Глава 45 
Воображение рисовало чудовищные картины провала и Надиной смерти. Теперь я был совсем не уверен, что справлюсь.  
Смогу ли я кого-то очаровать “на заказ”? Пусть пару раз удавалось, но тогда это были моменты исключительного нервного напряжения. 
Больше всего тревожила Надя. Зачем ей быть на ограблении? Разве не выполнила она всего, что требовали эти сволочи?  
Нет, здесь что-то не то. Но сколько ни ломал голову, разгадать истинные намерения бандитов не получалось.  
Оставалось надеяться на удачу. 
Я провалился в сон. 
Там была Надя в костюме клоуна... Она ощупывала поверхность зеркала изнутри, билась и плакала от бессилия. Я пытался помочь, но меня засосало в черную воронку. Я бесконечно долго летел вниз, пока вдруг не проснулся от удара затылком обо что-то твердое. Оказалось, всего-навсего упал с кровати. 
Зазвенели ключи. В камеру вошел папаша. Он увидел меня на полу и нахмурился. 
— Вставай, пора. 
Мы поднялись тремя этажами выше. По дороге никто не встретился. Папаша толкнул одну из дверей и ввел в небольшую комнату, напоминающую убогий гостиничный номер. 
Обшарпанная мебель. В глубине комнаты — кровать-”полуторка”. На ней стопка нового белья. Дверь в смежную ванную приоткрыта.  
Папаша велел раздеться догола и идти в ванную. Я не из стеснительных, но брезгливое выражение превосходства на лице папаши было отвратительно.  
Сложив старую одежду на кровать, я повернулся к папаше и с издевкой сказал: 
— Видите, хвоста нет, и копыт тоже. 
— Иди в душ и не умничай. 
Душ взбодрил. Под струями прохладной воды в голове прояснилось.  
В лепешку расшибусь, но сделаю все, как надо! Я не подведу ее! 
Короткий инструктаж не сообщил ничего нового. 
— Сколько нас будет? — спросил я папашу. 
— Только ты и я. 
Он сидел в кресле, наклонившись вперед и сцепив пальцы в замок. Его заплывшие глаза ничего не выражали.  
— Вдвоем грабить банк? 
— Меньше народу, больше кислороду. 
— Как будем выносить краденое? 
— Это не твоя забота. Не думай о том, что тебя не касается. 
— Что будет делать Надя? 
— Ты меня не понял? Сосредоточься на своей задаче. 
— Но я же должен знать. Вдруг что-то пойдет не так? 
Папаша тяжело поднялся. Оправил брюки. 
— Если что-то пойдет не так, тебе уже ничто не поможет…— он отодвинул полу пиджака и продемонстрировал кобуру под мышкой. — И ей тоже... 
Я промолчал. Дальнейшие расспросы не имели смысла. 
— Пора, — громила набросил на плечи пальто, преображаясь в солидного господина Скоробогатова. — Ну-ка.... 
Папаша критично осмотрел меня. 
В новых шмотках я выглядел как подросток, которого балуют весьма обеспеченные родители. Фирменные джинсы, ботинки на рифлёной подошве, пижонское кепи и косуха со стальными заклепками. Пару месяцев назад я бы душу продал за такую куртку. Бойтесь своих желаний… 
Папаша удовлетворенно кивнул. 
— Главное, рожу сделай поприятнее.  
Кто бы говорил. 
— Держись расслабленно и не дергайся. Не завали дело, как в прошлый раз. 
Мы вышли в холодное солнечное утро. У порога стояло желтое такси. Папаша зашагал прямо к нему. Я же застыл на месте. Не спятил ли он?  
— Мы поедем на такси? 
— А почему нет? — папаша нетерпеливо махнул рукой, устраиваясь на заднем сидении. 
Я не знал, что и подумать. Нас только двое. Едем грабить банк на такси. У напарника под мышкой пистолет с глушителем. Он что, издевается? Или это очередная проверка моих способностей? Если “группа поддержки” уже в банке, почему я не должен знать об этом? 
