Копирование материалов с сайта без прямого согласия владельцев авторских прав в письменной форме НЕ ДОПУСКАЕТСЯ и будет караться судом! Узнать владельца можно через администрацию сайта. ©for-writers.ru
Замерзшие. Последняя Сага (отрывок 1)
Степень критики: любая, и желательно побольше |
Короткое описание:
Гренландия. Конец 14 века. Последние годы существования скандинавской колонии. Пир во время чумы и попытки главного героя разобраться в своем прошлом на фоне гибели общества.
ЗАМЕРЗШИЕ. ПОСЛЕДНЯЯ САГА
Серое свинцовое небо своей тяжестью давит неровную морскую гладь. Её холодные соленые воды пеленой брызг вспенивают пространство от горизонта до горизонта. Лишь где-то на самом краю мрачной полосы, соединяющей в единой цветовой гамме море и небо, виднеется светлая полоса, ярко выделяющаяся на фоне пейзажа. Небо соревнуется с морем признаками жизни и его вестники, альбатросы, своими криками пытаются перекричать шум волн и протяжные вопли китов.
В морской глади киты выделяются большими черными точками, окруженные штрихами тюленей и мерцающим блеском играющей на волнах рыбы. Все они, за исключением неповоротливых китов, стремятся наперегонки к белой полосе у горизонта, к гигантскому леднику, грозно нависшему над узкой полоской едва зеленевшей земли. Там, на этом краюшке жизни, посреди мертвого ландшафта, умудряется уместиться и выжить вся эта жизнь, до краев заполняя своими серебристыми телами узкие протоки и реки, укрывая темными толстыми тушами серые берега, и заполняя визгливыми криками ущелья на скалах. Узкая полоска земли, как райский сад посреди мертвого холодного безмолвия. Такой она привлекла сюда первых разумных существ, первых поселенцев из мира более благоприятного и уютного, выгнанных в эти края нуждой и надеждой. С тех пор утекло много воды, стаявшей с ледников.
…
В один из таких дней, в самом начале холодного северного лета, Улаф проснулся от множества криков, раздававшихся откуда-то из дальней части поселка. Обычно в столь раннее утро, когда солнечные лучи лишь только краем пробегали по розоватой кромке горизонта, одно только блеяние проголодавшихся коз в соседнем хлеве могло разбудить его. Ах, нет, еще порой единственная оставшаяся на острове корова, порой мычала с голоду утром, но это чаще всего зимой, да и слишком далеко эта корова находилась, как раз там, откуда сейчас доносились крики. В последнее время ее не было слышно. Наверное, померла.
Чего этим недоноскам не спится? Судя по самым громким голосам, опять Инглаф Волосатый Зад и Эрик Краснощекий, эти два извечных дикаря, устроили пьяную потасовку, напившись дефицитной браги. Но кто ж еще попался сегодня на их пьяные глаза? Голосов явно становилось все больше и больше.
Улаф потянулся, размял затекшие ото сна мышцы, выползать из-под теплой медвежьей шкуры явно не хотелось, хотя солома под ним уже довольно сильно просела, и явно требовала, чтобы ее хорошенько сбили.
Ну, все, сна теперь уже не жди, - подумал Улаф, - а раз так, то пора бы разжечь огонь, все же утро не самое теплое время суток, а дом требует обогрева, не меньше, чем желудок требует поесть.
Вокруг была кромешная тьма, и пришлось немного повозиться, дабы не наткнуться на какой-нибудь торчащий из стены гвоздь или немногочисленную убогую мебель. Домик Улафа стоял на самом отшибе, под склоном холма, на который каждую зиму наступал ледник. Хотя на самом деле домиком это было назвать сложно, небольшая лачужка четыре на четыре метра, сложенная из болотного камня в четыре стены, между которыми был набит мох, и камышовая крыша, проконопаченная дерном. В ней он с трудом помещался, низкорослый и крупный, он постоянно что-то задевал в своем маленьком домике и потому предпочитал больше времени проводить на природе. Лачуга, это все, что сумел оставить ему отец перед самой смертью, и даже крышу Улафу пришлось конопатить еще подростком самостоятельно. Матери он не видел, да и не хотел бы увидеть, наверное, он сам не знал ответа на этот вопрос.
