Часть 2:

«Северная Метель»

Рухнувший с небес святой в шкуре

шакала, явил собой Слово. И Слову этому

внемлили. И клокотала ярость в зверином

рыке, манящая за собой. И ярости этой

последовали. В смоляных глазах блистала

уязвленная гордость и вселенская власть.

И власти той преклонились.

Откровения Скуа-Рахавва. Гл.4, стр. 27

Глава 1: Пятнадцатый День

Заснеженные острова чудились выросшими посреди океана громадами айсбергов. «Борей» сбавил и до того минимальный ход, медленно выискивая дорогу во льде. Гигант был покрыт слоем снега. Палубы по колено в снежной шубе обтесывались мощной метелью, которая второй день подряд мешала капитану в его и так сложной работе. Ужасающая вьюга все усиливалась. Капитан напряженно вглядывался в приборы. Радар бережно выхватывал очертания островов в архипелаге Иосифа-Франца.

-Ларс, убавь еще на пару узлов.

«Борей» стал еще спокойнее, но толстый ледовый шлейф теперь давался с особым трудом. Постоянный скрип и гулкое уханье разламывающегося льда без остановки разносились внутри ледокола. Самое тяжелое испытание проверяло нервы людей и мощь корабля. Двигатель ревел, борясь с ненавистным препятствием и медленным ходом. «Борей» будто хотел закричать своим погонщикам: «Черт, дайте полный ход, и я разберусь со всем. Почему мы медлим?» Но капитан Хансен знал, что спешка может привести к фатальной ошибке. Когда острова так близко, и к тому же метель застилает взор, любая поспешность может напороть ледокол на подступную мель. А севший на мель ледокол станет смертельной ловушкой для шестидесяти человек на борту.

-По левому краю виднеется глыба!

Капитан взглянул на радар, потом взял бинокль. Тревога читалась на его вечно уверенном лице. Тяжело осознавать свою ответственность за души положившихся на твой опыт людей:

-Право руля.

Ледокол удачно миновал надводную скалу, выступающую изо льда. Само понятие того, что ледокол совсем рядом с мелководьем, пугает еще более, чем вероятность распороть бок об острый камень. «Борей» проходил сложный лабиринт прибрежных образований вплоть до самого вечера. Флаг на мачте давно уже превратился в бесполезную тряпку, обвисшую, заснеженную и уже не представляющую то величие, которое уходило в море из порта Хаммерфеста. Над капитанским мостиком зажегся мощный электрический фонарь. Отвечающий за него матрос взялся освещать кромку льда. Местами луч света выхватывал края берега одного из островов. Берег отвечал зловещей пустотой и холодом, которые чувствовались даже в теплых каютах. Полярники – гляциологи припали к иллюминатору в каюте Джека Фолли. Компания благоговейно молчащих людей наблюдала за дрейфом ледокола, борющегося за каждый фут в густой темноте. Иногда темнота за иллюминатором освещалась прожектором, рыскающим в поисках безопасного пути.

-Если этот циклон еще не вошел в свои права, то я даже не могу представить, что будет потом. – старший механик Кларк Любэри, оставлял на стекле облачка от дыхания.

-А потом будет настоящий хардкор! – напарник Кларка сложил козу, оттопырив указательный палец и мизинец.

-Вы проверили снаряжение? – Йенсен внимательно изучил лица своей команды.

-Я думаю, нужно быть глупым, чтобы наплевательски относиться к своему благополучию. Тем более с таким видом за окном. – пробасил засыпающий здоровяк Фолли. – Капитан сказал, через три часа будем на месте. Выметайтесь из каюты! Дайте вздремнуть.

-Какой ты зануда. – Сара Чэйсон потрепала Фолли по волосам, и вместе с остальными направилась к выходу.

Оставалось три часа до выхода на неприветливый остров Рудольфа. Но это лишь часть проделанного пути. Впереди предстоял путь на станцию. Станцию, которая станет домом для восьми маленьких людишек, среди снежных сугробов.

Дэниел Лайнард все это время держал кошмары в себе. Не стоило попусту беспокоить других, учитывая то, что все и так на взводе. После последнего ужасного сна, «Сынок» больше не видел таких мрачных картинок. Он вообще больше не видел сновидений, не плохих, не хороших. Все это могло стать причиной тому, что Дэнни не мог сомкнуть глаз более чем на пару часов. Он боялся встретиться взглядом с тем, кто должен быть непотревоженным. И эта бесконечная черная пустота пугала ни менее манящего к себе голоса из мрака. Бессонница являлась скорее спасением, нежели наказанием. «Сынок» жил моментом, когда телеграф оповестит новости о матери. Потерпеть чуть-чуть и тревога отступит.