Таксист высадил нас возле банка и уехал. Я огляделся. На парковке несколько иномарок, каждая из которых могла бы легко уйти от погони, но все без водителей. Пустые лавочки вокруг. На площади возле входа никого. Никто не стоит на углу, нервно покуривая. Лишь какой-то мужчина делового вида вышел из банка и просеменил мимо, помахивая черным портфельчиком. Ничего подозрительного… Где все? 
— Давай на кураже, пацан, — папаша оскалил выщербленные зубы. — Не дрейфь, прорвемся! 
Бред какой-то! 
Я послушно шагал за папашей к центральному входу. Дверь приветливо распахнулась. 
Девушка за стойкой учтиво улыбалась. 
— Чем могу помочь? 
— Наташенька, нам бы ячейку проверить. 
Наташенька и бровью не повела. Поправила золотой бейджик и вежливо пригласила следовать за собой. 
Сергей Николаевич, все тот же банковский служащий, разулыался, увидев нас. Он поспешно вскочил. Кресло отъехало назад, зашуршав колесиками. Банкир кинулся услужливо жать руку папаше.  
— А, господин Скоробогатов!  
— Да-да, это опять я. Уж извините за беспокойство.  
— Что вы, какое беспокойство! Это моя работа. Напротив, очень приятно снова видеть вас в “Глобал”, — банкир был сама любезность. 
— О! Вы сегодня с сыном? Здравствуйте, молодой человек! — он протянул  свои длинные пальцы для рукопожатия. Я не растерялся и принял его сухую руку. 
Мое тело настроилось на волну Сергея Николаевича. Лицо вдруг кольнуло изнутри. Я схватился за подбородок и нащупал короткую щетину. Почувствовал, что краснею. 
— Сын у вас все такой же стеснительный, — продолжал свой вежливый треп служащий. 
Черт! А если он заметил? 
Папашу мое замешательство не умилило. Под столом громила пнул меня по ноге, продолжая криво улыбаться. 
Я постарался собраться, но боевой настрой растерял. 
— Такой возраст. Сергей Николаевич, мы, собственно, пришли пополнить сейф. 
— Ячейка 66 48, если не ошибаюсь? 
— Точно так. 
— Для формальности, позвольте спросить, вы все еще не хотите застраховать содержимое ячейки? 
— Сергей Николаевич, я полностью доверяю охранной системе. Ваш банк просто невозможно ограбить, — добавил папаша с плохо скрываемым ехидством. 
— Отрицать не буду, — Сергей Николаевич говорил, как о своей собственности. — Вы абсолютно правы. Наше хранилище действительно неприступно. Даже если злоумышленники попадут внутрь, выйти никогда не смогут. 
— Что вы имеете в виду? — выпалил я. И тут же добавил, покосившись на папашу: — Если только я могу об этом спрашивать. 
— О, это совсем не секрет. На нас работает специальная охранная фирма — очень надёжные и серьезные ребята. Здесь повсюду камеры. Если кто-то попытается взломать хоть одну дверь, пусть даже в туалет, или введет неправильный пароль, охранники тут же об этом узнают. В хранилище, хоть и нет камер, все ячейки подключены к общей электронной системе. Если кто-то попытается взломать ячейку, или будет открыто сразу несколько ячеек — информация об этом моментально поступит на пункт контроля. 
— И что тогда?  
Я едва слышал банкира из-за шума собственного сердца. 
— Тогда все входы и выходы будут заблокированы. Отключить блокировку изнутри невозможно. Это сделано специально, чтобы бандиты понимали, ни при каких обстоятельствах они не будут владеть ситуацией. 
Я внимательно посмотрел на папашу. Господин Скоробогатов безразлично ковырялся в ногтях. Его информация нисколько не взволновала. 
— Сергей Николаевич, мой сын о чень любопытен, а у нас, к сожалению, совсем мало времени. 
