-Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы проклятые провели Гхур-Огмхар! – после минутной паузы, голосом оратора, цитировал Коллинз.

Три силуэта в окружении одержимых теней, вырывающихся из под ног, проходили уже третий зал, когда Нико обратился ко всем присутствующим (а не только лишь к Саре) с этим странным и абсолютно непонятным предложением. Обращение это могло превратиться в монолог, если бы не любопытство Сары Чэйсон:

-О чем ты?

-Я все никак не могу привыкнуть к своим новым знаниям. – усмехнувшись, пролепетал Нико.

Йенсен едва сдерживался от вспышки агрессии в сторону друга (или уже бывшего друга). Эти игры детей с пистолетом отца не пророчили счастливый конец. Так же и Нико слишком часто оперировал словами из неизвестной рукописи на стенах. Иногда Йенсен замечал чересчур яркий огонек в глазах товарища при упоминании почерпнутых знаний о Скуа-Рахавва, во время затянувшегося пребывания в храме. И слишком уж не сходились его истории о поисках выхода, с этими глобальными познаниями.

-Слишком уж много аспектов, отличающих нашу веру от веры ордена Скуа-Рахавва. – продолжил Коллинз. – И главное отличие их веры – это реалистичность догм и осуществление пророчеств. А Гхур-Огмхар, дорогая Сара и многоуважаемый Ингварр – это Церемония Возрождения, указанная в текстах Откровения.

-Откровения Познавших Скрытое? – переспросила «Леди-Босс», глотающая все сказанное Нико, как стакан воды посреди Сахары.

-Именно. – кивнул Нико.

-Ты ведь сказал, что нам стоит убираться из храма! – вспыхнул Йенсен. – Теперь ты пытаешься рекрутировать нас на борьбу с Гбур-Ор…

-Гхур-Огмхар… - исправил его Нико.

-Замолчи! – крикнул Йенсен.

Оставленные позади помещения и ожидающие впереди темные закоулки начали жадно повторять слово, громыхнувшее грозой:

-Замолчи-ии…молчи…лчи…и-и-и…

Вновь крышкой гроба повисла тишина. И тогда Йенсен снова открыл рот:

-Мне не важно, что тебя столь крепко зацепило в этом затхлом месте, но я лишь хочу найти выход и по возможности обнаружить исчезнувшего Фолли.

Коллинз прыснул смехом:

-Послушай меня, брат. Я пытался найти выход сотни раз, на протяжении многих часов, кажущихся вечностью, но нашел лишь пустоту и бесконечность тьмы. Выход обнаружиться лишь тогда, когда исчезнет древнее зло. Его можно отослать в вечность космических глубин, только лишь нарушив Церемонию Возрождения! Я же говорил, что вместе легче бороться со злом.

-Darskap[1]… - прошипел сквозь зубы Йенсен.

-Расскажи подробнее. – почти взмолилась Сара. Видимо перспектива оказаться навсегда запертой в храме подо льдом не казалась ей пугающей. Это объяснялось либо глупостью, либо вспышкой авантюризма. Но наступает критический момент в жизни охотника за ощущениями, когда лезвие ножа уж слишком впивается в пятки. Йенсен надеялся, что Сару не настигнет этот момент и ее рвение познать тайну, потерянную, либо нарочно забытую с веками, будет вознаграждено.

Замедлив шаг, Нико начал разъяснения. Блики огня играли на его густо заросшем лице. Казалось, что горела не газовая горелка, а только его лицо.

-Помните, я говорил вам, что то, что исчезает в этих залах, обязано остаться в них навсегда? – не дождавшись ответа, Нико продолжил. – Так вот, пока Звезда царствует в храме, мы не выберемся из него. Сюда можно войти, но нельзя так просто выйти. Мы еще не пополнили его ряды, но фактически наши души зависли между мирами. Звезда, словно жнец пожинает каждого, кто посмел явиться на остров. И лучше всего попытаться прервать процессию, нежели дожидаться участи наших бывших коллег. Поверьте мне, я успел в этом убедиться.

-Но как он попал сюда? – спросила Сара.

-Не многие рукописи хранят эту историю. Лишь самые древнейшие могут дать ответ на этот вопрос. Одно известно – он был, есть и будет всегда. Его возможно изгнать, но не на вечность. Пройдут сотни лет, века и он вновь возвратиться, чтобы собрать верных, взрастить армию и ввергнуть мир в ужас Судного дня. Его желание не власть, его цель – просвящение. Истинная вера – вот его путь. Но дорога к ней жестока и омывается морями крови. Как гласит Откровение Скуа-Рахавва: «День, когда Звезда отдаст приказ началу песнопений Гхур-Огмхар, обратиться первый генерал, который положит начало Великому Отбору и который поведет за собою армию посвященных Скуа-Рахавва к единому возможному будущему с истинной верой».

