Копирование материалов с сайта без прямого согласия владельцев авторских прав в письменной форме НЕ ДОПУСКАЕТСЯ и будет караться судом! Узнать владельца можно через администрацию сайта. ©for-writers.ru
Стой
Степень критики: любая |
Короткое описание:
Возможное событие. Они старосты, курс 7ой.
Мне нужен её запах. Прямо сейчас. Мееерлин, проклятье. Такой, как ни у кого — шоколад, корица, вишня и, естественно, наглухо въевшийся в неё запах книг. Нет, она мне не нравится. Она не страшная, не глупая, не много еще чего и глаза у неё большие. Однако, она грязнокровка и плевать я хотел на эту гриффиндорскую шлюху.
Но её запах… сладкий, но не терпкий, тягучий яд. В нем спокойно, тихо, нет времени, нет проблем — ничего. Только этот её чертов-грейнджеровский-запах и когда внутри панический ужас осознания, всепоглощающая пустота, тянущая куда-то внутрь его всего, как в пропасть из которой уже не выбраться, когда глаза не щиплет, просто наплывает и ты не можешь ничего, и тошно, что ты такой слабак. Глаза отца смотрят на тебя где бы ты ни был с презрением и его губы кривятся так, будто ты не его сын.
И среди всей агонии в голове одна мысль — грязнокровка с этим её чертовым спасительным запахом. Он нужен прямо сейчас, иначе всё закончится раз и навсегда. Иначе задохнешься. Блядская пустота и полоумный взгляд «Где тебя, мать твою, Грейнджер, носит? С кем ты там ебешься, когда прямо сейчас нужна здесь и нет сил убеждать себя в обратном?»
Руки дрожат, Драко постепенно куда-то проваливается и тут портрет отъезжает, а на пороге она с этими своими книгами выше головы. Парень резко делает несколько шагов к ней. Грейнджер замирает, выглядывая из-за своих книг. В её глазах удивление, непонимание, страх. Он делает еще шаг — книги летят на пол — становясь уже вплотную, нависая над её лицом.
Ужас настолько сковал её, что дура даже за палочкой не тянется. Она тихо пискнула — он резко сжал, прижимая к себе как последнее, что осталось и уткнулся носом куда-то в сгиб ее шеи. Замер. Грейнджер так и не рискнула пошевелиться, и черт знает, сколько они так стояли.
Казалось, что спустя целую вечность она всё-таки тихо нерешительно кашлянула.
— Малфой, у меня болят ноги.
Драко отпускает без слов, разворачивается не бросая на неё даже мимолетного взгляда и уже идет к лестнице.
— Стой.
Он замирает. Что ей нужно? Она же не настолько тупая задавать свои вопросы именно сейчас?! Но это всё же Гермиона, мать её, Грейнджер, и чтобы эта любознательная до очертения зубрила, да не спросила.
— Малфой, что случилось?
Да серьёзно блять?! Что случилось?! Война случилась, смерть случилась, очень много что случилось! И что именно из этого было непонятно гриффиндорской овце он решительно не понимал, однако поворачивается к ней боком, окидывая ледяным взглядом.
— Я не обязан тебе говорить.
И она это знает, знает же. И всё равно мнется. Книги бы лучше собрала, идиотка. Делает несколько шагов и с неуверенностью берет за плечо, разворачивая лицом к себе, заглядывает в глаза. Ничего она там не увидит. Я сбрасываю её руку.
— Не прикасайся ко мне.
«Хотя кто первый-то начал, м?» — возбухает голосок в моей голове. Гермиона мешкается, а после смотрит уже со всей серьёзностью этим блядским-внимательным и ощущение, что она вскрывает что-то внутри, отдирает наскоро прихлобученный пластырь. И еще раз просит рассказать. И просит так, будто это действительно сможет мне чем-то помочь. Как будто она поймет.