— Конечно! Пройдемте в хранилище. 
Пока шли в депозитарий, я не удержался и шепнул папаше: 
— Как мы все-таки выйдем из банка? 
Он зло прошипел: 
— Сосредоточься! Сейчас ты заставишь его разблокировать все ячейки и заберешь мастер-ключ. 
Тревога тугим кольцом сжала сердце. У дверей хранилища я был на грани обморока. 
— Сынок, а что твоя подруга? Как бишь ее?… Надя, кажется. 
Я уставился на своего фальшивого родителя. О чем он говорит? 
— Ну, та самая Надя… 
Я вмиг протрезвел. Руки сжались в кулаки. От дрожи не осталось и следа. 
— А что Надя? 
— Ты говорил, она попала в больницу. Ей уже лучше? 
К лицу папаши приклеилась участливая мина. 
— Передай ей привет, как пойдешь навещать в следующий раз. 
Сказав это, он скрылся в проеме бронированной двери. Я последовал за ним. Замки за спиной щелкнули, отрезая путь к свободе. 
Только мы оказались в хранилище,  я взял служащего за руку. 
— Пойдемте, — велел я, сам удивляясь, как спокойно звучит мой голос. — Выполняйте свои обязанности так, как привыкли делать. 
Удивление на лице Сергея Николаевича моментально сменилось тупой покорностью. Уголки рта опустились, глаза затуманились. 
Я начал опасаться, что служащий под внушением забудет об элементарных вещах, но банкир разблокировал дверь и уверенно ввел пароли. 
— Сергей Николаевич, вы должны разблокировать все ячейки депозитария. 
Не отрываясь от экрана компьютера, банкир еще пару минут пощелкал мышкой и  наконец замер, безучастно уставившись в стену. Я понял, первый этап пройден. 
— Теперь возьмите из сейфа мастер-ключ и передайте мне. 
Сейф был вмурован в стену и оснащен кодовым замком. Ловко вращая колесики, Сергей Николаевич справился с сейфом. 
— Пойдемте, — скомандовал я, забирая ключ. 
Папаша ждал у входа в служебное помещение. Увидев нас, он просиял. 
— Открывай хранилище!  
Я повторил приказ служащему. Тот выполнил без заминки. 
В хранилище папаша выхватил мастер-ключ и первым делом бросился отпирать ячейку 66 48. Оттуда выпало несколько спортивных сумок. Громила смел на пол оставшиеся в сейфе сумки. Отпихнув ногой несколько, он принялся шарить в той, что была украшена эмблемой “Аdidas”. Я помнил эту сумку еще с прошлого раза. Господин Скоробогатов достал оттуда резиновые перчатки и нацепил их, став похожим на хирурга. 
— Что делать с банкиром? — растеряно спросил я. 
Папаша швырнул мне наручники, беглым жестом указывая на кабинку в дальнем конце хранилища. 
— Пристегни за ножку стола. Банкир свое дело сделал. Пошевеливайся! 
Господин Скоробогатов начал аккуратно доставать из сейфа большой продолговатый предмет в синем чехле.  
Что за!… Меня заколотило от ярости. 
— Вы обещали вернуть зеркало сразу после ограбления! И как теперь собираетесь это сделать? Зачем оно здесь?! 
Папаша расчехлял зеркало. 
Забыв о банкире, я налетел на бандита, повис на толстой шее и начал беспорядочно лупить по голове. Громила отмахнулся, как от навязчивой мухи. 
Я отлетел на пол.  
Папаша с размаху пнул меня в живот. Я задохнулся. Перед глазами заплясали красные точки. Я принялся судорожно хватать ртом воздух. 
— Идиот! Охранная система уже сработала. Через дверь теперь никто не выйдет. Делай, что говорят, если хочешь спасти свою шкуру, и ее тоже, — он махнул в сторону зеркала. — Сначала позаботься о банкире. Болван сейчас очухается. А потом начинай потрошить ячейки. Я буду открывать, а ты складывай в сумки. Больше никакой самодеятельности! 
