвила меня и привела в чувство.
— Это вообще твоя кровь? — спросила незнакомка в недоумении. — Мне казалось, у тебя лоб разбит. Кровь вытерла, а раны нет…
Я потер лоб и опять запачкал его.
— Это старая кровь, — нашелся я. — На мне все заживает, как на собаке. Я в порядке.
— Давай, поднимайся, — она потянула меня вверх, ухватив за борта куртки. — Так и насмерть замерзнуть можно. Ты идти можешь? Не ранен?
— Да нет, я же говорю, все в порядке. Просто устал, вот и повалился в снег. Не выспался я. — Нелепее отговорки не придумать.
— Куда хоть идешь, скажешь?
— Да… возвращаюсь.
— Домой?
— Ну, вроде того. Я детдомовский.
Она не удивилась. Только уточнила:
— Ты из Зауральска?
— Да. Не подскажешь, как лучше доехать?
— В паре кварталов отсюда маленький автовокзал. Автобусы до Зауральска ходят каждый час.
— Спасибо, — сказал я, не зная, что еще добавить. — Ну, я пошел?..
— Да. Будь осторожен.
Я кивнул и поплелся в том направлении, что указала девушка. Надо было спросить ее имя.
— Эй, подожди! Как тебя?.. Подожди!
Девушка догнала меня.
— Вот, держи, — и она подала мне свои варежки и начала стягивать шарф. — Они розовые, зато теплые.
— Как тебя зовут?
Девушка улыбнулась, но ничего не ответила.
— Не, не возьму. Ты замерзнешь.
— Да вон мой дом, — махнула незнакомка рукой. — Я добегу, — она вложила мне в руки вещи и, не принимая больше возражений, зашагала прочь.
Я натянул варежки на окоченевшие руки, обмотался розовым шарфом до ушей.
Да уж... видок у меня теперь! Оборванный, в крови и с розовым девчачьим шарфом до носа.
Через пару кварталов, как и обещала моя спасительница, показалось бордовое с серыми проплешинами здание автовокзала. У входа, переминаясь с ноги на ногу, курили несколько мужиков. Рядом припаркованы пара “жигулей” и “девятка”. Мужики шумно переговаривались, то и дело раздавались взрывы хохота. Но о деле своем они не забывали. Как только к вокзалу приближался потенциальный пассажир, они громко выкрикивали: “Киржаки, Киржаки, Охотка, Смоляное-Поперечное, Смоляное-Поперечное — последний пассажир”. Завидев дамочку в дорогой шубе и песцовой шапке, водилы усилили старания, громко и нараспев повторяя конечные пункты следования маршрутов. Дамочка клюнула и подошла к группе мужиков. Посовещавшись секунд десять, она кивнула. Один из водил бросил сигарету в сугроб и побежал к “девятке”, подхватив на ходу багаж. Дамочка, оскальзываясь на длинных шпильках, засеменила следом и скоро скрылась на переднем сидении. Машина мягко тронулась, зашуршав шинами по обледенелой дороге. Оставшиеся водилы вернулись к неоконченному разговору. Потеря собеседника их нисколько не обескуражила. Они все так же галдели, ржали, курили и мимоходом зазывали новых пассажиров. “Охотка, едем в Охотку, Смоляное-Поперечное — последний пассажир”.
Я стоял за углом соседнего здания, наблюдая издалека и боясь приблизиться. Меня, без сомнения, искали. Похитители, наверняка, поджидают здесь, на вокзале. Знают, что бы ни случилось, в милицию я обращаться не стану. Пусть Надя ненавидит меня теперь, но еще раз подвести ее равносильно смерти! Я обязан найти выход, если не для нас обоих, то по крайней мере для нее. Она вернется, чего бы это ни стоило! А если так, то кроме Зауральска, податься некуда. Только там можно найти хоть какую-то помощь.
Голосовать на трассе слишком рискованно. Даже если хватит сил кардинально поменять внешность, меня выдавал потрепанный вид и чужая куртка не по размеру. Пока не переоденусь, перемена внешности бесполезна. Да что там говорить, любой пацан, оказавшийся сегодня на шоссе в сторону Зауральска, гарантированно нарывался на крутые неприятности. И неважно, какие у него особые приметы. Единственный шанс, да и то на грани чуда — это рейсовый автобус.