Скрипнула прогнившая от столетнего использования дверь и в дом упал, расстелившись ровной полосой по центру, еле заметный слабый отблеск рассветного зарева, отраженного от блестящего ледника на востоке. Улаф любил эту дверь больше всего, она досталась его отцу огромной ценой. Отец любил ему рассказывать истории из его былого прошлого, когда остров еще жил полной жизнью. И он хорошо помнил ту историю, когда отец плавал в Западное поселение [1], чтобы похоронить деда. Оставшуюся на его ферме мебель отец перетащил на корабль, на борту которого ему пришлось схватиться в смертельной схватке с Сигурдом Хапугой, позарившемся на его добро. Отец выиграл, но доплыла лишь дверь, на которой отец спасся с потонувшего в штормовых волнах драккара [2], наткнувшегося на кусок льдины. Вот теперь, она, угрюмая старушка, сопровождает своим скрипом его одинокие дни.
Сверкнула в темноте лучина, осветив мрачное жилище и закопченную от постоянного огня стену, пучок соломы затрещал. Огонь стремительно пожирал ее, перенося свою силу на менее податливый мох и сухой дерн. Солому нельзя много жечь, ее очень мало, она единственная пища для коз, что сейчас в стойле ждут, когда Улаф придет набрать козьего молока и выпустить их прогуляться, на небольшую лужайку под ледником. Козы единственная пища Улафа, без них он погибнет, это главное правило, которое он знал всю жизнь. Иногда, правда, чаще всего зимой, он ловил тюленей, незадачливо вываливших свои туши на берега фьордов, чтобы передохнуть. Да что лукавить, в последние годы зимой он только ими и питался, хотя мясо их омерзительного вкуса не придавало радости его трапезе. Но суровые реалии не давали Улафу шансов. Вот если бы он был сыном ярла или епископа. Жизнь не дала ему такого шанса, и Улаф радовался тому, что у него было сегодня, стараясь особо не думать о завтрашнем дне. Можно было бы есть рыбу, благо ее тут столько в окрестных ручьях, что хоть руками лови. Но это опасно, он итак изгой, а если увидят, что он ест рыбу, сразу же зарубят топором. Есть рыбу высшее преступление против Господа в этих краях. Раньше, когда он был еще совсем маленьким, он часто спрашивал отца, почему такой странный запрет дал им Господь. Помнится, отец даже рассказывал какую-то сагу, связанную с этим запретом, что-то из приключений Эйрика Рыжего [3]. Но Улаф забыл, в череде более интересных саг, он забыл эту занимательную историю.
Пока Улаф набирал козьего молока для завтрака, огонь уже достаточно прогрел жилище, чтобы можно было не укутываться в шкуру. Хлев был пристроен к дому, и хотя по размерам превышал дом в два раза, по форме же ничем особенно не отличался, коз в нем было немного, но Улафу хватало пережить зиму. Проходя с кувшином молока в дом, Улаф прислушался, со стороны поселка, а точнее с фермы ярла, что была на холме сразу за поселком, с широкой стороны фьорда, был слышен уже не просто громкий разговор, а гул толпы. Приглядевшись, Улаф заметил, что у ворот церкви, в которой проводил собрания ярл и епископ, собралась толпа, которая все увеличивалась потоком людей, идущих из порта. Там, на мягких волнах фьорда, стоял второй драккар поселения, второй из двух оставшихся.
Тот самый корабль, что прошлым летом отправился к Западному поселению. Улаф подумал, что он должен сходить к тем людям, к тем морякам, как бы не любил своих сородичей. Там, в Западном поселении родина его отца, там многие дальние родственники из охотников, что в былые годы ходили в Нордсету [4] за моржовым клыком, он должен знать, как пережили они эту суровую зиму.