Я кое-как поднялся. Вокруг все плыло. Блестящие ячейки слепили глаза. К горлу подступил ком, и меня вырвало прямо себе под ноги. Стало чуть легче. 
Ну ладно… 
Я собрал все силы и опять бросился на бездушного выродка, вцепился в седые патлы и направил мощный поток энергии прямо в налитые кровью выпученные глаза. 
— Зачехляй зеркало и уходим! — заорал я. 
Папаша моргнул, его лицо искривилось, превратилось в страшную гримасу, и я с ужасом понял, он улыбается. Папаша схватил меня за грудки и затряс как тряпичную куклу. 
— Щенок! — прошипел он. — Ты, что же, считаешь меня одним из этих баранов, которыми можно манипулировать? Ну, давай, попробуй еще для верности, — папаша притянул меня к своей харе и расхохотался, обдавая вонью изо рта. — Что, не получается? То-то же!  
Он отшвырнул меня. Схватил зеркало и наклонил. 
— Одно лишнее слово, и отпущу.  
Подонок! 
— Займись банкиром! — гаркнул он. 
Служащий действительно пришел в себя и теперь дико озирался по сторонам. 
Пошатываясь, я направился к нему. 
— Вон там наручники, поднимите, — простонал я, хватая банкира за руку. 
Тот промямлил: 
— Что здесь?.. — но тут же замолк, поднял наручники и замер. 
— Идемте. 
Я пристегнул служащего к ножке стола и приказал вести себя тихо. Тот не выразил никаких эмоций. Я задернул шторку кабинки и кинулся к зеркалу. 
Пусть бандюга сам разбирается со своим барахлом. 
В отражении был лишь я — бледный, всклокоченный, с яркими ультрамариновыми глазами. 
— Надя! 
В следующее мгновение прохладные пальцы прикоснулись к щеке. Я схватил их и поднес к губам. 
— Прости меня! — прошептал я. — Прости, что подвел! Я не сумел помочь. 
— Не надо… Ты не виноват… Ты совсем не такой, как они говорили. 
— Прости… я чудовище... 
— Нет, ты не можешь быть чудовищем! 
Она обняла меня, крепко прижалась. 
В ту же секунду боль отступила.  
Она простила… Кажется, я нужен ей во всем своем совершенном несовершенстве. 
— Ты весь мир для меня! — я взял ее лицо в свои ладони и с силой прижался губами к ее губам. — Не отдам тебя никому, даже смерти… 
— Нет, вы посмотрите на него, какой упертый!  
Огромные ручищи потащили прочь от зеркала. 
— Я раздолбаю эту чертову стекляшку, если сейчас же не начнешь помогать! — Шея папаши покрылась красными пятнами, по вискам текли струйки пота. — Шевели задницей, или придушу! Хватай сумку! 
Пришлось подчиниться. Я поднял сумку и попятился к ближайшей ячейке.  
В сейфе лежало несколько пачек зеленых купюр и какие-то документы. Мгновение поколебавшись, я смел содержимое в сумку и переместился к следующей дверце.  
Пока папаша открывал все новые и новые ячейки, я без разбору хватал все, что попадалось в руки. В сумку полетели альбомы с дорогими монетами, драгоценности, деньги и документы. Набив сумку под завязку, хватал следующую и продолжал.  
Я беспрестанно оборачивался к зеркалу. Она была там. Казалось, Надя совсем не изменилась. Но я замечал, как взгляд ее то и дело становился пустым и безучастным. Как будто она терялась и не понимала, где находится. Что происходит с ее телом в больнице в эту минуту? Может быть, это разряды дефибриллятора каждый раз возвращают ее в сознание... 
Мы с папашей успели выпотрошить большую часть ячеек. Пять сумок стояли набитыми доверху.  