И тут меня снова сносит. Я готов прибить её как муху на этом самом месте и начинаю орать что-то про войну, Темного Лорда, который всё еще Темный Лорд и не называется по другому даже в мыслях, что отец в Азкабане и я его главное разочарование, что министерство только прекратило выматывать матери нервы ежедневно, убедившись, что она лишь сломленная жизнью, войной женщина, а самое ужасное, что это действительно так, и она тянется к выпивке всё чаще, и мне от этого нестерпимо, потому что я опять ничего не могу. Что каждый день восстановления Хогвартса и нахождения тел — очередной нож куда-то глубже, чем сердце, потому что в этом слишком много моей вины. Крики перетекают в истерику, а она все время только молчит, смотрит и жмурится, когда кричу слишком близко к ней и бросаю все подряд.
Постепенно поток моих слов иссякает, я затихаю, сползаю на пол, облокачиваясь на спинку дивана, а она все так же молчит и смотрит. Чертова великомученица Грейнджер. Наконец я опускаю голову к коленям, так жалко поджатым к себе, и свесив по бокам руки просто смотрю в пустоту. Через минуту она опускается рядом осторожно, тихо-тихо, и касается своим телом моего плеча, ноги. Я молчу. Её запах постепенно вновь окутывает меня, оказывается в носоглотке, на языке, где-то внутри. Она смотрит куда-то прямо и всё так же молчит. Внутри на смену всему приходит опустошение.
Мы сидим вот так еще какое-то время, и я невольно переключаюсь мыслями на неё и понимаю, что Грейнджер — это очень странно. Это то, что я не пойму наверное никогда, потому что я бы так не смог.
Я видел её сражение во время нападения.
Закуток Хогвартса под башней был пустынный, не считая двух бьющихся волшебников. В девушку летело непростительное за непростительным, она отражала, уворачивалась и ничего смертельного в ответ. Оглушения, потеря памяти, да что угодно, но не убивает прям тут, на месте, с болью. От очередного щита отлетает авада куда-то вверх. Бой продолжается, раздается глухой хруст и вопль сверху. Враги замирают. Между ними тело с рыжими волосами и вопль вдогонку:
— ФРЭЭЭД!
Гермиона замирает, пожиратель замахивается на девушку после секундной заминки, обезоруживает, и внезапно палочка падает из его рук, а рот открывается в странной гримасе. Гермиона смотрит ему в глаза и медленно приближается. Бедняга обрушивается коленями на камень, его голова продолжает смотреть в глаза Гермионы.
— Мерзкий пожиратель. — выплевывает она с горечью.
Его голова начинает тянуться вверх, а тело — вниз. Хруст и дикие крики заканчиваются со смачным хлопком — шея лопается — тело оседает вниз, а голова падает в нескольких метрах позади. Гермиона закрывает глаза и выдыхает. Поднимает палочку и пройдя пару шагов до Фрэда, падает на колени. Закрывает его глаза и поднимает палочку вверх. Маленький белый огонек на конце устремляется в небо. Грейнджер не плачет — Грейнджер уже много раз это видела, это чувствовала. Спустя минуту она встает, накладывает на тело друга заклятие невидимости и уходит.
С тех пор Драко видит её по другому — из заучки-гриффиндорки с этими её большими честными глазами она превратилась во взрослую, сильную волшебницу, которая знает как убивать, как выглядит мертвый друг, как чувствуется бесконечная боль утраты. Еще позднее он смотрит на неё со скрытым даже, а может, и в первую очередь, от себя восхищением — война изменила всех, а она шутит, читает книги и не проклинает его существование. А она рядом тогда, когда он непозволительно слаб.
Когда Малфой приходит в себя, её голова лежит на его плече. Грудь равномерно поднимается и опадает. Впервые за многие годы на Драко накатывает настоящее спокойствие, и он кладет голову поверх её и проваливается в сон. Сегодня он впервые спит спокойно.
|
| Свидетельство о публикации № 30296 | Дата публикации: 18:19 (11.06.2017) © Copyright: Автор: Здесь стоит имя автора, но в целях объективности рецензирования, видно оно только руководству сайта. Все права на произведение сохраняются за автором. Копирование без согласия владельца авторских прав не допускается и будет караться. При желании скопировать текст обратитесь к администрации сайта.
|
| Просмотров: 406 | Добавлено в рейтинг: 0
Данными кнопками вы можете показать ваше отношение
к произведению
|
Оценка: 0.0
|
|