Я продолжал наблюдать за автовокзалом, судорожно думая над планом побега. Тем временем из привокзального громкоговорителя начали долетать обрывки фраз: “Пас... проезжающ… Ох…и пройдите на … пос… …ку”. Из здания вокзала потянулись люди: одна группа направилась к посадочной площадке, к которой только что подъехал заиндевелый “Икарус”.
Вторая же группа из нескольких человек обошла автовокзал и встала с торца здания, возле выезда на шоссе. Еще через пару минут из служебного выхода вывалилась толстая женщина в коротком полушубке нараспашку. Отдуваясь, она проследовала к посадочной площадке, вскарабкалась на подножку автобуса, достала из кармана какую-то бумажку и пригласила отъезжающих в салон.
Пассажиры протягивали толстухе белые квиточки, та отмечала что-то в своем бланке, то и дело согревая дыханием авторучку. Когда всех запустили внутрь, контролерша о чем-то посовещалась с водителем, сошла с подножки и торопливо засеменила назад к служебному выходу.
Еще минута, и автобус тронулся с места, плавно выруливая на шоссе. На углу здания он притормозил и впустил еще несколько человек, поджидавших здесь уже четверть часа.
Значит, покупать билет необязательно. Светиться возле кассы не придется. Да и денег все равно нет.
Глупо надеяться, что водитель подвозит безбилетников бесплатно. И все же стоило попробовать договориться с ним, отдать то немногое, что подарила добрая девушка вместе с розовым шарфом и варежками.
Была еще одна проблема: добраться до выезда на шоссе незамеченным практически невозможно. Все, что оставалось — попытаться догнать автобус, пока он подбирает безбилетников. Придется пересечь все три посадочных площадки. А они, как на ладони, отлично просматриваются через большие окна автовокзала.
А если водитель не пустит в автобус? Или промедлит? Все будет кончено. Меня сцапают тепленьким, а точнее сказать, абсолютно окоченелым от холода. Медлить нельзя. Надо прорваться в автобус любой ценой.
Дождаться следующего объявления оказалось совсем непросто. Ноги превратились в ледышки, малейший ветерок пробирался под одежду и окатывал беспощадной морозной волной. Я не чувствовал собственного носа и вяло шевелил пальцами рук, чтобы не отдать их холоду. Дрожь стала моим естественным состоянием. Зубы отстукивали чечётку.
Наконец громкоговоритель скрипнул и издал невнятное бурчание. Слово Зауральск — как пароль, как щелчок выключателя, в один момент привело в чувство и согрело.
Все повторилось сначала. Я напряженно наблюдал, как толстая контролерша проверяет билеты. У выезда на шоссе, пританцовывая на морозе, уже топталась пара безбилетников. Я приготовился бежать туда по самой короткой траектории. Последней на подножку автобуса поднялась девушка с рюкзаком. Это был сигнал.
Я сорвался с места и побежал вдогонку автобусу. Успеть, только бы успеть к двери четко в тот момент, когда зайдет последний безбилетник. У входа в автовокзал прогуливался верзила в короткой кожаной куртке и шапке до бровей. Этот парень вышел на улицу вместе с пассажирами, но уезжать явно не собирался. Он вяло осматривался вокруг. Видно, слишком долго выжидает добычу и порядком устал от тупого занятия.
А я бегу. Бегу открыто, не стесняясь, рассчитывая только на силу уставших ног и немного на удачу. Бегу долго, слишком долго, как в замедленной съемке. Верзила пока ничего не замечает.
Отлично! Моя цель автобус!
Внезапно дверь в автовокзал с грохотом распахивается. Оттуда выскакивает кто-то и мчится мне наперерез.
Только не это! Еще один!
Верзила у входа опомнился, заметил погоню и уже несется вслед за автобусом к выезду на шоссе.
Охотники бегут азартно и уверенно, будто исход погони уже предрешен. А я теряю последние силы, стараясь проскочить к автобусу раньше, чем перехватчик. Мышцы горят. Еще пара секунд, и упаду. Но я успеваю первым. Двери автобуса уже скрипят и сейчас закроются. Я блокирую их ботинком и влетаю внутрь. Взвизгнув еще раз, двери закрываются прямо перед носом преследователей.