Нико, Ингварр и Сара пересекли еще один зал, по виду напоминающий трапезный. Посередине огромной площади пролегал объемный стол. Стульев нигде не оказалось, что и не удивительно, так как мало в храме попадалось предметов быта за все время скитания в его лабиринтах. Но одно удивляло, если не сказать пугало. По всему столу, правда, в хаотичном порядке, была расставлена глиняная посуда. Подойдя ближе, Ингварр ужаснулся, обнаружив в ней остатки довольно свежих остатков еды.

-Не нужно удивляться, ведь наши с тобой коллеги вовсе не умерли. – приободрил (как он ошибочно думал) Нико Йенсена, впавшего в некий благоговейный страх. Округлившиеся глаза выдавали его внутреннее состояние шока. – Койки в комнате, где вы лишились товарища, все еще служат проклятым местом отдыха. Посуда, которую вы видите, является вместилищем пищи для изголодавшихся желудков. А некоторые из залов служат святынями, в которых они преклоняют колени в богохульных молитвах и хвалебных речах к непровозглашенному лидеру-Звезде.

-Ранее мы нашли отрывок, в котором говорилось, что человечество – это дети Звезды. – обратилась к Нико Сара. – Они верили в это?

-По их рукописям можно удостовериться в извечных баталиях Звезды с Богами. И в одной из войн Звезда поклялся создать потомство, которое покорит вначале землю, а после космос, уверенно двигаясь навстречу вражеским Богам. Но когда потомство получило в дар планету Земля и еще совсем не окрепшее в своих начинаниях, Звезда покинул его, ввергшись в ожесточенную борьбу со своими недругами. Вернувшись спустя тысячелетия, с уязвленной гордостью и яростью, клокочущей в жилах, он дал своим первым адептам истинную веру, положив начало новой эпохи, грядущей великой Церемонии Гхур-Огмхар. И вот мы оказались в центре мифа, который реальнее, чем можно было представить. – Нико замолчал на долю секунды.

Каждый уголок огромного зала уже не казался столь пустым и безобидным, чем до этого. Под потолком завитало некое дыхание присутствия кого-то, кроме троих незнакомцев. Стало самую малость теплее. Так как спусков и подъемов планировка храма подо льдом ( по крайней мере уже пройденная его часть) не предвещала, не возможно было определить центр ли это или все еще малая часть зловещего здания. Коллинз собирался было продолжить историю этой пугающей небылицы, но перебила его Сара:

-Так что же это за генерал, которого ищет эта скверна? – спросила она. – Кто же был отвергнут небесами при рождении, чтобы стать прелюдией Апокалипсиса?

Нико остановился возле еще одного каверзного распутья путей. Одна дверь прямо, одна слева и справа, вели к все более глубоким тайнам, потерянных когда-то и обретенных ныне мистических событий. Поводя головой по каждой двери, Нико замешкался, видимо вспоминая дорогу. Но вот он кивнул и направился к двери слева.

-У Звезды особые критерии к отбору лидеров.

Только лишь глаза сориентировались в новой локации, как впервые увидавших это зрелище Сару и Ингварра чуть не свалило на колени волною некоего счастья любого первооткрывателя. Это было святилище Скуа-Рахавва. Не слишком помпезное по меркам религиозного интерьирования, но и не уступающее. Выделяющееся не глупым хвастовством, а грубым и уверенным стилем. Потолок устремлялся вверх, куда, к сожалению, не устремлялся слабый свет газовых горелок, и образовывал идеальную форму купола изнутри. Тексты на стенах теснились на пару с сценами из Откровений Скуа-Рахавва, в виде пугающих горельефов[2]. Неизвестные персонажи тянули руки из стен. Сотни ладоней замерли в жадной попытке достичь центра святилища. Ликующие лица за широкими капюшонами скалили зубы, высовывали языки и казалось, все еще разносился смех, крик и улюлюканье из глоток приспешников Звезды.

Нико подошел к десятку протянутых рук и кончиками пальцев прикоснулся к пальцам одной из скульптур. Еле слышимый звук от соприкосновения шероховатых пальцев Нико с материалом, который использовал скульптор, улетучился к купольному потолку. Даже дыхание троих людей, казалось витало, образуя спираль, вокруг да около.

-Я продолжу. – обратился скорее к себе, чем к двоим, разинувшим рты людям Коллинз. – Эти критерии очень важны для проведения Церемонии. Звезда способен управлять душами обычных людей лишь при непосредственной их близости. А вот над душой их лидера он властен на неограниченном пространстве и в любом ему лишь надобном контроле.