Вдруг завыла сирена. Я прижал ладони к ушам, но даже мыслей своих услышать не смог. Хотелось немедленно бежать прочь из этого помещения. Я поднял глаза на громилу. Тот покопался в сумке “Адидас”, извлек большие желтые наушники, нацепил их и продолжил вычищать оставшиеся сейфы. У него, похоже, все под контролем. А раз так, и сам справится. 
Пошатываясь от остервенелого звука сирены, я приблизился к зеркалу. Надя будто не замечала пронзительного воя. 
— Ты в порядке? — прочел я по ее губам. 
— Нет! — заорал я, не слыша своего голоса. — Слишком громко! 
Я чувствовал, что еще минута в этом аду, и я либо оглохну, либо сойду с ума. Тогда она приложила ладони к моим ушам в отражении. Эффект был поразительным. Вдруг показалось, что нырнул в воду. Сигнализация теперь выла где-то вдалеке. Я же словно очутился в эпицентре бури. На заднем плане мелькал папаша. 
А мы с Надей глядели друг на друга и не могли наглядеться. Внезапно все стихло. 
— А вот теперь пора сваливать, — послышался голос папаши. — Сирену отключили, значит, собираются штурмовать хранилище. 
Он отбросил в сторону наушники. Через пару секунд туда же полетели перчатки. 
— Ты готова? — спросил он у Нади. 
— Да, — она отняла ладони от моих ушей. 
— Готова к чему? 
— Он пойдет первым, — проигнорировал мой вопрос папаша. 
— Хорошо. 
— Надя, что происходит? 
— Мы уходим, вот что происходит, — недовольно проворчал громила. 
— Каким образом? 
— Твоя подружка проведет нас через зеркало. 
— Проведет через что?! 
— Так и знал, с тобой по-хорошему не договоришься... — Папаша замахнулся, но его рука вдруг задрожала и застыла в воздухе. Мерзавец оторопел. 
— Не смей этого делать! — крикнула Надя твердо. — Иначе останешься здесь. 
— Не надо угрожать, девочка. Я и сам угрожать умею. 
— Надя, что ты собираешься делать? — я не мог оставить этот вопрос без ответа. Я обязан знать, на что она подписалась. 
— Тим, я могу создавать порталы между стартовым зеркалом и другими зеркалами. Я вытащу тебя отсюда. 
— О чем ты говоришь?! 
— Не бойся, все будет хорошо. Я уже делала это пару раз. 
— Портал?! Когда? 
— Позавчера. 
— Позавчера ты чуть не умерла! — завопил я. — У тебя сердце остановилось! Тебя реанимировали. Твое тело не выдерживает. Ты теряешь с ним связь! Понимаешь ты это? 
— Что ж… — в ее взгляде читалось замешательство. — Я не знала… Но это ничего не меняет. 
— Нет, это меняет все! 
— Тим, я не оставлю тебя здесь... 
— Еще как оставишь! 
Я почувствовал, как что-то жесткое уперлось в спину. 
— Хорош! — папаша еще раз ткнул меня пистолетом. — Надоели эти сопли! 
— Все равно не пойду, — процедил я сквозь зубы. 
— Тогда я первым замочу тебя, а потом разобью зеркало. Терять нечего! 
— Тим, все будет в порядке... 
— Но твое зеркало останется здесь! Какой в этом смысл?! 
— Они обещали, что заберут его после ограбления. 
— Как? Разве им можно верить? 
— Нам ничего не остается… 
Надя подняла руку и принялась вычерчивать в воздухе спираль. 
— Что ты делаешь? 
— Будь готов, Тим... 
— К чему? Нет! 
Но она не ответила. Через мгновение на поверхности зеркала появилась воронка. Сначала совсем крохотная, но с каждой секундой она становилась все шире и шире. 
— Бери две, — папаша махнул пистолетом в сторону сумок.  