Улаф подпер камнями края кострища, чтобы угли ненароком не выпрыгнули на шкуру, лишив его последнего крова. Он отпил молока из кувшина, натягивая островерхую шапку на голову, прицепил к поясу короткий тупой нож, на всякий случай, драки и поножовщина у них были в почете по любому поводу. Подперев дверь, Улаф внимательно осмотрел дом и хлев, все ли в порядке? Казалось все. Дом отоплен и закрыт, козы мирно пасутся на полянке, никуда им не уйти отсюда – вокруг одни каменистые скалы и блестящий ледник над ними, а утащить их никто не возьмется, козы это пища для самых нищих в этих краях. Убедившись, что его имущество в безопасности, Улаф медленно пошел вниз по узкой тропинке, ведущей к поселку, переступая большими ногами через крупные лужи и стараясь наступать на покрытые мхом камни, дабы не увязнуть в грязи. С востока горизонт начинали затягивать темные тучи. Чертова переменчивая погода - обычное дело для этих мест. Порой хватает лишь нескольких минут, отвлечешься на что-нибудь, а за твоей спиной на чистом небесном своде уже выросла грозовая туча, готовая излить на тебя всю накопившуюся злость.
Толпа собралась на верхушке холма, у самого входа на ферму. Улаф сумел разглядеть ярла и двух моряков рядом с ним, только когда подобрался к первым домам поселка. Тропинка стала более утоптанной и удобной, и Улаф спешил, желая не упустить самых главных слов, которые, возможно, уже говорились, поскольку толпа отзывалась громкими восклицаниями на монотонную речь одного из моряков.
В поселке никого не было, все поднялись наверх, что позволило Улафу без лишнего дискомфорта пробежать между домами. Взор жадно изучал выступавших, пытаясь разобрать знакомые черты, поскольку слух его пока не позволял разобрать слов. У самого последнего дома, тропинка выворачивала вправо и вверх по уклону, как назло начал моросить дождь. Улаф обогнул дом, и, перепрыгивая через лужу, чтобы скорее вскарабкаться на тропинку, сходу налетел на проклятую курицу, Один ее забери. Чертыхнувшись на левой ноге, под яростное кудахтанье обезумевшей птицы Улаф рухнул прямиком в лужу. Грязная жижа проникла под куртку из овечьей шкуры, оставив холодное ощущение воды на коже. Улаф моментально вскочил и отпрыгнул в сторону. Из-под куртки сочилась коричневая вода, благо шерсть не впитывала влагу, и следов не осталось, но он теперь чувствовал себя как та самая курица, да, только мокрая. Надо же было такому с ним случиться, ему всегда не везло. То ли Лаки его проклял, то ли крещение прошло неудачно, этими вопросами бесполезно было задаваться, да и как найти на них ответы, если некого спросить, никто толком даже общаться с тобой не желает.
Черт с ним! – вырвал себя из потока мыслей Улаф, и вновь стал карабкаться на холм к собранию.
- …думали все, конец, не доплывем. Хорошо, что капитана послушали, хоть и не все, Гриммсона Капусту пришлось заколоть, уж очень нервный был, но это все мы знали, это рано или поздно бы случилось, – лукаво улыбнулся моряк. Все в поселке знали Гриммсона как дерзкого и нервного пропойцу, который рано или поздно нарвался бы на чей-то нож.
– Так вот, мы месяц провисели рядом с той льдиной, пока в первые дни лета она не раскололась.
- Господи, такого ведь никогда не было! – чей-то крик из толпы разбудил застывших в изумлении людей, внимавших рассказу. Улаф немного пошатнулся в сторону в испуге, кричавший стоял совсем рядом справа от него, кажется, это был старый Торвальд Костяная Жила, славившийся своими кулачными боями еще во времена молодости его отца. Он и сейчас еще был достаточно крепкий, несмотря на годы, но очень уж сварливый, из-за чего далеко не все его любили в поселке.
- Всему виной чужая вера, отцы предупреждали, Великий Один мстит нам за наши опрометчивые решения! – продолжал горланить Торвальд.
- Так, а ну-ка успокоиться! Кто это паникер тут у нас?! А?! – толпа расступилась под грозным окриком ярла Сигурда Третьего, открыв его взору старика.