Йенсен и Чэйсон слушали Нико, но все еще не могли отвести восхищенного взгляда от всех изобилующих деталей святилища. Сейчас их глаза не отрывались от голубой воды посреди зала. Неглубокий бассейн, диаметром в четыре или около того метра и глубиной в метр, мостился в самом центре святилища. Бортики, окаймляющие его, походили на мрамор. Странность всего этого не могла побороть интерес к разгадке. Йенсен встал на мраморный бортик. Вода показала выложенную мелкой плиткой звезду, на самом дне. «Руки, тянущиеся к Звезде» - с мистическим страхом подумал Йенсен, представив планировку святилища с высоты купола.

-Идеальный кандидат – это молодой парень, не имевший контакта с противоположным полом, иными словами девственник, но успевший познать горечь потери. – подойдя к бассейну с парочкой возле него, Нико процитировал тексты Откровений своими словами. – Потерявший самого ценного и любимого человека.

-Дэнни… - вырвалось у Йенсена. Он сразу вспомнил разговор на станции «Северная Метель». Пустое лицо парня, скрывающее бурный поток внутри. Он повстречал смерть, как герой, но вот теперь Йенсену стало понятно, что Дэнни лишь мелкая масть, над которой всегда нависала крупная.

Йенсен взглотнул, осознав, что следы его многолетнего атеизма исчезли под навалившейся ужасной верой, которая царила в этом месте. Каждый шаг преподносил нечто, из рамок вон выходящее. А вся чертовщина с исчезнувшими членами экспедиции еще более подкидывала дров в огонь. Оставалась надежда, что хоть избегнувшие заточения в храме Филл Лубирье, Линда Филлэир и Кларк Любэри смогут благополучно поднять на ноги Дэнни и бежать из этого дьявольского острова. « Пусть в их мысли даже не вздумает закрасться желание вернуться за нами». – молил всех богов Йенсен. Но неожиданно рация в кармане руководителя экспедиции заговорила знакомым голосом Кларка «Сандэя» Любэри. Голос, слегка запыханный, но такой ценный, вызывал Йенсена. Он надеялся, что Кларк связывается из станции. Ингварр нажал на прием:

-Прием, Кларк! Где ты находишься?

Йенсен убрал палец с кнопки и из динамика вновь зазвучал голос старшего механика:

-Боже, «Скиталец», ты живой! – счастливые нотки не могли затаиться от Йенсена.

На самом деле Кларк просто разрывался от счастья. Ведь его поход в неизвестность, с мизерным шансом на успех, оказался не напрасным. Главное, чтобы Ингварр, Сара и Джейсон не превратились в иных, как Дэнни и Джек. Перед глазами Кларка раз за разом маячил момент расправы над «Громилой». А ужасный крик Дэнни все еще стоял в ушах механика. « С ними все в порядке» - утешал себя Кларк Любэри. – «Они обязаны быть самими собой».

-Да, я в норме. Со мной еще Сара и Нико Коллинз.

-Нико? Что… Ладно, потом расспрошу, нет времени. – отрезал «Сандэй».

-Где ты, Кларк? – переспросил Йенсен, скрещивая пальцы правой руки.

-Я только что пересек парадный вход. Господи, он просто божественен!

Йенсен опустил веки. Надежды не оправдались. То, что исчезает в этих залах, обязано остаться в них навсегда.

-Как ты попал внутрь? – спросил Йенсен, припоминая огромную плиту, заслонившую выход.

-Ты шутишь? – хмыкнул Кларк. – Как все люди, Йенсен.

Йенсен обернулся к Чэйсон. В ее глазах читалась испуганная просьба об окончании кошмаров внутри проклятого храма. Руки ее скрестились на груди, а губы, то и дело двигались в беззвучной молитве. Она явно чувствовала себя голой без Библии, предполагал Йенсен.

-Так значит, храм вновь сыграл с нами. – с горькой усмешкой обратился к Нико и Саре «Скиталец».

-В какой части храма вас искать? – зашипел динамик рации. Но неожиданно в нем появились посторонние звуки, нечто, похожее на монотонное бормотание.

-Кларк, что у тебя происходит? – забеспокоился Йенсен.

-Я слышу голоса, они повторяют какие-то слова. Минутку… Что за шутки? – напряженная пауза, смешанная с отголосками неразборчивой мантры, – Ребята, это вы? – в голосе Кларка задребезжала паника.

-Кларк, что происходит? Это не мы! – закричал в рацию Йенсен. Нико утешал Сару, начавшую рыдать.