До рассвета еще было далеко, когда «Борей» издал гудок, оповещающий о таком долгожданном прибытии. Берег, к которому причалил ледокол, имел название мыса Бророка. Это место являлось единственным природным причалом острова Рудольфа. Каменистая гряда, выступающая из глубоких вод и омываемая пристраивающимся металлическим монстром, возвышалась до середины борта «Борея». За этой кручей проглядывалась снежная долина без края и конца. Арктическая тундра величаво наблюдала за наглостью пришельцев. Буря насмехалась, обдувая край утеса. Кусачий снег с удвоенной злобой ударял об корпус «Борея». Флаг на мачте сделал жалкую попытку стряхнуть налипшие комки снега с ледышками, но убедившись в тщетности попытки, так и не сдвинулся с места.

А в это время внутренности корабля превратились в копошащийся муравейник. Все было готово для выхода на берег. Команда Йенсена уже попрощалась с членами экипажа капитана и ожидала в полном обмундировании у спускающегося трапа. Вот показалась героическая осанка самого капитана. Пожимая руку подошедшему Хансену, каждый выражал искреннюю благодарность за комфортное плавание. Все понимали, каких усилий это стоило. Каждое плавание прибавляет капитану еще одну морщину, а также седину в бороду, которая совсем недавно была незаметной щетиной. Отпускание бороды во время плавания является ритуалом среди морских волков, и считается оберегом в пути. Благополучный путь на остров Рудольфа стал тому подтверждением. Седоватая борода Хансена трепалась на ветру. Облаченные в куртки полярники, минуту назад спустившиеся на берег уже были облеплены снегом. Метель набирала силы для предстоящего удара. Скоро середина циклона окажется прямо над архипелагом.

Параллельно трапу для экипажа опускался транспортный трап. За ним находились современные упряжи полярников. Pathfinder Ar-06 выглядели внушающе. Два снегохода напоминали военные бронированные машины. Грубая форма кузова, без лишних изысков, представляла собой двух монстров, готовых к борьбе со стихией. Полная внутренняя комплектация, в виде системы зондирования почвы и поиска оптимального пути, созданная американскими инженерами специально для полярных зон, вселяла уверенность в водителей и пассажиров. Водители направили Pathfainder’ы по опущенному трапу. Рев метели сливался с воем двигателей, превращаясь в одно технологическое крещендо. Поддаваясь игре ветра, оно то нарастало, то резко казалось таким далеким. Не успевший припорошиться снегом трап под гусеницами снегоходов сменился глубокими снежными дюнами. Гусеницы окунулись в белые саваны, принявшись розшвыривать их назад. Водители испытали маневренность машин, и заглушив движки, покинули их, направившись к транспортному трапу.

-Пора прощаться. – «Скиталец» обратился к капитану, улыбнувшись краешком губ.

Капитан оторвал взгляд от снегоходов, и закурил сигару. Дым был почти не заметен на фоне бесконечной снежной пелены. Ветер смаковал этот, такой непривычный для безлюдных островов запах.

-Не важно, сколько будет длиться разлука, главное, чтобы за ней следовала долгожданная встреча. – капитан обнял Йенсена, похлопав того по плечу своей крепкой рукою. Йенсен ответил таким же дружественным похлопыванием по плечу товарища.

-Lykke til deg, min venn.[1] – пожав руку Йенсену, произнес капитан.

-И вам, в обратном пути.

Два товарища прощались, а ночь уже тушевалась перед первыми лучами солнца. Рассвет медленно загорался, окрашивая небо в черную краску – тучи не давали свету пробиться сквозь себя. Армады снежных облаков сбрасывали огромные снежные хлопья, уносимые бесноватым ветром на арктическую землю. Спустя некоторое время команда Йенсена уже наблюдала за отчаливающим гигантом «Бореем» из более приемлемой теплоты салона снегоходов. Напоследок «Борей» издал громовой гудок, оповещающий о новой встрече лишь через полгода. Каждая минута прятала северного гостя в белой пелене, пока не проглотила целиком. Остался лишь путь вперед. Путь на пустующую станцию, ожидающую смену. В это время команда Нико Коллинза где-то в объятиях Баренцева моря двигалась навстречу родным домам и скучающим семьям. Смену сдал, смену принял. Штаб работает по довольно интересному графику, и часто случается, что две разные смены могут даже и не встретиться друг с другом. Плотный график работ со льдами чужд для гляциологов. В таких местах, как Арктика ледовая кора за пару дней никуда не исчезнет, так что пробелы между сменами не приносят штабу ни капли дискомфорта.

Команда Йенсена разделилась на две части, в каждый Pathfinder: Йенсен, Филлэир, Лубирье и Чэйсон в первый; Линард, Фолли, Любэри и Лайнард во второй. Зажигание разбудило успевшие поостыть двигатели снегоходов , и пришедшие в движение гусеницы стряхнули с себя осадки снега, разметав их в разные стороны. Два непрошенных пришельца ринулись в глубину острова, оставляя за собой четыре быстро исчезающие, продавленные дорожки в чистом снегу.