- Торвальд! Ты что же решил пойти против власти епископа, против власти короля Норвежского? Знаешь ли ты, что за эти твои слова я тебя головы могу лишить и отправлю ее сушеную к королю, чтобы все знали, как надо уважать королевскую власть?! Король любит мои подарки, поверь мне и перестань нести эту чушь. Будь ты молодым, я бы тебе голову без разговоров снес вот этим молотом, - ярл потряс в руке крупным боевым молотом, с инкрустированной верхушкой, который был символом власти ярла на острове.
- Огонь вспыхнул в глазах Торвальда, но он промолчал, смиренно выдавил из себя: «Да, мой ярл», но глаза его выдавали еле сдерживаемый гнев.
Ярл заметил, но не дал слабины, и, смотря пристально в глаза Торвальда, дал команду морякам продолжать рассказ.
Странный этот старик, думал Улаф, наблюдая за Торвальдом, столько гнева, глаза горят как у быка, грудь ходит колесом, видно, что сдерживается, дышит часто. Но какой смысл кричать о вере, там, где итак ясно, что лишь свой труд, свои усилия способны помочь? Давным давно мы стали христианами, третья сотня лет крепчает наша вера и наш епископ, посланник ее и уважаемый человек, лишь подтверждает ее силу.
Моряк не успел открыть рта, как его тут же перебили.
- Постой ярл, но, ведь, правда, у нас бывали холодные зимы, было трудно, но мы пережидали их. Я помню, еще отец мне рассказывал, что бывают такие зимы, в которые необходимо хорошенько запастись сеном, молиться и ждать тепла. Я сам, да что там, так же как и ты, мы вместе пережили три таких зимовки по два года, но потом всегда наступали долгие теплые лета. А что теперь? Теперь зимы слишком часты, и после каждых двух-трех теплых лет, вновь наступают холода. А теперь эти льды, перекрывающие путь к Западному поселению, такого никогда не случалось, и это неспроста – с этими словами вперед вышел Бьерн Железный. Бьерн был единственным старым кузнецом на острове, а потому его все очень уважали. Железа было мало, его изредка привозили из Норвегии, потому все товары, что производил Бьерн, были особенными, очень дорогими и очень редкими, а значит дружбой с кузнецом стоило дорожить. Именно поэтому, все жители острова испытывали перед кузнецом страх, страх уважения. И даже такие люди как ярл или епископ. Для кузнеца же в этом мире оставался один лишь страх, того, что некого ему было оставить после себя. Молодежь на острове вся была занята круглый год, собирая скудный урожай для скота, так чтобы не умереть с голоду в очередной холодной зиме, да и к тому же поставки железа с каждым годом были все реже и реже.
- Бьерн… - ярл опустил глаза и замолчал. Молчали и окружающие. Никогда не видели они ярла столь опечаленным, - Бьерн, дослушай до конца речь моряка, а потом мы все обсудим, я прошу.
Какой-то недобрый шум послышался в толпе, шум страха, перешептывания ужаса среди людей, которые только что поняли, что их ждет что-то страшное в словах, которые они сейчас услышали.
Ярл оглядел окружающих, тревожным взглядом смотрели люди на своего вождя. Сигурд жестом попросил моряка продолжить.
- Ледник треснул в начале лета. Тогда мы и проплыли к Западному поселению. Мы высадили утром, когда солнце уже встало. Но…
Моряк промолчал, оглядев окружающих. Лица их застыли в ожидании.
… но в поселении было тихо. Не было видно никого, ни людей, ни скота.
- Скрелинги! [4]
- Нет, не скрелинги, их там не было, - опередил паникера моряк.
- Мы нашли их в доме ярла Эйрика Северянина. Почти всех, из тех, кто сумел пробраться на его ферму. Они все были мертвы. Ужасные, холодные, истощенные трупы. Вокруг лежали обглоданные кости скота ярла, даже копыта и кости были обглоданы. Мы думаем, что это случилось весной. Когда у них кончилась пища. Поля вокруг были все подо льдом, даже в начале лета. Мы похоронили их и затем сразу отплыли, мы испугались духов мертвых, было невыносимо страшно ночевать среди мертвых домов своих… - моряк запнулся, - простите, я больше не могу об этом говорить.