-Только не это… - рация начала разрываться от громкого дыхания Кларка. Видимо он рванул с того места, как ошпаренный. И последние слова, которые передала рация. – Гхур-Огмхар, они тоже это произносят…

Рация замолкла. Трое, посреди святилища еще долго не могли промолвить не единого словечка. Эти мантры по ту сторону связи, являлись тем, что Нико охарактеризовал, как «Церемония Возрождения».

-Началось… - оглядываясь вокруг, тихо произнес Нико. – Почему вы не сказали, что с вами на остров высадился генерал? – кинул он обвиняющим тоном в Сару и Йенсена.

-Может у него уже были отношения. – ответил Йенсен, зная, как глупо звучало это оправдание. Словно в глупой молодежной комедии, где сюжет создается человеком с явной нехваткой интимной жизни.

-Поздно что-либо думать. Король обрел корону.

Мощные стены со всех сторон святилища принялись говорить. «Гхур-Огмхар, Гхур-Огмхар». – дышали они, с каждой секундой исторгая еще более мощный шум, пока наконец мантра не начала резать слух. Вот уже тьма за дверями святилища заметно задрожала. Вот где-то появился первый слабый силуэт проклятого адепта. Горельефы, казалось, тоже ожили, или это всего лишь ужас сгущал ту суматоху, которая вспыхивала вокруг. И, наконец, прислужники Звезды поползли из единственной двери. Их движения, столь медлительны, что казалось, можно было скрыться от них, но вскоре, окруженные сотнями людей гляциологи убедились, что их заторможенность-это лишь реакция на зловещий гипноз. Глаза марионеток устремились к куполу. Из самого центра заструился слабый-слабый свет. Настолько слабый, что его с трудом удалось узреть. Загипнотизированные люди наконец замолчали и замерли без единого движения, так и не отрывая взгляда от источника света.

Йенсен, как и Сара с Коллинзом, замер на самом краю бассейна. Вода, получив нежный взгляд света из купола, начала играть бликами на телах окружавших ее людей. Свет становился ярче и газовые горелки утратили какую-либо пользу. Опасаясь резких движений, Сара и Ингварр потушили пламя. Марионетки не обратили на это ни малейшего внимания. Их лица все более приобретали живой оттенок, избавляясь от отпечатка темноты.

Йенсен окинул взглядом первый ряд живого кольца. Такое множество адептов наводило на мысль, что храм уже не одну эпоху похищает невинные души на службу Звезде. В толпе попадались люди в разнообразных нарядах: то тут, то там, огненно-красным пятном сверкали армейские кители времен Первой мировой. Местами виднелись изящные декоративные наряды аристократов эпохи Рококо, бог весть с какой страны загудевшие со своими хозяевами в столь злосчастное место. Также, немалую часть адептов занимали нацисты. В большем количестве их форма являла собой обычных рядовых, но попадались на глаза и офицеры. Главной приметой этих людей являлась их свежесть. Люди, которые должны были умереть сотни лет назад, стояли как ни в чем ни бывало, уставившись на столп света.

Вдруг сердце Йенсена судорожно сжалось. В множестве незнакомых лиц он увидел Джейсона Линарда. «Малыш», так же, как и остальные смотрел вверх. На голове умостилась огромная, бурая гематома, занявшая пол лица. Все эти люди, вместе с «Малышом» исчезли, день, год, сотню лет назад в этом чертоге доселе неизвестного Бога, и вот армия, о которой рассказывал Нико, явила свой лик. Каждый этап человечества был пройден на пару с ужасом, ожидающим своего часа в Северном полушарии. Зло выбрало логово и питалось полярниками разнообразных экспедиций. Для Йенсена не могли открыться еще многие вопросы: почему миру все еще не открыли тайну загадочных исчезновений? Как могли остаться без внимания потерянные экспедиции, в которых пропадал каждый, от предводителя, до обычного подданного. А корабли, пришвартованные у берегов острова? Неужто, темные воды Северного Ледовитого поглотили их, с годами сотворив в глубинах своих кладбище из дерева и металла? Но в глубине своей головы, Йенсен боялся того ответа, который назойливо бился изнутри, чтобы стать услышанным. Ответа, который рушил все представления о планете, превращал в бесполезную макулатуру тонны исторических книг и осмеивал все религии, на которые Йенсену было глубоко наплевать. Было… Ни одна вера не становилась на одну ступень рядом с верой Скуа-Рахавва. Но, как бы Йенсен не старался, ответ на все пугающие вопросы все-таки пробил себе выход в еле заметном движении губ, на которых повисло лишь одно слово – Звезда.