Воронка разрослась уже на всю поверхность зеркала. Она двигалась, словно ртуть, играя бликами отраженного света. Папаша вложил мне в каждую руку по сумке и толкнул вперед. Я оказался вплотную к воронке. Прямо перед носом блестящий круговорот закручивался в бесконечность. 
— Закрой глаза и задержи дыхание. Сумки держи крепко, не выпусти! — посоветовал папаша и обратился к Наде. — А ты, если тебе дороги родители... 
Но он не успел закончить. Внезапно из блестящего водоворота выскочила фигура в черном, оттолкнула меня и с размаху врезалась в папашу. Тот повалился на пол. Пистолет отлетел в сторону. 
— Вместе, вместе давай! Я один не справлюсь! — закричал белоголовый, пронзая взглядом громилу. 
— Шоно?.. 
— Не тормози! — взревел Шоно. — Помогай! 
Я вскочил. 
— Что делать? 
— Заставь его забыть обо всем! Сотри память начисто! 
Папаша пришел в себя. Шумно отдуваясь, он пошел на азиата. 
— Ах ты, сволочь неблагодарная! Да я ж тебя вот этими руками сейчас придушу... 
— Давай! — завопил Шоно, пятясь назад. 
Я подскочил к нему и направил всю энергию, какую только чувствовал в теле, на  папашу. Тот криво щерился и, поигрывая кулачищами,  продолжал наступать. 
Нет, не сможем! 
Шоно схватил меня за руку. 
— Еще раз вместе! 
Мы оба напряглись. Два энергетических потока, мой и его, сплелись, перемешались, и ураганом врезались в папашу. Тот отпрянул, будто обжегшись. Потом схватился за голову, дико взвыл, бросился в сторону и всей тушей налетел на стальные сейфы. Он упал и затих. 
Шоно выронил мою руку. Мы оба дрожали, как в лихорадке. 
— Мы убили его? — прошептал я. 
Азиат подошел к телу бандита. 
— Как давно я мечтал раздавить эту гниду! — процедил он сквозь зубы и сплюнул. Глаза Шоно горели такой злобой, какой я никогда не видел у людей. 
— Хватай сумки, —  крикнул он. Сам закинул на плечо одну и подхватил вторую. — Торопись! 
— Я никуда не пойду! 
— Пойдешь! 
Он с силой сунул мне в руки сумку. Я оттолкнул его. 
— Нет! 
— Не будь идиотом! Мы наконец станем свободными! С такими деньгами нас никогда не найдут. Там, по ту сторону, жизнь, которая принадлежит только нам! 
— А как же Надя? Они не вернут зеркало... Я должен принести куш! 
— Ее уже никто не спасет! Она так решила. 
— Нет! Нет! Уходи, откуда пришел! Я справлюсь сам. Это мой выбор! Бери одну сумку и сваливай. Надя не удержит портал. Посмотри, он сужается. 
Шоно чертыхнулся и сдвинул брови. 
— Я таких кретинов в жизни не видел! Вот и обломилась мне счастливая... — прорычал он, прыгая в воронку портала. 
Я начал быстро собирать оставшиеся сумки. 
За дверью хранилища что-то хлопнуло, и послышались голоса. 
Штурм... Сейчас начнется! 
— Надя! Ты слышишь? Это мой выбор! Ты слышишь?! Мой! Мне нужно туда! 
Я сделал шаг и рухнул в бесконечность. 
Меня подхватило и понесло вперед. 
Потоки света и осколки банковских ячеек мельтешили перед глазами. Сквозь грохот в ушах я услышал Надин голос, и меня, как взрывной волной, накрыло мощнейшим потоком любви. Она пьянила и кружила голову. Я вспомнил, что когда-то меня любили так же сильно, и именно это было отправной точкой.  
Я начал жадно впитывать энергию. Из груди вырвался стон удовольствия. Но все закончилось так же внезапно, как началось. И только слова “Ищи меня в отражениях!” все еще пульсировали в ушах. Меня выплюнуло в холод.