Дождь усилился, но люди стояли так, будто его не было вовсе. Стояли и молчали, пораженные вестью. Стоял среди них и Улаф, пытаясь понять, осознать тот факт, что его родное поселение погибло, и нет больше никакой надежды, увидеть хотя бы тех, из немногочисленной родни, кто еще оставался в этом мире способный помочь ему в трудную минуту.
- Теперь нас всех ждет тоже самое, - тихо, мрачно, первым прервал тишину боец Торвальд, не сегодня, но завтра льды убьют и нас.
Кузнец молчал, смотрел в глаза ярла и все понимал. Он не стал продолжать, а просто кивнул ярлу, ярл кивнул ему в ответ, как будто между ними была какая-то тайна.
Вокруг же начался шум, эти слова будто разбудили толпу, все начали наперебой кричать, кто-то просто паниковал, кто-то спорил, а кто-то выяснял отношения. Откуда-то сзади послышались призывы захватить драккар и плыть в Норвегию.
- Стоять! – громогласным криком прервал вакханалию ярл. - Никто! Никуда! Не по-плы-вет, пока я тут ярл!
Толпа умолкла, вникая словам ярла.
- Раскудахтались тут как куры! Вы забыли кто Вы? Потомки викингов, да вы ведете себя как франкские потаскухи, трусливо разбегающиеся под грохот драккаров у берегов. Никто в моем поселении не посмеет бежать без моего разрешения. Оглянитесь вокруг, что Вам угрожает?! Кроме ставших чуть более суровыми зим, Ваши поля по-прежнему засеиваются, а фьорды свободны ото льдов, так в чем же проблема. Или вы забыли, что западное поселение всегда находилось далеко севернее и всегда имело проблемы с зимами?! Вот они и получили свое, а мы выдержим, у нас теплее и мы переждем эти суровые годы, как пережидали всегда. Я отправлю епископа в Норвегию с просьбой к верховному ярлу о помощи, они пришлют нам пищи и материалов для зимы, ну а мы, как переживем, вышлем им моржового клыка, с первого теплого лета, как плату. Я обещаю своей властью.
- Довольно смелое обещание, ярл, - Харальд пьяница, отец тех самых двух оболтусов Инглафа и Эрика, он всегда влезал туда, куда не стоило. Ярл резко подошел к толпе, прошел через нее, отодвинув в сторону нескольких человек, и подойдя к Харальду, ударил его со всей силы по лицу так, что тот упал лицом в грязь, примешав в холодную жижу своей крови.
- Не твое собачье дело, паразит, от тебя и твоих отпрысков у меня здесь одни проблемы. Жаль, что нам так нужны лишние руки, а то бы я тебя казнил уже.
Харальд, промычал что-то неразборчивое в ответ. Его сыновья, подбежали и принялись поднимать отца за руки, испуганно глядя на ярла.
- Вас это тоже касается, - грозно рыкнул на них ярл, после чего пошел обратно к входу.
- Все, расходитесь и занимайтесь своими делами, у вас их предостаточно, свое решение я объявлю завтра на вечернем сходе - объявил ярл и подошел к епископу, молча наблюдавшему за всем со стороны, чтобы обсудить что-то, кузнец тоже подошел к ним и вклинился в беседу.
Толпа стала расходиться, тихонько обсуждая услышанное. Улаф стоял на месте и пристально смотрел на ярла, в то время как люди обходили его, не замечая. Мимо Эрик и Инглаф протащили за локти пьяного отца, бормотавшего себе под нос проклятия. А Улаф не хотел уходить, куда ему было теперь возвращаться? В свою лачугу? Ждать смерти? Ждать, понимая, что он больше никому не нужен. Кто-то мог выжить, там, в Западном поселении. Как это проверить. Они туда явно не вернуться, с одним-то кораблем. Нужно как-то уговорить ярла туда отплыть. Но как?
Поляна вокруг Улафа опустела, серой притоптанной грязью гармонируя с его настроением. Дождь усилился, и ярл с епископом и кузнецом ушли в помещение церкви, явно не желая больше тут мокнуть. Холодные капли давали о себе знать, стекая под одеждой по телу, и оставляя полосы бодрящего холода. Улаф вышел из задумчивости, еще раз оглянулся по сторонам и вяло поплелся домой, стараясь по возможности идти по задворкам домов, чтобы не попадаться на глаза людям, и уж тем более двум оболтусам пьяницы Харальда, которые легко могли спустить на нем свою ярость от произошедшей публичной сцены позора.