Взгляд шофера красноречиво говорит, что через секунду он выкинет меня вон, вот только выгрузит из-за руля свой огромный живот. А в дверь уже долбят охотники, и если автобус не тронется в этот cамый момент, мне конец, и все было напрасно.
— Погнали! Погнали, говорю! — все силы без остатка я вложил в эти несколько слов, и свершилось. Старый автобус затарахтел и поехал. Напрасно охотники долбили в двери и окна. Их глухие вопли и ругательства быстро стихли.
Неужели справился? Приказал, и мне подчинились... Я отдал энергию... Как долго не мог понять, чего от меня требуют. И как быстро я овладел этим мастерством после первой удачи. Словно езда на велосипеде: стоит однажды почувствовать баланс, и все становится простым и очевидным.
Всего-то и нужно — подвинуть энергетический поток, но не к себе, а от себя. Отдать частичку любви и получить взамен... полную власть над мыслями и чувствами человека. Вот откуда “любовь порабощает”.
Я понял наконец, зачем нужен похитителям. Какая удача для них, отыскать того, кто сможет найти рычаги давления на любого человека, даже самого стойкого, сильного и смелого. “Редкая птица в этих широтах.” Как мало я все еще знаю о себе. 
Новая способность так поразила меня, что я забыл о преследователях, усталости и всех неприятностях сегодняшнего дня, и, как просветленный у алтаря, застыл, уставившись на водителя. Тот, вцепившись в баранку, выжимал педаль газа. Его слезящиеся глаза старого сеттера выражали крайнюю степень растерянности. Мужик то и дело оглядывался, явно недоумевая, почему вдруг поддался странному порыву за здорово живешь помочь оборванному молокососу, который втягивает его в неприятности. Еще около минуты ему пришлось напрягать свои пивные мозги, не привыкшие к таким усилиям, но ответ все-таки был найден.
— Так, пацан, платить ты, похоже, не собираешься?
Я согласился. А что оставалось делать?
— Садись в проходе у второго выхода. — Водитель так резко крутанул руль, что я чуть не повалился спиной на лестницу. — Свободные места не занимай! Увижу твою вонючую задницу на сидении, выкину прямо на трассу.
— Я понял. Посижу на ступеньках. Спасибо, что разрешили остаться.
— В Зауральске выходить не торопись, — продолжал он, еще больше набирая ход. Из салона послышалось недовольное ворчание, — поможешь кое с чем. Разгрузиться надо.
Я не вполне понял, что он имеет в виду, но кивнул. Выбирать не приходилось.
— Я этих двух гопников еще вчера на вокзале заприметил. Тебя пасли?
— Первый раз их вижу.
— Да уж, конечно… — водитель недоверчиво хрюкнул и ощерился. — Знаем мы вашего брата. Поди, деньги спер у кого-то.
— Я бы тогда билет купил, — возразил я.
— Ага! Ты из меня дебила-то не делай! А то ты сам не знаешь, что тебя бы у касс сцапали? Поди, при деньгах, прибедняешься только?
Я молча продемонстрировал внутренности карманов своей куртки. Кроме табачного мусора, там ничего не оказалось.
— Хватит мне тут грязь развозить. Нет денег, значит, натурой заплатишь. Я свернул с трассы, — и действительно, ехали мы теперь по проселочной дороге, подпрыгивая на каждой кочке. — Надеюсь, эти хмыри не сразу просекут, и мы успеем оторваться. Но если вдруг увижу, что автобус кто пасет, сразу высажу тебя, понял? Я задницу за всяких бродяжек драть не собираюсь.
— Конечно, я понимаю. Спасибо, что помогаете.
— Спасибо в карман не положишь и на хлеб не намажешь. Иди давай на свое место. А то смердишь мне тут под нос.
Пошатываясь, я добрался до середины салона, откуда шла короткая лесенка вниз ко второму выходу из автобуса. На лестнице лежали пара негабаритных чемоданов. Стараясь не прикасаться к чужим вещам, я расположился на верхней ступеньке, облокотившись спиной о перегородку. По ногам тянуло сквозняком, но в салоне натоплено жарко, и я начал отогреваться.
Нужно собраться с мыслями и придумать, что делать в конце этого часа, когда автобус остановится в центре Зауральска.

Официальный сайт книги - http://gusareva.wixsite.com/books