После освобождения под подписку о невыезде и надлежащем поведении я за два с половиной года посетил один раз кинотеатр (ещё без маски), два раза драмтеатр (уже в маске) и три раза заведения общественного питания типа ресторан. Я старался избегать общения с людьми не по работе, не нарушать правила дорожного движения (на арестованном автомобиле), летом жил на даче, короче, поведение было, на мой взгляд, надлежащим. Да и некогда мне было неподобающим образом себя вести, так как с женой мы погрузились не только в судебные процессы, но и в ремонтные. В начале отремонтировали новую квартиру, которую после шести лет строительства наконец-то сдали, а затем старую, так сказать, освятили родовое гнездо от скверни басурманской. Жить в старой обители осталась дочь, ну а мы с супругой и котами разместились в новой. В ней я и узнал утром 21 сентября 2022 года о том, что мы все Создателю вертикали власти «уважаемые друзья» (признаюсь, я всегда думал, что его друзья это те, кому бюджеты доверяют, например, глава ГК «Технологий.NET»), а посему специально для «уважаемых друзей» по предложению министерства обороны он объявил частичную мобилизацию.

В очередной раз в стране выстроенной вертикали власти, производившей «ракет ПВО столько же, сколько весь остальной мир», начали призывать граждан скинуться на аптечки, продукты питания, средства личной гигиены для мобилизованных. То есть мало того, что в стране больным детям собирали средства на лечение всем миром, а доля платного высшего образования составляла сорок процентов, теперь этих же граждан государство заставляло скинуться на армию, про которую Создатель вертикали власти в декабре 2021 года говорил, что «с ней всё в порядке». А в конечном итоге государство как-то подкачало в своих основополагающих функциях – образовании, здравоохранении и обороне.

Благодаря возрасту и будучи офицером запасам я догадывался, что под частичную мобилизацию попадаю, но в то же время, по закону о военной службе не подлежат призыву граждане в отношении которых уголовное дело передано в суд. Таким образом, государство в лице суда первый раз сделало что-то лично мне полезное, но государству в лице министерства обороны об этом благом деянии другой ветви власти было неизвестно. Согласно своему мобилизационному предписанию, полученному ещё двадцать лет назад, я должен был прибыть на третью развилку дорог 4,5 километра восточнее города Чернова. Мне рисовалась картина, как мимо меня днём и ночью проезжают автомобили, танки и бронетранспортёры, а я по струнке стою под дождём, снегом, в зной и жду. Чего? Сам не знаю, так как войсковой части к которой я был приписан не существовало со времён министра обороны, который до этого возглавлял целую сеть мебельных магазинов, а затем стал зятем премьера и соответственно министром.

Но пока мне рисовались сюрреалистичные картины как я стою на развилке дорог, военкомат пришёл ко мне сам. В одно прекрасное октябрьское утро в подъездном (для кого-то парадном) холле меня остановил полицейский в форме и значком на груди. Возле него стояли двое в гражданском, один из них держал толстую стопку бумаг с какими-то таблицами.

- Проверка документов. Паспорт, пожалуйста, - представившись, сказал мне полицейский.

Я как законопослушный гражданин, находящийся под подпиской о невыезде, без единого слова протянул ему паспорт. Он в свою очередь, не глядя, отдал его гражданскому. Гражданский, полистав, начал рыться в своих бумагах, после чего достал листочек и сказал мне, что я подлежу частичной мобилизации, вот моя повестка, и он просит в ней расписаться. Я прочитал, что завтра к восьми утра с личными вещами должен явиться в областной военкомат, и расписался в получении повестки:

- Могу идти? – спросил у полицейского.

- Можете, - удивлённо ответил тот, то ли принюхиваясь ко мне, то ли пытаясь заглянуть в глаза. Я же не знал тогда, что за двадцать минут до описываемого, моего соседа, пославшего полицейского и военкоматских на три буквы, увёз экипаж ППС, которых в то утро во дворе дежурило аж ТРИ штуки. Вот бы такую расторопность полицейским проявить в расследовании по горячим следам преступлений, а лучше их предупреждений.

Вместо работы я, улыбаясь и крепко сжимая повестку, поехал в Заболотный районный суд Энска. Помощник судьи Палевой была сильно удивлена тем обстоятельством, что на одного подсудимого у одного и того же государства разные планы. Она пошла советоваться с судьёй. Через дверь я слышал громкий смех Палевой, шутки о возможности наконец-то прекратить это дело, а затем, что грех на душу судейскую брать не хочет, и чтобы помощница отвела меня в канцелярию. В канцелярии мне выдали справку о моём уголовном преследовании с указанием номера дела и статьи, а также невозможностью моей мобилизации, хоть и частичной.

Областной военкомат напоминал в тот день крепость в осаде. Улицы вокруг него были перекрыты машинами ДПС, на входе дежурили бойцы Росгвардии с автоматами, вдоль забора стеной сложены мешки с песком, а пустые автобусы на территории жутко дымили выхлопными газами, создавая завесу. Мобилизованные, разделившись на кучки, стояли в очереди на медицинский осмотр, а также ныкались в туалете, распивая там горячительные напитки. Дежурный военкомата, взглянув на мою повестку, буркнул:

- Двадцать третий кабинет, второй этаж.

В длинных полутёмных коридорах военкомата пахло старыми бумагами, хлоркой и свежей блевотиной. Полноватый и лысоватый подполковник с опухшим лицом то ли от пьянства, то ли ото сна вместо приветствия пробасил:

- А чё без вещей? Думаете, что вам там и пасту, и мыло, и щётку, и ванну дадут?

- И какаву с чаем, - улыбнулся я, вспомнив фильм «Бриллиантовая рука».

- Шутник? Там пошутишь, вон сколько нагнали, командовать ими будешь, а они в массе своей ничего не умеют, только бухать и тырить.

Я протянул ему справку из Заболотного суда, подполковник с интересом её прочитал.

- Чего натворил-то? – спросил он.

- Завод «АККОРД» ограбил.

- Жаль. В последнее время, как увижу нормального человека, так либо сидел, либо собирается сесть…

На прощание подполковник пожелал мне удачи, и я с нескрываемой радостью продолжил свои судебные мытарства.

31 января 2023 года генеральный прокурор заявил, что девять тысяч незаконно мобилизованных граждан возвращены домой.