Над поселком медленно пролетали крачки, большой стаей направляясь на запад. Улаф внимательно наблюдал за ними, хотя дождь всячески мешал ему это сделать, заливая глаза. Все ближе подходил он к своему убогому жилищу, которое теперь под дождем казалось еще более серым и мертвым, как и ледник на его фоне, обнаживший под дождевыми каплями, рыжие потеки грязи, стекавшие с его вершины. Все меньше и меньше ему хотелось в него входить, входить и продолжать свою прежнюю жизнь, теперь уже не имевшую совсем никакого смысла. Улаф не стал заходить в дом, он обошел его, заглянул в хлев, все было тихо, козы мирно паслись на поляне неподалеку, не обращая никакого внимания на дождь. Он прислонился к стене и стал наблюдать за ними, периодически поглядывая в сторону улетавших за горизонт птиц. Какая-то мысль крутилась в его голове, но все никак не мог он ее оформить во что-то конкретное. Птицы, запад, поселение, зима, корабли, вернее единственный корабль, уйдет в Норвегию, но что если без шансов, и им не спастись, двух кораблей не хватит на всех, и я не могу оставить родню, там севернее, вдруг они выжили, ведь я же выжил когда-то. Хаос мыслей, но что-то их связывает. Улаф оглянулся вокруг, пейзаж был довольно унылым – серовато-зеленые долины, окруженные голым камнем и прижатые к леднику, и убогие домишки у самого фьорда, жмутся друг к другу скомкавшись вокруг фермы ярла и церкви. Ни одного деревца, они давно уже используют дерн для обогрева. Из чего тут строить корабль? А идти на север через ледник – чистое самоубийство, если не умрешь с голода и не замерзнешь – тебя добьют скрелинги, эти демоны снега, которые выживают в нем вопреки жизни.
Но птицы улетают на запад, а там земля, о которой рассказывал отец, рассказывал, что дед с другими поселенцами плавал туда за лесом. И называл он ее, как же он ее называл? Ма…мо…мор, нет, марк…маркланд, да, Маркланд, земля полная леса и винограда на западе! Ведь туда ходили наши предки не так уж давно, так почему же мы не способны?! Зачем нам Норвегия, им давно нет до нас дела, надо плыть за лесом, строить корабли и убираться с этого проклятого острова, пока мы все тут друг друга не перегрызли! Да, нужно сообщить ярлу, он мудрый правитель, он должен понять меня!
Улаф хотел было уже сорваться и бежать обратно на ферму, но в последний момент посмотрел на коз, дождь лил как из ведра, надо бы их загнать в сарай, иначе через неделю я умру с голода, так и не воплотив в жизнь мою идею.
Козы, заметив пробегающего трусцой вокруг стада Улафа, послушно двинулись, повинуясь его ведущим движениям и направляющему свисту, небольшое стадо привычно направилось к открытым дверям хлева, теплого и полного сена, которого пока еще хватало.
Сгорая от нетерпения, Улаф подгонял коз, а последнюю, несколько отбившуюся от стада, даже схватил на руки и так и занес в хлев, после чего громко захлопнул дверь, подкрепив ее старым деревянным засовом. Он сорвался с места как угорелый, спотыкаясь об кочки и проскальзывая на мокрых участках, балансируя на крупных ногах, чтобы не упасть лицом в грязь в очередной раз, поскольку в этот раз он не мог позволить себе такой оплошности перед встречей с ярлом.
…
|
| Свидетельство о публикации № 18379 | Дата публикации: 18:35 (16.09.2012) © Copyright: Автор: Здесь стоит имя автора, но в целях объективности рецензирования, видно оно только руководству сайта. Все права на произведение сохраняются за автором. Копирование без согласия владельца авторских прав не допускается и будет караться. При желании скопировать текст обратитесь к администрации сайта.
|
| Просмотров: 394 | Добавлено в рейтинг: 0
Данными кнопками вы можете показать ваше отношение
к произведению
|
Оценка: 0.0
|
|
